Вбл
изи было неприятно: это же и не по железу, по людям в упор. Да еще на собствен
ной советской башне: кровь, осколки костей, мозги, жуть!
А фрицы, воспользовавшись заминкой, уже драпали. Пришлось остановиться д
ля более точной стрельбы. Можно было и догнать: скоростные показатели по
зволяли. Никто не ушел, по крайней мере из танков.
Из выпущенных Германией 1500 штук «Т-1» двадцать шесть полегло здесь. Трудно
было сказать, кто из двух экипажей положил больше, но свои люди, как-нибуд
ь разберемся. Сколько еще впереди. Эх, дороги военные!

4. Шпионские беседы

Ц Не пойму я, бабушка, вас, Ц спросил Панин без притворства, Ц как же мог
быть голод в сорок втором?
Ц Так война же, милок, Ц посмотрела на него старушенция с удивлением.
Ц Но так ведь не на нашей же территории, бабушка, или я чего-то не понимаю?

Ц Еще бы на нашей, кто же пустил бы сюда этих окаянных?
Ц И сильный голод был?
Ц Я, дорогой, тогда маленькой была, но помню. Вот помню, что отец мой покойн
ый ходил есть в специальную закрепленную за управленцами столовую. Там и
х кормили Ц будь здоров. Честный он у нас был. Мы тут с матерью крохи после
дние с хлебной порции подбирали, а он не мог ничего принести оттуда, не пол
ожено, видите ли. Мать уж слепнуть начала от недоедания; братишка, царство
ему небесное, прыщей своих корку засохшую сковыривал и жевал. Потом мать
уговорила батю Ц стал брать сына с собой на обед, делил с ним порцию поров
ну, а мы с мамой смогли его хлебный брикетик лопать. Как я тогда брату зави
довала. Залезу на окно и плачу, говорю маме: «Папка меня не любит, он только
Павлика любит!» И мама плачет со мной, не знает, что сказать. Такое было вре
мя. Ц Старуха уставилась перед собой, погрузившись взглядом во внутрен
нее пространство, сквозь годы и пласты памяти.
«Неужели она правда так стара? Ц раздумывал Панин. Ц Неужто помнит эту
неизвестную нам Вторую мировую?» Старуха представляла собой историчес
кую ценность, стоило потратить время и поговорить с ней еще о тех далеких
событиях. Он даже увлекся. Он даже несколько потерял бдительность. А ведь
вокруг был мир, реальный, хоть и параллельно расположенный, сложный, живо
й и опасный для пришельца.
Милиционера Панин заметил, когда тот был совсем рядом, он оказался так бл
изко, что даже, наверное, слышал обрывок их милой беседы.
Ц Сержант Лазарев, московская милиция, Ц представился он, козырнув и гл
ядя на Панина очень внимательными, прищуренными глазами. Ц Прошу предъ
явить документы! И вас, гражданочка, тоже!
Ц Так я же здесь, милок, живу, дома у меня паспорт, квартира «пять», кого хо
чешь спроси, Ц раскраснелась старушка.
Панин полез в карман, между делом изучая окрестности в поисках остальной
московской милиции. Но город был велик, нужно было бдить во всех районах
Ц в визуально наблюдаемой местности хватало сержанта Лазарева.
Ц Я здесь по служебному делу, сержант, Ц переходя на полушепот, сообщил
Панин. Ц Вы своим появлением можете нарушить план нашей операции.
Ц Какой еще операции? Ц так же сбавляя тон, спросил сержант. Рука у него у
же трогала кобур.
Ц Отойдемте-ка, Лазарев, в сторонку, Ц посоветовал Панин, извлекая из ка
рмана какую-то красную корочку и тут же пряча ее назад.
Ц Покажите, покажите документ! Ц снова потребовал милиционер, но все же
шагнул за Паниным в сторону подъезда.
Они сделали еще несколько шагов, но кобур уже был расстегнут, и скоро силы
могли стать не равны. И пришлось делать все при свете дня, на виду у окон и б
абушки-ветерана, а не тусклой безжизненности подъезда.
Руки Панина совершили несколько быстрых, неуловимых движений, и сержант
Лазарев осел, просыпался вниз, подобно внутренностям освобождаемого от
груза мешка. Панин успел подхватить его до падения и живенько доволочь д
о входной двери. Бабушка открыла рот от удивления, а Панин, загородившись
дверью, уже шарил по карманам нейтрализованного правозаконника. Он наше
л документы там, где и планировал, около сердца во внутреннем кармане. Оче
нь хотелось прихватить и пистолет, но, скорее всего, это было бы лишнее.
Ц Вызовите милицию! Ц скомандовал он бабушке, пролетая мимо. Ц И «Скор
ую помощь», «Скорую помощь» не забудьте.
А ноги уже уплотняли секунды, сводя пространство и время к единому знаме
нателю. Прав был Эйнштейн, что ни говорите.

