.. Только Данилка сидит один на горе под колючим зеленым кустом.
Данилке стало жутко. И чем дальше он глядел на безмолвную вершину Кок-Кая, тем отчетливей видел этих зверей - и головы их, и лапы, и хвосты. Тоска охватила Данилку. Он вскочил и бросился бежать по склону, по жесткой траве, подальше от Кок-Кая.
Данилка шел по белой тропе, среди побелевших от зноя высоких трав. Высоко поднялся. Оглянулся назад - далеко внизу краснеют черепичные крыши колхоза, и домики кажутся совсем маленькими. И совсем синий среди желтых гор лежит круглый залив.
А впереди - ух, какая широкая долина раскрылась перед Данилкой! Узкие овражки бежали вниз по ту сторону перевала. Белые тропинки, как ручейки, тоже бежали вниз... И далеко-далеко в золотистом солнечном мареве увидел Данилка длинную полосу узкого берега, прижатого к морю горами. Это и была Лисья бухта.
Слева, над морем, поднимался Карадаг.
Он тихонько поднялся на вершину, заглянул вниз - и со страху сразу лег на землю. Оттуда глянула Данилке в глаза такая страшная пропасть, что сердце у него захолонуло - ему показалось, что он уже летит туда. Данилка прижался к земле и боялся пошевелиться. А может, он потревожил какие-нибудь камни? А может, кусок скалы, на котором он лежал, уже наклонился и повис над пропастью? Да! Так и есть! Скала уже качается, она уже ползет вниз. И не удержаться, и не убежать!
- Ай, мама! - только и мог крикнуть Данилка.
Но когда утихло немножко Данилкино сердце, то он понял, что Карадаг даже не почувствовал, что кто-то ходит тут по его отрогам и обрывам.
Данилка осмелел и снова заглянул вниз.
Причудливые острые скалы поднимались оттуда - желтые, рыжие, с красными и зелеными пятнами. Обрывистые склоны, зубчатые, как огромная каменная пила. А ниже - опять острые рыжие гребни.
И уже совсем внизу, между каменными обрывами, светилась неподвижная синяя вода. Глубокое здесь море, а каменный кряж уходит в самую темную морскую глубину.
- Вот так пригорочек! - пробормотал Данилка и отполз от страшного обрыва.
Солнце припекало все сильнее, все горячее. Надо бы скорей спуститься в долину и бежать в Лисью бухту, но Данилке было жалко уходить с вершин. Длинная горная гряда поднималась перед ним. Причудливые зубцы ее манили Данилку, едва приметная тропочка звала к этим голым вершинам, еще невиданные чудеса мерещились там Данилке. И шаг за шагом ноги сами увели его в это каменное царство-государство.
Ну чего ж только не придумал и не настроил здесь могучий Карадаг!
Данилка видел среди скал каменный город, окруженный круглыми зубчатыми стенами. Вот и дорога к этому городу. Спуститься бы туда!.. Но дорога падает в пропасть и обрывается.
Видел Данилка огромный камень, выщербленный ветрами. Этот камень был похож на раковину или на ухо великана. Словно ухо это стояло и слушало, как шумит море.
А день становился все жарче, солнце так распылалось, что от зноя слепли глаза. Кривые, изогнутые кустики держидерева вцепились корнями в каменистый склон и замерли... Данилке уже начинало мерещиться, что он тоже превратился в такой вот кустик, жесткий и неподвижный, и так же, как они, вцепился в скалу, чтобы не сдуло его в море...
Данилка встряхнулся, вскочил и сбежал вниз, на тропинку. Лисью бухту отсюда было хорошо видно - вот он, длинный плоский берег с каймой белого прибоя. Но у Данилки была уже только одна мысль: домой! Только бы добраться обратно, к дому, напиться свежей воды, умыться и спрятаться под крышу от этого зноя. Кажется, и недалеко он ушел от перевала. Но идет, идет Данилка, а дорога к дому будто все больше и больше растягивается.
