Поставила
рядом табурет. И без труда залезла на архитрав.
Вот и оконце. Приотворив его, она высунула голову
наружу. Темно, хоть глаз коли! Но, пошарив рукой по стене,
она сразу обнаружила металлическую скобу, вмурованную в
кладку, и мягкий нарост на ней. Узел! Веревка довольно
толстая, вполне способная выдержать человека. И увесистая -
наверное, достает до земли. Дорида отвязала ее, смотала в
бухту и спрыгнула на пол.

* * *
- Золото! И впрямь золото! - Руки Пролазы вынырнули из
сундука, между пальцами посыпались желтые кругляши.
- Целая куча! - Саба запрыгала от восторга. - Ай да
Очаровашка! Дайте мне его сюда - расцелую! До чего ж я люблю
богатеньких!
Путь в сокровищницу Паквида оказался долог. В темных
коридорах подстерегали ловушки, в точности как та, что
погубила Гизайля, но Конан легко научился выбирать
безопасный путь. Он нажимал на плиты мечом и ступал на те,
что оставались на месте. Остальные шагали за ним гуськом;
каждый держался за пояс впереди идущего. Никто не сорвался.
Несколько дверей, к которым привели коридоры, не уступили
отмычке Пролазы; приходилось возвращаться и искать другой
путь. Наконец щелкнул замок, и они вошли в тесную каморку,
посреди которой стоял громадный сундук.
Сундук оказался на запоре, но с этим замком немедийский
вор справился в считанные мгновения.
- Не знаю, как вы, компаньоны, - сказал он, - а я нашел
свое счастье.
Конан поднял канделябр повыше и окинул взглядом своих
спутников. Наверное, уже никто не претендует на должность
стражника в этом особняке. Кроме Баррака, быть может.
Неразговорчивый пикт равнодушно смотрел на золото, тогда как
у остальных лихорадочно блестели глаза. Они сыпали себе за
пазухи пригоршни денег.
Конан и сам загорелся азартом. Опустился на корточки
перед сундуком, отвязал пустой кошелек, до отказа набил
деньгами.
- А ты, пиктский кабанчик?
Конан посмотрел на Сабу и крякнул от неожиданности. Она
стояла совершенно нагая; красное платье, завязанное снизу,
служило теперь вместительным мешком. Пересыпая в него деньги
из сундука, длинноногая красотка дерзко ухмыльнулась Конану
и снова перевела взгляд на пикта. - Ты-то что? Стесняешься,
что ли? Хапай, я разрешаю.
Баррак промолчал, лишь вперил в нее такой плотоядный
взгляд, что она прикусила язык.
- Как теперь отсюда выбраться, да еще с такими
деньжищами? - произнес Фефим.
- Что-нибудь придумаем, - сказал Конан. - Мне другой
вопрос покою не дает: почему мы так легко сюда проникли?
- Ну, не так уж и легко, - возразил Пролаза. - Тут
ловушки кругом.
- Да, но они одинаковые, - заметила Саба. - К одинаковым
легче приноровится. Прав ты, Конан, что-то здесь не так.
Ее нагота снова привлекла взгляд киммерийца, и на этот
раз он увидел нож, привязанный к женской лодыжке двумя
полосками красного ситца. Где-то он уже видел этот нож...
Кажется, в трапезной...
- Тихо! - Конан предостерегающе вскинул руку. - Шаги!
Все затаили дыхание и напрягли слух. И услышали не
только шаги, но и мерное постукивание металла о камень.
И шуршание отъезжающих плит. Кто-то приближался к
сокровищнице - точно так же, как незадолго до этого они
сами. Двигался осторожно, прощупывая путь.
Конан подскочил к двери, приоткрыл, выглянул в коридор.
И шумно перевел дух.
- Дорида!
- Меня пытались прирезать, - мрачно сообщила шемитка,
войдя в комнату.
- За что? - спросил Фефим.
- Не знаю, клянусь Мардуком! Похоже, Паквид
распорядился. - Она вкратце поведала о том, что с ней
случилось. И добавила твердо: - Пора сматываться. Держи,
пригодится.
Дорида сняла с плеча и протянула киммерийцу веревку.
- А ты возьми золотишка, тоже пригодится, - посоветовал
Конан. - Только шустрее. Попытаемся убраться, пока не
рассвело. - Он повернулся к пикту. - Баррак, ты с нами?
- Нет, - буркнул дикарь.
- Кабанчик, ты что, сдурел? - изумилась Саба. - Увидит
Паквид, что деньги пропали, озвереет и обязательно тебя
прикончит. Поди докажи ему, что ты тут ни при чем. Если уж
он Дориду ни за что ни про что...
- Я остаюсь. - Пикт надменно сложил руки на груди
и отвернулся.
