Положив листок перед собою на стол, спросил:
- Кого подозреваете?
- Кого-то неграмотного.
- Грамотностью, Галина Петровна, действительно владеет не каждый, а
неграмотно написать может всякий. Судя по содержанию записки, сочинил ее
кто-то из ваших знакомых.
Тюменцева в натянутой улыбке скривила пухлые губы:
- Не знаю. И вообще, напрасно беспокоитесь. Подавать в суд па угонщиков я
не собираюсь.
- У вас нет к ним претензий?
- Нет.
- А если бы мотоцикл не нашелся?
- В петлю бы не полезла.
- Кто передал вам записку?
- На крыльце, под дверью лежала.
- Замок гаража взломали?
- Естественно, - быстро ответила Тюменцева и сразу испугалась: - Ой,
нет!.. Замок на земле валялся.
- Значит, его открыли?
- Н-не знаю. Может, я забыла на ночь замкнуть.
Бирюков нахмурился:
- Не надо лукавить, Галина Петровна. Мне вовсе не из праздного
любопытства захотелось с вами встретиться. Допустим, на вашем мотоцикле
угонщики совершили преступление...
Тюменцева изумленно уставилась на Антона:
- Ой, какая глупость! Это же наверняка мальчишки покатались, пока бензин
в бачке был.
- И много его там было, бензина?
- Не знаю, наверное, полный бачок...
- Вы так неуверенно говорите, что придется нам вместе посмотреть ваш
мотоцикл. - Антон решительно поднялся из-за стола. - Согласны?..
Тюменцева тоже поднялась:
- Если хотите, пожалуйста.
Дорогой она стала более разговорчивой и откровенной. Задавая вопросы,
Бирюков уже на полпути узнал, что работает Галина Петровна
мастером-кондитером в кулинарном магазине. Сейчас в очередном отпуске. Была
комсомолкой, однако последнее время не стала платить взносы и механически
выбыла. Почему перестала платить? Поссорилась с комсомольским секретарем:
тот заставлял учиться, а зачем это, если работа кондитера нравится, а лезть
в начальство никакого желания нет. Живет одна. Замуж выскочила по дурости.
Теперь с мужем развелась. Дом, мотоцикл, обстановка - все ее. "Муженек-то
на третий день после свадьбы служить в армию отправился. Два года там
прокантовался, пришел на готовенькое, да еще и воспитывать начал: не так,
мол, жить надо. Собрала ему солдатские вещички - и гуляй, родимый".
Заговорив о бывшем муже, Тюменцева вдруг вспомнила:
- Знаете, запасной ключ от гаража остался у Сергея... Может он мне
пакость с мотоциклом сделал?
- Плохой человек? - спросил Антон.
- Для кого, возможно, и хороший, но я ведь с ним крепко поцапалась... -
Тюменцева тяжело вздохнула. - Второй день неприятности валятся на мою
голову. Вчера - мотоцикл, сегодня - подруга утонула.
Антон словно не понял:
- Кто?
- Знакомая моя, Ирина Крыловецкая. В прокуратуре следователь больше часа
допытывался: кто она, зачем ко мне приехала, как познакомились...
Рассказала все по-честному, а он, зануда, еще в уголовный розыск, к вам,
направил. Не доверяет, что ли? Хотите, слово в слово повторю?
- Повторите.
Тюменцева еще раз вздохнула и принялась рассказывать о своих отношениях с
Крыловецкой. Познакомились они прошлым летом в санатории "Центросоюз"
курорта Белокуриха Алтайского края. Ирина отдыхала по чужой путевке. Была
общительная, остроумная и не жадная. Весь сезон не скучали. Знакомство
продолжилось после санатория. У Крыловецкой большая квартира чуть не в
центре Новосибирска. Тюменцева несколько раз ездила к ней в гости. Жила
Ирина одна. Официально числилась замужем, но муж - геолог, намного старше
Ирины, мотается по разным экспедициям, дома бывает редко. На прошлой неделе
Крыловецкая приехала в райцентр "подышать свежим воздухом". Была вроде как
не в себе: много курила, нервничала. Вчера близко к шести вечера ушла на
танцы, больше Тюменцева ее не видела.
