И все же они поняли, что обломки самолета чер-
неют под водой, медленно погружаясь. Люди уже утонули. Наверняка умерли
раньше, чем коснулись воды. От инфаркта.
Веселок протрезвел первым. На берег вышвырнуло какие-то предметы. Он
пошел посмотреть. Нашел свой рюкзак, выловил из воды апельсинку.
- Мы вдвоем? - сквозь слезы спросила она.
- Похоже, - очень грустно ответил он, но отчаяния в его голосе не бы-
ло.
- Куда ж мы теперь? - спросила она.
- Куда глаза глядят, - ответил Веселок, - больше некуда.
Он отдал ей апельсинку, на себя надел рюкзак, мясо, слава Богу, было
завернуто в целлофановые мешки, поэтому пока не текло. А жара на этом
острове была достаточной, чтобы растопить льды.
Она поделилась с ним апельсинкой, и они зашагали, повернувшись к морю
спиной. Шли долго, два раза отдыхали, сильно потели, но оставались в
одежде: она в блузе и брюках, он в рубашке и трико. Давно бы уже кожу
сожгли, если бы разделись. Да и не мог Веселок в первый день знакомства
с женщиной в трусах красоваться, хотя ситуация позволяла все. Им надо
было выжить.
Кстати, они познакомились. Ее звали Оля. Она и была округла, как имя,
полновата, но не толстая.Волосы длинные, ноги не кривые, груди были. То
есть все его претензии она удовлетворяла. Нравится ли он ей? Разговари-
вала дружелюбно, волком не смотрела, значит, противен не был.
Наконец они поднялись на каменистый перевал. Огляделись. Внизу текла
речка, зеленел лес, ни пихты, ни кедров не было. Веселок разглядел дубы,
клены. А Оля, особа глазастая, разглядела избу.
На душе повеселело. Однако приближались к ней с опаской, а вдруг там
бандиты. В избушке никого из живых не было: паутина в углах, затхлый
воздух. Пришлось открыть дверь и выставить маленькое оконце, чтобы про-
ветрилось. В избушке нашлось все необходимое дл ведения походного хо-
зяйства: и ведра, и совок, и топор, и спички.
Прежде чем заняться хозяйством основательно, они прилегли на нары. И
к стыду своему уснули. К стыду, потому что во сне они обняли друг друга.
Но, проснувшись, они тут же отстранились. Уж очень потными, грязными и
голодными они были.
Веселок нарубил дров, она порезала мясо на кусочки, поставила варить.
Веселок обнаружил под нарами мешок муки. Она замесила на воде какие-то
азиатские лепешки. Поужинали очень вкусно. Потом смели паутину со стен,
помыли полы, поскоблили нары, выхлопали матрасы.
- Не хватает постельного белья, - пожаловалась она.
Нашли и его. Под нарами стоял расписной сундук. И наволочки, и прос-
тыни, и пододеяльники, нашлись даже две подушки. Правда, Веселка эта на-
ходка немного испугала. Он был уверен, что когда он первый раз загляды-
вал под нары, сундука не было. Видимо, в некотором роде это была волшеб-
ная избушка.
Над постелью Оля долго колдовала, искупалась в речке, отправила Ве-
селка. Вместе выкупаться постеснялись, побоялись, что не понравятся друг
другу голыми. Правда, Веселок подумал, а куда им деваться, если у них
нет выбора, они обречены друг на друга. Сколько раз холостяцкими ночами
Веселок мечтал, что какая-нибудь ситуация загонит его с симпатичной жен-
щиной на необитаемый остров. И ей ничего не останется, как любить его,
беречь, потому что он здесь единственный мужчина.
Мечта сбылась, но чья же это хижина? А может, это Всевышний шутки шу-
тит, чтобы доказать Веселку одну из своих гнусностей.
Когда они легли, на улице были сумерки. Солнце спряталось за скалой,
ее вершина еще тихонько освещалась. И то ли этот свет, то ли все та же
природная стеснительность мешали начать первое наслаждение на необитае-
мом острове. А скорее всего, он боялся, что не справится со своей ролью.
И все же хорошо, что в избушке было темно и солнце перестало освещать
вершину скалы. Веселок погладил ее волосы, нашел ее губы, жадно познал
ее груди, ее тело становилось таким родным, уютным. Такого ощущения у
него не было ни с одной женщиной. Она как бы угадывала, что он хотел в
этот миг, ее ласки все были уместны, все слова были сказаны вовремя и
как надо. У нее тоже было ощущение, что Веселок угадывал ее желание. Ос-
тывали они долго и нежно. И утром им было приятно смотреть друг на дру-
га. Они позволили себе голыми походить. Конечно, Веселок заметил и дряб-
лость кожи, и излишний жирок, но тут же и простил: во-первых, возраст,
во-вторых, ни одной морщинки на душе, в-третьих, своя же половина. Вот
прямо как бы для Веселка по его эскизу создана.
Только одно обстоятельство насторожило. Они спали, тесно прижавшись
друг к другу. И утром, когда стали подниматься, они словно приклеились,
и расставаться им было немного больно. Но они решили, что это чисто пси-
хологическое явление.
