Просто Прохору это нравится.
Нравится убивать.
Фонари укреплены над стволами Ц вместо снятой оптики. Но выключены. Ран
о. Фонари потом Ц ослепить, парализовать дичь.
Славик и Ваня идут в темноте. Бесшумно. В инфрасвете кирпичный лабиринт к
ажется еще гнуснее. Ваня недоумевает Ц почему логово в подвале? Ведь сво
бодна вся фабрика… Лето, тепло… Закрепившаяся до стойкого рефлекса тяга
к подвалам? Хм… Что-то многовато странного на сегодняшней охоте. С самой в
стречи с Мельничуком… Или Полухин и тут напортачил? Логово не здесь?
Ваня недоуменно думает, чего ему хочется больше: чтобы Славик не ошибся и
ли наоборот…
Азарта нет. Боевой злости нет. “Везерби” в левой руке кажется тяжелее.
С тревогой отмечает, что опять задумался об уходе из “Хантера”. Отставит
ь! Не расслабляться! Не время! Дичь опасная, с такими мыслями недолго слови
ть перо… Или кирпич в затылок… Тем более Ц пять голов…
Непрошеные мысли все равно лезут в голову.
Ничего придумать он не успевает, Славик дважды легонько толкает в плечо.
Бесшумные сигналы давно разработаны:
Здесь!
Логово!
Дверь. Мертво вросшая в земляной пол, но полуоткрытая Ц пролезть можно. З
а дверью Ц тишина и темнота. Что, впрочем, ничего не значит. Они снимают пр
иборы ночного видения, аккуратно убирают в подсумки Ц в ближайшее время
не потребуются. Свет белой ночи откуда-то сочится, они ждут, пока глаза пр
ивыкнут. Пора. Славик готовится к броску, поворачивается к Ване. Их поднят
ые ладони легонько соприкасаются Ц ритуал, “ни пуха ни пера” в бесшумно
м варианте.
Ладонь Славы подрагивает и влажна от пота.
В первый раз всегда так.
Ваня отступает от двери Ц метра на два.
Славик включает фонарь.
Пошел!
С воплем спятившего каратиста Славик врывается в логово.
И тут же вопль гаснет, вместо него Ц глухие хлопки выстрелов.
Один, другой, третий Ц подряд, панически, целиться при такой стрельбе нек
огда. Рваные хлопья света мечутся за дверью. Ваня напрягается, вскидывае
т карабин клевому плечу. Внутрь Ц нельзя, у Славки все пули шальные. Но из
двери дичь не выйдет. Живой Ц не выйдет.
Стрельба кончается вместе с обоймой.
Секундная пауза.
И Ц крик. Высокий, громкий…
Славкин.
Ваня ныряет в логово Ц готовый убивать. Луч фонаря пляшет по стенам.

В логове пусто.
Только Славка. Отчаянно визжит. В визге Ц вселенская тоска и разочарова
ние.
Это действительно логово, Полухин не ошибся. Но пустое. Грязное тряпье со
брано в некие подобия постелей. Скудные подобия мебели Ц явно с помоек. И
жили здесь Ц подобия людей. Человекокрысы. Но сейчас нет никого.
С кем же ты воевал, хочет спросить Ваня, но молчит. И так ясно Ц палил.во все
стороны с закрытыми глазами. Ваня молчит.
Зато орет Полухин:
Ц Суки-и-и! Бляди-и-и!! Смылись!!! Услышали, как мы блядских крыс Ц и смылись
! Где-то здесь они… Ничего…
Пихает новую обойму. Та не лезет, перекашивается. Наконец с лязгом станов
ится на место. Славка выскакивает за дверь Ц искать сбежавшие уши. Его кр
ики мечутся там, в кирпичном лабиринте.
Ваня остается. Хочет кое-что проверить.
Подходит к крысиному ложу, с отвращением щупает грязные тряпки. Второе…
Третье… Последнее…
Все ясно. Хочется вымыть руки. Полухин опять ошибся. Тепла крысиных тел тр
япки не хранят. Дичь ушла давно… В углу блеснуло. Подошел Ц бутылка “Льди
нки”. Вот это уже интересно… И совсем непонятно. Если только… Он сковырив
ает пробку и принюхивается Ц в ноздри бьет аромат сивухи. Да-а,. Многое Ва
ня видел в жизни. Но чтобы дичь свалила с логова, бросив спиртягу… Под ядер
ной бомбежкой вынесут.
Загадка природы. Еще одна. Но одно понятно Ц ничего там Славка не найдет.

