-- Ты ведь в суде!
-- Слушается дело,-- громко объявил судебный служащий,-- Майкл Пилато -- против Виктора Фраски.
-- Здесь! -- громко крикнул Майкл, поднимаясь с места.
-- Тсс! -- снова шикнула Долорес.
Майкл, положив шляпу ей на колени, легкой походкой направился к воротцам, отделяющим зрителей от участников процесса. Вежливо, с ироничной улыбкой, придержал дверцу для Виктора и его адвоката. Тот прошел мимо, опять даже не удостоив его взглядом.
-- Кто представляет ваши интересы в суде, мистер Пилато? -- спросил судья, когда все они расселись по своим местам.-- Где ваш адвокат?
Майкл встал и внятно, громким голосом объявил:
-- Я представляю в суде свои интересы сам. Я сам себе адвокат.
-- У вас должен быть адвокат,-- пояснил судья.
-- Мне он не нужен! -- еще громче откликнулся Майкл.-- Я ведь никого не собираюсь здесь надувать.-- В зале суда сидели человек сорок, и все они дружно рассмеялись. Майкл, повернувшись к зрителям, озадаченно поглядел на них.
-- Что я сказал такого смешного?
Судья трижды стукнул молотком, открыв слушание дела. Виктор занял место за кафедрой, а Майкл бросал на него холодные, обвиняющие взгляды. Адвокат Виктора, молодой человек в голубом, в тонкую полоску костюме и желтовато-коричневой рубашке с накрахмаленным воротничком, задавал ему вопросы.
-- Да, я выплачивал истцу деньги ежемесячно,-- давал показания Виктор,-- нет, никаких расписок не было, так как мистер Пилато -- человек неграмотный, не умеет ни писать, ни читать, и мы решили обойтись без формальностей. Я не понимаю, на каких основаниях мистер Пилато предъявляет мне претензии.
Майкл, выпучив глаза, не веря тому, что говорит Виктор, думал про себя: "Как же можно лгать под присягой -- ведь он рискует отправиться в ад из-за каких-то трехсот долларов!"
Адвокат Виктора сошел вниз со своего места и грациозно помахал Майклу.
-- Ваши показания, прошу вас!
Словно в тумане прошел он мимо адвоката, встал за свидетельской кафедрой -- такой опрятный, крупный, с крепкой бычьей шеей, багровым, с глубокими морщинами лицом, возвышающимся над чистым белым воротничком сорочки, неловко вытянув для приличия по швам большие, тщательно вымытые щеткой руки. Он стоял напротив Виктора, немного наклонившись к нему,-- их лица чуть не соприкасались.
-- Виктор,-- начал он, и его голос разнесся по всему залу,-- говори правду: ты отдал мне деньги?
-- Да,-- ответил Виктор,-- отдал.
Майкл ближе наклонился к нему.
-- Смотри мне прямо в глаза! -- потребовал Майкл отчетливым голосом, демонстрируя свое терпение,-- и отвечай! Ты отдал мне деньги?
Виктор, подняв голову, смотрел не уклоняясь, прямо ему в глаза.
-- Я вернул тебе все деньги.
Майкл наклонился к нему еще ближе -- теперь он чуть не касался его лбом.
-- Смотри мне прямо в глаза -- не увиливай, Виктор!
Тот смело последовал его примеру -- теперь их разделяло расстояние не больше одного фута.
-- Так вот, Виктор,-- снова начал Майкл, сузив свои холодные глаза -они поблескивали сейчас сероватым,-- ты вернул мне деньги?
Виктор сделал глубокий вдох и шумно выдохнул:
-- Да!
Майкл пошатнулся, сделал шаг назад, словно только что получил удар, и недоуменно уставился в глаза клятвопреступнику -- так глядит отец на сына, который только что признался, что убил родную мать: ничего не понимал, не испытывал к нему никакой жалости. Такое не укладывается в голове у нормальных людей,-- неужели столь чудовищное преступление может кто-то совершить в этой жизни? Выражение на грубом лице Майкла постоянно менялось под воздействием перемежающихся приливов гнева, отчаяния, жажды мести.