Данилка прибрел домой далеко за полдень, когда солнце уже шло под уклон. Исцарапанные, сбитые о камни ноги шибко болели. И голова болела от жары. Он умылся холодной водой, достал свою коробку с камушками и уселся в холодок под тополь. Ну, и что он ходил? Измучился, а до сердоликов не добрался. И никогда до них не добраться!
И опять горячая досада закипела в Данилкином сердце. Если бы не Федя, лежал бы у него сейчас в коробке оранжевый огонек. Эх, наподдать бы этому Федьке! Пусть этот Федька теперь и к дому не подходит!
В это время заскрипела железная калитка ржавым голосом: "К нам иду-у-т"...
И во двор вошел Федя. Он что-то зажимал в руке, и глаза его весело блестели.
Данилка насупился, опустил голову. А Федя подошел к нему, улыбнулся и сказал:
- На!
И положил Данилке в коробку два розовых камня.
Данилка чуть не рассыпал всю свою коллекцию. Он схватил Федины камни. Два крупных сердолика лежали у него на ладони, два чистых, прозрачных сердолика. Один продолговатый, розовый, с фиолетовым пояском посередине. А другой круглый, темный, почти вишневого цвета.
- Ой! - шепнул Данилка. - Где же ты взял их?
- Важность! - ответил Федя. - Пошел в Лисью бухту и нашел.
- Ты был в Лисьей бухте?
- А что ж такого? Утром влез к одному шоферу в кабину - и прямо до санатория. А там десять шагов - вот тебе и Лисья. Только камни искал долго.
- А Васятка Тимаков говорит: "Граблями греби", - напомнил Данилка.
- Больно храбрый твой Васятка, - ответил Федя. - Пока такой камень найдешь, семь раз намокнешь да семь раз просохнешь.
- Ты купался там?
- А то! Я прямо так - в штанах и в рубашке. А потом хожу по берегу и ничего, прохладно. Высохну - опять в море. Вот этот прямо на песке лежал. - Федя взял в руки розовый сердолик. - А тот, темный, из волны выхватил.
Данилка задумался, молча разглядывая камни.
- Что же, ты, значит, из-за меня ходил за ними? - спросил он, помолчав.
Федя пожал плечом:
- Ну, а раз ты плачешь? Ревет, как теленок. Ну, а мне что? Сбегал да принес. Важность!
Солнце уже село за дальними горами.
Желтое небо еле светилось над лиловыми вершинами.
- Пойду гусей загоню, - сказал Федя.
И пошел домой.
Данилка вспомнил, что у него тоже дела. Надо теленка загнать - опять убежал куда-то. Надо полыни наломать для веника...
Он еще раз полюбовался сердоликами, спрятал их в коробку, а коробку засунул под крыльцо, под щелястые ступени.
Ну вот, теперь у Данилки есть сердолики. И друг у него тоже есть. И сразу стало очень хорошо жить на свете!
Вскоре пришла мать, принесла ведро воды из цистерны.
- А мне Карадаг два сердолика прислал, - сообщил Данилка, - розовый и вишневый.
- Вот как! - удивилась мать. - Значит, ты с Карадагом подружился?
- Ага. Подружился. И Федя тоже. Карадаг эти сердолики мне с Федей прислал.
- Очень хорошо, сынок. Очень хорошие друзья у тебя.
- А еще ты, мама, не бойся. Сергей Матвеич воду найдет. Он сказал, что в Карадаге сердолики есть, - и вот они, есть! Он сказал, что вода в наших горах есть, - значит, есть вода. Он ее найдет. Только упорство нужно.
САМОЛЕТ ПРИЛЕТЕЛ В КОЛХОЗ
Еще одна неприятная новость объявилась в колхозе: агроном заметил на виноградниках тлю.
- Надо немедленно опрыскивать ядом, - сказал он председателю Тихону Иванычу, - чтобы сразу захватить.
- Шутка сказать - двести гектаров сразу, - покачал головой Тихон Иваныч и взялся за свой сивый ус. Будто если подергает себя за усы, то лучше придумает, как ему быть. - Народу не хватит сразу по всем виноградникам пройти. Может, по участкам можно?
