Он знал наверняка, что это не игра его больного воображения. Он слышал, как кто-то хихикнул. Звук шел... откуда-то из-под пола. Разрастаясь, как невиданное растение из волшебного семечка, звук становился все громче, переходя в смех... Андо лежал на полу, боясь вздохнуть.
«Ха-ха».
Вот. Опять. Это не галлюцинация! Кто-то смеется у него за спиной. Но Андо не то что обернуться и посмотреть – он даже пошевелиться не мог.
... Что же делать?..
Все так же прижимаясь щекой к прохладной и гладкой поверхности унитаза, он сделал над собой усилие и спросил:
– Вахтер, это вы? – голос его дрожал.
Из приоткрытой двери вдруг подуло ветерком. Он почувствовал в воздухе мимолетное движение, и вдруг что-то шершавое коснулось его ноги – оголенного участка между краем штанины и носком. Коснулось и исчезло, вероятно, за дверью, оставив Андо лишь воспоминание об этом отвратительном прикосновении. Вздрогнув, он закричал. Никакие разумные доводы уже не помогали. Он мог сколько угодно убеждать себя в том, что, наверное, его лизнула кошка, которую по ошибке заперли в ванной. Это нисколько не успокаивало. Все его пять чувств работали на полную катушку, и теперь он окончательно понял, что столкнулся с чем-то потусторонним и абсолютно необъяснимым.
Лежа на полу, Андо не видел, как последние остатки воды уходят в темную дыру водостока. Зато он услышал, как с громким хлюпающим звуком труба всосала в себя последнюю водяную воронку с мыльной пеной и волосами. Но вдруг, заглушая это хлюпанье, заскрипел деревянный пол на кухне. Словно в такт чьим-то удаляющимся от ванны шагам.
Андо не выдержал: издав громкий вопль, он принялся колошматить ногами по двери, сумев одновременно дотянуться до ручки слива. Резкий шум опорожняемого бачка немного привел Андо в чувство, и он наконец-то смог подняться на ноги. Встав с пола, Андо изо всех старался не прислушиваться к тому, что происходит у него за спиной.
...Главное, выйти отсюда, не оборачиваясь...
От пережитого у него волосы встали дыбом. По спине бегали мурашки – словно маленькие деловые паучки. Андо начал медленно продвигаться спиной к выходу из квартиры, стараясь ничего не задеть и ни на что не наступить. Добравшись до входной двери, он резко развернулся, дернул на себя ручку и выскочил в коридор. На выходе он сильно ударился плечом о стену, но даже не почувствовал боли. Некоторое время Андо, не отрываясь, глядел на захлопнувшуюся за ним дверь, потом перевел дух и двинулся к лифту. Ключи позвякивали у него в кармане. Какое счастье, что он не забыл их внутри! Ему совершенно не хотелось возвращаться в квартиру, чтобы не дай бог, снова не столкнуться с тем, кто там сейчас находится.
Он знал наверняка, что это существо до сих пор там, хотя по идее в этой маленькой квартире ему совершенно негде было прятаться. Андо помнил каждый угол комнаты Маи: в одном лежит туго свернутый футон, в другом стоит низенький столик. Стенной шкаф слишком мал – туда даже ребенок не поместится... Разве что тот, кто его так напугал, еще меньше, чем ребенок...
Над ухом вдруг начал зудеть непонятно откуда взявшийся – все-таки уже ноябрь – надоедливый комар. Андо попытался оторвать его рукой, но насекомое не отставало. Кашлянув, Андо засунул руки в карманы. Ему вдруг стало холодно.
Он ждал уже целую вечность, а лифт все не поднимался с первого этажа, словно застрял. Наконец до Андо дошло, что если так будет продолжаться дальше, то лифта ему не дождаться – он просто забыл его вызвать. Для пущей уверенности Андо нажал на кнопку несколько раз подряд и снова засунул руки в карманы.