-- Мерзкий лжец, будь ты проклят, Виктор! -- дико заорал Майкл. Спрыгнул с платформы для свидетелей, схватил за ножку тяжелое дубовое кресло и угрожающе занес его, словно убийца нож, над головой Виктора.
-- Майкл! Боже, Майкл! -- закричала Долорес, и вопли ее перекрыли шум, поднявшийся в зале суда.
-- Говори правду, Виктор! -- орал Майкл; лицо у него стало кирпичного цвета, за разжатыми губами поблескивали белые зубы,-- он был вне себя от гнева, впервые в жизни угрожая другому человеку насилием и расправой.-Говори, не тяни!
Он стоял перед ним -- воплощенная фигура Правосудия, вооруженная тяжелым креслом,-- в надувшихся на крупных запястьях венах пульсировала кровь, кресло дрожало над головой Виктора в громадных, шишковатых руках, а напрягшиеся огромные мускулы выпирали из рукавов под тонким сукном.
-- Немедленно признавайся, Виктор!
-- Пилато! -- закричал судья.-- Немедленно опустите кресло на пол!
Виктор сидел словно окаменев, не спуская полных ужаса глаз с грозного кресла, взметнувшегося у него над головой.
-- Пилато! -- снова закричал возмущенный судья.-- За такой проступок вас могут отправить в тюрьму! -- Он стучал молотком по столу, хотя понимал, что в данный момент это бесполезно.
-- Не забывайте, Пилато,-- здесь суд!
-- Ну, Виктор? -- снова вопросил Майкл, абсолютно равнодушный к увещеваниям судьи и не сдвигаясь с места ни на дюйм.-- Что скажешь, Виктор? Немедленно признавайся, прошу тебя!
-- Не-ет! -- взвизгнул Виктор, весь съежившись на своем стуле, вытянув вперед руки -- эту слабую защиту, не способную предотвратить весьма осязаемую страшную угрозу.-- Не-ет, я не верну-ул деньги! Не верну-ул!
-- Пилато! -- завизжал теперь, как поросенок, судья.-- Это не свидетельские показания!
-- Значит, ты лгал суду? -- неумолимо допрашивал его Майкл, не выпуская из рук кресла, которое висело у Виктора над головой, словно занесенный палачом топор.
-- Ма-а-йкл, боже мой, Ма-а-йкл,-- выла Долорес.
-- Это не моя идея...-- несвязно бормотал Виктор.-- Клянусь Богом, не я это придумал! Это все Альфред Лотти и Джонни Нолан. Я в полном подчинении у этих преступников. Майкл, ради любви к Богу, не убивай меня! Майкл, мне бы самому никогда не пришла бы в голову такая мысль! Прости меня, Майкл, прости!
-- Гиннес! -- крикнул судья судебному приставу.-- Вы что, собираетесь стоять на месте и ничего не предпринимать? Почему вы бездействуете?
-- Я могу его пристрелить,-- спокойно ответил Гиннес.-- Вам угодно, чтобы я пристрелил истца здесь, прямо в суде?
-- Заткнитесь! -- оборвал его судья.
Гиннес, пожав плечами, снова повернулся к свидетельской кафедре с чуть заметной улыбочкой на губах.
-- Так ты лгал? -- спрашивал Майкл уже тихим, спокойным голосом, обретя терпение.
-- Да, лгал! -- крикнул Виктор.
Не торопясь, с поразительным спокойствием Майкл осторожно поставил дубовое кресло на место; широко улыбнулся и повернулся к судье.
-- Ну, вот и все.
-- Можете ли вы назвать хоть одну приемлемую причину, в силу которой я не мог бы отправить вас в тюрьму?! -- орал судья.
Виктор плакал, почувствовав облегчение от миновавшей угрозы, и вытирал слезы рукавом.
-- Я не имею никакого права,-- заявил судья,-- считать такое признание доказательством совершенного преступления. Мы находимся в зале суда в штате Иллинойс, в Соединенных Штатах, а не ведем расследование в испанской инквизиции, мистер Пилато.