- Нельзя, - сказал агроном, - пока очередь до дальних плантаций дойдет, виноград погибнет.
- Ну что ж, - решил председатель, - значит, надо самолет вызывать. Тревога!
Тихон Иваныч пошел в правление звонить по телефону в совхоз.
Ребята - Федя, Данилка, Васятка Тимаков и Тоня Каштанова - уселись на ступеньках и стали ждать. В правление их не пустили, а узнать очень хотелось, прилетит к ним самолет или не прилетит.
Федин Валет тоже сидел с ними. Он любил сидеть там, где люди сидят, рядышком с ними. Люди на скамейку сядут - и он на скамейку взберется. А теперь люди сели на ступеньку - так и он втиснулся к ним в середку. Втиснулся и начал расталкивать ребят, чтобы самому занять побольше места.
Тоня рассердилась.
- Противный какой! - крикнула она. - Уходи отсюда!
Валет прижался к ступеньке и не шевелился. Он сделал вид, что дремлет и ничего не слышит.
- Пошел, говорят! Чего прижался? - опять закричала Тоня и толкнула Валета.
Но Валет только приоткрыл глаза, словно интересуясь, кого это гонят отсюда.
Тоня вскочила и, отряхиваясь, отошла от крыльца. Ребята засмеялись.
- Собашники! - сказала Тоня.
Тут она заглянула в открытое окно и увидела, что Тихон Иваныч выходит из той комнатки, где в правлении помещается телефон.
- Дозвонились, Тихон Иваныч? - крикнула она и повисла на подоконнике. - Пришлют самолет?
- Завтра к вечеру пришлют, - ответил Тихон Иваныч.
Тоня спрыгнула на землю.
- Ага! - закричала она ребятишкам. - Сидите там со своим Валетом, а я уже все знаю! Я спросила! Я вперед всех узнала, ага! Завтра к вечеру прилетит! Сидят там, а я уже знаю!..
Тут подошел к правлению агроном. Тоня и к нему подбежала похвалиться:
- Завтра к вечеру прилетит, я узнала! Это я первая узнала!
Но ребята ее уже и не слушали.
- Побежим завтра на виноградники? - сказал Федя.
- Конечно, побежим! - подхватил Васятка.
Данилка только кивнул головой, а у самого глаза так и засветились. Неужели дома сидеть, когда настоящий самолет к ним на плантации прилетит!
На другой день, когда солнце только пошло под уклон, ребята уже были на винограднике. Кудрявые виноградные лозы, привязанные к высоким столбикам, стояли рядами. Они заполнили всю долину, поднялись на склоны.
- Может, виноград есть? - сказал Федя и поднялся в виноградник.
Васятка оглянулся вокруг:
- Попадет!
Но никто их не видел. Колхозницы, сторожившие виноград, собрались около шалаша на склоне горы и толковали о чем-то, наверно о самолете. И Васятка, как мышонок, нырнул под высокие лозы.
А Данилка стоял и раздумывал. Если мама узнает, то что скажет? И если отец...
"Но я же рвать не буду!" - тотчас успокоил себя Данилка.
Он перелез через низенькую каменную ограду и вошел под зеленый навес узорчатых листьев.
Лозы заплелись и переплелись и повисли над головой, придерживаясь за подпорки. Данилка шел по меже, а со всех сторон обступили его, окружили, заслонили от него небо густые виноградные ветки. Ни гор не видно, ни неба, только светятся среди листьев молодые виноградные гроздья. Светлые зеленые виноградины, и на каждой виноградине - солнечный глазок.
У Данилки потянулась было рука к винограду. Но тут же он будто услышал голос отца:
"Эх, Данилка, какой же ты хозяин, если свое колхозное добро портишь?"
И Данилка больше не стал заглядываться на виноград. Он шел и шел по меже. Хотелось посмотреть, куда она выйдет. А межа все вела и вела его куда-то... И конца ей не было.
