Уважайте закон.
Гайсир посмотрел на него безумными глазами, потом махнул
рукой, и к нему подъехал десяток степняков. Прочие остались за
башнями, означавшими, как понял Александр, границы владений
аримаспов.
-- Мы поедем в город! -- вызывающе бросил Гайсир. -- И там будем
добиваться справедливости у уважаемого тирана.
Он свистнул, и только пыль взвихрилась за умчавшимися
всадниками. Гремислав проводил их встревоженным взглядом.
-- Они первыми будут у тирана.
-- Не знаю... -- нерешительно произнес Александр. -- Я полагаю,
что мы можем рассчитывать на справедливый и беспристрастный
суд. Мне этот город кажется островком стабильности и порядка в
бушующем мире.
-- Вот именно, кажется, -- неприязненно прошипел леший.
Капитан же приятно заулыбался.
-- Это истинная правда. -- У Александра мелькнула мысль: а что,
бывает еще неистинная правда? -- Уважаемый тиран не будет
слушать ничьих наветов и примет решение сообразуясь с духом и
буквой закона.
Лишь теперь Александр заметил некую странность в облике
аримаспов. Правый глаз капитана был слишком неподвижным.
Александр пригляделся повнимательней и понял, что это не глаз,
а искусно сделанное из цветного камня его подобие. По спине
пробежал неприятный озноб. Неужели они действительно все
одноглазые? И куда девался второй глаз?
Александр начал внимательно рассматривать остальных
стражников, стараясь делать это по возможности незаметно для
них. И в самом деле -- все они были слепы на правый глаз!
Тем временем Гремислав кончил разговаривать с капитаном
стражи, махнул рукой и, не спеша, поехал по дороге.
-- Далеко до города? -- спросил Александр.
-- Нет. Часа через четыре будем там.
-- Не нравится мне все это, ох не нравится, -- вмешался леший. --
Ты обратил внимание, что этот проходимец о чем-то шептался с
Гайсиром.
-- Обратил, -- вздохнул Гремислав.
-- Но почему бы не спросить прямо, что нужно аримаспам? -- не
понял Александр.
Гремислав и Древолюб в ответ расхохотались так, что кони
испуганно шарахнулись, и пришлось туго натягивать поводья,
чтобы их остановить.
-- Вот что означает чужак, -- крутил головой Гремислав.
-- Ты всерьез рассчитываешь услышать правду от аримаспа? --
вытирал выступившие от смеха слезы леший.
-- Наивный...
-- Почему? -- надулся Александр.
Гремислав посерьезнел.
-- Аримаспы неспроста рождаются одноглазыми. И не просто так
они построили свой город здесь, на самом краю мира, отрезанные
от остальных людей непроходимыми чащобами и дикими степями.
Они не могли ужиться ни с кем из соседей. Аримасп от рождения
слеп к добру и правде. Я не знаю, какой злой дух лишил их всех
правого глаза, и действительно ли именно правым глазом люди
видят хорошее, а левым -- плохое, но... Ни разу в жизни я не
видел порядочного аримаспа. Единственное, что важно для них --
собственная выгода, нажива, прибыль. Ради выгоды они, не
колеблясь ни мгновения, пойдут на любую подлость, на любое
предательство, на любое злодейство. Вот почему я не хотел
ехать через город аримаспов.
-- К стати, не одни мы направляемся туда, -- Александр вытянул
руку.
-- Ба, старый знакомый, -- нехорошо обрадовался леший.
Впереди валкой рысью трусил верблюд.
-- Хасан-мошенник! -- крикнул Гремислав. -- Подожди!
Всадник на верблюде оглянулся и подхлестнул животное длинной
хворостиной, заменявшей ему плеть. Но верблюд оказался
своенравным -- в ответ на старания наездника ускорить его бег,
он истошно заревел и вообще встал. Когда путники подъехали
поближе, Хасан уже восседал на тюках, скрестив руки и надменно
глядя вдаль. Всем своим видом он показывал, что не намерен
двигаться с места, как бы ему не угрожали. Леший мячиком
соскочил на землю, с шумом вдохнул побольше воздуха, словно
надувал сам себя, и увеличился. Подойдя к верблюду, он схватил
повод.