Ваня ошибся.
Кое-что Полухин нашел.
Или кое-что нашло его.
С какой стороны смотреть…

Глава 5

Славка вернулся в логово странно молчащим. Винтов
ка в левой руке, в правой Ц нож.
Нож-ухорез. Короткое кривое лезвие с заточенной вогнутой стороной.
Ваня не понял: неужели нашел? Странные дела…
Ц Пойдем, Ц сказал Славка, не объясняя Ц куда и зачем.
А Ване вдруг никуда не захотелось идти. Точнее, захотелось Ц но не с Полух
иным и не в темный лабиринт, ему захотелось наверх, на свежий воздух, и шар
нуть вдребезги карабином о 'первый камень, и идти налегке, долго-долго идт
и, и чтоб вокруг была трава, и не было темных подвалов, и темных подъездов, и
темных лабиринтов, и темных колодцев, и темных людей. Чтоб было светло.
Ц Пойдем, Ц сказал Ваня, не спрашивая Ц куда и зачем.
И шагнул в темноту, мимо навеки вросшей в землю двери.
Ваня Сорин шагнул Ц и встал на Путь.
Сам не зная этого.
Путь вел наверх. Туда, где светло.
Но и этого он не знал.
Путь был страшный, и многой крови суждено было пролиться на нем Ц об этом
Ваня догадывался.

А еще на пути его ждала Любовь.
Ц Ну ты нашел так нашел.
Других слов не было.
Девушка лежала на спине. Прямо на сырой земле. И, казалось, спала. Впрочем, н
е только казалось Ц поглядев внимательно, можно было заметить легкое ды
хание. А может, то было не дыхание Ц но грудь ее легко, едва заметно подним
алась-опускалась. Весьма красивая, кстати, грудь.
Лежа на спине Ц отнюдь не самая выгодная поза для демонстрации бюста. Де
вушку это не портило. Как и отсутствие бюстгальтера под тончайшим платьи
цем. Черным платьицем.
М-да… Находочка. Спящая царевна. Пардон, а где хрустальный гроб? Где работ
яги-гномы? И, самое главное, кто тут королевич Ц я или Полухин? Кому ее цело
вать-то?
Длинные черные волосы разметались по черной земле Ц и были гораздо черн
ее. Наряд прост и скромен Ц ничего, кроме короткого, до середины бедра, пл
атья. И на ногах Ц ничего. Ни обуви, ни чулок-колготок… А ноги… Нечасто Ван
я встречал такие ноги. Особенно в темных подвалах заброшенных птицефабр
ик.
Он склонился. Взял ее за руку. Легонько потряс. Коснулся лба.
Девушка не реагировала.
А целовать принцессу отчего-то не хотелось…
Ц Это не бомжиха, Ц констатировал Ваня и так очевидное.
Полухин с очевидным готов был поспорить. Что и сделал.
Кто живет в скворечниках? Скворцы. А в крольчатниках? Кролики. В петушатни
ках? Петухи, ясное дело…
Тогда вопрос: кто это у нас тут в бомжатнике отдохнуть прилег, э?
Неисповедимые пути полухинской бессмертной души читались легко, как аз
бука для первого класса.
Рыскал по подвалу, пытаясь отыскать улизнувшие уши. Взбешенный сорвавши
мся очком. Увидел, ошалел Ц и схватился за нож-ухорез. Но по хилости своей
натуры заколебался. И пошел за Ваней Ц поделиться ответственностью. Под
елился. Спасибо, Славик, век тебе не забуду…
Самое поганое, что с формальной стороны придурок прав на все сто. Бомж Ц э
то ведь аббревиатура… А имеющие определенное место жительства девушки
спят обычно на белых простынях. Некоторые эстетки Ц на цветных, более эр
отичных. Но никак не на сырой подвальной земле…