4

– Эй, ты в порядке?
Слова Мияшты привели Андо в чувство. Он и сам не заметил, как снова впал в глубокое оцепенение. А все потому, что никак не мог оправиться после пережитого около двух часов назад потрясения. Потрясение было настолько сильным, что Андо даже начал опасаться за свой рассудок. Он отчаянно боролся с подступавшим, как ему казалось, безумием, и из-за этого не мог ни на чем сосредоточиться. Его бросало то в жар, то в холод, и в результате он пропустил пространный монолог приятеля мимо ушей.
– Ты хоть что-нибудь слышал из того, что я сказал? – раздраженно спросил Мияшта. – Или ты вообще меня не слушаешь?!
– Слушаю, – ответил Андо, прекрасно понимая, что это звучит неубедительно. Разумеется, Мияшта заметил, что все это время Андо был погружен в какие-то свои мысли.
– Может, расскажешь мне, о чем ты думал, пока я тут перед тобой распинался? – Мияшта вытащил из-под стола табуретку, положил на нее ноги и посмотрел на Андо, всем своим видом показывая, что он – весь внимание. Несмотря на то что толстяк был всего лишь гостем в лаборатории судебной медицины, он вел себя как хозяин.
Кроме них, здесь никого не было. Часы показывали без нескольких минут шесть, но за окном уже совсем стемнело. В панике бежав из квартиры Маи, Андо прямиком отправился на кафедру, чтобы встретится с Мияштой. У него не было времени, чтобы прийти в себя и успокоится, а Мияшта прямо с порога завел разговор о вирусе и не умолкал ни на минуту.
– Ни о чем я не думал, – буркнул Андо. Он вовсе не собирался никому рассказывать о том, что с ним произошло. Вернее, он не представлял себе, как об этом можно рассказать – просто не находил нужных слов. В принципе то, что он испытал, лежа на полу в ванной, можно было сравнить с тем неприятным чувством, которое иногда испытывает справляющий глубокой ночью нужду еще не до конца проснувшийся человек. Когда в темном и тесном туалете ему вдруг начинает казаться, что кто-то стоит за спиной. Разыгравшееся воображение рисует самые ужасные картины, и единственный способ избавиться от этого чувства – это обернуться и удостовериться, что сзади никого нет.
Но в его случае – Андо знал это наверняка – речь шла о чем-то принципиально другом. О чем-то из ряда вон выходящем. И у него не было никаких сомнений в том, что, когда он валялся на полу у Маи в ванной, за его спиной действительно кто-то был. Андо не мог списать это на игру воображения. В конце концов – он слышал смех, и этот смех, или, скорее, тот, кто смеялся, напугал его настолько, что он – в общем-то совсем не трусливый человек – даже побоялся обернуться и всю дорогу до входной двери пятился задом.
– Ты какой-то бледный сегодня. Бледнее, чем обычно, – сказал Мияшта, протирая очки рукавом своего халата.
– Не выспался. Мне вообще что-то плохо спится в последние дни.
Андо не врал. С недавних пор он стал просыпаться посреди ночи, и редко когда ему удавалось снова заснуть.
– Ладно, проехали. Только постарайся не задавать мне все время один и тот же вопрос. Хорошо? Это кого угодно может взбесить.
– Извини.
– Я могу продолжать?
– Да-да, продолжай, пожалуйста.
– Так вот, этот самый вирус, который они обнаружили у мертвой парочки...
– Это который на вирус оспы похож? – Андо решил принять посильное участие в разговоре.
– Ага. Именно он.
– А чем он похож на оспу? По виду, что ли?
Мияшта ударил кулаком по столу и гневно посмотрел на Андо:
– А потом ты говоришь мне, что слушал!! Я уже тысячу раз тебе объяснил! Обнаруженный в Йокогамской больнице вирус пропустили через секвенсор, чтобы выяснить, из каких нуклеотидов он состоит. А потом результаты обработали с помощью специальной компьютерной программы, и картинка, которая у них в конце концов получилась, практически не отличается он вируса оспы.
– То есть все-таки чем-то отличается.
– Ну конечно отличается, но все равно – сходство очень большое. Семьдесят процентов соответствия.
– А что с остальными тридцатью процентами?
– Держись, чтобы со стула не упасть. Остальные тридцать процентов – это точное повторение последовательности нуклеотидов гена, кодирующего фермент.
– А вид какой? В смысле, биологический.
– Homo sapiens.
– Ты серьезно?!
– Серьезней не бывает... Я понимаю, в это трудно поверить. Но анализы показали, что обнаруженный вирус содержит в себе протеиновые гены человека. Понимаешь? Это значит, что новый вирус состоит из человеческих генов и генов вируса оспы...
В случае с ретровирусом – наличие человеческих генов в порядке вещей, потому что такой вирус включает себя энзим обратной транскриптазы Ревертаза, РНК-зависимая ДНК-полимераза – фермент, осуществляющий образование ДНК-копии у РНК-геномных вирусов. Встречается у некоторых РНК-вирусов, имеющих однонитчатый негативный геном. Обеспечивает возможность интеграции РНК-генома вирусов в хромосомную ДНК клеток-хозяев.

