Постороннему наблюдателю показалось бы странным слышать столь торжественные слова глубокой ночью, в отблесках прожекторов. Но по стандартному времени Легиона было 8.00, хотя солнце на Полифеме зашло четыре часа назад и не появится в течение следующих двенадцати. За исключением дежурной смены, охраняющей периметр «Песчаного Замка», нескольких тяжелораненых и гражданских лиц, весь гарнизон выстроился на площади у здания штаба. Легионеры были одеты в парадную форму, на головах красовались черные береты.
Настроение Трента улучшилось, словно возродилась его вера в Легион, в те идеалы, за которые он боролся, когда он смотрел на ровный строй солдат, собранных на ежегодную, одну из самых почитаемых, церемонию.
Он откашлялся и продолжил: – Сто девятнадцать лет назад в этот день в одной из пещер в горах, возвышающихся над Великой Пустыней на Дэвро, комендант Томас Хантер и семьдесят восемь оставшихся в живых бойцов Четвертого Иностранного Легиона приняли решение атаковать гарнизон семти в Виластре. Это стало переломным моментом восьмимесячной обороны легионеров против агрессии семти. Объединенные военные силы Конклава Семти на Дэвро, убренфа-ров и гвирриан насчитывали тогда около шестидесяти тысяч солдат, намного превосходя численность защитников Содружества. Точно известно, что один только гарнизон в Виластре достигал девяти тысяч. Оборонительные бои, которые вел Легион, сорвали наступательные операции семти против Содружества Земли, выиграв месяцы бесценного времени. При подавляющем численном превосходстве противника Хантер и его люди не сдались и не скрылись в горных ущельях, дожидаясь подхода подкреплений. Вместо этого комендант Хантер организовал отчаянную атаку на службы управления космопортом в Виластре.
Выбор пал на тридцатое апреля не случайно: этот день знаменовал собой годовщину героической обороны Французского Иностранного Легиона на Земле у городка Камерун. Это произошло почти тысячу лет назад, задолго до начала освоения космоса.
Хантер и его подразделение сели в несколько транспортных лайтеров Лайтер – общее название транспортных средств, предназначенных для действий на маршруте планета-орбита. Лайтеры работают на антигравитационном принципе и имеют огромный грузовой отсек, способный вместить от пяти до десяти тысяч тонн. Они менее маневренны и более уязвимы по сравнению с реактивными челноками, но их недостатки с лихвой компенсируются повышенной грузоподъемностью. Обычно лайтеры не вооружены.

класса «Камерун» Лайтер класса «Камерун» – стандартный невооруженный транспортный корабль, используемый в батальонах Пятого Иностранного Легиона. Названия кораблей отражают славные победы Легиона (на Камеруне, Ганимеде, Дэвро, Туен Кванге, АН Кваре и т. д.).

и вылетели на небольшой высоте, почти прижимаясь к земле, пройдя незамеченными радарными службами семти. Легионеры застали врасплох гарнизон Виластры, уничтожили средства коммуникации и центр управления космопорта, а также несколько складов, забитых товарами и оборудованием, награбленным врагами на Дэвро. В этом бою Хантер и сорок один легионер погибли.
Когда вблизи космопорта приземлилось подразделение быстрого реагирования убренфаров, командование оставшимися в живых тридцатью шестью легионерами принял на себя лейтенант Эрих Кес-сель. После часа ожесточенных перестрелок и двух атак противника силы Легиона сократились до двенадцати человек, которыми, после гибели Кесселя, командовал старший сержант Гай Маршан.
Губернатор семти и вождь убренфаров прислали парламентеров с предложением сдаться. Они обещали, что сохранят землянам жизнь и обеспечат охрану, но Маршан отправил посланцев обратно. Часом позже он во главе своего мизерного отряда атаковал позиции убренфаров. Только два легионера выжили в той схватке и были взяты в плен. Остальные погибли во славу Легиона.
Помолчав, Трент продолжил:
– Этот героический поступок вынудил семти на два месяца задержать отправку оборудования и вооружений с Дэвро и усилить гарнизон еще десятью тысячами своих солдат, опасаясь повторения атак легионеров, которые, как им казалось, скрывались в горных районах планеты. Но больше там никого не было. Хантер и его семьдесят восемь человек были последними. Малочисленная боевая единица Четвертого Иностранного Легиона, возможно, спасла Содружество Земли в критический момент Войны с Семти. Но более важно то, что Легион вновь подтвердил верность славным ветеранам Камеруна, ставшим образцом для подражания своим последователям из других Легионов.
Ряды солдат зашевелились. Трент знал, о чем они думают. В День Легионеров эти люди думали о том, что в любой момент они могут оказаться лицом к лицу с превосходящим врагом, как в свое время защитники Дэвро… или Камеруна. Трент закончил свою речь традиционным обращением.
