— Что я девственница? — Крикет покачала головой. — Я думаю, что они были бы поражены еще больше, чем ты. Они думают, что я просто чокнутая. Поначалу они возможно решили, что я предпочитаю женщин, но очень быстро узнали, что я никому ничего не говорю, так что сейчас мы вообще почти не общаемся.
— А почему ты вообще остаешься здесь? Ты могла бы получать намного больше, танцуя в городе, и еще больше в большом городе. Почему здесь, в маленьком поселке дварфов на далекой караванной дороге?
— Судьба забросила меня сюда, — ответила она. — Но я не собираюсь здерживаться здесь надолго.
— О? У тебя есть какие-то планы на будущее?
Я храню и не трачу деньги с того момента, как начала работать здесь, — сказала Крикет. — Конечно то, что остается после того, как я заплачу за еду, одежду и жилье. Цены здесь вообще сумашедшие, а когда люди узнают, что я одна из танцовщиц Турина, то они требуют еще больше. Тем не менее я уже скопила достаточно, чтобы оплатить билет первого класса в караване. А завтра ночью, если мне повезет, у меня будет даже больше, чем нужно.
— И тогда?
— Тогда я уберусь из этой проклятой дыры, — сказала она с такой ненавистью, что поразила даже видавшего виды барда. Через два дня каравн уходит в Алтарук, и я уеду вместе с ним. — Когда она внезапно сообразила, что сказала лишнее, она резко взглянула на Эдрика и добавила, — Я надеюсь, что могу рассчитывать на тебя. Турин попытается задержать меня здесь, если узнает о моих планах.
— Ты может рассчитывать на мое молчание, — сказал Эдрик.
— Я могла бы оплатить его, — осторожно сказала Крикет.
На лице Эдрика появилась обида. — Моя дорогая девочка, — сказал он оскорбленным тоном, — неужели ты на самом деле думаешь, что я продам твои слова кому бы то ни было?
— Есль много таких, которые бы это сделали, на твоем месте, — ответила девушка.
— Но они не имеют такой чести, — сказал Эдрик. — К тому же, так получилось, что и я заказал билет на этот караван. Не первый класс, увы, и я должен буду петь, чтобы ужинать, но я хочу тебе сказать, что хотел бы твоего общества во время путешествия, хотя, возможно, ты уже презираешь меня.
Крикет вздохнула и посмотрела перед собой с печальной гримасой на лице, — Никогда. — ответила она. — Прости меня Эдрик, я совсем не хотела обидеть тебя. Просто так случилось, что я мало кому доверяю и не привыкла иметь друзей.
— Есть старая эльфийская поговорка, — с улыбкой сказал Эдрик. — Лучше иметь много друзей, чем много монет. Потому что тогда ты у каждого из друзей можешь попросить две монеты, и окажешься в выигрыше.
Крикет захихикала. — Ты мне нравишься, Эдрик. Ты заставил меня рассмеяться. А я смеялась очень редко за эти дни.
— Вот и хорошо, я постараюсь веселить тебя почаще, — ответил он. — Кислое выражение плохо подходит к твоему хорошенькому личику.
Занавес из бус поехал в сторону, и Турин просунул голову в комнату. — Крикет, приготовься. Ты следующая, — сказал он и исчез.
Эрик нахмурился. — Ты думаешь, что он слышал?
Крикет покачала головой. — Нет, не думаю. Но это не имеет значения. Когда через два дня караван уйдет из Южного Ледополуса, я уйду с ним, и никто и ничто не сможет остановить меня.
— Вот это сила духа, — пробормотал про себя Эдрик, когда Крикет встала и поправила свое черное платье. — Ну а теперь иди и танцуй как ураган.
— Да, — сказала она. — Это именно то, что я сделаю.
Третья Глава
Северный Ледополус оказался еще более скромным поселком, чем предполагал Сорак. Он мало чем отличался от скопища маленьких одноэтажных, с плоской крышей домиков из необожженного кирпича, образовавших несколько узких и грязных улиц. Поселок был расположен на изгибе Дельты Раздвоенного Языка, отделенный от своего близнеца, Южного Ледополуса, десятью милями отвратительного коричнего ила. В центре дельты поднимались неровные вулканические пики острова Ледо, которые были видны за много миль.
Северный Ледополус был несколько меньше своего брата-близнеца, который разросся благодаря караванному пути, шедшему через него. Северный поселок был меньше и еще по одной причине: он был построен дварфами и для дварфов. В Южном Ледополусе, с другой стороны, было много домов для людей, в них останавливались караванщики и пассажиры караванов.
Сорак вообще не понимал, кому нужен поселок, расположенный на северном краю дельты. Тут не было караванных путей, не было полезных ископаемых. Северный Ледополус был совершенно изолирован от всех, окруженный с одной стороны дельтой, а с другой Великой Желтой Пустыней.
