Ладно, думаем, на колбасе свое возьмем. И прямиком - на заводец имени Сергея Лазо. Обычно ведь как было - встретят, долю отстегнут, колбаской угостят. А тут навстречу быки в окровавленных халатах и с тесаками мясницкими. Здоровые такие на свежем мясе-то… А, говорят, пришли? Вовремя, бля, говорят, успели. Мы как раз новую колбасу начинаем выпускать. Сейчас -Братковскую» готовить будем. А высшего сорта -та "Конкретной» называться станет. Еле сдернули оттуда, бля… Над столами стоял мерный гул. Присутствующие тихонько переговаривались, обмениваясь впечатлениями. Но громкого возмущения пока никто не высказывал. Переваривали и сытный обед, и услышанное. Савелий Павлович жестом ладони усадил выступающего на место. И предоставил слово представителю технической интеллигенции. Из-за стола встал начальник отдела развития компьютерной фирмы господина Круглова, Костюм у него был неброский, но качественный, из темно-синего материала, а очки в роговой оправе на кончике носа делали поднявшегося похожим на чиновника средней руки или старшего научного сотрудника НИИ. И только выколотый перстенек польского вора на пальце говорил о том, что речь держать собрался не лох неразумный и не лось сутулый. На цифирки глядя, любой мог уяснить, что было у «эсэнэса» три ходки общим сроком в девять годков. Как с куста. Бывший вор-одиночка откашлялся и доложил собравшимся деловым тоном:
- Собственно, у меня скорбных сообщений - три. Во-первых, господа из мэрии вообразили, что они управляют городом. И взялись это рьяно доказывать. Из комитетов отозваны четыре наших представителя, смотрящих там за порядком, чтобы все было ништяк. Во-вторых, нас бортанули на заседании по распределению участков городской площади в новых микрорайонах под застройку. Объявили тендер, нужных человечков мы им привели, все на мази было. А на деле - нас даже на заседание конкурсной комиссии не пригласили. Решения вынесены в пользу левых фирм. Одна из которых принадлежит зятю мэра, кстати. Никакой совести у людей. Мы же лишились возможности открыть еще один компьютерный центр, который приносил бы в «общак» до сотни тысяч зеленых ежемесячно. И, наконец, спешу вам сообщить, что в коридорах власти снова возобновлена работа над постановлением об усилении борьбы с криминалом в городе и области. Поимейте в виду, господа. Любого из нас может коснуться. Хотя лучше, чтобы не касалось… Поднялся четвертый жалобщик. Этого ни с кем спутать было нельзя. Ходячее произведение искусства. Руки у него были синими от портачек. Наколки были на шее, на ушах, на веках глаз. Тюремные художники поработали над ним на славу. - Не гони волну, Ньютон. Постановлением больше, постановлением меньше… видали мы их. Хуже другое. Красные шапочки головы подняли. Те, с кем всегда работали, борзеют на глазах, будто подменили, мать их. Васек вчера на -мерине» мимо поста ГАИ метет. Сто шестьдесят - не больше. А эти уроды полосатыми палками машут, под колеса бросаются: стоять! Лежать! Сосать! Где документы? Он им: «Петрович, да ты охуел»… А тот: «Я тебе не Петрович, а товарищ капитан. А скоро буду гражданин начальник»… А в автоцентр за долей малой пришли, так у них менты в сторожах теперь. Ну, мы-то их знаем, все путем. Заходить - ан нет! Валите-ка отсюдова, а не то мордой на асфальт. Коррупция, да будет вам, козлам, известно… Раздались уже громкие возмущенные возгласы: «козлам»? Да мочить их, пидоров гнойных, за такие слова. Разрисованный продолжил, повысив голос:
- Да, так и сказали. Опаснейшая общественная язва, говорят. И якшаться с вами больше не намерены. Мы теперь, мол, сами с охраной разберемся. И как-нибудь без вас обойдемся. И с директором обнимаются, падлы. Он перевел дух и подождал минутку, пока стихнут слишком эмоциональные разговоры. - Ну, и вот что еще. Наводок нам тоже не видать теперь. Мой кореш пришел в райотдел пробить одного человечка по ЦАБу, а девица зовет дежурного. Тот вышел, морда кирпичом - извините, говорит вежливо так, гражданин Васюков, но эта информация закрытая. Васёк ему - дык ведь раньше… А что раньше? Знать ничего не знаю, базарит. Вы есть криминалитет и чуждый элемент. А мы человечков от таких, как вы, охраняем. Браслеты примерить не желаете?