А тут и темнеть стало. Погасли круглые солнечные глазки на крупных виноградинах, и виноградные кисти сразу словно попрятались от Данилки в густой листве.
Данилка затревожился. Да когда же он выберется из этого виноградного леса? Сунулся сквозь лозы влево - а там такая же стена из листьев. Сунулся вправо - и там сплошная листва. Притихла, не шелестит. И все тихо кругом.
И вдруг в этой тишине где-то далеко зарокотал самолет.
- Летит! - крикнул Данилка.
Но тут же и умолк: закричишь, а сторожихи и услышат!
Данилка бросился бежать. Самолет прилетит, а он и не увидит. А то еще хуже: начнут опрыскивать виноградник и Данилку опрыскают, как какого-нибудь червяка!
Данилка бежал, и листья шуршали у него по сторонам. Но он слышал, как все ближе и ближе рокочет над головой самолет. Сюда летит!
Тут Данилка больше не мог терпеть. Он остановился и закричал изо всех сил:
- Федя! Федя-а-а-а!
- Это кто тут кричит? - вдруг отозвался чей-то голос совсем близко.
- Это я! Это я! - крикнул Данилка.
Пробежал еще немножко - а тут и дорога! Данилка выскочил на дорогу и налетел прямо на сторожиху, строгую бабушку Аграфену.
- За виноградом лазил? - спросила она. - Идем в правление!
- Я не лазил, - начал объяснять Данилка, - я не рвал... Я заблудился! Шел и заблудился!
- А что тебе тут за ходьба - по виноградникам? Идем в правление!
- Бабушка Аграфена, я не рвал!.. - захныкал Данилка. - Ну не рвал я!.. Я самолет глядеть! Пусти скорей, вот он летит!
Самолет уже кружил над плантацией.
- А! И в сам-деле летит! - удивилась бабушка Аграфена. - А я думала, так болтают люди, не верила!..
- Вот вы всем не верите! - сказал Данилка с упреком.
- А неужто тебе поверю? - опять накинулась на него бабушка Аграфена. - Идем-ка в пра...
- Садится! - крикнул Данилка.
И, не слушая больше сторожиху, бросился бежать по дороге, в долину, куда пошел на посадку самолет. А что ему с ней в правление идти, если он винограда не рвал?
Данилка бежал с горы, и ему было видно, что в долине уже собрались все колхозные ребятишки - смотрят вверх, машут руками, кричат что-то... Вон и Федина красная рубашка мелькает. Вот и Васятка там крутится...
Данилка свернул с дороги и побежал прямиком по склону.
Он падал, вскакивал, опять падал, опять вскакивал. Вот он и внизу. Вот уже и недалеко бежать - обогнуть горку, проскочить по узкому мосту через овражек, и все!
Но только Данилка подбежал к мостику - из-за горки навстречу ему показалось стадо коров. Коровы шли медленно, покачивали рогатыми головами. Данилка быстро оглянулся вокруг - что делать? Стадо заполнило все тропки, а передние коровы уже и на мост вступили. Данилка вскрикнул тихонько и нырнул под мостик - вот боялся он коров и ничего не мог поделать.
Самолет полетал над колхозом, над виноградниками и спустился в зеленую долинку.
Председатель Тихон Иваныч пришел встретить летчика. И бригадиры пришли. Пришли и сразу заспорили - каждому хотелось, чтобы летчик опрыскивал сначала его участок. Ребята сразу окружили самолет рассматривали его со всех сторон, пытались потрогать, ложились на землю, чтобы рассмотреть колесики, на которых он стоит, как на ножках.
Только Федя тревожно оглядывался вокруг. Он давно заметил, что Данилки нет. Куда же он делся, этот Данилка? Неужели ушел домой? А почему же он тогда Феде не сказался? Федя кричал ему, свистел, спрашивал у ребят, не видел ли кто Данилку.
А Данилка в это время сидел под мостиком. Он сидел под мостиком и ждал, когда пройдут коровы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42