Но ей нравилась та неспешность, с какой разворачивался перед ней пейзаж, давление теплого упругого ветра на лицо и ощущение связанности со всем вокруг. Несколько толчков — небольшая плата за такое удовольствие.
Как многие города, выросшие вокруг космических портов, Зенит развивался по линии наименьшего сопротивления, пока не достиг определенного успеха и на смену первому поколению не пришло второе.
В этот момент у горожан из какого-то невидимого источника ключом забило чувство гражданской гордости, а вместе с ним возникло желание привести в порядок окружающий их хаос, породившее, в свою очередь, планы генеральной застройки и правила зонирования.
Венди наблюдала, как нагромождение ветхих баров, секс-шопов и дешевых отелей уступает место чистым, хорошо распланированным улицам и тщательно отделанным магазинам. Обе части города, и новая, и старая, поразили Венди тем, что были тесными, переполненными народом и какими-то давятцими. Она не могла понять — ведь у людей в распоряжении целая планета, так почему же они решили жить друг у друга на головах? Может быть, это было запрограммировано генетически? Или это результат тысячелетнего селекционного отбора? Или простая глупость?
Венди все еще обдумывала различные варианты ответа, когда велотакси подрулило к аккуратному дому на окраине города. Участок был специально выбран таким образом, чтобы граничить со старым высохшим руслом реки, где уже никто не мог строиться.
Позади дома и дальше расстилались мили полузасушливых земель, там и сям испещренные низкой растительностью, поблескивающей под полуденным солнцем. А за ними, на полпути к горизонту, горы образовывали зазубренную линию между небом и землей.
Венди расплатилась с тилларианцем, дала щедрые чаевые и по короткой дорожке подошла к ослепительно белому зданию. Входная дверь была сделана из дюрастали и могла выдержать пулеметный огонь.
Медная табличка извещала, что здесь находится «Межзвездный импорт-экспорт», а позолоченный дверной молоток приглашал Венди сообщить о своем присутствии. Как и ее брошь, пластинка молотка изображала круг с треугольником внутри. Венди постучала. Звук оказался неожиданно громким.
Прошла минута, прежде чем некая женщина отворила дверь. Черные волосы, исчерченные сединой, обрамляли приятное лицо с яркими голубыми глазами. Она была облачена в белую тунику, излюбленную домашнюю одежду местных жителей.
— Здравствуйте, — вежливо сказала женщина.
Венди улыбнулась:
— Тетя Маргарет?
Лицо тети Маргарет просияло.
— Венди! Это ты? Да ты совсем взрослая! Ну, не стой здесь, проходи. Давай я возьму твой чемоданчик.
Внутри здание было таким, каким Венди его запомнила — темное и прохладное, отчасти склад, отчасти дом. Примерно половина строения была отдана под импортно-экспортную контору, вторая половина служила домом для се дяди и тети.
В последний раз Венди посещала Хай-Хо, когда ей было лет шестнадцать, и дом тогда был совсем новым. Лучше всего Венди помнила запахи. Кружащая голову смесь консервантов, кож с других планет и экзотических пряностей. Она чудесно провела тогда время с дядей и тетей и надеялась, что и этот визит будет таким же приятным, как и предыдущие.
Длинным коридором Венди проследовала за тетей Маргарет в большую комнату. Окна выходили на сухое русло и пустыню за ним. Ее дядя и тетя, вынужденные проживать в Зените по экономическим соображениям, делали все, чтобы их дом казался затерянным среди продуваемых ветром бескрайних просторов.
— Сидней! Ты посмотри, кто это! Это же Венди!
Комната была точно такой, как Венди помнила, — большая, залитая солнцем зала, полная старинных книг, которые любил собирать дядя, и ярких картин, которые писала тетя Маргарет, когда у нее было время.
Дядя сидел в своем любимом необъятном кресле, в руке — трубка, над головой — облачко дыма. На коленях у него лежал компьютер, правая нога была в гипсе.
Дядя Сид поднял голову, и Венди поняла, что смотрит на мужскую версию своей матери; в горле у нее встал комок. У дяди были те же правильные черты лица, высокие скулы, такие же карие глаза. Глаза лучились радостью, когда он попытался подняться.
Венди бросила свой рюкзак и кинулась к нему.
— Не вставай! Что это ты с собой сотворил?
Дядя Сид неловко обнял Венди и поцеловал ее в щеку.
— Что я сделал? И ты еще называешь себя доктором? Ты что, ни разу не видела сломанную ногу? Ну да ладно. Дай я на тебя посмотрю.
Он принялся оглядывать Венди. У нее были короткие черные волосы, большие сияющие карие глаза, прямой изящный нос и пухлые алые губы. Они изогнулись в улыбке.
— Ну?
— Бесподобно, — совершенно серьезно ответил дядя Сид. — Просто бесподобно. Страшное искушение для любого мужчины.