Единственной причиной его существования была идея построить дамбу через дельту. Если бы дварфы сумели построить ее и успешно оборонять от гигантов, которые жили на острове Ледо, они могли бы открыть новый караванный путь, связывавший Балик с Галгом и Нибенаем. Можно было бы подумать и о второй возможности: дороге на северо-восток к городку Соленое Поле, известому центру игры и развлечений.
Находясь очень далеко от всех известных каравнных путей, Соленое Поле был, тем не менее, очень популярен в среде путешественников, искателей приключений и удовольствий. Он находился в южных отрогах Гор Мекилота, и в нем были собраны все развлечения, которые только мог представить себе ум — за хорошие деньги, конечно. Те, которые хотели попробовать этих дорогих и развратных удовольствий, должны были заплатить немалую сумму, чтобы присоединиться к одному из небольщих, хорошо-защищенных караванов, шедших из Галга или Нибеная в Соленое Поле.
Однако такие поездки редко обходились без малоприятных приключений. Помимо естественной опасности из дикой необитаемой местности, был еще добавочный риск нападения мародеров, которые жили в Горах Мекилота и собирали дань с путешественников, регулярно нападая на караваны с запада.
Караванный путь из Северного Ледополуса мог бы пройти по краю соляной равнины и потом прямо через пустыню до оазиса, в котором они ночевали прошлой ночью. Оттуда вокруг больших иловых озер можно было поехать на восток, следуя по их берегам, а потом повернуть на север, прямо к Мекилотам, пересекая соляную пустыню в самом узком месте. В результате получался путь в Соленое Поле, намного более простой и безопасный, чем из Галга или Нибеная.
Сорак был уверен, что если бы мост через дельту был бы когда-нибудь закончен, совет Соленого Поля охотно оплатил бы существование и поддержание этого торгового пути, и Северный Ледополус из маленького поселка быстро стал бы большим процветающим караванным городом. Понимая это, дварфы работали много лет не покладая рук над этим проектом, доставляя строительные конструкции и сражаясь с гигантами.
Торговые дома Алтарука легко могли бы поддержать затею дварфов, например наемниками и строителями. Любой из них, подумал Сорак, мог бы снарядить экспедиционный корпус, чтобы выгнать гигантов с острова Ледо. Однако, если учесть стоимость такого рода акции, они без сомнения, потребовали бы себе по меньшей мере половину собственности на будущую дамбу, и соответветственно большую часть доходов.
Сораку показалось, что дварфы решили пойти по самому тяжелому пути. Если бы они были не так упрямы и отдали бы одному из торговых домов часть прав на мост, он давно был бы построен, а все убытки дварфов тысячекратно возмещались бы пошлинами, которые они могли бы брать с проходящих караванов за пересечение моста.
Но дварфы были невероятно упрямы, и если они однажды выбрали свой фокус, ничто не могло заставить их отступить. Они хотели полной собственности над будущем мостом, и не соглашались ни на что другое. В результате не было вообще ничего, и это после долгих лет борьбы за заверщение проекта.
Ну, не то, чтобы они совсем ничего не добились. Часть, которая прокладывалась от Южного Ледополуса, дошла почти до половины пути до острова Ледо. С севера дамба тоже прошла пару миль через ил, но на этом дело встало.
Дело было в том, что гиганты не могли напасть на мост в любой точке. В некоторых местах ил был настолько глубок, что скрывал их с головой, зато они с большим удовольствием уничтожали те части моста, до которого могли добраться. Это означало, что пока дварфы строили один кусок, гиганты уничтожали другой. Потом ил сдвигался по дну дельты, и все повторялось опять.
На самых начальных секциях моста, построенных давно и находившихся близко от берега, дварфы очень расширили дамбу, так что там была не только дорога для торговых караванов, но и были построены катапульты и башни для стрелков.
Зато сравнительно недавно построенные секции, ведшие вглубь дельты, были намного уже и плохо укреплены. И следовательно, уязвимы для атаки.
Для дварфов трюк состоял в ром, чтобы, используя движения ила и постоянно меняющуюся глубины дельты, постоить новую секцию как можно быстрее, пока гиганты не могли добраться до нее и надеяться, что у них будет достаточно времени, чтобы укрепить ее, установить башни и катапульты прежде, чем гиганты сумеют добрести до нее и уничтожить. Мало по малу дварфам удалось построить начало пути, но дело шло крайне медленно, и одна удачная атака гигантов могла уничтожить труд многих месяцев.
По всей видимости именно это случилось совсем недавно, так как большая секция моста, выходившая из Северного Ледополуса, была почти полностью разрушена, и строители-дварфы суетились повсюду, исправляя повреждения.