. Но оспа всегда считалась вирусом ДНК, в который обратная транскриптаза не входит. Так каким же образом он сумел присоединить человеческие гены? Андо не знал, что и думать. Более того, если один ген содержит энзим, а другой – протеин, то тогда в обоих случаях можно сказать, что в их состав входят человеческие гены. Вернее, два разных компонента человеческих генов. То есть это все равно что взять человеческое тело и разбить его на сотни тысяч мелких частей, а потом равномерно распределить эти частицы между генами вируса.
– И у Рюдзи, значит, обнаружили точно такой же вирус?
– Ну слава богу, а то я уже начал думать, что до главного мы с тобой сегодня не дойдем. Короче, у Рюдзи обнаружили почти такой же вирус.
– То есть смесь вируса оспы с человеческим геном, кодирующим энзим.
– Я же сказал «почти такой же».
– Что значит «почти»?
– Это значит, что все совпадает, кроме одного сегмента, в котором мы обнаружили многократно повторяющуюся основную последовательность.
Андо безмолвно смотрел на Мияшту. Тот продолжал:
– Где бы мы эту штуку ни резали, мы все время получаем одну и ту же цепочку, состоящую из сорока двух нуклеотидов.
Что тут можно было сказать? Андо молчал.
– Ты меня слышишь? Понял, в чем тут дело? Эта повторяющаяся цепочка была обнаружена только у Рюдзи. В Йокогаме они ничего такого не нашли.
– Получается, что Рюдзи умер от другого... от немного другого вируса?
– Ну да. От почти такого же, но все-таки другого. В любом случае, лучше пока не спешить с выводами. Надо подождать результатов из других университетских больниц.
В этот момент на столе зазвонил телефон. Мияшта едва удержался, чтоб не выругаться и раздраженно сказал:
– Что еще за звонки в нерабочее время...
– Не сердись, – примирительно ответил Андо и, подавшись всем телом вперед, снял с аппарата трубку:
– Алло.
– Алло, здравствуйте. Вас беспокоит Ёсино из еженедельника N. Я могу поговорить с доктором Андо?
– Вы уже с ним разговариваете.
На всякий случай Ёсино уточнил:
– Вы тот самый доктор Андо, который читает лекции по судебной медицине?
– Да-да, это я.
– Значит, это именно вы проводили вскрытие тела Рюдзи Такаямы двенадцатого числа прошлого месяца?
– Да, я. А в чем дело?
– Дело в том... Знаете, у меня есть к вам несколько вопросов. Не могли бы мы с вами где-нибудь встретиться и поговорить?
– М-м... – пока Андо раздумывал, что ответить, Мияшта наклонился к нему и шепотом спросил:
– Кто это?
Андо прикрыл трубку ладонью и прошептал в ответ:
– Это из еженедельника N. Говорит, что корреспондент.
В трубку же он сказал:
– А что именно вы хотите у меня спросить?
– Ну... Это касается серии неких взаимосвязанных происшествий... Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение по этому поводу.
Этот ответ застал Андо врасплох. Неужели газетчики уже успели пронюхать о новом вирусе? Не может быть. Еще рано говорить о взаимосвязи между смертями, произошедшими всего несколько недель назад. Ученые едва успели получить результаты анализов...
– Извините, какая еще цепочка происшествий? – Андо решил прикинуться ничего не понимающим дурачком.
– Я говорю о загадочной смерти Рюдзи Такаямы, Томоко Оиси, Харуко Цудзи, Сюита Ивата и Такэхико Номи. И, кроме того, о гибели Сидзуки Асакава и ее дочери Йоко...
У Андо все поплыло перед глазами, как если бы его ударили чем-то тяжелым по голове. Интересно, кто из его коллег проболтался? Он молчал, не зная, что сказать Ёсино.
– Алло, доктор. Вы меня слышите?
– Да, – выдавил из себя Андо.
– Так что, у вас найдется время со мной поговорить?
Андо напряженно думал. Информация, как и вода, всегда течет сверху вниз – от того, кто знает больше, к тому, кто знает меньше. Очень может быть, что этот репортер знает что-то такое, о чем Андо даже не догадывается. Тогда действительно имеет смысл с ним встретиться. В конце концов, он не обязан открывать карты. Лучше всего постараться выяснить новые подробности, не выдавая своих секретов.
– Разумеется.
– Когда вам удобно?
Андо открыл ежедневник и посмотрел на свое расписание.
– Насколько я понимаю, для вас чем раньше, тем лучше... Давайте встретимся завтра. После обеда у меня будет пара свободных часов.
На том конце провода ненадолго воцарилось молчание – Ёсино тоже полез в ежедневник.
– Хорошо. Давайте завтра. Я подъеду к вам в лабораторию в начале обеденного перерыва.
Они повесили трубки почти одновременно.
– Ну и что все это значит? – сказал Мияшта, потянув Андо за рукав.
– Это был журналист.
– И чего он хотел?
– Хотел встретиться со мной.
– Зачем?
– Поговорить. Задать несколько вопросов.
– М-м... – с сомнением сказал Мияшта.
– Он уже в курсе.
– Что значит в курсе? Кто-то проболтался?
– Откуда я знаю? Если он сюда приедет, как обещал, я постараюсь выяснить, откуда он получил информацию.
– Главное, не говори ему ничего лишнего.
– Не бойся, не скажу.
– Про вирус вообще не упоминай, понял?
– Даже если он уже знает?
И тут Андо вспомнил, что Асакава тоже работал в еженедельнике N. Если Ёсино знаком с Аса-кавой, если он занимается расследованием этих загадочных случаев, то завтрашняя встреча обещает быть очень и очень интересной. Андо охватило нетерпеливое любопытство.

5

Ёсино в который раз потянулся к стакану с водой и опять – по-видимому, это было неизбежно – отвлекся на наручные часы. Похоже, он куда-то спешил. Наверное, опаздывал на следующую встречу.
– Извините, я сейчас вернусь, – сказал Ёсино, вставая из-за стола.
Андо остался сидеть на месте. Он смотрел, как журналист лавирует между тесно стоящими столиками на террасе открытого кафе, чтобы подобраться к телефону-автомату рядом с кассой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43