-- Почему? -- спросил Майкл, вскинув голову.
-- Потому что существуют определенные правила,-- быстро продолжал судья, повышая голос,-- которых принято придерживаться. Нельзя, мистер Пилато, добиваться показаний обвиняемого с угрозами нанести ему телесные увечья или, еще хуже, размозжить ему голову креслом.
-- Но тогда мы не добились бы от него истины,-- спокойно возразил Майкл.
-- По крайней мере, мистер Пилато,-- продолжал судья,-- получите тридцать дней тюрьмы. Это как минимум.
-- Ах, Майкл! -- зарыдала Долорес.
-- Мистер Фраски,-- говорил судья,-- я обещаю, что вы будете находиться под защитой закона. Никто не сможет причинить вам вреда.
-- Это моя вина-а!..-- горько плакал Виктор, а руки его тряслись от разных переживаемых в эту минуту чувств: страха, раскаяния, религиозного умиления, радости, что удалось избежать смерти.-- Да, это моя вина! Я так поступил! Больше я никогда не буду лгать! Я всего лишь слабый человек, находящийся под влиянием этих негодных бездельников... Да, я должен ему триста долларов! Прости меня, Майкл, прости!..
-- Он не причинит вам никакого вреда,-- терпеливо твердил судья.-- Это я вам гарантирую. Можете говорить правду, ничего не опасаясь. Вы должны мистеру Пилато триста долларов?
-- Да... я должен... мистеру Пилато... триста долларов...-- Виктор четырежды сглотнул слюну, пока произносил эту короткую фразу.
Молодой адвокат положил три листочка в свой тощий портфельчик и щелкнул замочком.
Судья, вздохнув, вытер лоб носовым платком, глядя на Майкла.
-- Никак не могу одобрить ваш способ ведения судебного разбирательства, мистер Пилато,-- высказался он.-- Только потому, что вы работяга, у которого полно работы на вашей земле и всяких других обязанностей, я не арестовываю вас и не отправляю на месяц в тюрьму, чтобы научить вас тем самым, с каким уважением следует относиться к судебным процессам.
-- Да, сэр,-- глухо отозвался Майкл.
-- Впредь,-- назидательно продолжал судья,-- прошу вас нанимать адвоката, если вздумаете снова появиться передо мной в этом суде.
-- Да, сэр,-- покорно согласился Майкл.
-- Мистер Пилато, вам решать, когда и где ответчик должен выплатить вам свой долг.
Майкл повернулся и вплотную подошел к Виктору. Тот опять весь съежился от страха на своем стуле.
-- Завтра утром, Виктор,-- Майкл водил указательным пальцем у него перед носом,-- ровно в восемь тридцать, я зайду в твой магазин. Деньги должны быть приготовлены.
-- Да, конечно...-- пролепетал Виктор.
-- Вас устраивает? -- спросил Майкл судью.
-- Да, вполне,-- ответил тот.
Майкл большими шагами подошел к молодому адвокату.
-- А вы, мистер адвокат! -- Он остановился перед ним, руки в боки,-перед этим молодым человеком в костюме в тонкую полоску.-- Вы прекрасно знали, что он не вернул мне деньги. Молодой человек, получивший высшее образование! Вам должно быть стыдно за себя! -- Повернувшись к судье, вежливо ему поклонился, расплывшись в широкой улыбке.-- Благодарю вас! Желаю всего наилучшего. Прощайте.-- И, широко улыбаясь, как триумфатор, покачиваясь, словно старый морской волк -- капитан судна, вышел через воротца.
Долорес ждала, с его шляпой в руке. Взяв жену под руку, он с достоинством зашагал по проходу, кивая и улыбаясь публике.
Когда они подошли к выходу, кто-то зааплодировал, и тут же этому примеру последовали все зрители; ему устроили овацию. Майкл медлил; только когда спустились с крыльца здания суда на улицу, освещенную ярким утренним солнцем, он, аккуратно надев шляпу, с широкой улыбкой повернулся к жене:
-- Ну, разве я не выполнил того, что обещал?
