Вместо законов – внутренний распорядок, утвержденный «профильной» организацией – КГБ или Министерством обороны, вместо свободы – большая, по имперским меркам, заработная плата и подписка о неразглашении государственной таймы. В несуществующих на картах городках разрабатывались современные технологии и уникальные устройства уничтожения, испытывалось запрещенное оружие, создавались опытные образцы новых танков, выращивались боевые вирусы и рождались проекты полетов в космос. Маленькие сибирские городки определяли имперскую научную мысль, а потому работа в этих полутюремных поселениях считалась престижным и интересным делом.
– Объект «Трон» был обнаружен три месяца назад при строительстве Саяно – Шушенской ГЭС. внутри холма естественного происхождения…
– Это точно? – перебил докладчика академик Брам, один из трех присутствующих на совещании представителей АН СССР. – Насчет естественного происхождения холма, я имею в виду. Это очень важно, товарищ Зябликов!
Дмитрий Брам был археологом, что вполне объясняло его повышенное внимание к подобным деталям. Другие академики, физики Симонидзе и Красноумский, деликатно усмехнулись. Гениям точных наук было глубоко плевать, откуда в их распоряжение прибыл удивительный объект: из холма, из оврага или из специально прорытой траншеи. Главное, что «Трон» появился и заинтриговал ученых мужей Империи своими поразительными свойствами, все остальное вторично.
– Пожалуйста, будьте точны в определениях! Холм естественного происхождения?
Докладчик, худощавый сутулый мужчина лет сорока на вид, поправил очки и уверенно кивнул:
– Место обнаружения объекта было изучено самым тщательным образом. В работе комиссии принимали участие и геологи, и биологи, и ваши люди, Дмитрий Ефимович, из красноярской археологической экспедиции, квалификация которых…
– Я не сомневаюсь в мастерстве своих ребят! Отвечайте, пожалуйста, на вопрос, товарищ Зябликов!
Необычайная горячность академика Брама объяснялась легко. Обнаружив в сибирских дебрях загадочный объект, гэбэшники оцепили внушительный участок стройки – что привело в дикое бешенство далекое от высоких материй строительное начальство – и немедленно вызвали первых попавшихся ученых. Первыми попались археологи. Ребята Брама два дня восторженно обнюхивали «Трон» и прилегающую территорию, щеточками расчищали массивную тушу объекта и молили бога, чтобы сказка продолжалась как можно дольше. Молили, видимо, без энтузиазма, потому что к исходу вторых суток на подопечных Дмитрия Ефимовича обрушилось сразу два неприятных известия. Во-первых, разъяренные строительные бонзы сумели убедить московских старцев, что сдача электростанции точно по плану гораздо полезнее для народного хозяйства, чем правильность извлечения из земли какой-то ржавой железяки. Пущай выкапывают и уматывают, можем дать бульдозер для ускорения процесса! Поскольку, что такое план, в Москве понимали очень хорошо, археологам было высочайше ведено не наглеть и на пути благосостояния трудящихся не становиться.
С этой ситуацией еще можно было бы смириться, но вот вторая новость стала для Брама настоящей катастрофой: информация о необычных свойствах объекта «Трот докатилась до физиков. Строители, желающие любой ценой вышвырнуть находку из зоны ответственности, не пожалели красок, описывая академическим зубрам выходки „Трона“, и в Красноярск были спешно направлены спецы из новосибирского Академгородка, которые охотно засвидетельствовали необычайную ценность объекта для прикладной науки. Титаны удивленно хмыкнули, надавили на нужные рычаги и элегантно отодвинули археологов на второй план.
– Надо ли понимать ваше замешательство так, что вы не потрудились как следует изучить место нахождения объекта? – зловещим шепотом осведомился Брам.
– Дима, – увещевающим голосом протянул Симонидзе, – при всем моем уважении: наш молодой коллега направлен в Красноярск, чтобы как следует изучить сам объект, а не место его обнаружения.
– Вот в этом вся трагедия! – немедленно среагировал Брам. – Вы ищете сиюминутную выгоду!..
– Дима, в Москве надо было драться, – махнул рукой Красноумский. – Сейчас бесполезно. – Академик покосился на докладчика. – Продолжайте… юноша.
– Проведенные исследования показали, что холм, в котором был обнаружен объект «Трон», естественного происхождения, – подвел итог Зябликов. – Это заключение геологов. Ваши ребята, Дмитрий Ефимович, не нашли вокруг следов проведения каких-либо работ. За исключением активности строителей ГЭС, разумеется.
На последней фразе академик Симонидзе откровенно ухмыльнулся: Валентин Павлович Зябликов был его учеником, и старику понравилось, как молодой профессор поддел чересчур горячего археолога.