-- Приветствую тебя, о солнце купечества.
Хасан посмотрел на него свысока и отвернулся. Но леший был
настойчив.
-- Как идет торговля?
-- Хорошо, -- сквозь зубы процедил Хасан.
-- А прибыли?
-- Хороши.
-- А здоровье?
-- Хорошо.
-- А...
-- Хорошо! Им всем хорошо! Даже очень хорошо! -- истерически
завизжал Хасан, не дожидаясь вопроса. -- Отвяжись от меня! Ну
за что ты меня, несчастного, преследуешь? Что я тебе сделал,
мучитель? Изверг!
Александр с любопытством наблюдал за перепалкой. Леший словно
бы и не слышал воплей Хасана.
-- Куда же сейчас ты направляешь бег своего... коня?
Хасан вытер навернувшиеся слезы, посмотрел через плечо на
Древолюба, скривился и, нехотя, сообщил:
-- В город аримаспов, как нетрудно заметить.
-- И что за поклажу несет твой... конь?
Хасан раздраженно фыркнул.
-- Я сообщу об этом уважаемому тирану, испрашивая у него
разрешение на торговлю, а не первому встречному на дороге.
-- Это я первый встречный? -- оскорбился леший. -- Ты забываешь
старых знакомых, Хасан. Придется тебе кое-что напомнить...
-- Не надо, не надо, -- зачастил Хасан, вскакивая на ноги. --
Джинния! -- жалобно возопил он.
-- Слушаю, мой повелитель, -- незамедлительно откликнулись
хрустальные колокольчики.
-- Защити меня!
-- Но на тебя никто не нападает.
-- Заклинаю тебя именем Сулеймана ибн Дауда!
Джинния хихикнула.
-- Мир с ними обоими.
-- Я буду жаловаться! -- взвыл Хасан. -- Верховный диван
аравийских джинов наложит на тебя заклятие, загонит в бутылку
и бросит в море!
-- Условия договора соблюдены, -- возразила джинния. -- Тебе
придется платить за необоснованную жалобу.
Леший ухмыльнулся. Хасан, увидев эту усмешку, совсем потерялся
и заверещал, как подшибленный заяц:
-- Унеси меня отсюда!!!
Древолюб кокетливо взбил шевелюру и уложил поизящнее косички
на плечах. Хрустальные колокольчики радостно зазвенели. Филин,
сидящий на луке седла Александра, глядя на сцену ухаживания,
неодобрительно щелкнул клювом и отвернулся.
-- Ты что везешь? -- повторил леший.
-- Очки, -- кисло сообщил Хасан.
-- Очки?!
-- Да.
-- Аримаспам?!
-- Им самым.
-- Но зачем? -- Древолюб был вконец сбит с толку.
-- Что же, если у них один глаз, так им и очки нельзя надеть?
Несправедливо! Вот я и решил позаботиться о бедных аримаспах,
чтобы они не думали, будто их обделили в чем-то.
-- Врешь как обычно, Хасан, -- леший шумно втянул воздух большим
носом.
-- Ах, так! -- вспыхнул от возмущения Хасан. -- Смотри!
Он разодрал упаковку тюка, на котором стоял, запустил внутрь
обе руки и выхватил пригоршню очков. Торжествующе потрясая ими
в воздухе, Хасан заорал:
-- Вот! Любуйся!
Он швырнул очки наземь, только стеклышки в стороны брызнули,
выволок еще горсть очков, кинул их тоже, в третий раз сунул
руки по локоть в тюк. Но подозрительно принюхивающийся леший
остановил его:
-- Хватит, остановись. Верю.
-- Вот. А еще оскорбляешь, -- всхлипнул Хасан.
-- А в том тюке тоже очки?
Хасан немного поувял.
-- Тоже... очки, -- с запинкой выдавил он.
-- Давай, посмотрим.
Купец сморщился, словно ему в рот запихнули сразу два лимона.