-- Да, конечно... Только я еще никогда в жизни не испытывала такого стыда.
-- Долорес, о чем ты говоришь?! -- Майкла явно шокировали ее обидные слова.-- Я вернул себе деньги! Я выиграл дело!
-- Разве можно вести себя так в зале суда? -- Долорес с мрачным видом поспешила к автомобилю.-- Ты кто, краснокожий индеец? -- И, сев в машину, со злостью захлопнула дверцу. Майкл, прихрамывая, обошел машину и влез в нее с другой стороны; не возразив ей ни словом, он дал газ и, то и дело покачивая головой, поехал к дому.
МНЕНИЕ, РОЖДЕННОЕ НОЧЬЮ
-- Скажете тоже -- палатки! -- возмущался Лаббок с мрачным видом, гоняя пиво по большой кружке, его хриплый голос эхом отзывался в затянутых плотными тенями углах уже почти пустого бара, так как долгий зимний вечер подходил к концу.-- Ты вступаешь в армию, и тебя всю зиму заставляют торчать в палатке, где можно отморозить задницу. Нет, я человек цивилизованный и привык жить в отапливаемых батареями квартирах.-- Он с вызовом огляделся.
Это был крупный мужчина, с громадными руками портового грузчика, с большим, аккуратно залатанным шрамом снизу доверху на одной щеке. Двое других в баре сосредоточенно глядели в свои кружки.
-- Национальная оборона, ничего не скажешь,-- возразил бармен, маленький, бледный человек в жилетке и фартуке, с волосатыми руками и длинным, нервно подергивающимся носом.-- Каждый должен чем-то жертвовать.
-- Вся беда нашей страны,-- громко продолжал Лаббок,-- заключается в том, что слишком много горластых патриотов шатаются по улицам.
-- Помолчи насчет патриотизма! -- пригрозил ему ближайший сосед.-Только не при мне.
Лаббок долго, изучающе его разглядывал.
-- Как тебя зовут? -- спросил он.
-- Доминик Ди Калко,-- отчетливо ответил тот, всем своим видом показывая, что его никому здесь не запугать.-- Что плохого, если человек -патриот?
-- Вы посмотрите, он не видит ничего плохого, если человек -- патриот! -- повторил за ним Лаббок.-- И кто это говорит? Итальянский патриот!
-- Ты им нужен,-- съязвил Суини, сидевший по другую сторону от Лаббока.-- Ты им просто позарез нужен в Греции!
Все засмеялись. Суини с гордым видом победителя оглядывался по сторонам, его маленькое, морщинистое, покрасневшее и опухшее от выпитого пива личико сияло удовольствием.
-- Я -- американский гражданин! -- закричал Ди Калко.-- Зарубите себе это на носу, как только вдоволь насмеетесь!
-- Знаешь, что мне ужасно хочется увидеть? -- замахал на него руками, умирая от смеха, Суини.-- Как итальянская армия попытается захватить Ред Худ!
-- Я не поклонник Муссолини! -- кричал возмущенный Ди Калко.-- Но лучше захлопни свою варежку, нечего позорить итальянскую армию!
-- Для этого потребуется всего троица ирландцев,-- продолжал насмешничать Суини.-- Трое ирландцев захватят его за полчаса. Итальянцы отважно дерутся только друг с другом.
-- Не выйдешь ли отсюда, как тебя там? -- тихо воззвал Ди Калко.
-- Ребята, успокойтесь! -- призвал их к порядку бармен.-- Не забывайте -- мы в Америке!
-- Запомни,-- продолжал Ди Калко,-- можешь получить от меня удовлетворение в любую минуту, как бы там тебя ни звали.
-- Меня зовут Суини! -- заорал тот.-- И двое моих дядек служат в Королевских ВВС!
-- Как здорово! Человек по имени Суини, и у него два кузена служат в английской армии! Можно только представить,-- Лаббок спокойно обращался к бармену,-- каким должен быть ирландец, чтобы сражаться в английской армии.
-- Чего ты хочешь? -- откликнулся бармен.-- Выразить свое несогласие с каждым постоянным клиентом нашего салуна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29