Если так, то… Нет, об этом Гранди предпочитал не думать.Тем временем начался отлив, из-под воды выступила полоска суши. В течение ближайшего часа голем с Храповиком могли добраться до башни и вернуться назад. Лодка так и не воротилась; возможно, ведьма отлучилась на всю ночь.Обстоятельства складывались настолько благоприятно, что в это трудно было поверить.Под покровом ночи Гранди оседлал подкроватное чудовище. Кровать пришлось оставить в золотом гроте, но беспокоиться о ней не стоило — чудовище установило ее так высоко, что ей не угрожал даже самый сильный прилив. Тем более что Гранди не собирался задерживаться в башне: дельце следовало обтяпать как можно быстрее.Когда отлив достиг низшей точки, голем направил Храповика вперед. Образовавшийся перешеек не был сухим, кое-где попадались лужи и бухточки, но подкроватное чудовище преодолевало их без особых усилий. Гранди рассудил, что в запасе у него не больше часа. Стоит задержаться, и прилив отрежет его от берега. Между тем расстояние до башни оказалось больше, чем представлялось с берега. К тому же даже во время отлива на перешеек то и дело набегали волны. Человеку это не доставило бы неудобства, но голему пришлось пережить несколько весьма неприятных мгновений. Он еще раз с горечью осознал, что в герои, скорее всего, не годится.Просто-напросто не вышел ростом.На дорогу к башне ушло минут двадцать. Гранди с Храповиком обогнули ее и застыли в растерянности.Никаких дверей. Отвесная гладкая стена, и ничего больше. Но как же тогда выбралась наружу ведьма?Гранди уставился на небо. Отсюда, снизу, башня выглядела невероятно высокой. Казалось, ее вершина касается ночных облаков, и единственное видимое отверстие — что-то вроде окошка — находилось почти у самой вершины. Чуть ниже освещавшего море вращающегося луча.— У нее должна быть лестница, — печально промолвил Гранди. Затем он вспомнил о способностях Храповика и решил, что, возможно, еще не все потеряно:— Надо попробовать вскарабкаться.Нельзя сказать, что эта идея очень привлекала голема — путь наверх казался долгим и опасным, — но другого выхода не видно. Он покрепче вцепился в шерсть Храповика, и подкроватное чудовище облапило стену. Здоровенные волосатые лапы скребли полированную кость — да без толку.Слоновая кость оказалась слишком гладкой для Храповика. Стену Провала испещряли мелкие трещинки, за которые можно было уцепиться, здесь же ничего подобного не имелось. Забраться наверх не представлялось возможным.Гранди выругался.Наверху раздался какой-то звук. Окошко открылось, и послышался нежный, мелодичный голос:— Это ты, матушка Сладость?Матушка Сладость? Что за чепуха?— Почему ты воротилась так рано? — Чудесный голосок прямо-таки зачаровывал.— Я.., э.., гость, — не сразу нашелся голем. — Можно мне войти?— Нет. Мне нельзя разговаривать с чужаками.Ну, конечно. Ведьма не преминула настроить невинную девчушку против посторонних.— Но я проделал долгий путь только для того, чтобы поговорить с тобой.— Нет-нет. Матушка Сладость на сей счет непреклонна. Никаких чужаков!Окошко начало закрываться.Гранди был близок к отчаянию.— Но я не совсем чужак, — выкрикнул он в последний момент, — я от Айви.— От Айви? — Окошко вновь приоткрылось. — От моей подружки по каламбурам?— Ее самой. Я веду Поиск ради нее и должен поговорить с тобой по ее просьбе.Рапунцель помедлила.— Ну… — нерешительно промолвила она, — думаю, если на минутку…— Но я не знаю, как попасть внутрь, — признался Гранди. — Никак не могу найти дверь.Послышался звонкий смех:— Так ведь там и нет никаких дверей. Из реального мира нет доступа в Башню из Слоновой Кости.— А как же в нее попасть?— Погоди, я сейчас распущу волосы.— Рапунцель, — воскликнул Гранди, — сейчас не время заниматься прической!Наверху вновь зазвенел девичий смех:— Я распущу их для тебя. Именно так поднимается наверх матушка Сладость.В следующий миг к подножью башни упали шелковистые волокна. Гранди с удивлением прикоснулся к ним. Трудно было поверить, что это волосы Рапунцель. Башня достигала в высоту несколько сот футов, но коса размоталась до самой земли. Однако голем прекрасно понимал, что ему не взобраться на такую высоту: руки онемеют, и он разобьется о скалы. Если морская ведьма забирается в башню таким манером, то она на редкость крепкая старушенция.Зато для Храповика подъем не представлял проблемы. Он мигом ухватился за косу и принялся взбираться наверх с удивительной скоростью. Уже у самой вершины Гранди неожиданно подумал о том, что Рапунцель может испугаться Храповика. Ведь он не кто-нибудь, а подкроватное чудовище, смысл существования которого заключается в том, чтобы пугать юных особ.