-- Давай, -- согласился он без всякого энтузиазма.
И Александр совершенно не удивился, когда из развязанного тюка
посыпались ароматные коричневые зерна.
-- Хасан-мошенник, когда-нибудь ты рассердишь меня не на шутку,
-- вздохнул леший. -- Терплю я твое озорство, терплю, а потом
возьму и рассержусь по-настоящему. Ну как ты можешь
распространять между людей эту заразу? Запомни раз и навсегда:
кофе двою проклят! Тот, кто берет в руки эту скверну, впадает
в страшный грех! Только чистые и невинные...
-- Да перестань ты! -- огрызнулся Хасан, взбешенный потерей
очередной партии товара. -- Ты просто ретроград и мракобес! Ты
стоишь на пути распространения цивилизации и культуры!
Леший оторопел. Мудреные слова смутили его, непонятно: не то
ругают, не тот еще что... Оправившись, он обрушился на Хасана:
-- А ты просто отравитель! Тебя судить надо!
-- Будь твоя воля, ты и летом заставил бы на санях ездить,
колесо дьявольским исчадьем называл! Скажешь, не было?!
-- Ну и что?
-- Ты сам хоть раз кофе пробовал, что ядом называешь? -- Хасан
ощерился, как разъяренный пес.
-- Вовек не осквернюсь! -- гордо ответил леший.
-- Тогда помалкивай.
-- Зато другие твердо знают, что это отрава.
-- Кто?!
-- Есть такое мнение, -- вывернулся леший.
-- Врешь ты.
-- Нет. Я спасу людей от мерзостной пагубы, а твою, Хасан, душу
от греха! -- Леший железными когтями располосовал тюк и
принялся втаптывать кофе в придорожную грязь. Осатаневший
Хасан собрался броситься на него, но тут прозвенели далекие
колокольчики, и пыхтящий от злости купец вместе с верблюдом
поднялся в воздух. Он рычал и плевался лучше собственного
"коня", но джинния была сильнее, и как два диковинных
воздушных шара полетели Хасан с верблюдом по небу неведомо
куда.
-- Вот и все! -- леший гордо выпятил грудь. -- Как я его? Извел
под корень греховный соблазн!
Гремислав неопределенно пожал плечами. Похоже, он не одобрял
скоропалительной расправы, но возражать не собирался.
Александру она тоже пришлась не по нраву, однако он политично
не стал вмешиваться, только спросил иронически:
-- Ты действительно никогда не пробовал кофе?
-- Даже не нюхал!
-- А картошку? Чай?
-- Нет, нет и тысячу раз нет.
-- Тогда конечно...
Леший с подозрением уставился на Александра, но вдруг кто-то
словно тронул тонкий хрустальный бокал -- тихий замирающий
звук. Или это Александру лишь померещилось? Древолюб
встрепенулся и небрежно заявил:
-- Пустые споры. Я лучше немного прогуляюсь, засиделся, ноги
затекли.
Спорить с ним никто не стал.
-- В чем-то он, конечно, и прав, -- сказал Гремислав, глядя
вслед лешему. -- Те же аримаспы... Видишь поля вокруг? --
Александр кивнул. -- Но обратил ли ты внимание, что именно там
растет?
Александр пригляделся повнимательней.
-- Неужели конопля?
-- Она самая. Аримаспы нашли очень ходовой товар и распродают
его направо и налево. Хотя... -- Витязь лукаво усмехнулся. -- В
наши города еще не дошел ни один караван с коноплей или маком.
-- Это твоя работа?
-- Почему моя? В лесах полно татей... -- И Гремислав снова
улыбнулся.
-- Жаль, что Древолюб не обратил свой пыл на эти плантации,
-- согласился Александр. -- Пользы было бы много больше, чем от
войны с кофе.

При въезде в город их встретил надушенный и разряженный
чиновник, очень напомнивший Александру павлина. Его
сопровождали шестеро стражников. Увидев их, Гремислав
презрительно сморщился и прошептал Александру:
-- Слишком много золота и украшений. А эти цветные тряпки...