– Не знаю, дошло ли до кого-нибудь из вас то, о чем я сейчас рассказал. Может быть – не исключаю такой возможности, – вы когда-нибудь осознаете, что асе все-таки произошло на Дэвро. – Он сделал паузу, затем перешел на официальный и властный тон: – Весь личный состав получит сегодня вечером дополнительный паек алкоголя, чтобы помянуть героев Камеруна и Дэвро. Однако, учитывая угрозу гарнизону со стороны кочевников, капитан Хоули вынужден отменить обычные празднества.
Послышался гул возмущения. По традиции День Легионеров отмечался в течение трех дней.
– График дежурств занесен в компьютер. Не поминайте прошлое так хорошо, чтобы забыть о настоящем. Вы не на отдыхе. Всем разойтись.
Трент повернулся и поприветствовал группу офицеров, наблюдавших с балкона за церемонией. Капитан Хоули ответил на приветствие сержанта четким жестом руки, поднятой к парадному берету.
Дэвро и Камерун… Когда после уничтожения Четвертого Иностранного Легиона был сформирован Пятый, эти два слова стали крылатыми для его членов. «Сделать Дэвро» – означало встретиться лицом к лицу с намного превосходящим по численности противником, атаковать без всякой надежды на успех, для того чтобы поддержать честь Легиона. Но «Сделать Дэвро» здесь, на Полифеме, не будет иметь той ценности, что оборонительная операция Хантера сто с лишним лет назад. Водяные не угрожают человечеству в целом – им достаточно своей планеты. Победа над дикарями ценой всего личного состава… не станет рассматриваться как одна из великих военных операций в истории. Зато об этом будет знать Легион… Знать и помнить.
Леонид Нармонов перегнулся через парапет и всмотрелся в окружавшую его темноту. Близилось время большого прилива, а это означало, что опасность нападения кочевников достигла наивысшей точки. Они могли подплыть к самым стенам «Песчаного Замка», как сделали во время первой атаки. Хотя теперь им будет труднее совершить нападение неожиданно. Целый взвод, шесть лэнс-подразделений, охраняли периметр; группы резерва готовы поддержать их по первому сигналу.
Во время прилива наемники из числа водяных патрулировали в воде снаружи Замка, готовые предупредить о малейшей опасности. Когда же вода убывала, охрану несли «Песчанник» и «Саблезуб». На закате, под общим руководством лейтенанта Дю-валье, техники начали устанавливать сенсорные датчики по внешнему периметру. Они должны закончить работу к следующему приливу, и тогда «Песчаный Замок» будет оснащен полным набором подводных индикаторов, предупреждающих о приближении любых объектов.
«Пусть льется рекою вино в этот час, Скорбим мы о тех, кто не с нами сейчас. Пусть все мы умрем, но живет все равно Тот подвиг, свершенный на страшном Дэвро!»
Нармонов покинул парапет и направился к небольшой группе легионеров, собравшихся под походным прожектором. Он узнал Хаддада и Келсо из разведподразделения, сидящих плечом к плечу с бородатым сапером. У Келсо на коленях был музыкальный синтезатор, имитировавший гитару, и играл он не хуже, чем стрелял из лазерного ружья.
Хаддад заметил появление Нармонова.
– Смирно! – скомандовал он.
– Вольно, вольно, – быстро ответил субалтерн.
Хаддад сел и достал чистый бокал.
– Выпьете вместе с нами за Легионеров, господин Нармонов? – спросил он.
Нармонов принял из его рук бокал с вином и присоединился к тосту за героев Дэвро и Камеруна. Затем наполнил его снова и поднял вверх.
– А теперь давайте выпьем за сержанта Карстерса и других хороших ребят, которых мы потеряли, – тихо произнес он. – Они не посрамили память тех, кто задолго до них ушел в Последний Путь.
Все дружно выпили. Нармонов увидел гордость на лицах Хаддада и Келсо. Оба, без сомнения, обрадовались высокой оценке, которую субалтерн дал своим подчиненным. Нармонов вдруг подумал, как, оказывается, легко добиться верности солдат. А когда доверие завоевано, то они пойдут за тобой хоть к самому дьяволу.
Невдалеке раздался всплеск, поисковые прожектора закружились, скользя лучами по поверхности воды. Субалтерн отдал бокал и заторопился к ближайшему посту охраны. Трогательный момент был нарушен.
Оомуур-Потерянный знал, что такое страх. Такой же страх охватил его в день, когда на Клан Морских Утесов напали Объединенные Кланы. Тогда он уплыл далеко от своих, слишком далеко, чтобы прийти вовремя на помощь, но агония смерти его соплеменников четким эхом донеслась до него сквозь толщу моря. Затем Голос Клана, посылающий сигналы тем, кто торговал или добывал пищу в далекой дали, прекратился.