… Рассказы очевидцев насытили атмосферу до подбородка. В воздухе зримо проскальзывали искры, И еще через несколько мгновений глухое возмущение прорвалось бы наружу и взрыв недовольства мог разметать шалман, раскатать его по бревнышку. Однако все понимали, что если подобное будет продолжаться дальше - дело швах. И Кислый тоже все понимал не хуже других, потому что сам пребывал в некоторой растерянности. Все эти перемены затронули и его компьютерную фирму. И терял он денег на творящемся бардаке столько, что братки, знай они хотя бы порядок сумм, окончательно впали бы в ступор. Уж кому-кому, а ему сейчас нельзя было жаловаться вслух. Иначе вирус безысходности поразит распадающуюся криминальную структуру - и все схемы и наработки, готовившиеся не один год, накроются сей же момент бордовой шляпой. Он мрачно поднялся, и гвалт тут же стих. - Это все очень печально, все, что вы рассказываете, братья. Но ведь в жизни всякое бывает. Государство наше периодически проводит кампании по борьбе с преступностью, то есть с нами. Всякий раз пускается на ухищрения. Самая кровавая попытка - всем известная «сучья война», но из нас никто ее не застал. Так ведь и в наше время разве намного лучше было? Многие помнят конец семидесятых и наезды андроповских комитетчиков. Они на щелоковцев поначалу бочку катили, но во вкус вошли и за нас, засучив рукава, принялись. К концу восьмидесятых из двух тысяч воров в законе только чуть меньше трехсот к хозяину не угодили, И что? Выжили, А РУОП на нашу голову придумали с Рушайло? Вот уж кто беспредельничал - не чета сегодняшним. Где теперь тот Рушайло?… Так что не ссыте. Прорвемся. Будем живы - не помрем. Душевно сказал, - раздался голос Скрипача. Он кряхтя прошел от сторожевой вышки к столу. Ему тут же освободили стул. - Правильно все. Интересно послушать, что предложишь теперь. Ты человек уважаемый и авторитетный, - ответил Круг. - Но роль стороннего наблюдателя вору не к лицу. Не мельтеши, брат. Не переживай. Я человек сильно старый - с меня и спрос невелик. А что мне к лицу и что нет - не тебе решать. Старик говорил твердо, но доброжелательно, - И вот еще. Раз взялся рулить - разруливай. Может, и смотрящим тебя поставят. - Скрипач лукаво ухмыльнулся. - А оно мне надо?» - в который раз мелькнуло в голове у Савелия Павловича. Однако эта неожиданная похвала старого вора придала ему решимости и сил. Со всех сторон слышались реплики: Но все-таки что же делать? Как быть? Это же кранты!… Скажи, Круг!,… Савелий Павлович задумался, играя желваками. Его начал раздражать этот вой, Принципы управления человеками везде и всюду одинаковы, Не довелось ему ранее у уголовников смотрящим поработать, ну и что? У него двести с лишним человек в фирме. А рулить таким количеством народа и крутить огромными деньгами не каждому дано. Ему дано. А значит, и тут получится. - Цыц! - От его повелительного возгласа чуть лагерные фонари со стен не посыпались. Все замерли, оборвав жалостливые вопли на полуслове, Да с вами! Да с такими! Да вы только!.,. Он умолк на секунду, чтобы не наговорить соратникам очень обидных слов. Сейчас это было совершенно излишним. Посчитал мысленно до десяти и уже совсем другим тоном, решительно и твердо, продолжил:
- Значит, так. Никакой паники. Если мы все по уму сделаем - еще и в выигрыше останемся. Кислый пропал? Цвет братвы пропал? Да. И все лохи расслабились. Менты борзеют, беспредел обнаглел выше крыши, чиновники зажрались. А мы на что? Они не ждут беды - а мы ударим. И чем больше они расслабились, тем труднее им будет сопротивляться. И все позиции свои мы сможем восстановить. Да еще и новые кормушки к рукам прибрать. Не стонать нам надо, а придумать, как это проделать быстро и четко… Собрание одобрительно загудело. Но с дальнего конца стола кто-то пискнул:
- А все-таки? Краем глаза Круг отметил, что слева во весь свой рост поднялся Пига и шагнул на голос. - Ценю, Пига, - Круглое сделал жест, приглашающий боксера вернуться на место. - Но на этот раз я отвечу. Впредь же… Он бросил такой взгляд вдоль стола, что многие потупились. - Так вот. Что нам сейчас нужно? Вернуть утраченное влияние в городе и области. Восстановить развалившуюся систему управления нашим сообществом. Каждый должен четко понимать, кто над ним и кто под ним. И отвечать за людей и за базар. Для этого нам нужен новый смотрящий. Это дело воров, - он пристально взглянул на Скрипача. - И я очень надеюсь, что в ближайшее время вопрос так или иначе будет решен. Скрипач по-прежнему благожелательно смотрел на выступавшего, едва улыбаясь уголками рта. - Ну и, наконец. Нам следует не откладывая провести серию показательных акций устрашения. Так мы напомним, что хозяева в городе - мы, как бы комуто ни хотелось думать иначе. Поэтому в целом наши дальнейшие действия выглядят так. В каждый комитет мэрии нам надо внедрить своего человека. И не просто сошкой какой-нибудь, а в руководство. Выяснить, какие есть вакантные места. И на каждое из них - своего. А нет мест - сделать так, чтобы были. Нескольких человек обязать вступить в партию, В -Великую Россию», естественно. Она сейчас на подъеме. Организовать там свое ядро, которое будет в состоянии либо навязывать свои решения, либо