Кто сказал, что рождению гениальной идеи сопутствует радость? Объективная реальность, данная нам в ощущениях, мать ее… Противно до тошноты, в этом-то и суть…
– Платан, вызывай сюда Гранита и Майю. Немедленно.
– Гранит спрашивает, сколько минут даете на сборы.
Подключаюсь к их каналу связи.
– Я сказал немедленно! Это значит – бегом. Вприпрыжку! – отключаюсь.
Появляются через минуту сорок секунд. С учетом того, что одевали скафандры, время очень неплохое. Смотрю в окно каптерки, будто любуюсь станцией. Мне сейчас нужен другой эмоциональный фон. Думаю о том, что предстоит сделать, и опять становится тошно. Поворачиваюсь к ним, хмуро осматриваю. Застыли у двери, встревоженно переминаются. Сесть не предлагаю. Мне противно от того, что предстоит сделать, но они думают, что противно смотреть на них. На это уже попадались и Уголек, и Анна.
– Засранцы! – с выражением произношу я и отворачиваюсь к окну, так как настроение начинает подниматься. Все-таки идея гениальная. И придумал ее я!
– Что мы сделали не так? – спрашивает Майя.
– Заткнись, – бросаю я ей. – Гранит, ты сколько с ней жил?
– Два года.
– Подонок.
И опять обвожу обоих мрачным, тяжелым взглядом.
– Предыдущих жен ты тоже ласкал кулаком?
Гранит наливается злобой, Майя уже плачет. Осталось еще чуть-чуть надавить.
– А ты чего ревешь, плакса? Десять лет момент ловила, чтоб любимому муженьку хвостом по морде врезать.
– Не трогай ее! – взрывается наконец Гранит. – Это не твое собачье дело.
– Не мое? Всякая шваль лезет в мою команду, это не мое дело, щенок?
Гранит не выдерживает. Хватает меня за грудки.
– А ну извинись перед женщиной, великий предок, или… – Тут я провожу прием, Гранит размазывается по стене, стекает вниз. Я хватаю его за хвост, поддергиваю к себе, наступаю лапой на горло.
– Я тебя породил, я тебя и…
– Не надо! – кричит Майя, обхватывает мою лапу, пытается снять с горла Гранита.
– Любишь его?
– Вы что, с ума сошли?
– Любишь, или нет?
– Люблю, люблю, люблю!
Убираю ногу. Майя, шмыгая носом, хлопочет над Гранитом, помогает ему подняться. Он кашляет, кладет лапу ей на плечо. Кажется, получилось. Меня охватывает радость. Но это немного не та эмоция. Вспоминаю Кору, бархатистую перепонку ее крыла, мягкую улыбку. Ура! Они уже обнимаются!
– Ну как, помирились?
Гранит скользит по мне взглядом.
– Да пошел ты…
– Вот так всегда, – объясняю я Платану. Миришь их, здоровьем рискуешь, а они тебе – «да пошел ты…» Обидно, однако!
У Гранита отваливается нижняя челюсть.
– Мастер, вы специально устроили этот спектакль? – спрашивает Майя.
– Специально. Мне нужна надежная команда, без взаимных обид и внутренних конфликтов.
– Не делайте так больше. Это страшно… нехорошо!
Милая девочка, это только половина спектакля.
– А вы не ссорьтесь больше, договорились? Да, Гранит, если ты не раздумал уходить из отряда, к тебе еще дело есть.
– Какое?
– Лобасти придется простить. У нее есть одно достоинство, которого начисто нет у тебя.
– Какое же?
– Девочка умеет любить. Живет на таком накале, который тебе и не снился.
– Не понял. Какое же это достоинство?
– Ты Майе не поверил. Тебе сердце ничего не подсказало. Пока от других правду не услышал, не простил. С ней такого просто не могло быть. Она верит тому, кого любит, понял? Ну, кажется, все. Идите, досыпайте. Завтра рано вставать. А мы еще поработаем.