- Ладно, приятель, поступай как знаешь. Но мы тебя на
всякий случай свяжем и рот кляпом заткнем. А то еще шум
поднимешь раньше времени...
С этими словами Конан метнулся к пикту, чтобы схватить
его за шею. Но не успел. Дикарь отскочил вправо и выбросил
ногу навстречу киммерийцу. Конан охнул от удара в солнечное
сплетение, но устоял на ногах и занес кулак... а затем
прыгнул назад, так и не ударив.
Баррак уже держал на изготовку боевой топор. И явно не
собирался шутить.
- Чурбан стоеросовый! - обругал его Конан, доставая меч.
- Правда, Баррак, зря ты это, - поддержал киммерийца
Фефим. - Прекрати, давай расстанемся друзьями...
Но перспектива нажить врагов нисколько не пугала
свирепого пикта. Он вскинул топор над головой и прорычал
боевой клич своего племени.
- Он так ведь дом переполошит, - озабоченно сказала
Саба. - Вот ведь придурок! Дайте-ка, мальчики, я его
угомоню. - Она нагнулась за краденным бронзовым ножом с
роговой рукоятью.
- Стой, Саба, - велел Конан. - Он тебе не по зубам.
Он прыгнул вперед, и меч скрестился с лезвием боевого
топора. Одновременно левый кулак Конана впечатался пикту в
нос. Но дикарь устоял и снова неистово брыкнул ногой, и на
этот раз удар чудовищной силы пришелся нападавшему в пах.
Киммериец отпрянул, шумно втянул ноздрями воздух и опустился
на корточки.
Раздался громкий щелчок. Тяжелая золотая монета со
звоном покатилась по полу. Баррак охнул, прижал ладонь ко
лбу над переносицей. Бешенные кабаньи глазки вонзились в
Фефима. А затем из них брызнули слезы.
Конан снова прыгнул, ударил мечом сверху вниз. Баррак
без звука повалился на пол. Киммериец опустился рядом на
колени, приложил два пальца к горлу дикаря.
- Готов? - спросил Пролаза.
- Нет. Я бил плашмя. Да и череп у него будь здоров!
Теперь связать парня надо.
Он сбросил на пол веревку, отрезал два коротки куска,
быстро и умело связал пикта по рукам и ногам. Саба
оторвала лоскут от своего платья, Конан затолкал его
Барраку в рот.
- Может, в сундуке его запереть? - подал идею Пролаза.
- А не задохнется?
Саба подняла топор пикта и дважды обрушила на крышку
сундука. Появилась изрядная крестообразная дыра...
Конан схватил Баррака в охапку, подтащил к сундуку...
Раздался испуганный возглас Пролазы. Конан ощутил, как
на его пальцы, сцепленные под животом пикта, струится
влага. Он опустил взгляд и увидел железный штырек, торчащий
из груди Баррака. Арбалетная стрела попала неукротимому
дикарю в сердце.
Конан резко повернулся, не выпуская мертвеца из рук.
Заслонился им от стрелка, который мог прятаться только
во мгле коридора. И рявкнул:
- Дверь!
Фефим подскочил к двери, захлопнул пинком. Дорида
налегла на нее спиной. Пролаза бросился к замочной скважине
с отмычкой.
- Сундук! - Конан разнял руки, и Баррак повалился на
гладкие каменные плиты. - Сундук придвинем. Дверь внутрь
отворяется.
Они быстро подперли дверь тяжелым сундуком. Но никто не
ломился в сокровищницу. В коридоре было тихо, как в могиле.
- Что дальше? - угрюмо спросила Дорида.
- Тут еще одна дверь. - Пролаза пересек комнату. -
Может, удастся отворить.
Он повозился с замком и вскоре обрадовано сказал:
"готово!" За дверью находился коридор - такой же точно,
как все предыдущие, с той лишь разницей, что в полу не было
гибельных люков. В конце коридора беглецы увидели две двери:
большую в противоположной стене и узкую, низкую - в боковой.
Узкая дверь была на запоре, широкая отворилась от первого
прикосновения.
За ней Конан, вошедший первым, увидел комнату, похожую
одновременно на колодец и амфитеатр. Прямо от цилиндрической
стены начинались кольцеобразные ступеньки, которые вели
вниз, на крошечную арену. Отовсюду веяло сыростью. Конан
поднял голову и разглядел точно в центре потолка лючок
шириной в пядь, а вокруг него десяток маленьких черных
отверстий.
И ни одной двери, кроме той, через которую вошел
киммериец. Слишком поздно обнаружил это Конан, слишком
поздно заподозрил подвоз. Он оглянулся на спутников - все
четверо были уже в комнате, спускались по лестнице. А дверь
быстро затворялась!
В горле умер тревожный возглас. Дверь хлопнула. Конан в
три прыжка взлетел на верхнюю ступеньку, обрушился на
дверь всей своей тяжестью - с таким же успехом он мог
ломиться рядом в каменную стену. В коридоре раздался
скрежет, и Конан сразу понял, что это означает. Опускная
решетка!