- Как бы не превратиться нам обратно в андрогинов, - пошутил Веселок,
- придетс Зевса на помощь звать.
Она засмеялась. А так как женщина была начитанная, то поняла, о чем
речь, и спросила:
- Ты думаешь, что мы через несколько веков встретились?
- А больше наши отношения ничем не могу объяснить. Мне нравятся даже
твои изъяны, я не могу и помыслить о тебе плохо, нет у меня дурных слов
в твою сторону. Так у меня раньше к солнцу, цветам было. Правда, на
солнце еще мог разозлиться, но на свою половину, чувствую, никогда. Это
плохо!
- Почему?
- А как же мы ссориться будем?
- Мы не будем ссориться! - убежденно сказала она. - Хватит, уже нас-
сорились. В чемпионах ходили.
- Ну что ж, - согласился Веселок, - я за.
Сундучок под нарами оказался просто волшебным. Веселок захотел чаю,
порылся в нем и нашел заварку в жестяной коробке. Чай оба пили с удо-
вольствием. После ча полежали, не удержались от греха, после которого
процесс отторжения прошел более болезненно. У Веселка на животе выступи-
ли капли крови. Она их слизнула своим проворным язычком.
- А если прилипнем напрочь? - выразила она общую тревогу.
- Мы, наверное, срастемся, - предположил Веселок, - мы с тобой самое
уникальное явление на свете - мы оживший миф.
- Если это так, то я не хочу, чтобы мо индивидуальность исчезла в те-
бе.
- Не плачь, - утешил ее Веселок, - не только ты во мне, но и я в те-
бе. Оба растворимся.
- И что же будет?
- Андрогин будет. Мы с тобой заживем вместе, ни секунды в разлуке.
Глаза в глаза.
- Я не хочу. Я люблю тебя, мне приятно с тобой, но иногда мне просто
необходимо побыть одной. Знаешь, как приятно посидеть перед зеркалом?
Как жаль, что здесь нет зеркала.
Веселок промолчал. Но через несколько минут вытащил ей из сундучка
зеркало средних размеров. Вся фигура вместе с головой не войдет, но по-
ясной портрет может отразиться.
- Фигура у тебя хорошая, - утешил он ее, - еще пятнадцать лет можешь
не смотреться.
Они приспособились. Времени, в которое они предавались любви, было
недостаточно, чтобы два тела успели срастись капитально. Сразу же после
друг с другом, было нетрудно, но если посмотреть со стороны, то очень
смешно. Один пятился, другой всей грудью как бы падал на него. Разрыва-
лись они в воде, так было легче. Но и вода не освобождала от боли. Так
что за каждую любовь они расплачивались. Они знали, на что шли, когда
ложились в постель.
Чтобы как-то избежать боли или уменьшить ее, они пробовали перед этим
натираться грязью, пробовали ласкать друг друга в одежде. Боли, действи-
тельно, было меньше, но и радости не было. Их со страшной жаждой тянуло
прижаться друг к другу, голой чистой кожей почувствовать друг друга.
Только так они получали полное удовольствие. Прижиматься им хотелось
каждую минуту. Кожа волновалась, впадала в эйфорию. Подобно воспитанным
канибалам (если можно таких представить), им хотелось выпить друг друга.
Покончив с любовью, потом залечив в воде раны, они растаскивали пос-
тели, чтобы во сне нечаянно не прижаться. Но однажды прижались. Приполз-
ди друг к другу, обнялись покрепче и так проспали всю ночь на голых на-
рах, укрытые только своими роковыми объятиями. На сей раз впитались они
сильно. Оба поняли, что сейчас им не оторваться. Что же делать? Врастать
дальше друг в друга, чтобы потом стать одним существом - не хотелось. И
наконец, у Веселка созрело кое-что в голове.
Она заплакала:
- Ну почему нельзя пожить по-человечески: или надо ругаться до нена-
висти, или стать единым?
Веселок промолчал. Вскоре они подошли к яблоне, сорвали с этого древ-
него дерева познания добра и зла яблоко. Сначала откусила она, потом он,
как и положено по легенде. И с тяжелой обидой друг на друга они разош-
лись в разные стороны.
Замарашка
А утром каждый проснулся в своей квартире. Веселок на постое у тети
Веры, а Оля в холодной неизвестности. Не отыскать. Веселок ругнулся: ес-
ли судьба не сведет его с этой женщиной, то пусть сведет хотя бы с Зама-
рашкой. Вечером он собирался воспользоваться ее приглашением, но встре-
тились они раньше. В аптеке. Он зашел посмотреть лекарства, которые ему
заказывали, а она покупала валерьянку. Вернее, хотела купить, но не хва-
тало денег. Подорожание.
- Издержки производства? - не удержался и ехидненько спросил Веселок,
с удовольствием заплатив за пузырек темной жидкости. Джентльменский пос-
тупок.
- Спасибо! - поблагодарила она.