Брам поморщился, но промолчал. Красноумский поерзал на неудобном стуле – мебель в провинции не удовлетворяла привыкшего к комфорту академика – и тоже промолчал. С лица Красноумского вообще не сходила недовольная гримаса. Скудная обстановка совещательной комнаты оскорбляла его утонченный вкус, к тому же в помещении было несколько прохладно, и академик не выпускал из руки скомканный носовой платок. Дача, на которой разместили Красноумского, пахла нафталином, а на завтрак не был подан липовый мед. Академика раздражали хозяева – он недолюбливал провинциальную услужливость – и бесили спутники. Его выводили из себя… Другими словами, Красноумский был прямым конкурентом Симонидзе за право разрабатывать «Трон», проиграл это право в коротком и беспощадном сражении и теперь не находил себе места от зависти.
– Пусть товарищ Зябликов вернется к докладу, – кисло предложил Красноумский. – Разумеется, если ему есть о чем еще рассказать.
– Объект «Трон» представляет собой монолит неизвестного металла, без каких-либо следов сварки или соединений иного рода, – невозмутимо продолжил Зябликов. – Основанием артефакта является квадратная платформа высотой полтора ярда. В ее центре расположено кресло-трон, выполненное в античном стиле, перед которым находится нечто вроде алтаря – идеальный куб, с гранями сорок дюймов. На верхней поверхности алтаря выполнено углубление конической формы, диаметром десять дюймов, глубиной – двадцать. Позади кресла находится стена высотой восемь футов, на лицевой стороне которой вырезан текст на неизвестном языке. Да, чуть не забыл: на спинке трона изображен крылатый конь. – Зябликов грустно улыбнулся. – Это единственный символ, который мы смогли опознать.
– «Смогли опознать», – зло процедил Брам.
– Крылатый конь… Пегас? – поинтересовался полковник Александров, представляющий на совещании всесильный КГБ.
– Насколько я помню, Пегас как-то связан с Посейдоном? – Симонидзе покосился на Брама.
– Изображение на спинке трона – прямая отсылка к богу морей, – буркнул археолог. – А Посейдон, в свою очередь, считался покровителем Атлантиды-
– В которой, согласно античным источникам, широко применялся загадочный металл, – добавил Красноумский и шумно высморкался. – Бред, конечно.
Странная находка настолько увлекла физиков, что они проработали даже непрофильную информацию об артефакте.
– Орихалк, – угрюмо подтвердил Брам. – Небесный металл.
– Не сомневаюсь, что вскоре мы сообщим вам его формулу, – улыбнулся Симонидзе.
– Не говорите «гоп!», коллега, – скривился Красноумский. – Пока, насколько я знаю, ваш Зябликов мало чего добился.
– Мы в самом начале пути, – пожал плечами Симонидзе. – Валентин Павлович, у вас есть новые сведения о материале, из которого изготовлен объект «Трон»?
Вопрос был задан уверенным тоном и предполагал оптимистичный ответ. Зябликов не подкачал-
– Мы работаем над этим, Шота Георгиевич, – бодро отрапортовал профессор. – Не могу назвать точные сроки, но я уверен…
– То есть вы уже изучаете структуру материала? – оборвал Зябликова Красноумский.
– В настоящий момент мы проводим работы по изъятию образца для лабораторных исследований, – чуть расплывчато ответил профессор.
– Что? – не понял академик. – Товарищ Зябликов, будьте конкретнее:
– К сожалению, все наши попытки взять образец металла на анализ пока терпят неудачу. Объект «Трон» необычайно тверд: мы не можем ни отпилить, ни отбить хотя бы небольшую его часть. Мы не можем просверлить отверстие или расплавить…
Симонидзе покраснел.
– Необязательно так напрягаться, – с издевкой бросил Красноумский. – Еще в институте вам должны были сообщить, что современная аппаратура позволяет сделать анализ материала удаленным способом…
Брам, слабо разбирающийся в физике, без восторга прислушивался к диалогу – он понимал, что «Трон» археологам никто не вернет, а зарождающаяся свара лишь подтверждала глубокое убеждение академика, что все эти физики суть тупые арифмометры, неспособные оценить истинно великие науки.
– Мы проводили исследования по разным методикам, – со всей возможной дипломатичностью ответил Валентин Павлович. – Ни одно из них ни к чему не привело.
– Что вы имеете в виду?
– Каждый следующий результат всегда кардинально отличается от предыдущего, даже если получен сразу за ним. Аппаратура показывает, что – в Трон» состоит из металла, камня, дерева… А однажды, если ориентироваться на показания приборов, мы видели перед собой глыбу льда.
– Бред!
