— Поди сюда, Бертог. Девушка неохотно ступила вперёд. Джодда коснулась её тела и закрыла глаза.
— Да, ты ранена. Иди к себе и отдохни, исцели себя сама. Меландра, позови целителя Фельдспара. Ты его знаешь в лицо? Девушка кивнула. — Хорошо. Иди.
Девушка поклонилась мастеру Джодде и выбежала. Запыхавшись, вошла Селена.
— Целительница, ты нужна внизу. — Что случилось?
— Мастер Фиделис. Её нашли без сознания. Что-то в середине её заклинания пошло не так. Джодда встала:
— Я с тобой ещё не закончила, Келейос, так что отдохни. — Она повернулась к Белору. — Поручаю тебе проследить, чтобы она отдохнула и больше себе вреда сегодня не причинила. — Повинуюсь, — ответил он с полупоклоном. — Мне ещё рано отдыхать, Джодда. Моё пророчество не может ждать до утра.
Джодда глянула гневными, почти почерневшими глазами:
— Зачем я тебя лечу? Ты все время делаешь себе плохо. Иди пророчествуй, но я не буду тебя лечить, когда ты упадёшь без сознания. Полежишь день-другой в постели — поумнеешь.
Она повернулась, взметнув юбки, и взяла на руки Алису.
— У девочки травма сознания, так что лечение потребует больше времени. Она, быть может, завтра проспит весь день. Келейос тихо сказала:
— Мне пришлось войти в её сознание, чтобы освободить из сна. Она сильно пострадала? Когда я рвалась на свободу, я призывала её собственную магию.
— Она ранена, Келейос, но это излечимо. Непоправимого вреда ты не нанесла, зато спасла ей жизнь. Если бы она умерла в этом сне, башня сожрала бы её душу без всяких надежд на воскрешение. — Позови меня, когда она проснётся. Джодда помедлила, затем кивнула: — Я тебя позову. Алиса захочет видеть тебя, живую и невредимую. Постарайся такой и остаться к её пробуждению.
— Изо всех сил постараюсь, — улыбнулась Келейос.
Джодда вышла, шелестя юбками по каменному полу. Свет единственной лампы мигнул в поднявшемся ветре. Келейос тихо, так, что голос не отдавался под сводами, спросила: — Как ты здесь оказался? — Проснулся от беготни. Селена мне только сказала, что ты ранена и в башне. — И ты пришёл меня спасать. — Встать с тобой спиной к спине. Ты бы сделала так же. — Верно.
Она поднялась, чувствуя, как проходит окоченение. Тени сгустились. Пламя лампы колебалось в усиливающемся ветре. Белор беспокойно оглядел комнату: — Что это? — Ветер. В башне свои законы. Келейос подняла оставленную у стены сумку и сунула метательные кинжалы в ножны. На руки скользнули золотые браслеты, из них посверкивало заклятие силы. Ей становилось лучше. Кольцо-оберег действовало. Она прицепила сумку к поясу и направилась к двери, Белор шёл следом.
— Что это с лампой? — спросил он, и в тот же миг пламя исчезло, погружая комнату во тьму. Он стоял, чувствуя, как ветер шевелит волосы, пока Келейос не положила ему руку на плечо и не потянула наружу.
Огонь в светильнике в зале уменьшился до тусклого голубого сияния. — Что это? — повторил он. Она пошла к лестнице.
— Башня хочет, чтобы её оставили в покое, Белор. Сделаем так, как ей надо.
Он двинулся за ней, поминутно оглядываясь. Она стояла в нетерпении, глядя, как он пятится. Над его плечом мелькнула рукоять длинного меча: Белор привязал клинок к спине. — Белор, мы должны уйти. Он подошёл к ней, и они вышли на узкую лестницу. Сегодня она казалась ещё теснее, а ступени — ещё круче. Стены просто давили, чего Келейос никогда раньше не чувствовала.
