– Франция или Испания. Сейчас не могу сказать больше. Я ухожу, я замерзаю, разорвите эту связь между духом и плотью!
– Что стало с королевством Нидерланды? Вы упоминали об этом, когда я спрашивал в прошлый раз.
– Эта возможность уже упущена. Говорю вам, что я мертв.
– Я тоже с утра не очень-то хорошо себя чувствую. Знают ли Грисуолд, Темплтон и Гудфелло, что мы преследуем их?
– Конечно да. Ой! Ой! Ой!
– Могут ли они разрушить наши планы?
– Думаю, что это возможно, хотя точно не могу сказать об их намерениях. Они еще не предприняли никаких шагов, чтобы причинить вам вред.
Его нижняя челюсть отвисла, обнажив длинные желтые зубы и провалившийся чернеющий язык.
– Быстро! Быстро! Усыпите меня или разбудите! Быстро, говорю вам! Говорю же вам, что я мертв!
– Ну тогда спите, – сказала Лиги. Сделала несколько пассов и закрыла крышку.
В другой раз мы обсуждали различные вопросы:
– Доброе утро, Монсеньор Вальдемар, – говорила она. – Как вы себя чувствуете сегодня?
– О-о! Агония!..
– Я спрашивал о том, что касается альтернативных миров, – сказал я. – У меня создалось впечатление, что их очень много, и каждый из них хотя бы чуточку – или очень сильно – отличается от другого.
– И вы не заблуждаетесь. Освободите меня, молю! Позвольте мне жить! Или умереть! Но только не этот двойственный кошмар!
– Меня также интересует, как осуществляется перемещение человека из одного такого мира в другой.
– Во-первых, необходимо обнаружить совершенно одинаковых людей в разных мирах, которые создают между собой нечто вроде резонанса.
– Как можно обнаружить таких людей?
– С помощью специального индикатора. Прошу…
– Дайте описание такого индикатора.
– Человек, который не живет, но и не умер… а на грани… может быть нацелен на то, чтобы расширить свои знания… таким образом…
– Это подозрительно похоже на описание вашей собственной персоны.
– Это так.
– Вы пытаетесь сказать, что принимали участие в нашем перемещении?
– Нет. Я всего лишь подобрал подходящих людей.
– Вы нашли По, Энни и меня для Грисуолда и компании?
– Да, нашел.
– Как?
– Это не поддается описанию. Только опытным путем. Пожалуйста…
– Уложите его снова спать, леди.
И потом, опять, ужасным пасмурным днем, когда море покрылось белыми барашками, а палуба выделывала бог знает что под ногами…
– Доброе утро, монсеньор Вальдемар. Как дела?
– Молю, освободите мой дух, леди, и передайте морю эти бренные останки.
– Мистер Перри хочет вас кое о чем спросить.
– Хотел бы быть кратким, Вальдемар, но то, что вы сказали накануне, заставило меня задуматься. Если команда Грисуолда использовала вас, чтобы нас обнаружить, то, что они использовали, чтобы переместить нас физически из одного мира в другой?
– Для этого потребовался человек необычайных возможностей, который бы мог создать некое метафизическое пространство, просто землю, где вы трое смогли бы встретиться…
– Энни? Вы нашли нас, а Энни была вынуждена произвести перемещение?
– Именно так. Если бы вы, дорогой сэр…
– У меня больше нет к вам вопросов.
Лиги взмахнула руками.
– Удачного вам дня, монсеньор.
Когда она закрывала крышку, корабль качнуло, и крышка с шумом захлопнулась.
– Не возражаете против чашечки чая или напитка из трав?
– Думаю, что нет.
И на следующий день.
– С добрым утром, монсеньор Вальдемар.
– Если печаль живет в твоей душе…
– Рада, что вы говорите так отчетливо. Эдгар хочет еще кое о чем вас расспросить.
– Да, – сказал я. – Не понимаю, как можно было заставить Энни исполнять то, что было во вред ей самой.
– Она была вынуждена делать это по указке доктора Темплтона, искусного месмериста.
– И все же я не понимаю. Если ее собственные способности в этой области так велики, как может менее сильный практик контролировать ее? И если на деле он сильнее, зачем тогда она?
– Их способности также равны, как свеча и небесное светило, если их сравнить. И все же он может влиять на нее через наиболее уязвимое время – ее детство.
– Как он может делать это?
– Как только она была вычислена, был применен индикатор, который передавал месмерическую энергию доктора Темплтона в нужную точку на линии ее жизни.
– И это вас они использовали, чтобы фокусировать на нее эту энергию?
– Это так.
– А время, само по себе, может являться таким носителем?
– Время – это космос или бесконечности среди миров. И прошлое более доступно, чем будущее.
Я почувствовал, что качнулся, но на этот раз был не крен судна. Я вытянул руку, чтобы опереться на гроб, но рука соскользнула, и я ударил его по плечу. Оно было твердое, как дерево.