Каждая новая построенная башня и каждая новая катапульта ослабляли угрозу атаки гигантов. Но прежде, чем их можно было установить, надо было привезти множество каменных блоков, опустить их в ил и закрепить там, поставить следующую секцию. И только после этого можно была начать заниматься фортификационными работами. Трудным и кровавым путем дварфы установили, что совершенно бессмысленно продолжать дамбу за пределы досягаемости катапульт и башен. В результате мало по малу мост становился длинной крепостью, его зубчатые стены и толстые башни были выстроены из прочного необожженого кирпича. Согласно плану обе части моста должны были встретиться в середине острова, и гиганты сами оказались бы в осаде. Дварфы уже злорадно посмеивались, готовясь к последней битве.
С того времени, когда дед Сорака написал свой журнал, каждый год, в результате постоянно увеличивающихся доходов Южного Ледополуса, торговая сила дварфов постоянно росла. Однако дварфам приходилось много платить как за саму постройку, так и наемникам своей личной маленькой армии, и дело было не только в деньгах. Наемники были грубым, неспокойным народом, и дисциплина никогда не была их сильной стороной. В результате если Северный Ледополус был маленьким и спокойным поселком дварфов, то Южный постепенно превратился в шумный и буйный город в пустыне, и наемники вытворяли в нем все, что им заблагорассудится.
Темное солнце уже опускалось за горизонт, когда Риана и Сорак купили билет на последний сегодняшний паром, заплатив одной из серебряных монет, которые они принесли с собой из Бодаха. Они легко могли бы заполнить свои рюкзаки золотом и драгоценными камнями из огромной кучи сокровищ, лежащих в Бодахе, но благоразумно решили не привлекать к себе излишнего внимания. По большей части жители Атхаса пользовались керамическими монетами, за ними шли серебраяные и только потом золотые. Роскошно одетый аристократ, расплачивающийся золотом, был самым обычным делом, не то что двое бедно одетых паломника, поэтому они предпочли взять серебро. Они не могли унести его столько, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь, но достаточно, чтобы какое-то время не нуждаться ни в чем. Но и это представляло большой соблазн любого грабителя, так что они заранее договорились никогда не упоминать о том, где они добыли это серебро, и хранить большую часть в рюкзаках, так что в их кошельках было совсем немного монет.
Паром, на котором они ехали, был построен из дерева пагафа, и удерживался на плаву кораблеводцем — специально обученным псиоником, который поддерживал судно над поверхностью ила. Паром был длинной, плоской лодкой с открытой палубой, около тридцати футов в длину и и более двенадцати футов в бимсе, с низкими планширами и десятью низкими скамьями — местами для гребцов — с каждой стороны. Ближе к носу располагалась тяжелая мачта с грубым парусом, сшитым из шкурок темно-зеленых ящериц. Несмотря на обычно поднимающийся к вечеру ветер из Великой Желтой Равнины, который наполнил треугольный парус парома, гребцам приходилось работать изо всех сил. Иначе паром едва двигался по тяжелому бурому илу.
Сидеть можнно было только на палубе. Когда они сели, скрестив ноги, среди остальных пассажиров, дварфов и наемников, направляющихся в Южный Ледополус, Сорак попытался представить себе на что это было похоже в те давние времена, когда дельта была полна водой, а лодки скользили по ней со скоростью ветра.
Риана с любопытством посмотрела на него. Она давным-давно привыкла к его молчанию, но до недавнего времени это означало, что он говорит со своими внутренними голосами. Теперь же она не была уверенна, что это означает. Она знала, как ему трудно, что он до сих пор не свыкся с изменениями, и все еще учится жить один. — О чем ты задумался? — спросила она.
— Я спрашиваю себя, на что это было похоже в те давние дни, когда лодки плыли по воде, — оветил он. — Я думаю, что хотел бы быть моряком, если бы жил тогда.
Риана улыбнулась. — Очень подходящее занятие для кочевника.
— Когда-нибудь мы попробуем его, — сказал он.
Она нахмурилась. — Но… как?
Сорак улыбнулся, в первый раз за последние дни. — Мы всегда можем вернуться обратно, когда-нибудь.
— А, — кивнула она, уловив его мысль. Конечно он имел в виду Санктуарий. В ту эпоху, в которой скрывался Мудрец, мир был еще юн и зелен, и вода наполняла моря. Она текла, быстрая и прозрачная, в дельтах и реках, а над ней носился ветер, разнося повсюду влагу и запахи моря. Во времена Санктуария Атхас еще не был умирающим миром под темным солнцем.
Какое-то время они сидели в понимающем молчании, а мускулистые дварфы гребли своими веслами, толкая паром по поверхности ила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31