Наблюдаю в окно, как они удаляются, касаясь друг друга боками и засыпая упреками. Пусть спустят пар. Главное между ними уже произошло.
– Ну и методы у тебя, знатный предок! – то ли восторгается, то ли упрекает Платан. – На Зоне мы и то мягче с людьми работаем.
– Сколько минут прошло с момента вызова их сюда?
– Около десяти.
– Десять минут – и две заботы долой.
– Зато мне по ночам кошмары сниться будут.
– Подумай лучше, чем бригады занять. Да, Гранита я на недельку себе возьму.
Почуяв мое хорошее настроение, возвращаются женщины. Начинаем обсуждать технические детали. Хуже всего с поставщиками. Тяжелая промышленность – она потому и называется тяжелая, что раскачивается долго. Полгода, а то и восемь месяцев. Стараниями физиков, восстанавливающих энергостанции, и Платана склады опустели, остался неприкосновенный запас. Объясняю, что сейчас как раз тот случай, для которого и создается НЗ. Мне намекают, что объяснять это надо не им, а компьютерам, управляющими складами. Вхожу в компьютерную сеть и объясняю компьютерам. Платан поражен.
Возвращаюсь на Квантор в сложном настроении. Устал, с Гранитом помягче надо было. Все сиюминутные проблемы решены, но радости нет. Сажусь на кровать и думаю, ложиться, или нет. До линейки осталось два часа. Некоторое время обдумываю, не поднять ли отряд по тревоге. Провести линейку, и тут же завалиться на боковую. Нет, рано на боковую. Надо еще решить, что с Зоной делать. И как Мрака с чиновниками помирить. И вообще о Мраке…
Ну, вот и восемь часов. Пора будить отряд. Мама родная, я же не знаю, где они расквартированы. Ничего, очки знают. Включаю общую связь и командую подъем. Напоминаю, что через пять минут утренняя линейка. Где? В коридоре перед столовой.
За десять секунд до срока появляюсь перед отрядом.
– Отряд, становись! Равняйсь! Смирна-а! (Уже знают, что делать. Мелочь, а приятно.) Вольно. После завтрака вы отправляетесь на вторую супер и проходите инструктаж у Платана. Он вводит вас в курс дела и раздает задания. Гранит остается со мной. У него особое задание. Вопросы есть? Вопросов нет. Нале-во! В столовую ша-агом марш!
Драконы дружно, с энтузиазмом, но не в ногу топают в столовую. Секунда тишины, потом… Странно, я ожидал радостного рева, а тут тишина. Вхожу следом. Запах изумительный. Кора, Анна и Уголек расставили по столам пластиковые тарелки с огромными, дымящимися кусками жареного мяса. Молодые драконы осторожно принюхиваются, тыкают мясо ножами.
– А горячее обоняние не отбивает? – спрашивает кто-то.
Сажусь за свой столик, отрезаю кусок, кидаю в рот. Заедаю горсточкой щавеля. Вкусно. Мои женщины уплетают мясо так, что только за ушами пищит. Глядя на них и остальные осторожно кладут кусочки в рот. Распробовали! Бедные дети, счастья не видели. Как же так получилось, что целое поколение не пробовало свежатинки? Разве можно жить на одной синтетике? Нет, что-то неладно в нашем мире. Куда я раньше смотрел? Ничего, ребята, я с вами. Вы у меня увидите небо в алмазах!
Кончаю со своей порцией и подсаживаюсь за столик к Граниту. Он отодвигает тарелку и угрюмо смотрит на меня.
– Слышал о Зоне?
– Странный вопрос.
– Много о ней знаешь?
– Все. Массу, гравитацию, период обращения, массу и состав атмосферы, динамику течений и основных воздушных потоков. Что конкретно?
– Это все знают. Кто со стороны людей занимается Зоной?