– Ударяя мертвого человека, вы ничего не достигнете, – заметил он.
– Это случайность, – сказал я. – Извините.
Мое воображение рисовало образы счастливых играющих детей; и уже формулируя этот сложный вопрос, я мог предвидеть его односложный ответ:
– Вы говорите, что доктор Темплтон, действуя через вас, заставил Энни создать условия, которые повлияли на наши три жизни в точке, которая была наиболее благоприятной для этого, не так ли?
– Да.
– Три жизни стали игрушкой из-за жадности этих людей.
Ответа не было, но я понял, что это не было вопросом.
– Все для того, чтобы сейчас держать здесь Энни и выслеживать изготовителя золота и его секрет?
– Пока, – ответил он, – она инструмент для этого.
– Что вы имеете в виду, говоря «пока»?
– Вскоре им потребуется много денег. Поэтому Энни – пока – инструмент. Потом – ее будут использовать для других целей.
– Каких целей?
– Ее сила будет отделена… от ее личности… чтобы служить ингредиентом – в Великом Деле.
– А что станет с ее личностью?
– Она будет принесена в жертву.
– Не может быть, чтобы вы говорили это серьезно.
– Не может быть, чтобы я говорил иначе, – ответил он. – Сэр! Я повторяю! Вы ничего не добьетесь, ударяя мертвеца! Освободите меня!
– Идите к дьяволу!
– С этим я уже знаком.
Я почувствовал руку Лиги на своей.
– Успокойтесь, – сказала она.
Приходя в себя, я понял, что уже наполовину вытащил покойника из гроба и тряс его. Другой рукой Лиги провела мне вдоль позвоночника вниз, и я почувствовал, как теплое течение прошло сквозь меня. Я отпустил Вальдемара.
– Да, – сказал я. – Да.
Она закрыла его и увела меня.
И все же на следующий день я вернулся, поскольку его ответы были пищей для новых вопросов:
– Bonjour, Monsieur Valdemar.
– Леди, с вами говорит узник Дома Скорби…
– В таком случае, я уверена, что вы не будете против маленького беспокойства. У Эдди есть к вам еще несколько вопросов.
– Да, – сказал я. – Мне не пришло в голову спросить об этом раньше, но как ваши… хм… останки оказались собственностью мистера Элисона, если, судя по вашим рассказам, ими владел Грисуолд?
– Однажды ночью, не так давно, мистер Петерс и Эмерсон смогли тайно похитить меня.
– Знает ли Грисуолд, что вы у нас?
– Да.
– И он не предпринял ничего, чтобы вернуть вас?
– Я ему больше не нужен, поскольку у него есть Энни.
– Она может делать то, что вы?
– У нее нет такого уникального перспективного видения, но она может удовлетворить его особый интерес к астральному интеллекту.
– Как ему, для начала, удалось найти человека в вашем состоянии?
– В добром здравии и здравом рассудке.
– Я не понимаю.
– Вы спросили, как он нашел меня?
– Тогда, что изменило вас?
– Он изменил.
– О-о. Вы имеете в виду…
– Он довел меня до состояния смерти, потом приостановил процесс, поместив меня сюда.
– Извините. Я не совсем понял.
– Тогда освободите меня. Позвольте мне умереть.
– Я не могу. Вы нам нужны.
Я закончил и оглянулся… Лиги вернула его туда, куда он уходил между сеансами, и мы задули свечи.
– Кофе? Чай?
– Да.
Прошло три дня, прежде чем я приблизился к нему вновь. Я наблюдал, как бури приходили и уходили, читал некоторые книги Элисона и забавлялся его очаровательным алхимическим оборудованием. Я даже пошел к капитану Гаю, заставил его открыть свой арсенал и дать мне саблю. Сначала я тренировался в своей комнате, потом – наверху, в те редкие часы, когда палуба была совершенно пуста. Я любил работать на свежем воздухе, мне необходимо было поупражняться, и, кроме того, как заметил мой благодетель, это навык, который стоит восстановить. И вот я колол и рубил под случайные аплодисменты Эмерсон.
Однако, все эти занятия не могли надолго остановить мыслительный процесс; и мы с Лиги открыли гроб опять. Свечи зажжены, месмерические токи пошли. Вскоре несколько стонов просигнализировали о том, что контакт установлен:
– Доброе утро, монсеньор Вальдемар.
– Есть хоть шанс умереть мне сегодня? – спросил он.
– Боюсь, что нет, – ответил я. – Но, постараюсь быть кратким. Сначала главный вопрос. Из того, что вы сказали в прошлый раз, мне было не понятно, Энни ли установила связь между По и мной.
– Нет, – ответил он. – Я только определил, где находится человек ее потенциала, который уже был частью этой связи. Потом доктор Темплтон заставил ее создать ваше царство у моря.
– Точность, сэр, при расчете таких причудливых связей должна быть астрономической.
– Это не играет большой роли, когда вы выбираете из бесчисленного множества вариантов.