Они были бы к лицу женщинам, но видеть их на мужчинах странно,
а на воинах -- просто смешно. Хотя, какие это, к черту, воины.
Я один могу разогнать десятка два, не меньше.
-- Ты прав, -- кивнул Александр. Однако он не мог не заметить
слаженность с действиях отряда.
Чиновник почтительно поклонился и торжественно провозгласил:
-- Я представляю канцелярию порядка уважаемого тирана, меня
зовут Синдайя. Согласно правилам, установленным уважаемым
тираном, все чужестранцы, вступающие наш благословенный
Молохом город, обязаны сдать оружие. Порядок и спокойствие
города не должны быть нарушены ничем. При выезде из города
ваше оружие будет возвращено в полной целости и сохранности.
Гремислав насупился.
-- Я не хочу доверять свою саблю кому бы то ни было.
-- Такова воля уважаемого тирана.
-- Не уверен, что должен подчиняться ей.
-- На нашей земле любой путник пользуется полной свободой. --
Чиновник снова поклонился. -- Никто не будет задерживать вас,
вы вольны ехать дальше. Но появиться в городе вы сможете
только сдав оружие. Если вы не хотите сражаться со всеми
воинами города, вам придется подчиниться, -- уже менее любезно
добавил Синдайя, сверкая каменным правым глазом. Повинуясь его
знаку, воины обнажили мечи.
Гремислав положил ладонь на рукоять сабли.
-- Мне случалось драться и с большим количеством врагов.
-- Успокойся, -- прервал его Александр. -- Если у них такие
правила, значит надо подчиниться. В чужой монастырь со своим
уставом не ходят.
-- Я уверен, что это сработал донос Хасана.
-- Или Гайсира.
Кровь бросилась в лицо Гремиславу.
-- Я и забыл про эту собаку!
-- Успокойся. Не будем спорить, нам совершенно не нужны лишние
стычки. Ведь мы прибыли сюда не за этим.
-- Он говорит истинную правду, -- вмешался чиновник. -- Решайте.
Согласны ли вы подчиниться законам города?
-- Согласен, -- сдерживая ухмылку, подтвердил Александр. Он
отстегнул ножны и протянул саблю чиновнику. -- Берите! Но
обращайтесь с нею бережно, ибо на саблю наложено великое
заклятье, и она не потерпит никакого коварства.
Синдайя на мгновение замялся, было заметно, что сталкиваться с
магией ему не хочется. С другой стороны не отказываться же от
собственных слов! Он потянулся за саблей, однако та вдруг
выскользнула из рук и со звоном полетела на мостовую.
-- Но-но, осторожнее! -- прикрикнул Александр. -- Я же
предупреждал. Страшная кара обрушится на голову
непочтительного.
Багровый от смущения чиновник нагнулся, чтобы поднять саблю...
и не смог этого сделать. Она словно приросла к камням
мостовой.
-- Это колдовство! -- завопил Синдайя. -- Она же весит не меньше
десяти пудов. Или все двадцать. Ее не сдвинуть с места!
Александр пожал плечами.
-- Я предупреждал.
-- И что теперь? -- растерялся Синдайя.
-- Я ваше требование выполнил. Если моя сабля нужна вам --
берите.
Чиновник, поняв, что над ним смеются, насупился.
-- Ладно, можете забрать ее обратно.
Александр спрыгнул на землю и легко поднял саблю. Синдайя
ошалело покрутил головой и обиженно пробормотал:
-- Кто же мог знать... -- Потом обратился к Гремиславу: --
Отдайте ваше оружие.
Гремислав погладил ус, равнодушно хмыкнул и протянул Синдайе
саблю, на всякий случай не выпуская ножен из руки. Чиновник
осмотрел ее, не нашел ничего подозрительного и взялся за
рукоять. Но тут же с громким воплем отдернул руку. Он прыгал,
истошно вопя, и размахивал ладонью.
-- Это черное колдовство! -- Наконец его крики превратились в
связную речь. -- Рукоять сабли раскалена в адском пламени!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14