Чуть позже лязгнуло у него над головой. Он посмотрел в
потолок и увидел круглое пятнышко света посередине. И
услышал картавую медлительную речь:
- Господа, счастлив сообщить вам, что испытания
подходят к концу. Близится утро, и тот из вас, кому удастся
дожить до рассвета, станет моим слугой, надежным защитником
сокровищ, укрытых в этих стенах. И как задаток он получит
все деньги, которые вы украли из сундука...
- Эй, постой-ка! - перебил Конан. - Что значит -
испытания подходят к концу? Мы, вроде бы, еще и не
начинали...
Над головой раздался ехидный смешок.
- Ты заблуждаешься, отважный воин. Они начались, как
только вас проводили в трапезную. С того момента я и
мои слуги скрытно наблюдали за каждым вашим шагом, ловили
каждое слово. И тот, кто действовал несообразно моим
желаниям, тотчас выходил из игры.
Конан и его спутники недоуменно переглянулись.
- Бред, - заключила Саба. - Мугандир вообще ничего не
успел сказать или сделать. Едва сел за стол, подавился
костью и откинул копыта.
- И Гизайль, - поддержал ее Пролаза. - Он-то чем мог
проштрафится? Сразу упился и сверзился вниз...
- Вы правы лишь отчасти. - Наверху снова захихикал
Паквид. - Мугандир и Гизайль успели сделать немного, но
достаточно для того, чтобы я пришел к выводу: эти люди меня
не устраивают. Мне не нужны на службе трусы, а иранистанец
боялся того, чего не понимал. Это его слова, вы все их
слышали. Настоящий стражник, мой слуга, не вправе бояться
ни богов, ни демонов. И не должен пить горькую! Выпивать
можно, кто из нас без греха, но надо и меру знать. Правила
в моей игре жесткие: не годен - умри!
- Но ведь Мугандир и Гизайль, - напомнил Фефим, - умерли
своей смертью.
- Конечно, своей. Я лишь слегка им в том
посодействовал, - благодушно пояснил Паквид, - точнее,
не я сам, а моя магия. Да, я немного владею чарами, в
юности постигал азы колдовства в одной тайной секте, о
которой вряд ли кому-нибудь из вас доводилось слышать.
Потом, правда я обнаружил, что истинное мое призвание -
ростовщичество, но кое-какие навыки остались. Мне нетрудно
подтолкнуть в яму пьянчугу, который и так едва держится на
ногах. Или чуточку усугубить страх, разрывающий сердце
труса. Ума не приложу, зачем такие, как Мугандир, идут в
солдаты?
- А я тебе чем не угодила? - поинтересовалась Дорида. -
Я же вроде не пьяница и не трусиха.
Паквид охотно объяснил:
- Исключительно своей щепетильностью, отважная
воительница! Щепетильностью, которая в данном случае
оказалась совершенно неуместной. Ты не пожелала бродить
среди ночи по чужому дому, а остальные претенденты не
увидели в этом занятии ничего зазорного. Следовательно, они
поступили нормально, а ты - нет. Скажу откровенно: я бы на
твоем месте пошел в месте с ними. Ты оказалась
непредсказуема, Дорида. Это тебя и погубило.
- Я, между прочим, жива и здорова, в отличие от твоего
прихвостня, - сердито напомнила шемитка.
Паквид промолчал.
- Кажется, я понимаю, - задумчиво произнес Конан, - что
повело Баррака. Он тоже...
- Ты совершенно прав, киммериец, - перебил Паквид. - Он
тоже оказался непредсказуемым. Вот уж от кого не ожидал!
Сказать по правде, Баррак был мне наиболее симпатичен.
Весьма досадно, что пришлось его потерять.
- Когда все крадут, кради и ты, - кивнула Саба. - Это ты
называешь нормальным?
- Именно так, моя красавица, - отозвался горбун. -
Помнится, ты недоумевала, почему я набираю в стражу всяких
проходимцев. Да потому лишь, что в нашем городе честных
взять просто неоткуда. Тут жулик на жулике сидит и жуликом
погоняет. В Шадизаре преступление не считается зазорным, все
от мала до велика так и норовят обмануть, обокрасть,
ограбить ближнего своего. Немедийский воришка совершенно
прав: святая простота тут не выживает. И это меня
устраивает. Ибо я привык к такому порядку вещей. Я
благоденствую в этом мире и не вижу проку в химерах, таких,
как щепетильность и бескорыстие.
- Так. - Фефим недобро улыбнулся. - А мы, значит,
доказали свою полную предсказуемость?
- Да, но лишь на предыдущих стадиях испытания. Близится
завершение, и его пройдет лишь самый предсказуемый из вас.
1 2 3 4 5