5. Традиции

«Кавалерийская дивизия имени Григория Ивановича Котовского» Ц вот ка
к это называлось по официальному. Ну а для немцев Ц это была лютая смерть
. Она прошла с боями всю Румынию, Венгрию, Чехословакию и Польшу, а теперь н
а пути ее лежала сердцевина Германии. Вам смешно? Кто же воюет конями в два
дцатом веке, в веке машин и роящихся покуда только в мозговитых головах б
езумцев управляемых атомных реакций? Однако идет своим чередом осень со
рок первого года, и совсем недавно в большинстве армий мира присутствова
ла конница. Просто теперь нет уже этих стран как самостоятельных образов
аний. Да еще, конечно, ни одна из них не имела столько конных дивизий, как СС
СР, ну что ж, и от тайги до британских морей...
Вам все равно смешно? Над вашей макушкой никогда не свистела острая мета
ллическая штуковина, называемая саблей? А неслась ли на вас когда-нибудь
тысяча пышущих паром, взмыленных галопом лошадей, с людьми на спинах? И ви
дели ли вы, сквозь неожиданно возникающее марево, перекошенные жестокос
тью лица этой тысячи всадников? Да, конечно, не видели, ибо тот, кто такое на
блюдал, обычно уже не мог передать по наследству свои впечатления.
Понятно, что пулемет, а может, десяток пулеметов, установленных заблагов
ременно в нужном направлении, снаряженных под завязку и снабженных прик
ованными цепями расчетами, могли бы остановить эту лавину. Возможно, мог
ли бы. И не в том дело, что, кроме шашек, у конников, понятное дело, в наличии «
ППШ» и косят они очередями, не выскакивая из седел. А дело в том, что направ
ление атаки выбирается заблаговременно и само время назначается насту
пающей стороной, потому как это, конечно, конное воинство, но нового социа
льного строя, и есть у них авиация, которая выдает координаты, а часто и по
ддерживает сверху предварительным бомбометанием. А еще надо не забыват
ь, что воюет эта Красная дивизия с людьми, а люди существа живые и потому н
е окончательно предсказуемы, но тем не менее программируемы предварите
льной психической обработкой. И чем дальше уходила дивизия имени Г. И. Кот
овского от родной границы, тем сильнее впереди нее расходилась кругами п
аника. А потому, если где-то вырезала дивизия тысячу, то выплескивалась мо
лва о десяти тысячах, а через некоторое время само число боев начинало в р
азговорах удваиваться и утраиваться, а когда числа вымышленные затирал
и окончательно реальные, тогда и уже алгебра количества погибших начина
ла жить своей жизнью и, умножаясь и делясь, уносилась ввысь геометрическ
ой прогрессией. И когда просачивался среди фрицев слух, что где-то снова п
рорвали фронт, все сразу очень сильно интересовались, на том ли участке н
аходится сейчас дивизия имени Котовского, и если оказывалось, что на том,
Ц серели лица и расширялись глаза.
Так что не смейтесь, жива еще конница и даже очень необходима!

6. Аллюр

В том грохоте, глушащем звуки даже на расстоянии километров, можно не сли
шком таиться. Можно, отгибая встречную сухую ветвь, неожиданно сломать е
е, и ничего не случится. Можно говорить в голос с едущим позади товарищем и
не прерывать лошадиное ржание, которое ты чувствуешь заблаговременно п
о вскинутой вверх такой родной и огромной морде, не наклоняться при этом,
прислоняясь к теплому уху, и не предупреждать будущее спокойным шепотом
: «Тихо, тихо, Огонек, молчи Ц всякая сволочь вокруг бродит», поглаживая п
од большущим черным глазом свободной ладонью. Многое можно, только нельз
я забывать внимательно вглядываться вперед, в стороны, да и назад тоже, а е
ще вслушиваться, сквозь дальний шум танковых пушек, селектируя звуковую
какофонию доставшегося нам мира Ц нельзя допустить, чтобы где-то побли
зости клацнул незамеченным пулеметный затвор или раздалась беспорядоч
ная нерусская речь в командной тональности. Слишком мало их в этом рейде-
разъезде, и негоже растрачивать лошадей и товарищей в бессмысленных мал
еньких боях Ц у них впереди жирная, славная своей значимостью цель. И над
о дойти без потерь, потому как неизвестно точно, сколько они там положат э
тих самых товарищей и тех же самых лошадок. И хочется скакать в галоп, уско
ряя развязку, какой бы она ни была, потому как вон она Ц цель путешествия
и кровавой охоты на людишек, периодически выдает себя ударами по перепон
кам, солидными такими ударами, будто в самое ухо просовывают исправный Ц
арь-колокол. Но нужно ехать не торопясь, с опаской, не угодить в засаду и бе
речь копящееся конское напряжение для грядущего стремительного броска
.
Ц Давай я пойду вперед, Ренат, Ц предлагает скачущий вторым Сережа Лоза
.
Ц Не стоит, Серый, Ц без улыбки улыбается Джумахунов. Ц В следующий раз.