Когда Оомуур достиг места последней битвы, нападавших уже и след простыл. Его сородичи были мертвы, враги сорвали с них священные атрибуты племени. Вместе с Кланом ушла и вся его жизнь, осталась только оболочка, пустота и бессилие. Никто никогда всерьез не полагал, что Хоор сумеет осуществить свою угрозу и решится на истребление любого клана, отказавшегося вступить в его коалицию. Но резня была, несомненно, его рук делом. Среди мертвых тел встречались и трупы кочевников из Объединенных Кланов.
Клан Дальних Охотников Волн принял его на время. Не как своего члена, конечно, но обращались с ним хорошо и предоставляли возможность участвовать в торговых походах к обитателям суши. Затем снова появился Хоор и потребовал, чтобы Дальние Охотники Волн присоединились к Объединенным Кланам. Военачальник Клана начал говорить о войне, Вождь – об отступлении в другие воды, подальше от Хоора и его союзников. Те же споры, что и в его родном Клане Морских Утесов…
И тогда Оомуур попросту ушел, боясь стать свидетелем расправы над своими новыми друзьями. Он бежал в Орг, жил там некоторое время, нищенствуя, затем присоединился к Незнакомцам-Сошедшим-С-Небес, вступив в их «Легион». Сейчас он, разведчик Легион-Клана, плыл вдоль стен их Построенного Утеса, следя за тем, чтобы не проморгать появление Хоора.
Оомуур боялся, но вынужден был побороть свой страх перёд выходом в море. Если бы можно было уплыть туда, где Хоор и его кланы никогда не смогут добраться до тебя…
Дозорный всплыл на поверхность, полностью погруженный в свои печальные думы. Он не заметил неясную фигуру, притаившуюся за выступом стены… фигуру, яростно бросившуюся на него с гарпуном.
Боль пронзила бок Оомуура, жгучая, опаляющая боль.
Нармонов подбежал к наблюдательному посту в тот момент, когда стоящий в карауле легионер указал в сторону воды.
– Там внизу что-то двигается! – крикнул он.
Другой солдат поднял ФЕК, но Нармонов раздраженно оттолкнул его в сторону.
– Подожди стрелять, черт бы тебя побрал! – резко сказал он, – Возможно, это один из наших добровольцев!
Лучи прожекторов пронзили сумрак ночи, ощупывая поверхность воды. Опустив щиток шлема л установив на дисплее режим инфракрасного изображения, субалтерн начал исследовать район. Ничего… Ничего… Но вот что-то более теплое, чем вода, струйкой поднималось на поверхность. На дисплее оно отразилось более светлым пятном. Нармонов быстро увеличил изображение, картинка стала четкой и ясной. Туземец… лицом вниз… либо без сознания, либо мертвый. Он узнал узор татуировки на спине водяного. Один из наемников… Оомуур, да, именно так его звали. Кровь окрасила пространство вокруг неподвижного тела.
– Вышлите туда одного из добровольцев, – приказал Нармонов. – Это – наш разведчик. – Краем глаза он заметил слабое движение в воде и повернулся в ту сторону. Темные силуэты крадучись плыли вдоль стены «Песчаного Замка», направляясь к зданию штаб-квартиры.
– Тревога! – закричал субалтерн, снимая с ремня ФЕК. – Направьте людей к противоположной стене!
– Быстро! Давайте, в бой, чертовы дети! – орал на ходу Трент, застегивая металлопластиковую защитную броню на груди.
Сигнал общей тревоги застал их с сержантом Валко и ком-оператором Гарсией во время проверки графика дежурств на завтрашний день. Валко немедленно отправился собирать свободных от нарядов легионеров, а Трент побежал к посту на стене Замка. Он увидел вспышки света, пляшущие лучи мощных прожекторов рыскали по восточному сектору периметра. Бойцы пристально наблюдали за поверхностью воды в поисках целей.
Трент пронесся мимо сухощавого невысокого легионера с лычками капрала, украшавшими боевой костюм. Тот снимал чехол с онагра, установленного на парапете. Рядом несколько снайперов склонились вниз, вели прицельный автоматический огонь по бушующим волнам.
Субалтерн Нармонов отдавал команды подразделениям, охранявшим опасный участок. Молодой славянин выглядел встревоженным.
– Слава Богу, пушкарь! – крикнул он приближающемуся Тренту. – Как хорошо, что ты здесь. Слушай, займись укреплением линии огня. И предупреди бойцов, чтобы были внимательными и случайно не задели наших разведчиков-водяных. Там у нас их как минимум три, правда, один бедняга, кажется, готов. – Он перевел дыхание. – Я буду там, – закончил Нармонов, махнув рукой в направлении, где несколько темных фигур кочевников вступили в рукопашную схватку с легионерами, а из воды поднимались новые.
Водяные выбрали удачное место для нападения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39