— Ты бы мог сначала одеться, а потом нацепить меч, Белор.
— Орионе ещё повезло, что я успел натянуть штаны, рубашку и сапоги. — Он продолжил, в совершенстве подражая смотрительнице корпуса, где жили девушки: — Ты смеешь бегать полуголый напоказ всему миру и на глазах у моих девочек! — Ты явно тренировался, — засмеялась Келейос. Эхо подхватило их смех, усилило, и казалось, что камни смеются с ними. Белор перестал улыбаться и пожал плечами:
— Весть о твоём ранении означала, что одеваться времени нет, а меч нужен. — Он бы мне не помог сегодня, Белор. Лестница все вилась вдоль стен, но воздух стал прохладным и приветливым. — Зато Счастливец мог бы тебя выручить. — В башне запрещены заговорённые предметы. Из башни на уровне земли вели четыре арки. Сквозь них рассыпанными во тьме драгоценностями мерцали переплёты книг библиотеки.
Келейос потянуло к книгам. Она хотела погладить каждый сверкающий переплёт и каждый тёмный — тоже. Но даже не волшебные книги заслуживали спасения. Например, трехтомный сборник описаний трав, сам по себе не волшебный. — Столько знаний, и все обречено огню. — Что ты имеешь в виду, Келейос, — «обречено огню»?
Она повернулась и продолжила разговор с того места, где остановились:
— Я знаю, что ты хотел, как лучше. Но фантазм не победить мечом. Келейос прошла через южную арку. Белор за ней.
— У тебя есть соображения, чьё это было волшебство?
— Связывающие заклинания — оружие травников. И сильное. В этом замке такая мощь есть только у двоих: у Паулы и у Фиделис. Паула этого бы не сделала, а Фиделис могла. Она почитает Матерь Ядов и Госпожу Теней. Но доказательств, чтобы представить Совету, у меня нет. — Такие вопросы можно решать по-другому. — Ну, Белор, ты из-за меня стал кровожадным. Он усмехнулся:
— Мы с тобой водимся уже много лет. Ты из законопослушного иллюзиониста сделала воина. — Он стал серьёзным. — Я не верю в убийство, пока есть другие пути. Но у Фиделис нет чести. Ждать доказательств для Совета — за это время она может и убить. Келейос, ты меня не слушаешь. Зачем ты книги трогаешь? Она повернулась в удивлении: — Правда? Трогаю? Белор, если здесь есть хоть что-то стоящее, бери это и спасай. — От чего спасать? — От моего пророчества. — Келейос?
Она рассмеялась. Все было так странно, так живо, будто соединились сон и явь.
— Белор, я не в трансе, но мой сон меня сегодня не оставит. Замок падёт, и все в нем погибнет. Сила этого пророчества меня сегодня ведёт.
Она сняла с пояса чёрную сумку, открыла и выбросила принадлежности для заклинания. Внутрь полетела книга «Заговоры невероятного» и трехтомный справочник трав. Около «Великой книги» она остановилась и провела по рунам пальцами:
— Ты должна остаться, но ты не сгоришь. Ибо ты — книга власти, и не моей руке спасти тебя.
Ещё она выбрала толстый том народных сказок, единственного сборника фольклора астрантских крестьян. Уже многое из воспитавшей их культуры давно ушло. «Если ты можешь спасти лишь одну книгу, что ты выберешь?» Такая безнадёжность, так много книг — и так мало места и времени. Белор выбрал «Книгу иллюзий», и она запульсировала у него под мышкой бело-розовым сиянием. Отвечая своему названию, она меняла цвет и размер, даже ткань переплёта — то это была кожа, то грубая мешковина. Он молча протянул книгу девушке, и она протолкнула её в неимоверно узкую горловину.
— Откуда ты знаешь, какие книги брать? — Я их вижу сквозь слой пламени. Те, что я беру, не сгорят. И ещё — ощущение правильности. — Она вздрогнула. — Я должна говорить быстро: сон воплощается.