А какая, к черту, разница, размышляет он про себя, если впереди, в засаде, «МГ
-34», на две сошки поставленный, то первый ты или второй Ц разница невелика
Ц всех положат, как оловянных солдатиков. Были у него когда-то в другой ж
изни, в неизмеримо далеком, как звезды, Бишкеке такие солдатики. Он не помн
ил, откуда они у него появились, кто из взрослых купил их или выменял на чт
о-нибудь, может, они присутствовали в их маленьком домике с самого рожден
ия. Зато он помнил их всех Ц всех своих оловянных воинов. А еще старый дед
уля-аксакал из соседнего дома, почему-то не имеющий ни детей, ни внуков, ни
даже жены, преподнес ему однажды вырезанных из дерева малюсеньких конни
ков. Он понятия не имел до этого, что старик такой мастер. И вот тогда, навер
ное, все и началось, мыслил далее Джумахунов, улетая частью сознания в неи
змеримые глубины или выси памяти. Теперь эта явившаяся неизвестно откуд
а конница всегда и неизменно решала исход производимых на глиняном полу
боев в пользу того отряда, за который сражалась, она всегда сваливалась н
а врагов как снег на голову, прячась за старой тумбочкой или за свернутым
рулоном верблюжьим одеялом. Вот, может, с того момента все и вытекло, продо
лжает рассуждения Джумахунов. Доигрался. Он снова улыбается без улыбки.
А еще он продолжает вслушиваться попривыкшими к грохоту канонады ушами
в обманчивую ближнюю тишину.
Ц А мы точно сможем подойти к ним , не выход
я из леса, Ренат? Ц в который раз интересуется Сережа Лоза.
И Джумахунов отвечает, что да, сможем. Он знает, что его конкретный ответ а
бсолютно не требуется, Лоза сам прекрасно видел карту и изучал самолетны
е фотоснимки. Просто перед боем Лоза всегда волнуется, как ребенок, и этим
и наивными вопросами он хоть частично сбрасывает напряжение. Наверное, Л
озе очень хочется для разрядки запеть свои жалостные украинские песни, н
о сейчас не время и не место. И еще Джумахунов знает, тысячу раз подтвержда
лось практикой, что когда они ринутся в последнем броске, громче всех «ур
а!» будет литься из луженой глотки Сергея, и будет он красив и страшен, как
шайтан, и не понадобятся ему никакие отвлекающие разговоры-примочки. Пр
осто Сережа Лоза не может, подобно Джумахунову, раздваиваться, находясь
одновременно там, в старом Бишкеке, теперь именуемом по-новому Ц Фрунзе,
или где угодно еще, и здесь, в разросшемся в лес кустарнике южной Германии
. Наверное, он забывает, как забывал маленький, увлеченный игрушечным бое
м Ренат, играя за противную сторону, что там, за скатанным одеялом, таится
непобедимая армада из двух деревянных всадников с пиками, и что когда пр
о нее вспомнят, все сразу разрешится само собой. Надо бы сказать Лозе про э
ту спрятанную, схороненную за одеялом и в сердце, подмогу и тогда, может, о
н успокоится до самого боя. Или нет, нельзя выдавать самые секретные резе
рвы Верховного командования.
И они едут молча. И Ренат почесывает широченную шею лошади, у которой не по
нравившееся ему поначалу имя Ц Огонек. И конь идет вперед, шевеля своими
большими ушами, водя ими как локаторами. Между ним и Джумахуновым телепа
тическая связь. Животное совсем спокойно, оно знает о спрятанных за верб
люжьим одеялом чудо-солдатах.
И они едут молча, не выдавая никому своей маленькой решающей тайны.

7. Лавина

И когда прорывается передний неподготовленный к обороне рубеж, двадцат
ь тысяч одетых в броню моторов могут выбирать: остаться ли здесь помогат
ь авиации и пехоте утюжить окруженных и еще не понявших что к чему вояк ил
и нестись дальше, добивая, руша и не давая создавать рубежи настоящей обо
роны. И здесь в полосе прорыва остаются те, что медлительны по натуре, типа
маленького сухопутного броненосца «Т-35», а может, имеют узкое предназнач
ение Ц «КВ-2», например, его работа рушить толстые стены Восточной Прусси
и.
И тогда только быстрая конница стального века льется вперед лавиной. Нет
, это не гоночные автомобили, они не соревнуются с самолетами, пусть летчи
ки, не торопясь, выдают им координаты новых целей или невидимых за горизо
нтами и лесами засад. Человеку, почти каждому, нравится созидательный пр
оцесс, но и в разрушении есть своя притягательная сила, и сейчас у каждого
танкиста звенит камертоном именно эта струна нашего сложного естества.
И пыль столбом из-под гусениц, и опрокинутые корпусами «тридцатьчетверо
к» полыхающие грузовики, и снова бесконечные колонны этих раскиданных и
грушками по обочинам грузовиков: пустых, с рассыпанными снарядными ящик
ами, с раздавленными невезучими пассажирами, с какими-то консервами Ц р
асплющенные банки катятся во все стороны, словно живые, а дальше, колесам
и вверх, повозки и лошади с переломанными хребтами или с гирляндами пуль
в крупе Ц ржут, никак не желают спокойно затихнуть в этом хаосе, молят на
своем языке, чтобы добил какой-нибудь добрый человек, но кому сейчас дело
до животных Ц разбежались кто куда.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10