— Рапунцель, закрой глазки, и мы войдем, — попросил он.— Мне? Закрыть глазки? — удивленно переспросила Рапунцель. — Но зачем?Объяснить это было не так-то просто. И тут голем сообразил, что перед ним стоит и другая проблема. В башне светло, а значит, Храповик не может туда проникнуть.— Или погаси свет, — сказал голем, — он меня слепит.— А… — Свет тут же погас. Видимо, лампа находилась неподалеку.Храповик добрался до темного окошка и залез внутрь. Отсутствие света разрешило обе проблемы.Но теперь, когда они находились внутри, Рапунцель решила снова зажечь лампу.— Я поверну ее вниз, чтобы свет не резал тебе глаза, — резонно предложила она.— Погоди! — воскликнул Гранди. — Должен признаться, что я пришел не один. Со мной друг. Ему нельзя появляться на свету.— Твой друг? Кто он?— Он известен как.., ну, он из тех, которые живут под кроватью.— Под моей кроватью никто не живет.— Ну, вообще-то он живет под кроватью Айви, — как-то сбивчиво пояснил голем. — А сейчас он мой.., короче, я на нем приехал. Он может карабкаться по стенам лучше меня, потому что у него больше рук.— Под кроватью Айви?— Она ребенок, а у детей.., под кроватями кое-кто водится.— А, ты, наверно, имеешь в виду Храповика! — воскликнула Рапунцель. — Я вспомнила, она упоминала о нем.— Но он не может выходить на свет, да и кровать сюда не поднять, так что…— Так пусть забирается под мою кровать, — радостно предложила Рапунцель. — Мне всегда хотелось иметь подкроватное чудовище.— Даже и не знаю, — заколебался Гранди. — Я всегда думал, что он может жить только под кроватью Айви.— Глупости. Мы с Айви подруги, так что моя кровать вполне сгодится.В темноте обозначилось движение.— Эй, Храповик, — позвала девочка, — где ты? Давай, я покажу тебе свою кровать.— Не думаю, чтобы она мне подошла, — отозвался Храповик на чудовищном языке.— Пожалуйста, попробуй, — продолжала уговаривать Рапунцель. — Я буду так несчастна, если ты откажешься. — Голос ее и вправду начал звучать печально. — У меня никогда не было подкроватного чудовища, даже в гостях. Матушка Сладость никогда не допускала их в башню. Если ты не согласишься, я.., я не знаю, что сделаю.— Храп, лучше тебе попробовать, — промямлил Гранди, ощущая неловкость. Когда Рапунцель чувствовала себя счастливой, голос ее звучал по-настоящему счастливо, но когда ей казалось, что она несчастна.., это было ужасно.Храповик неохотно пересек темную комнату и нырнул под кровать Рапунцель. Затем раздался удивленный всхрап:— Э, вот так кроватка! Я вполне могу ее использовать. Пыль под ней наивысшего качества.— Прекрасно, — заявил Гранди. — В таком случае можно зажечь лампу. Под кроватью он в безопасности.Лампа загорелась в то же мгновение. Видимо, у Рапунцель имелись волшебные спички. Поначалу свет действительно ослепил голема, но вскоре он приспособился. И увидел Рапунцель.Сказать, что она прекрасна, значило не сказать ничего. Никогда в жизни Гранди не видел столь очаровательного создания. Это была не девочка, а девушка лет двадцати. Ее удивительные глаза постоянно меняли цвет в своих затененных зрачках, а ниспадавшие шелковистым водопадом волосы, почти черные на макушке, к кончикам кос становились белыми. На ней был наряд старинного обыкновенского фасона: юбка, корсаж и бархатные туфельки. Тяжелые косы удерживало на месте множество крепких гребней — Рапунцель как раз приводила прическу в порядок. Казалось удивительным, что голова девушки не клонится к полу под весом волос, но их невероятная длина волшебным образом уменьшалась по мере того, как их укладывали в прическу. Несомненно, магический талант Рапунцель заключался именно в ее волосах.— Ой, — воскликнула она, увидев Гранди, — я думала, ты больше!— Боюсь, я не успел тебя предупредить. Дело в том, что я голем.— Голем?— Несколько десятилетий назад меня сделали из щепок, тряпок и веревок, — пояснил он. — « Потом мне удалось стать живым, но мой рост не изменился.— Это очень хорошо, — неожиданно заявила девушка. — Мне так даже больше нравится.— Да ну? — изумился Гранди.— Разумеется. В таком росте есть свои преимущества… — В следующий миг девушка оказалась одного роста с големом.Гранди ошалел. Вместо обычной девушки перед ним стояло крохотное обворожительное существо, чуть пониже его. Рапунцель совершенно не изменилась, лишь уменьшилась во всех пропорциях.— Э.., как… — ошарашенно пролепетал голем.— Я смешанного происхождения, — пояснила Рапунцель, — среди моих предков были и люди, и эльфы. Все началось несколько веков назад, когда моя пра.., пра.., короче, моя в ..