Гранит пытается схитрить. Заговаривает мне зубы, а глазами набирает запрос в информаторий через очки. Здорово у него это получается, но вся информация с его очков идет на мои. Вместо ответа перед ним вспыхивает в воздухе огромная красная надпись:
САМОМУ НАДО ДУМАТЬ
У Гранита отваливается челюсть. Впрочем, быстро берет себя в лапы.
– Ловкий трюк. Не думал, что такое возможно.
– Все возможно. Ну так как насчет моего вопроса?
– Не знаю. А как насчет этики и неприкосновенности личных файлов?
Напускаю на себя легкое раскаяние и провожу ладонью у него перед глазами, стирая надпись. Вместо нее в воздухе повисает ответ на его запрос: имена, ранги, должности, какие-то даты.
– Я просто хотел намекнуть, что не всегда можно рассчитывать на компьютер. И не вся информация может храниться в компьютере. А мне нужна вся. Причем, самая достоверная. У людей часто в компьютерах хранится недостоверная информация. Слышал такой термин – теневые структуры власти?
– Нет.
– Почитай о них. Обрати внимание на методы их работы. И запомни главное. Не верь ни одной цифре, полученной из компьютеров людей. Сверяй ее со всеми соседними.
– Зачем?
– Если в какой-то деревеньке проживает сто человек, а в голосовании по выборам мэра участвовал сто один человек, значит кто-то фальсифицировал результаты выборов. У людей так часто бывает. И не только в деревеньках. Запоминай такие факты, и старайся понять, кому это выгодно.
– По-понял. Так, какое же у меня задание?
– Выяснить все о людях, занимающихся Зоной. Кто, что, кто за ним стоит и так далее. Вплоть до размера обуви и клички любимой собаки его пра-прабабушки. Чем выше стоит человек, тем больше ты должен о нем знать. Когда столкнешься с трудностями по входу в чужие компьютеры, сообщи мне. Подскажу пару ключей и паролей. Перед тем, как начнешь активно действовать, проконсультируйся с Дорианом насчет системы постоянного мониторинга. И ежедневно скидывай информацию со своих очков на мой комп. Кстати, очки замени на новые. В твоих объем памяти мал. Если придется сливать информацию из какого-нибудь большого сервера, может нехватить. Если информация будет зашифрована, можешь воспользоваться моим компьютером. Он довольно мощный.
– Я знаю, Майя говорила.
– Ну тогда действуй.
– Сколько у меня времени?
– Ты должен закончить сбор информации за три дня до того, как мы встретимся с шустриками. Потом, возможно, будет поздно. И еще. Постоянная серьезность часто оказывается маской посредственности. Это не я, это Вольтер придумал. Или не он? Не смотри на меня так подозрительно. Честное слово, не я!
Гранит фыркнул, подавился, закашлялся и – наконец-то – улыбнулся.
Внимательно изучаю кончик хвоста. Спохватываюсь и оглядываюсь. Я в комнате один. Можно продолжать. Какой-то умник постановил, что изучать кончик хвоста – дурной тон. Сволочь гнусный, правда? Это так успокаивает, помогает сосредоточиться. Вообще-то я стараюсь выяснить, как так получилось, что молодое поколение не знает вкуса мяса. Уже почти неделю выясняю. Когда свободное время находится. Оказывается, не так это просто. Да, я сам заложил в геном инстинктивное отвращение ко вкусу сырого мяса. Но только сырого! К тому же, рыбы это не касается. Сколько раз ел и строганину, и свежепойманную рыбку. Вкусно!
Уже давно не забивают на мясо настоящих животных. На заводах выращивают культуру говядины (коровье мясо, оленина, лосятина), свинины, слонины, баранины, китятины, медвежатины. А бедные дракончики лопают овощи и всякую синтетическую дрянь. Может, все пошло из-за того, что драконочки не могут кормить малышей грудью? Дракончики по природе искусственники. Лира попробовала один раз дать грудь Угольку. Малышке три дня от роду было. Потом неделю своего пацана из одной груди кормила.