- Сколько Ирине было лет? - спросил Антон.
- Вчера девятнадцать исполнилось.
- Когда ж она замуж успела выскочить?
- Год назад, когда совершеннолетие подошло.
- Мужа ее видели?
- Только на фотографии. Когда я приезжала, его ни разу дома не было. То в
Нарыме, то в Якутии, то в Забайкалье мотается и кучу денег получает.
Квартира у них богатейшая! Вся драгоценными камнями завалена. К тому же
мама Ирины в торговле работает, любой импорт запросто достает...
- На танцы Крыловецкая трезвой ушла?
- Немножко выпили по случаю дня рождения.
- Рюмку, две? - уточнил Антон.
- Бутылку коньяка и бутылку шампанского, - не задумываясь, ответила
Тюменцева и спохватилась: - Не вдвоем, конечно, Муженек бывший приходил с
другом...
- Об угоне мотоцикла мужу не говорили?
- Нет. Я ведь только теперь вспомнила, что у Сергея запасной ключ от
гаража остался.
- Зачем Сергей приходил?
- А-а... - Тюменцева поморщилась. - Начал, как всегда, нотацию читать.
Идейный, до тошноты. Я психанула и послала подальше вместе с другом. Без
него воспитателей хватает. Ирина тоже вскоре ушла. Я хотела телевизор
посмотреть, легла на диван. Пока интересное в программе искала, уснула...
Разговаривая, подошли к шлакоблочному дому со светлыми окнами. Тюменцева
открыла калитку. Бирюков следом за хозяйкой вошел в прибранный дворик и по
привычке оперативника прежде всего огляделся. Слева стояла металлическая
коробка, гаража с закрытой на замок дверью. Бетонированная дорожка от
калитки упиралась в чисто вымытое деревянное крыльцо. На крыльце белел
газетный сверток.
- Сейчас ключ от гаража принесу, - сказала Тюменцева.
Она шагнула к крыльцу, увидела сварток и недоуменно остановилась. Бирюков
сразу же заметил на газете крупные буквы, наспех начерченные черным
фломастером.
- Гости приходили? - спросил он.
Тюменцева пожала плечами, прочла надпись и с еще большим недоумением
стала разворачивать газету. В свертке оказалась коричневая дамская туфля. В
отличие от туфельки, найденной следователем Лимакиным на берегу озера, она
была с левой ноги.
- Ой!.. - воскликнула Тюменцева. - Иркина "Олимпия"...
Антон взял из ее рук помятый номер "Советской Сибири" за прошедший день.
Надпись на газете угрожающе предупреждала: "Ирка, не пей - голову
потеряешь! Я поехал домой. Привет!"
Бирюков пригласил понятых,
Осмотр мотоцикла продолжался недолго. На заднем крыле "Восхода" внимание
Антона привлекла пустая глазница стоп-сигнала. По краям глааницы торчали
острые осколки красного стекла, а в электропатроне с разбитой лампочкой
чернел крохотный бугорок. Антон пригляделся, достал из кармана ключ от
служебного кабинета и его концом осторожно выколупнул на подставленную
ладонь сплющенную свинцовую дробину.
6. ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ
Художественный руководитель районного Дома культуры Михаил Карпович
Шпоров от природы был одаренным артистом, но к пятидесяти годам завоевал
репутацию человека не от мира сего и стал искать утешения в книгах о
выдающихся людях русской сцены.
В этот день Шпорову особенно повезло. Он раздобыл наконец трехтомник
воспоминаний о Шаляпине. Михаил Карпович принес первый том на работу и
сразу уткнулся в книгу. От приятного занятия оторвала директор Дома
культуры. Она вошла в заваленный реквизитом кабинет, поставила перед
Шпоровым на стол дамскую туфлю и попросила:
- Михаил Карпович, выслушайте меня внимательно...