И жизнь ее принадлежит Полухину Ц это так. Так записано в документе, скре
пленном их кровью. Секунды капали. Надо было решать.
Решать быстро такие проблемы Ваня не мог. Не умел… Полухин нервно улыбну
лся и перехватил поудобнее ухорез. Решение сверкнуло мгновенно. Кровь Ц
это серьезно. И своя, и чужая. Подписанные ею бумаги Ц тоже. Пусть делает ч
то хочет. Но тогда в подвале появится крыса. Большая.
С мелкокалиберной винтовкой в руке. Появится Ц и долго не проживет.
Ц Делай что хочешь… Ц сказал Ваня.
Ваня не стал перехватывать карабин поудобнее, манипулировать с затворо
м и предохранителем. К чему давить на человека, пока он еще человек?
Ждал и смотрел.
Ц Это же наркоманка обширявшаяся… Я уж будил, будил… Ц сказал Полухин ж
алобно. Ц Через несколько лет будет старухой, седой, грязной, вонючей, ты
сам…
Ц Делай что хочешь, Ц сказал Ваня. Ц Только подумай хорошенько, что же т
ы на самом деле хочешь. Полухин завыл и швырнул ухорез в угол.
Ц Пойдем, Слава? Ц мягко сказал Ваня.
Ц Ну нет… Ц Голос Полухина звучал почти как у мужчины. Ц Я не Сайта Клау
с, и жизнь ей не подарил. Она ее у меня выкупит…
И резко, как клинок из ножен, выдернул из нагрудного кармана что-то малень
кое. Ваня вгляделся Ц презервативы…
Ну, комик… Да зачем они ему? И здесь, и вообще? Полухин женщин боится и ничег
о у него с ними не получается… Даже блядешек боится Ц из-за СПИДа, клофел
ина и сутенеров с большими кулаками… Единственный для него выход, дабы с
пастись от прелестей мастурбации, Ц жениться на волевой женщине себя с
тарше и зажить моногамной жизнью… Идеальный выход. Если, конечно, не счит
ать крепко спящих по подвалам принцесс-наркоманок… Ладно, хрен с ней, не с
мозолится красотка, и так из-за нее чуть…
Он шел к выходу. Без фонаря и ночного глаза. В темноте, по сочащимся откуда-
то лучикам ночного полусвета. Ремень “Везерби” был небрежно зажат в лево
й руке. Карабин болтался, цепляя о кирпич стен. На темном орехе приклада и
ложи оставались царапины.
Сезон охоты заканчивался.
Ц Эй, Полухин, где твои ухи? Ц придурочно завопил Прохор, попытавшись хл
опнуть по плечу. Узнал Ваню, сдержал замах: Ц Виноват, обознался… За нашег
о Соколиного Глаза принял.
Прохор лгал. Совершенно точно лгал.
Он не принимал его за Славку.
И крик, и замах предназначались Ване. А еще Ц тем, кто на это смотрит.
Вот так.
Ваня понял все и не понял ничего.
Как он почувствовал?
Нет, не почувствовал Ц узнал абсолютно точно. Как пишут в романах, понял с
кристальной ясностью.
Как?
В сумраке ни глаз, ни вазомоторики не разглядеть. Тон и голос обычно-дебил
ьные. Загадка. Ладно, проехали…
На самом деле Ц не проехали. Никак не проехали. Только еще подъезжали.
Ц Ну где он шляется? Валить пора отсюда… Ц А сейчас Прохор искренен. Инт
ересно…
Ц Подождем минут десять, дело у него там…
Ц Обгадился? Ц деловито предположил Прохор. Дружное ржание. Ц Так это
надолго…
Ц Десять минут, Ц отрезал Ваня.
Куда уж ему больше… Изнуренный воздержанием по-лухинский организм на до
лгие тантрические игры не способен.
Но все происходит быстрее.
Вопль.
Из подвала.
Полухин. Ну что там с ним опять? Наступил на грабли? Забыл дома виагру?
Славка вылетает, не прекращая воплей.
Окровавленный.
Ц Она меня укусила, она меня укусила, она меня укусила, она меня… Ц Одноо
бразие с лихвой окупается громкостью.
Молодец, боевая девчонка, неожиданно думает Ваня и командует:
Ц Аптечку! Быстро!
Дезинфицируя два следа зубов, отпечатавшихся где-то между горлом и подб
ородком, Ваня не вспомнил майора Мельничука.
И его рассказ о странной двузубой вилке…
Столько всего прошло после встречи на дороге.
Он вспомнит скоро, через два дня.
Но сначала Наташка Булатова окончательно убедится, что сошла с ума.