срывать чужие - нам не выгодные. А от партии на ближайших же выборах избраться в городской парламент. Чтобы иметь влияние на всевозможные законодательные решения, С ментами снова начнем дружить. Точнее, сделаем так, чтобы они сами начали. И прибегут, голубы. Лучше быть живым, здоровым и богатым. Понятно, да? Собравшиеся переглядывались, перешептывались - и растерянность на лицах сменялась злобной радостью. - Далее, - продолжал новоявленный стратег. - Всякий разброд и шатания прекратить. Стихийные банды хулиганья либо привлечь, повязать делом и заставить работать на нас, либо проучить так, чтобы никогда больше поперек дороги на нашей территории встать не посмели. Наши бригады упорядочить. Основной ударной силой будет команда Вити Спеца. Наши силы быстрого реагирования, так сказать. Остальных привлекать по мере необходимости. Но в своих районах - иерархия власти. Ячейки со звеньевым подчиняются ответственному за район. Они - лично мне. Каждую пятницу - совещание. Подведение итогов и выработка плана на следующую неделю. И не пищать, если хотим сытно есть и мягко спать. Чтобы все непонятки между районами или между командирами разруливать - нужен смотрящий. Он не будет руководить никакой структурой, потому что он выше этого. Вне политики, а значит, не у власти, в полном понимании этого слова. Но он всетаки высшая власть, блюститель воровского закона. Следовательно, его слово и есть закон. Я прошу уважаемого Скрипача донести нашу просьбу о назначении смотрящего до ближайшего воровского схода. Лукавый старичок несколько раз тихонечко хлопнул ладонями. Поаплодировал. и подумал про себя: на глазах растут люди… - Ну и еще. Никто просто так не возьмет наших людей в мэрию. Ни один торгаш не станет платить долю. Ни один мент не возьмет под козырек, если они не будут нас бояться. Поэтому планируем показательно жестокие акции… При этих словах собрание не выдержало. Грустные еще недавно братки ревели во всю силу луженых глоток:
- Замочить пару мусоров! Порезать на ремни первого попавшегося беспределыцика! Порвать!… Глаз на жопу!,… Сжечь на хер всю городскую думу вместе с депутатами! - Похоронить!… Круглое смотрел на это воодушевление - и у него отлегло от сердца. Ведь самое сложное в условиях кризиса - принять решение. А выполнение - это уже, как говорится, дело техники. Но палить вместе с депутатами всю городскую думу - это, пожалуй, уже перебор. И он поднял руку, привлекая внимание расходившихся братков:
- Стоп! Не перегните палку! Все нужно делать умно. Не с бухты-барахты. Не подставляться, не светиться раньше времени. Не давать возможности объединить усилия всем противостоящим нам сторонам. Не то власти скорешатся с ментами, а менты - с отморозками. С них станется, И тогда нам действительно кранты. Но так не будет. Нам нужен очень грамотный план действий, и мы его сейчас продумаем. Он помолчал, отдуваясь. И тыльной стороной ладони протер лоб. - Уфф… От этих базаров в глотке совсем пересохло. По рюмахе, братва?




Глава вторая. СКОЛЬКО СТОИТ ДРУГ?


- Да, слушаю. Нет, не Тихонович. Тимофеевич. Да, это глава администрации Амжеевского района. Что вы хотели? Не понял… Кто это гандон штопаный? Сами вы… приятно познакомиться… 6 общем так, никакого депутата Михайлова я не знаю. Следующий звонок будет записан на магнитофон и передан в милицию. Нет, это не по мне тюрьма плачет. По мне не плачет. А вот вами милиция займется… Да. Зарубите себе это на длинном любопытном носу. А что кедровник? Растет. Ничего с ним не сделается. Нет, и со мной не сделается. И вообще это дело не ваше. Адью. Вертяков раздраженно швырнул ни в чем не повинную трубку. Опять начинается, бля! Дурацкие письма, звонки, попытки вытащить на свет божий давно, казалось бы, похороненную историю. При этом открытым текстом намекают на Михайлова - это совсем плохо. Значит, пошли круги по воде, как ни старался он все это замять на корню. Вырубку заповедного кедра в районе давно прекратили, а за каждого убитого в результате возникшего конфликта мужика выплатили родственникам солидные деньги. Селяне вполне могли московской комиссии настучать, замутить небольшой шантажик, но предпочли синицу журавлю, и шума по поводу убиенных поднимать не стали. Московские командированные, с грехом пополам доехав по глубокому снегу до деревни, убедились в том, что техники нет, что к деревьям приколочены таблички с надписью «Заповедник», и даже разговаривать ни с кем из жителей не стали. А что им разговаривать с нищими? Они с Вертяковым и поговорили за рюмкой чаю, с трудом поднялись после этого, похлопывая по оттопыренным карманам, набитым хрустящими зелеными портретами заокеанских президентов.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5