— Неужели? — легкомысленно спросила Венди. — Тогда почему же я до сих пор не замужем?
— Очень хороший вопрос, — строго заметила тетя Маргарет. — Ты знаешь, что мы переписываемся с твоим отцом, и он сообщил нам, что несколько молодых людей делали тебе предложение, и все получили отказ.
— Отец преувеличивает, и вообще, это не его дело, — упрямо отвечала Венди. — Ну, дядя Сид, так что же случилось с твоей ногой?
Следующую пару часов Венди слушала рассказ про упаковочный ящик, который упал на ногу дяде Силу, о том, с какой жесткой конкуренцией им приходится сталкиваться в бизнесе, и о том, что дела идут еще хуже из-за ненависти людей к их Церкви.
Эта ненависть зародилась сотни лет назад, когда небольшая группа людей заявила, что они выбрали, по их словам, «жизнь, основанную на свободном выборе и направляемую голосом в душе».
В отличие от большинства религиозных групп, у них не было ни священников, ни иерархов, ни письменного устава, ни обязательных для всех правил. Просто приверженцы разделяли одни и те же убеждения, в том числе — что жизнь должна быть простой, производительной и в ней не должно быть места насилию.
Чтобы вести подобный образ жизни, они сторонились городов, строили дома в деревнях и делали все возможное, чтобы избегать конфликтов.
Но города все время росли, с каждым годом захватывая все больше фермерских земель, поката жизнь, которой пытались избежать приверженцы Церкви, не окружала их со всех сторон и не врывалась в их дома.
Жадные застройщики называли их «ретроградами», другие религии высмеивали их независимый от Бога путь, а правительства планет использовали их налоги, чтобы развязывать войны.
И приверженцы Церкви Свободного Выбора переезжали из города в деревню, с одной планеты на другую, но повсюду было то же самое. Не важно, насколько уединенно они жили, не важно, куда они ехали, — приходили другие и устанавливали свои порядки. Будучи не в силах жить в подобных условиях, члены Церкви были вынуждены покидать свои дома, часто продавая фермы и имущество за гроши, а то и теряя их совсем. Такое происходило снова и снова.
Пытаясь решить эту проблему, они созвали огромное собрание. Представители прибыли с дюжины планет; дебаты продолжались не один день. Наконец, когда заслушали всех, было принято решение: надо купить свой мир, планету, где приверженцы Церкви могли бы жить, как считают нужным, и наслаждаться плодами своих трудов.
План был отчаянный, но гораздо более реалистичный, чем могло показаться, так как имперские корабли-исследователи каждый год открывали пару планет, пригодных для обитания, и большинство из них предлагались на продажу или для колонизации.
Итак, собрали группу ученых и нашли деньги. Прошло немало лет, много планет было рассмотрено, но ни одну так и не купили. Некоторые были слишком холодные, некоторые — слишком жаркие, но большинство из них просто слишком дорого стоили. Наиболее привлекательные планеты, те, которые в перспективе можно было превратить в курорты, мегакорпорации выкупали на аукционах за бешеные деньги.
В конце концов, в результате, если можно так сказать, массового компромисса, купили половину планеты. Планета была в большей части неплодородна, и приверженцам Церкви приходилось делить ее с горнопромышленной корпорацией, но кое-что — лучше, чем ничего.
Планету назвали Ангел, и Венди прожила на ней всю свою жизнь, не считая времени учебы в медицинской школе.
Так что Венди было понятно, о чем говорили ее дядя и тетя. Рассказы о лицензиях на импорт, которые переходили к представителям более охотно принимаемых концессий, списки потерянных сделок, потому что дядя и тетя отказывались иметь дело с торговцами оружием, и постоянные попытки мегакорпораций выжить их с рынка.
Со своей стороны дядя и тетя горели желанием узнать о том, как идут дела на Ангеле, потому что давно мечтали продать свое дело и уйти на пенсию. Сколько земли уже расчистили? Какие злаки лучше растут? Мешает ли им горнодобывающая компания? Тетя и дядя расспрашивали Венди до тех пор, пока солнце не село за горы и темнота не захватила пустыню.
И тогда, за чудным вегетарианским обедом, приготовленным тетей Маргарет, разговор коснулся цели приезда Венди.
Отпив глоток вина, дядя Сид подержал его во рту, смакуя, и лишь затем позволил напитку скользнуть в горло.
— Ну, хватит глупых вопросов. Теперь о том, зачем ты приехала на Хай-Хо.
Венди улыбнулась:
— Не тяни…Узнал?
Дядя выразительно кивнул:
— Чтобы разузнать то, о чем просили старейшины, ушло почти три месяца и очень много денег, но — да, на мире Веллера тебя ждет десять тонн концентрата.
Венди поставила свой стакан на стол и захлопала в ладоши.
— Ура! С удобрением все пойдет по-другому! К следующему году мы сможем сами обеспечивать себя!