- Я весь внимание, - торопливо ответил Шпоров.
- Мне нужно съездить в Новосибирск. Возможно, в мое отсутствие за этой
туфелькой кто-то придет. Запомните: без ведома оперуполномоченного
угрозыска Голубева туфлю на отдавайта никому! Хорошо меня поняли?
- Прекрасно понял. Простите, а кто должен за ней прийти: мужчина или
женщина?
- Пока неизвестно. Может, вообще никто не придет. Кстати, вы Голубева
знаете?
- Из милиции?,. Безусловно, знаю. Вячеслав. э-э-...
- Дмитриевич, - подсказала директор Дома культуры.
-Да, Вячеслав Дмитриевич. Хотя его Славой все зовут...
- Так вот, Михаил Карпович, если у вас спросят туфлю, постарайтесь сразу
позвонить Голубеву.
- Сказать, что за туфелькой пришли?
- Нет. Скажите: "Мы очень ждем вас на репетицию".
- Разве у нас сегодня состоится репетиция?
Директор Дома культуры поморщилась:
- Так мы с Голубевым услозились. Вы, Михаил Карпович, поняли меня?
Шпоров обиделся:
- Чего ж не понять сущего пустяка? Как только попросят туфельку,
немедленно приглашу товарища Голубева на вымышленную репетицию.
- Только сделайте, пожалуйста, это очень осторожно, чтобы тот, кто придет
за туфлей, не заметил, что его водят за нос.
- Не беспокойтесь. Уж такую пустяковую роль постараюсь сыграть отменно.
Шпоров предусмотрительно спрятал туфлю в стол, попрощался с директором и
как ни в чем не бывало опять уткнулся в книгу. Сколько прошло времени, он
потом вспомнить не мог. Во всяком случае, немного, так как Михаил Карпович
успел прочитать всего лишь пять-шесть страниц. В дверь постучала. Вошел
молодой высокий парень атлетического сложения, одетый в синюю модную
рубашку с короткими рукавами и в джинсы.
- Где можно увидеть директора Дома культуры? - сдросил он.
- Директор уехала в Новосибирск, - ответил Шпоров. - Простите, вы по
какому вопросу?
- Вопрос пустяковый... - Парень замешкался, переступил с ноги на ногу. -
Вчера в конце танцев несколько раз объявляли по микрофону о найденной
туфле.
- Вчера объявляли?.. Ах, о туфельке? Да; да, объявляли! Сейчас отдам... -
Шпоров засуетился. - Только простите, мне очень срочно надо пригласить на
репетицию одного человека. - Достав телефонный справочник, Михаил Карпович
раскрыл его на странице, где перечислялись телефоны милиции, и, не зная, по
какому. номеру звонить, дрогнувшим пальцем набрал 02. - Дежурный? Будьте
любезны, пригласите товарища Голубева... На оперативном совещании у
начальника? А когда освободится? Не скоро?..
Парень спокойно сел на стул возле столика, посмотрел на встревоженного
Шпорова и обаятельно улыбнулся;
Голубев разрешил мне взять туфлю, а на репетицию он вряд ли придет -
совещанию конца не видно.
- Простите... - вконец опешил Михаил Карпович. - То есть каким образом
раэрешил, как?..
- Ну, как разрешают... - Парень иронично усмехнулся. - Голубев сказал:
"Зайди к директрисе Дома культуры и возьми".
- Какие подтверждения у вас на этот счет имеются?
- Моей сестры это туфля. Она коричневая, фирмы "Олимпия", с левой ноги,
размер тридцать шестой... Еще что?.. Каблук длинный, тонкий...
Шпоров неуверенно достал из стола туфлю и стал ее рассматривать, словно
впервые увидел необычный сувенир. Приметы, названные парнем, совладали.
Стараясь выиграть время для размышлений, Михаил Карпович поинтересовался:
- Как же ваша сестрица потеряла туфельку?