надцатом колене бабушка Колокольчик повстречалась с симпатичным варваром по имени Джордан. По отношению к нему она использовала приспособительную магию, и все их потомки получили способность изменять размер от эльфийского до человеческого и даже в несколько более широких пределах. Вот я, например, смогла подделаться под тебя, хотя ты меньше эльфа, а могла бы стать выше обычного человека. Некоторые мои предки вступали в браки с эльфами, некоторые с людьми, — в зависимости от вкусов, но наследственная магия сохранялась на протяжении поколений. Так что размер не имеет для меня значения, хотя обычно я сохраняю человеческий рост; ибо такова матушка Сладость. Кстати, будь я твоего роста, мои волосы не достали бы донизу… хотя тут я не уверена. Они постоянно растут, а я давно не распускала их, сделавшись маленькой.— Эльфесса Колокольчик, — повторил Гранди, кое-что припоминая. — Я знаю человека из тех времен по имени Джордан. Он говорил, что…— Ой, это наверняка он! — воскликнула Рапунцель, радостно всплеснув ладошками. — Мне всегда хотелось узнать, что стало с ним после того, как он покинул эльфийский вяз. Моя прародительница по женской линии никогда больше о нем не слышала, ведь он, как все варвары, был неисправимым бродягой.— Я могу рассказать тебе эту историю, — заявил Гранди с весьма довольным видом, потому что девушка ему очень и очень нравилась. — Однако прежде мне следует поведать тебе нечто более важное. Боюсь, тебе трудно будет это понять.— Не думаю, — весело возразила Рапунцель, — я понятливая.Она уселась рядом с Гранди — прямо на пол, мебель была слишком велика для обоих, — и у голема закружилась голова. Мало того, что Рапунцель во сто крат милее всех девиц, каких ему доводилось видеть, так она еще и относится к нему как к полноценной личности.— Как все-таки здорово иметь компанию, — промолвила она. — Ведь прежде у меня никогда не бывало гостей. Даже подкроватного чудовища. Матушка Сладость частенько отлучается, а оставаться одной так тоскливо. Одна радость — посылки от Айви, хотя мне нечего предложить ей взамен тех замечательных вещиц…— Замечательных? — удивился голем.Девушка подскочила. В движении она казалась еще прелестней.— Смотри, они у меня на столе.Рапунцель приняла человеческий рост и, подняв голема, бережно поставила его на стол. Пальцы ее были нежными, мягкими, и от них слегка пахло душистым маслом.— А сейчас держи меня за руку, — велела она, протягивая палец.Гранди взялся за палец, отметив безупречную форму гладкого ноготка, и неожиданно Рапунцель оказалась на столе рядом с ним. Она снова была маленькой и держала его за руку.— Понимаешь, — пояснила она, — мне трудно сделать это одной. Я должна находиться там, где изменилась, хотя бы частично. Конечно, я могу прыгнуть вниз и измениться в воздухе, но прыгать вверх как-то не слишком удобно. — Рапунцель лучисто улыбнулась. — Но если ты держишь меня за руку, то получается, будто я отчасти уже на столе, поэтому мне ничего не стоит оказаться там целиком.Она действительно находилась тут, рядом с Гранди, у которого просто не было слов. Рапунцель не просто очень и очень нравилась голему; казалось, одно ее присутствие придает его никчемному существованию смысл и значение.Он принялся разглядывать вещи, полученные девушкой в подарок от Айви. Это была всяческая чепуха: камушки, лепестки цветов, обрезки цветной бумаги, разноцветные стеклышки, обыкновенский пенни и тому подобное. Именно эти вещи Айви присылала в башню в обмен на каламбуры. Однако Рапунцель выглядела вполне довольной.— Я не уверен, что твои подарки стоят меньше того, что разложено здесь, — осторожно заметил Гранди.— Но ведь это вещи из реального мира! — радостно воскликнула Рапунцель. — Самые настоящие. А в обмен на них я посылаю всего лишь использованные каламбуры, которые ничего не стоят. Взгляни, сколько их свалено там в углу.Она сделала жест, и Гранди, проследив за ее рукой, увидел различные безделушки — бутылку с какой-то темной жидкостью, зеленую веточку, мяч, сформированный из ладоней и пальцев рук, а также собачку, шкура которой вздувалась и опадала пузыриками, издавая булькающие звуки.— Что это такое? — поинтересовался голем.— В бутылочке спотыкач. Вкуснятина, но я боюсь посылать ее Айви, — а то как бы ей не споткнуться. Веточка взята от вечнозеленого дерева, ежели что ею мазнуть, так оно позеленеет навечно. Кроме того, там лежит ручной мяч, а эта зверюшка…— Бульдог, — догадался Гранди.— Правильно. Так вот, все эти каламбуры практически не имеют отношения к действительности, тогда как каждая вещица, присланная мне Айви, — часть реального мира. О, как бы я хотела его увидеть!— Так в чем же дело? — промолвил Гранди, не в состоянии поверить, что все может разрешиться так просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32