Дядя Сид протянул руку.
— Ты ничего не забыла? Мир Веллера далеко от Ангела. Кроме того, судя по тому, что писал твой отец, компания может попытаться помешать вам. Что ты собираешься предпринять?
Венди откусила хлеба и принялась задумчиво жевать.
— Мы подумали об этом. Я найму грузовой корабль.
— Только не обычный, ни в коем случае, — возразила тетя Маргарет. — Это будет очень дорого. Они запросят двойную цену за такой маленький груз.
— Если вообще согласятся, — прибавил дядя Сид. — Ангел расположен в стороне от основных маршрутов, и вряд ли у грузовика будет возможность взять попутный груз на обратном пути.
Венди пожала плечами:
— Хорошо, найму контрабандиста. Если все пойдет по плану, нам все равно понадобится контрабандист.
Муж и жена посмотрели друг на друга. В словах Венди была правда. Рано или поздно, нравится им это или нет, а к контрабандистам идти придется. Дядя Сид кивнул.
— Хорошо. Но надо выбирать осторожно. Большинство контрабандистов мало чем отличаются от уголовников.
— Джонатан Трун может нам помочь, — сказала тетя Маргарет.
— Да, — согласился дядя Сид, махнув вилкой в сторону Венди. — Джонатан — наш транспортный агент. Я свяжусь с ним утром. Если кто-то и может связать тебя с надежным контрабандистом, так это Джонатан.
— Если вообще бывают надежные контрабандисты, — с сомнением заметила тетя Маргарет. — Большинство из них перевозят оружие и наркотики.
Венди улыбнулась.
— Неисповедимы пути Господни.
Глава третья

Женщина вскрикнула, когда мужчина, одетый в черную кожу, ударил ее плеткой по обнаженной спине. Венди знала, что это голограмма, да и с женщиной все было в порядке, но в душе у нее все сжалось. Она ничего не имела против эротики или порнографии, если уж на то пошло, но не могла видеть, как жестокость используется в качестве эротического стимулятора.
Венди огляделась. Никто больше не смотрел голографическое кино. Оно шло фоном обычной жизни бара. Шум стоял такой, что почти заглушал крики голографической женщины.
Бар был битком набит, в основном космонавтами; много было народу с эсминца, прилетевшего сегодня. Они передвигались туда-сюда — живой ковер с узором из комбинезонов, униформ разных типов и пуленепробиваемой одежды. Венди увидела совсем мало инопланетян и решила, что они проводят большую часть времени в другом, более космополитическом окружении.
В воздухе висело столько дыма, что у Венди заболело горло. Ей совсем не нравился ни шум, ни кислый запах алкоголя, ни ощущение спрессованных вокруг нее тел.
Поверх пары нетронутых стаканов с пивом она глянула на Джонатана Труна, надеясь, что он заметит, как ей тут плохо, и отведет ее куда-нибудь еще. Ничуть не бывало. Трун наблюдал за толпой.
Венди попыталась угадать, о чем он думает, но транспортный агент дяди оказался киборгом с лицом из жесткого пластика. Некоторые киборги были слишком бедны, чтобы заплатить за выразительное лицо из пластиплоти, но только не Трун. Судя по его новенькой наземной машине, дорогой одежде, этот киборг мог купить все, что захочет.
Нет, по причинам, известным лишь ему одному, Трун нес на лице выражение вечного счастья.
Венди задумалась над этим. А что, если бы ей пришлось выбирать только одно какое-нибудь выражение? Выбрала бы она счастье? Или печаль? Или нечто среднее?
Киборг повернулся к ней. На нем была вечерняя накидка с высоким воротником, подходящие по фасону бриджи в обтяжку и сапоги до колена.
— Все в порядке? Не хотите еще пива?
Венди указала на полный стакан, который стоял перед ней.
— Нет, спасибо. — Она обвела рукой зал. — Вы считаете, сюда обязательно было приезжать?
Трун пожал плечами. У него это получилось очень элегантно.
— Моя мама обычно говорила: «Если хочешь плавать вместе с рыбами, прыгай в океан».
Венди приподняла бровь:
— А что, если утонешь?
Трун рассмеялся:
— Мама была оптимисткой. Вам нечего бояться — я гарантирую вам безопасность.
Венди хотелось сказать, что ее желание уйти из бара не имеет ничего общего с беспокойством по поводу собственной безопасности, но это могло показаться невежливым. Трун хотел ей помочь. Ждать — вот и все, что она могла делать. Венди подняла стакан и заставила себя улыбнуться.
— Выпьем за рыбу.
Пик Ландо вошел в бар и огляделся. Его взгляд пробегал по толпе, отмечая те детали, которые многие пропустили бы. В баре собрались крысы с астероидов, обитатели окраинных миров, контрабандисты, охотники за головами, космонавты торгового флота, наемные солдаты и многие другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28