Парень насупился:
- Пьет она у нас. - И, указав пальцем на лежащую перед Шпоровым книгу,
спросил: - О Федоре Ивановиче читаете? Вот человечище был!
- Да, да! Величайший певец, природная одаренность. В наше время.
- Техника в наше время выручает, - перебил парень. - Если бы Шалялину
дать микрофон... Собственно, Шаляпин и без микрофона заставлял люстры
дрожать. Надо отметить, что раньше не только певцы, но и вообще все артисты
талантливее были. А возьмите режиссеров: Станиславский, Мейерхольд,
Немирович-Данченко... О Немировиче есть прекрасная книга из серии "Жизнь в
искусстве". Читали?..
Глаза Шпорова загорелись.
- К сожалению, не читал. Теперь нелегко купить интересную книгу.
- Хотите - подарю.
- То есть как... Я могу заплатить...
- Деньги - ерунда, - махнул рукой парень и мгновенно сменил тему
разговора: - Не отдадите, значит, туфлю?
Шпорова осенило:
- Вы расписочку напишите, что забрали туфельку с раэрешеяия товарища
Голубева.
Парень вытащил из нагрудного кармана фломастер.
- Бумаги не найдется?
Шпоров переложил на столе скопившиеся за последние дни газеты, Обнаружив
под ними несколько чистых листков, протянул парню:
- Пожалуйста. Укажите фамилию, имя, отчество, где живете. И обязательно
распишитесь.
Парень понятливо кивнул. Он быстро настрочил текст и передал листок
Михаилу Карповичу. Тот начал было читать, но парень, бесцеремонно взяв со
стола газету, отвлек его:
- Можно туфлю завернуть?
- Да-да, пожалуйста.
Пообещав к вечеру занести книгу о Немировиче-Данченко, парень попрощался.
Шпоров снова увлекся чтением, но не успел осилить и полстраницы, как в
кабинет заглянул Слава Голубев:
- Привет, Михаил Карпович! Где начальница?
- В Новосибирске... - рассеянно ответил худрук. - Простите, вам,
наверное, дежурный передал?..
- Какой дежурный? Что передал? - не понял Слава. - Мне у директрисы туфлю
одну надо забрать.
Шпоров с испугом уставился на заклеенную пластырем скулу Голубева.
- Простите, Вячеслав... э-э-э... Дмитриевич, я только что отдал туфельку
брату.
Голубев ошарашенно сел на стул.
- Какому брату?
- Которому вы разрешили. Вот расписочка...
Слава торопливо прочитал: "Мной, Цветковым Василием Анатольевичем,
временно проживающим в г. Новосибирске, по разрешению тов. Голубева
получена в районном Доме культуры дамская туфля с левой ноги, принадлежащая
моей сестре". Ниже стояла незамысловатая ученическая роспись,
- Как он выглядит, этот братишка? - быстро спросил Слава.
- Приятный юноша, в летней рубашке и джинсах.
- Детали, Михаил Карпович!..
Худрук уже понял, что дал маху, и заволновался:
- Рубашка... Э-э-э... синяя, с планочкой, два кармашка. На левом -
этикетка "Вранглер"..,
- Может, "Рэнглер"? - уточнил Слава.
- Правильно, "Рэнглер". Э-э-это молодежь ее "Вранглером" называет,
поскольку английское написание.,.
- Лицо запомнили?
- Лицо выразительное, волевое и в то же время мягкое... Чемто похожее на
лицо Грега Бонама, Знаете, конечно, английского певца...
- Нет, конечно, не знаю, - раздраженно сказал Слава. - У вас есть
фотография этого Грега?
- Она всюду на конвертах с дисками его записей. Фирма "Мелодия" недавно
выпустила... В любом киоске...
Из Дома культуры Голубев ушел с таким чувством, которое образно
выражается пословицей: близок локоть, да не укусишь. Ведь стоило минутой
раньше забежать к худруку, и сейчас уже состоялась бы беседа с парнем, шутя
облапошившим доверчивого Шпорова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20