Веселок ответил, что он готов купить ей необитаемый остров, где бы
она смогла отдохнуть от людей.
- А тебя не будет на нем? - спросила она, вкладывая в слова игривый
смысл, но интонация подвела ее: вопрос прозвучал серьезно.
- Если даме будет угодно.
- Может быть, будет, - подтвердила она, как бы морщась от тона, каким
разговаривал Веселок.
Веселок уловил ее настроение, но откуда ей знать, что он так рад
встрече с ней, что стыдится этой радости, старается скрыть за игри-
востью.
Себе Веселок лекарства не только не спросил, но даже не поинтересо-
вался наличием его. Он растолковал этот поступок так: для своей провин-
ции ему шевелиться неохота, думать о ней неохота, вспоминать не хочется.
- Ты тоже живешь на зарплату? - шутливо спросил Веселок.
- Спонсоры помогают, - уклонилась она от ответа.
Она была не в духе. Какая-то проблема мучила эту худенькую женщину.
Она нуждалась в сочувствии.
- Мне тоже горько, - сказал он.
Она смягчилась.
- А по виду не скажешь. На вид благополучный, рубаха-парень, который
верит в бога.
- Однако, - сказал Веселок, - с богом подождем.
- Не веришь?
- Не стоит на него большие надежды возлагать.
- Почему?
- Последнюю истину и он не скажет. Дальше сферы своей профессиональ-
ной деятельности ничего не знает.
- А какая у него профессия?
- Я считаю его духовником Вселенной, он нравственная сила. Но он не
творил Вселенную. Дьявол, - улыбнулся Веселок, - аморальный лидер Все-
ленной. По силе они равны. И обитают они только в человеческой Вселен-
ной. Зверю они не нужны.
- А ты опасный для России человек!
- Почему? - искренне удивился Веселок.
- Ты отвергаешь самое святое - бога!
- И ты не понимаешь! - с отчаянием воскликнул Веселок. - Да признаю я
Бога, но не отдаю ему конечную роль. Я не могу представить картину мира,
и меня это мучает, жить не дает.
- А зачем тебе представлять? Это так необходимо?
- Это любопытно, - ответил Веселок.
- Что? - спросила она, ошарашенная. - Из-за этого каприза ты жизнь
гробишь? Не имеешь ни семьи, ни толковой профессии, ни уважения народа.
- Выходит, что так.
- Какой кошмар! До сих пор знала только о сексуальных маньяках, а,
оказывается, есть и от знания.
- Слишком красиво, - возразил Веселок, - но все узнать сильно хочет-
ся. До самой сути, до основания, до корней!
Она внимательно оглядела Веселка с ног до головы (жалкое зрелище, по-
думал Веселок), покрутила у виска своим изящным пальчиком, очень милый,
красивый жест, по крайней мере, он не был обидным. И вообще, как заметил
Веселок, в ней не было качеств и черт, из которых бы можно было вывести
ее ужасное увлечение. "И в то же время, - подумал он, - что-то злобное в
ней есть, ведь Лауру или Джульетту невозможно представить за разрабаты-
ванием плана очередного убийства, пусть и с благородными целями".
Подошел автобус. Веселок, поддержав ее за талию, втолкнул в салон,
талией остался доволен. Он любил такое свойство человеческого тела, как
гибкость. Может быть, потому, что сам им не обладал. Ноги вот тонковаты,
болтаются в широких голенищах сапог. Сапоги, наверное, на ее размер не
шьют. "Так что, - вздохнул Веселок, - придется простить ей этот недоста-
ток." Он знал, что многие изъяны женской фигуры видны только в одежде, в
постели они исчезают. Бог человека для рая творил, без одежды. Одним
словом, Веселок к своей спутнице претензий не имел. Наоборот, с худень-
кими он чувствовал себ великаном, в постели он властвовал.
Когда они вышли из автобуса, она сказала ему, что развелась с мужем,
то есть подала заявление на развод, но он уже дома не живет. Пока уехал
в командировку.
- Надолго? - заинтересованно спросил Веселок.
- Недели на две.
- Нам хватит, - сказал Веселок.
- Чего хватит?
- Времени, за которое мы познаем друг друга и полюбим.
- А ты забавный, мне интересно с тобой.
- Тем более.
- А как ты относишься к моей деятельности? - спросила женщина вполне
серьезно.
- Черт его знает, - честно ответил Веселок, - я не уерен, что она
нужна, я не уверен, что она не нужна. Я нетверд в знаниях, поэтому ниче-
го не могу утверждать твердо. Мне надо подумать.
Замарашка показала свой дом. Он был уже рядом. И она прибавила шаг.
Все же здорово их поприжимало в автобусе. Веселок, например, к сексу был
изрядно готов. Ее тоже достало.
То обстоятельство, что в подъезде оказался лифт, обрадовало Веселка.
В таком возбуждении лестница на шестой этаж могла оказаться роковой.
Лифт долго блуждал в небесах, наконец спустился на землю. Веселок, чтобы
не думать о предстоящем, хотя думалось только об этом, прочитал на стен-
ках лифта все надписи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10