До этого самого момента я не ценил теорию бесконечности, предмет, который позднее займет все мои мысли. Не в добрый час, но любопытство заставило меня сделать еще шаг вперед:
– Как может человеческий мозг управлять бесконечностью?
– Умерший может видеть это из убежища вечности, – ответил он. – Говоря о которой…
– Нет. Не сейчас, – сказал я. – Я не собираюсь обсуждать с вами радость смерти.
– Эдди? – сказал Лиги, делая ударение на втором слоге.
– Да? – ответил я.
– Вы имели возможность некоторое время наблюдать, как я делаю свое дело, а я достаточно долго наблюдала за вами. Вы не так восприимчивы к алкоголю или месмерическим воздействиям, как те, кто принадлежит этому миру. С другой стороны, для того и для другого у вас огромные возможности.
– Что вы имеете в виду?
– Было бы интересно научить вас азам системы, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Мы могли бы начать с того, чтобы вернуть монсеньора Вальдемара к состоянию покоя.
– Я не уверен, что готов одобрить… – начал Вальдемар.
– Тихо! – сказала она, беря меня за руки. – Что вы знаете о предмете?
– Я…
Наш первый жест успокоил его; я почувствовал слабые токи.
– Хорошо, – сказала она. – Вам, действительно, стоит попробовать.
Я так и сделал. И хотя мои усилия на протяжении нескольких последующих дней увенчались некоторым успехом, они сопровождались разрушительными побочными эффектами. А именно: как только я начинал использовать силы магнетизма, как она мне подсказывала, со стен и изнутри их, сверху и снизу раздавались звуки, похожие на стук, мебель вокруг начинала падать, а мелкие предметы имели обыкновение приподниматься или разбиваться на месте.
– Пора, пожалуй, прекратить это занятие, – сказал я на третий день. – Слишком много беспорядка.
– Это естественно для мира, из которого вы пришли, – ответила она. – Но, действительно, опасно продолжать эксперименты на борту корабля. Океан глубок.
Итак, я усмирил свой магнетизм и мы вернулись к прежним методам. Как раз на следующий день Вальдемар сообщил, что поле возможных поисков сузилось. Нашей целью должен стать Париж.
…И обстоятельства его смерти были столь же загадочны, как события в одном из его рассказов, где дело этим не закончилось. Он был похоронен на пресвитерианском кладбище в Балтиморе на участке семьи По. На его могиле не было имени, стоял только номер 80, которым ее пометил кладбищенский сторож. Несколькими годами позднее двоюродный брат Эдгара, Нельсон По, заказал для него могильный камень. Но камень был уничтожен товарным поездом, который въехал в мраморную мастерскую, где выполнялась гравировка. С тех пор никто этим не занимался, пока не стало слишком поздно что-либо сделать. Номер 80 был утерян, а потом время и превратности судьбы сделали с участком семьи свое дело.
В то время как, никто точно не знает, где же все-таки находится его тело, существует памятник Эдгару Алану По; и, как правило, накануне дня рождения о нем вспоминают. У подножия может появиться бутылка виски, а также цветы и прочие случайные мелочи. Некоторые его земляки считали По другом дьявола. Джеймс был с этим не согласен, но он всегда был немножко паршивой овцой. Как говорили некоторые, По – это один из тех писателей, которые занимают особое место в литературе, а не главное место.
Это произошло в том же году. Но больше он не брал в рот ни капли.
5
Наконец, настала ночь, которая потревожила мой сон. Я беспокойно ворочался, вскакивал в полузабытьи и, казалось, даже в какой-то момент услышал звуки ноябрьского шторма. Мои сны были болезненным набором людей и мест, уходящих в никуда. Незаметно для меня буря затихла. На время я впал в забытье и оно было сладким…
Я обнаружил себя уже сидящим; прислушивался, искал призраков, ожидал, когда неведение рассеется, не понимая что за странный зов заставил меня проснуться. Казалось, будто я чувствую чье-то присутствие. Но мои глаза уже совершенно привыкли к темноте, и лунный свет струился сквозь иллюминатор, однако, я не видел никого.
– Кто здесь? – спросил я, спуская одну ногу с кровати. Встав на колено, я вытащил лежавшую внизу саблю. Никто не ответил.
Тогда я заметил блик на стене около предметного столика. Я поднялся, приблизился и остановился, когда понял, что это было всего лишь небольшое зеркало в металлической оправе, которое висело там. Должно быть, угол падения лунного света был как раз такой, что зеркало его усиливало.
Я решил обследовать свой гардероб. Убедившись, что злые силы не притаились в складках моей одежды, я вновь приблизился к зеркалу, чтобы посмотреть получше.
Однако, это не был эффект отражения лунного света. В зеркале был виден туманный полуденный пляж, на фоне которого отражение моего лица было бледным призраком. Юная Энни, какой я увидел ее впервые, стояла возле одного из наших песочных замков. Теперь я понял, что зов, который разбудил меня, исходил от нее – Эдгар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28