Она резко повернулась, и он пошёл за ней. — Нет, Белор, этот путь я должна закончить одна. — Почему?
— Не спрашивай! — Перед глазами закрутилось пророческое видение. Библиотека в огне, клубы дыма рвутся к потолку, взрываются, занимаясь и горя, волшебные книги. Видение пригнуло её к земле. Келейос, перекрикивая рёв в ушах, заорала: — Уйди! Убирайся! Оставь меня! Он не уходил. Она погнала его пламенем и страхом, её видение стало почти завершённым. Когда она будет захвачена полностью, она не сможет его защитить. Удалив его, она отдалась видению. Это было невозможно, но заклятие держало её, как якорный канат.
Возиться с ним не было времени, видение было слишком реально.
Пламя лизало стены, книги корчились, вспыхивали, полки чернели. Она стояла среди углей, и это было не здесь, и кричала: — Пожар!
Искры огненными осами жалили волосы и кожу. Она взвизгнула: «Жжёт, жжёт!» — и кричала, пока не пересохло горло.
Сквозь пламя донёсся голос. Голос, выкрикивающий её имя.
Глава 3
ПРОРОЧЕСТВО
Келейос, Келейос!
Горло забивал дым. Она пригнулась к полу, надеясь, что дым поднимется к потолку, и старалась вздохнуть. Доски занимались пламенем, полки рушились и летели на пол. Голос тревожно звал: — Слушай меня, Келейос!
Близкий жар опалял кожу. Глаза резало, дыхание становилось пыткой.
Холодный ветерок скользнул по щеке, и к ней протянулась тонкая белая рука. Она ухватилась за эту руку, и в тот же момент охваченные огнём потолочные балки стали проседать.
К ней вернулась способность хладнокровно мыслить: «Это не в самом деле, не в реальности. Видение не вредит. Ты в безопасности».
Келейос стояла в огне и не горела. Видение — да, она вспомнила. Оно ещё не миновало, но настоящего вреда нанести не может.
Картина стала тускнеть. Огонь сделался неясным оранжевым туманом. Последний клуб едкого дыма, полыхнул язычок пламени, и все исчезло.
Келейос поняла, что лежит в темноте; сильные руки прижимали её к обтянутой тканью груди. Ткань была чёрным, как сама тьма, шёлком. Только один человек во всем замке позволял себе вести себя так вызывающе и носить цвет Лота, бога кровопролития — Лотор. Чёрный целитель Лотор. Келейос хотела освободиться от его прикосновения, но все ещё дрожала от своего видения — леденящего. Она так устала, и ещё остался сон. Второе такое видение она не могла себе позволить.
Она вырвалась из напряжённых рук, все ещё дрожа. Проползла до конца ряда полок — дальше не было сил. Стараясь унять дрожь, охватила руками колени. По сгибу правой руки и по левой манжете было видно, что оба кинжала на месте. Из-за плеча мужчины вылетел оживший волшебный огонёк и багровым бликом выхватил из тьмы худое лицо.
— Ты спишь когда-нибудь, Лотор? — спросила она.
— Не часто, — ответил он без тени улыбки. — Когда сможешь идти, я тебе помогу добраться до места.
Келейос открыла рот, собираясь сказать: «Но мне не нужно помощи». Правда-то оно правда, но почему он здесь?
— Это ты меня звал. Откуда ты знал, что делать? Я думала, что в Лолте не часто бывают пророчества.
— У меня брат был провидцем. Я привык к покушениям на убийство в Лолте, но не тут, в школе Зельна.
— «К покушениям на убийство»? Что ты хотел сказать?
Он издал какой-то резкий звук — то ли рассмеялся, то ли фыркнул.
— Все ещё не веришь мне? Так вот, Келейос, кто-то наложил на тебя связывающее заклятие, и мне пришлось его сломать, чтобы вызволить тебя из твоего видения. Если бы это я хотел твоей смерти, я мог бы просто постоять и посмотреть.