Только забрезжила какая-то мысль, в комнату входит Анна, садится и печально смотрит на меня. Отодвигаю клавиатуру, поворачиваюсь к ней и вопросительно хлопаю глазами.
– Мастер, зачем ребенка портишь?
– Кто ребенок?
– Гранит. Ты его в самое дерьмо засунул. Это же для нас с Корой работа.
– Ах вот ты о чем… Гм… Я тебе рассказывал анекдот про записную книжку самого большого донжуана Парижа? Девушка по имени Анна Аарон там была записана под номером 48. На третьей странице алфавитного указателя.
– К чему эти байки?
Переключаю дисплей компьютера на настенный панорамный экран. Вызываю справочник «Драконы. Кто есть кто». На первой странице – Анна крупным планом.
– Понятно. Не хочешь высвечиваться раньше времени. Но все равно мог послать кого поопытней. Дориана, например.
– Дориан нужен Платану. Да не переживай ты за Гранита. Он парень молодой, напористый. Справится. Я его морально подготовил. Если от детей острые углы прятать, они так и останутся на всю жизнь детьми.
– Крокодил ты пернатый. Хоть бы посочувствовал пареньку.
– Мне бы кто посочувствовал. Третий день разбираюсь, понять не могу. Ты заметила, что молодые счастья не знают.
– Как это?
– Мяса не кушали.
Довольные энергетики вваливаются шумной толпой, тут же начинают кокетничать с Анной, рассыпают комплименты Коре. Кто-то дергает за хвост Уголька. Когда та вскрикивает и сердито оборачивается, сразу пять драконов выставляют вперед кулак с поднятым большим пальцем. Подмигиваю Угольку из-за их спин и навожу уши на среднего. Уголек выпускает когти и делает вид, что хочет прыгнуть на него.
– Карапет, только ты, поросенок крылатый мог догадаться дернуть бабушку за хвост.
Все смеются. Карапет на коленях умоляет простить его. Пытаюсь понять, чем вызвано такое нашествие. Ну конечно! Энергостанции! Не знаю, сколько штук успели починить, но достаточное количество, чтобы удовлетворить мои растущие потребности. Анна достает бокалы, откуда-то появляются фрукты. Кора (кто бы мог подумать!) произносит тост. Принимаем на грудь по первому наперстку (чуть меньше трех литров). Анна вытаскивает из своей комнаты старинный музыкальный синтезатор, берет несколько аккордов, переключает на гитару и выдает такое..! У меня даже уши краснеют. Правда, без слов. Одну мелодию. Оборачивается ко мне, подмигивает и переключается на всем известный репертуар. Уголек запевает и Анна подхватывает более низким голосом. Поют про уходящие вдаль корабли, про паруса, мачты до небес, заколдованных принцесс и королей. Голоса красиво переплетаются, и я тихо радуюсь. Но песня кончается. Принимаем на грудь вторую дозу, потом третью. Компания разбивается на группы по интересам. Анна, взяв меня за крыло, тянет в угол и объясняет, что я взял неправильную выборку. Выборка должна быть репрезитативной (так, кажется?) Это значит – из всех слоев населения, пропорционально их численности. А я отобрал только детей матерых космачей да биосферщиков. Они не то, что мяса не пробовали, они неба голубого не видели. Наконец-то понимаю, о чем идет речь и радуюсь, что я неправ. Принимаем еще одну дозу и пытаемся играть в четыре руки, все время меняясь. Получается не очень музыкально, зато очень весело. Под шумок отлавливаю Карапета и расспрашиваю.
– Что говорить! Сам увидишь. Хорошие генераторы сделали, в десять раз, в сто раз лучше старых! Вах! Большие камеры поставили, вдвое больше старых. Теперь ни один квант до стенок долететь не успеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24