Глава 6

День для Тарантино начался отвратительно.
Гнусный будильник омерзительно зазвонил в семь утра. Тарантино, толком н
е проснувшись, махнул рукой по прикроватной тумбочке Ц проклятый агрег
ат не замолк и не свалился на пол; пришлось открыть глаза и вспомнить, что
сам вчера поставил будильник на окно Ц чтобы не дотянуться, не выключит
ь, не уснуть снова…
Спустил ноги с кровати… ох какая это гадость Ц вставать на рассвете, осо
бенно человеку богемы…
На самом деле рассвело пару часов назад, в совсем уж непредставимую для н
его рань. На сегодня было запланировано важное дело, от которого напряму
ю зависело будущее Тарантино.
И он встал и подошел к окну Ц отвратительное солнце золотило крыши безо
бразных серых домов, в которых наверняка обитали сплошь никчемные, своло
чные и равнодушные к искусству двуногие существа… Тарантино сплюнул в г
оршок с засохшим цветком и отправился в душ. Контрастный душ и тройной че
рный кофе были ему совершенно необходимы…
Вышел из ванной походкой слегка ожившего зомби, небрежно застелил смяту
ю кровать. Ночь Тарантино провел один, как и всегда, Ц он не любил женщин. Д
а и мужчин. Защитники и любители животных, впрочем, тоже могли спать споко
йно Ц их четвероногим, пернатым и водоплавающим любимцам со стороны Тар
антино ничего не угрожало.
Он давно влюбился в свою работу.
Обычно такие слова воспринимаются как метафора.
С Тарантино это случилось буквально.
И любовь была не платонической.
Если бы знала, о, если бы знала бойкая рыжая девчонка-продавщица из аптеки
в угловом доме, как он использует те несколько пачек презервативов, что о
на продает ему перед каждой поездкой на съемки…
Она бы не подмигивала так лукаво и понимающе…
…руки ласкают камеру, видоискатель затягивает и манит, как манит других
мужчин женское тело, он входит в нее… нет, не в нее Ц в то, что видит через о
бъектив, камера снимает, дыхание все чаще, из губ рвутся стоны, стоны слива
ются в крик, все вспыхивает и расцвечивается, он взлетает на самый верх и б
ессильно падает вниз …
И Тарантино ослабшей рукой снимает использованный презерватив.
И надевает новый Ц в преддверии очередного эпизода.
Без этих латексных штучек Ц штанов не настираешься…
Неудивительно, что актеры у него так рано погибали. Тарантино не мог вовр
емя крикнуть “СТОП!” своему бессменному ассистенту (и исполнителю главн
ой роли в сериале), немому дебилу по прозвищу Коряга.
Южная окраина.
Кирпичная девятиэтажка.
Из крайнего подъезда вышел человек, казавшийся на вид лет тридцати Ц тр
идцати пяти.
Он придержал тяжелую металлическую дверь подъезда, снабженную кодовым
замком и могучей пружиной; на улицу уверенно прошагал светловолосый кар
апуз.
Мальчик шел с деловым видом, относясь весьма серьезно к предстоящему дел
у Ц утренней прогулке с папой.
Чуть раньше.
Тарантино, матерясь в душе, сбрил обычной бритвой любовно поддерживаему
ю на заданном уровне растительность. Искусство требует жертв.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6