Келейос прислонилась к книгам и на мгновение закрыла глаза: — Спасибо, что спас меня. — Мне это было… в удовольствие. Последнее слово скатилось у него с языка, полное непристойных намёков. Она недоуменно посмотрела на Лотора. Он подошёл ближе, красный волшебный огонёк причудливо подсветил волосы у него на шее. — Зачем ты это делаешь? — Что — это? — Он не смог изобразить невинность, но вид у него был недоуменный.
— Не важно. — Келейос качнула головой. Потом встала, заставляя себя не цепляться за полки. — Думаю, что мы уже можем идти.
Он не возразил, но и не пытался её расспрашивать. В её голосе совершенно ясно звучало требование сменить тему. Келейос раздражало, что Лотор так хорошо понимает её.
Он изучал её последние три месяца. При этом он расспрашивал каждого, кто был согласен говорить, и при любой возможности пытался за ней ухаживать в соответствии с традициями. Ей бы хотелось, чтобы он отстал.
Она пошатнулась, и он её подхватил своей железной рукой. Келейос взглянула на него. Для валлерианина он был непомерно высок, но он был человеком лишь наполовину. Под чёрным шёлковым одеянием принца — чёрного целителя — скрывались широкие плечи и тело слишком изящное для человека того же роста и сложения. Воротник и доходящий ниже колен подол кафтана были оторочены чёрным мехом. Единственным цветным пятном в его костюме был красный блеск шёлкового узора на камзоле, скрытый под всей этой чернотой. Прямые, густые и тонкие, как у младенца, волосы падали ниже плеч, и цвет их был цветом свежевыпавшего снега. Кожа была как замороженная, а глаза серебрились, как старый лёд под зимним солнцем. Это был ледовый эльф, необычно высокий, но все же не потерявший того вида, за который их считали красивейшим из народов. Конечно, для валлерианина слово «эльф» звучало оскорблением. Келейос никогда не понимала, почему, но факт оставался фактом. Назвав валлерианина эльфом в лицо, можно было поплатиться жизнью. Но Лотор не знал, что значит быть валлерианином, и слова «ледовый эльф» не счёл бы оскорблением. Одна только кровь ещё не делала человека эльфом.
Келейос отвела глаза и почувствовала, как краснеет. Она, оказывается, смотрела на него.
Он рассмеялся глубоким гортанным смехом, и бледное лицо стало дружелюбным. Келейос попыталась вырваться, но он удержал её и сказал:
— Извини, но ты так редко проявляешь ко мне интерес. Приходится ждать неделями. Твой любимый цвет — зелёный. Твоя самая удачная магия — работа с огнём и холодом. Ты многое умеешь делать силой разума, но предпочитаешь использовать силу трав в колдовских зельях. Любишь наращивать силу постепенно — так ты лучше ею управляешь. Он держал её в объятиях, и она взглянула на него. — Я тебя изучал, как редкую книгу. Я тебя знаю, но ты не обращаешь на меня внимания. Однако сегодня ты почувствовала притяжение моего тела, как я чувствую притяжение твоего.
Гнев дал ей силы, и она вырвалась, сила заговора против силы заговора. — Чего ты хочешь, чёрный целитель? — Тебя, себе в жены. — Я не готова дать тебе ответ. Его серебряные глаза скользнули по её телу, и он сказал:
— Тебе придётся вскоре решить. — Он подошёл вплотную и посмотрел вниз, на неё. — Королевские браки так часто связаны с вопросами границ, особенно когда страны… сопредельны. — Не угрожай и не вынуждай. Келейос пошатнулась, подняв руку перед лицом. Сила вернулась, раздражая, просясь наружу. Она холодно улыбнулась и потянулась рукой к его лицу.
От прикосновения кожаной перчатки он отпрянул. Потом болезненно улыбнулся. — Ты не посмела бы. — Сегодня — посмела бы, Лотор.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6