– Как вам будет угодно, – пожал сутулыми плечами профессор.
– В проблемах, с которыми столкнулся товарищ Зябликов, нет ничего удивительного! – не выдержал Брам. – Артефакт обладает колоссальной исторической ценностью! Колоссальной! Он должен перевернуть современные представления об античном мире! Если «Трон» действительно из орихалка, действительно из Атлантиды, то это прорыв! Вы понимаете? Прорыв!! Достоверных сведений об Атлантиде нет, все древние авторы сходятся на том, что это была высококультурная страна. Но почему она погибла? Вы стараетесь отпилить кусочек от того, о чем не имеете ни малейшего представления! Кто знает, что несет в себе артефакт и почему он оказался в Сибири? Как он оказался в Сибири?! Вы представляете, сколько отсюда до Атлантиды? Прежде чем плавить «Трон», мы должны прочитать то, что написано на стене! Мы должны разгадать его загадки и только после этого решать, что делать дальше. Вы ведь ученые, товарищи!
– Мы – ученые! – Симонидзе, доведенный шпильками Красноумского до белого каления, охотно выплеснул на коллегу накопившуюся злость. – И как настоящие ученые, мы должны подходить к решению вопросов комплексно, как учит нас партия, а не с буржуазной узостью мышления.
Полковник Александров одобрительно кивнул. Партия – это хорошо. Партия плохому не научит.
– Вы хотите прочитать текст? – брызгал слюной Шота Георгиевич. – Пожалуйста, изучайте! Копируйте ваши закорючки. А я хочу знать, почему вчера вечером товарищ Зябликов наблюдал через артефакт телевизионную передачу!
– Это так?! – едва не подпрыгнул Красноумский.
– В шестнадцать часов и двадцать одну минуту на гладкой, обратной стороне стены артефакта появилось четкое изображение передачи Первого государственного канала, – подтвердил Валентин Павлович. – Помимо меня, аномалию наблюдали девять человек. В семнадцать десять трансляция прекратилась.
– Изумительно! – Красноумский сжал кулак. – Черт побери!
Он с ненавистью посмотрел на Симонидзе. Брам обреченно махнул рукой.
– Дмитрий, к чему горячиться? – Шота Георгиевич слегка успокоился и почти миролюбиво посмотрел на археолога. – Мы же договорились, что твои ребята примут участие в исследовании объекта. Не надо перетягивать на себя все одеяло.
– Партия и правительство осознают культурную ценность объекта «Трон», – добавил полковник Александров. – Но и вы, товарищ Брам, должны понять: помимо исторической важности, объект обладает уникальными прикладными свойствами, которые обязаны изучить советские ученые. Это наш долг перед партией и народом.
– Да, конечно, – уныло согласился академик.
– Перед партией, – веско повторил полковник. Брам вздохнул и устало покачал головой:
– Никто не знает, отчего погибла Атлантида, товарищи. Никто не знает, каких высот достигла наука атлантов.
– Древняя наука? – с легким сарказмом переспросил Александров.
– Исчез целый континент, – очень серьезно произнес Брам. – А мы находим артефакт, который невозможно распилить и который принимает и обрабатывает электромагнитные волны. Даже вашего образования, полковник, должно хватить для понимания, что мы имеем дело с наследством весьма высокоразвитой цивилизации. Вы не боитесь, что ваше «изучение» объекта вызовет неприятные последствия? Как насчет взрыва? Ядерного?
– Именно поэтому мы не перевозим артефакт в Москву, а продолжаем его изучение здесь, в Красноярске-151, – холодно объяснил Александров. Представителя спецслужбы задели слова насчет образования.
– Значит, вы согласны с тем, что опасность существует? – поинтересовался Брам.
– Опасения всегда должны иметь место, это нормально, – буркнул полковник безопасности – Достаточно того, что объект притянул и полностью расплавил многотонный бульдозер.
– Мы полагаем, что сработал защитный механизм «Трона», – вставил Зябликов. – Бульдозер ударил в объект, и артефакт отреагировал адекватно, полностью уничтожив агрессора.
– У «Трона» много разных механизмов, – кивнул Александров.
– Что вы имеете в виду? – насторожился Брам.
– Примерно месяц назад было принято решение перебросить «Трон» в Красноярск-104, – сообщил полковник, – но. судя по всему, объекту больше нравится в Красноярске-151.
– Масса «Трона» необъяснимым образом возросла, – негромко объяснил профессор. – Первоначально она оценивалась в тридцать тонн, а когда подогнали кран, выяснилось, что масса артефакта перевалила за сотню.
– Мы не смогли сдвинуть объект с места, – развел руками Александров. – Пришлось оставить его в Красноярске-151.
1 2 3 4 5 6 7 8 9