Сражаемся на твоей стороне реки.– Договорились.И как раз в тот момент, когда вы думаете, что поединок начинается, у кельтов наступает время размышлений и оскорблений. Каждый соперник выбрал по пять копий и по два щита. Улланна и оружейник Куномагла Лексомод встретились на середине реки, сравнили наборы оружия и признали их равноценными. Урта молча ел, сидя у очага, он смотрел на своего сводного брата. Куномагл в свою очередь смотрел на него.С восходом солнца они все еще сидели у потухших костров и смотрели друг на друга. Трудно сказать, спали они или нет, но поднялись одновременно, с виду достаточно бодрые, и голые по пояс отправились умываться в реке.– Сегодня я убью тебя за Айламунду и Уриена. Они погибли, потому что ты бросил крепость без защиты.– Думаю, тебя хватит только до середины утра. Потом ты устанешь. Я скажу тебе, когда соберусь нанести смертельный удар.– Обещаю, эхо тех слов будет последним, что ты услышишь в этой жизни.Урта закрепил свой боевой килт на талии, он был сделан из легкого материала с пурпурной окантовкой, сверху он надел кожаный килт, металлический круг размером с ладонь защищал пах. На ноги он надел сандалии, привязал плоский камень на сердце, потом отрезал концы усов и передал их Улланне. Он связал волосы в узел на макушке и отошел подальше в сторону, где его не было видно, чтобы опорожнить кишечник.Он вернулся к реке и проверил каждое из пяти копий на вес и балансировку. На мой непросвещенный вкус, огромные круглые щиты будут только мешать, но Урта подбросил каждый из них в воздух, чтобы показать, как хорошо он ими владеет. И наконец стал поджидать Куномагла.Куномагла перенесли через реку, чтобы мокрые сандалии не мешали в бою. Он был одет так же, только его килт был черным, а на середине груди свободно висела полоса металла, она была привязана тканью к плечам. Он не стал надевать металлический круг на пах.Противники положили оружие и обнялись, каждый поцеловал другого три раза, потом разошлись и подобрали оружие.Катабах шепнул мне:– Три Неотвратимых Объятия: за общее прошлое, за добрые слова и за будущее, которое ждет их в Стране Призраков.– А когда же они будут биться?– Наверное, сейчас.Когда они бросились один на другого, я подумал, что оба рухнут на землю. Я навидался злобных тварей, нападающих друг на друга, дерущихся за добычу, но очень редко видел лица людей, которые были только что красивыми и вдруг превратились в морды жутких существ из греческого ада. Красные, изо рта идет пена, голоса их стали пронзительно визгливыми, как звук рога. Они налетали друг на друга, кололи, подпрыгивали и били ногами, при этом носились как ветер, изгибались самым невероятным образом, швыряли копья, откатывались, спасаясь от жестоких ударов, направленных в разные части тела.Копье Урты разлетелось на кусочки, и Куномагл отскочил, тяжело дыша, пока Улланна подавала новое копье. И они снова схватились, а когда обломилось копье Куномагла, Лексомод бросил ему другое. Так они и бились все утро – копье против копья. А когда сломалось пятое копье Урты, они отбросили щиты и оружие и бок о бок направились в реку, погружаясь в воду, которая смывала с их тел кровь.Они отдыхали до середины дня, каждый на своей стороне реки.Затем сторонники привели обоих в более или менее приличный вид. Противники обратились друг к другу.Урта объявил:– Я выбираю тяжелые мечи с костяными ножнами, которые, как я вижу, тебе удалось украсть. Наверное, ты стащил их у трокмийцев.– Подарены! – возразил Куномагл с издевкой в голосе.– И маленькие щиты из ясеня и кожи. Мы должны подобраться поближе друг к другу, чтобы ударить как следует!– Согласен. Ты плясал так далеко от меня, я даже подумал, что больше не увижу твоего лица.– На этот раз ты его увидишь, обещаю тебе поцелуй в губы в тот момент, когда твоя душа отправится на небо.– От одной мысли о таком поцелуе меня бросает в дрожь!Оба засмеялись, потом выбрали нужное оружие, и теперь через реку понесли Урту.На этот раз крови было больше. К концу схватки у меня звенело в ушах. Когда металл с такой силой сталкивается с металлом, возникает звук, от которого сотрясается воздух, окрестные скалы начинают резонировать и по всей округе разносится эхо. Щиты разбиты и выброшены. Урта получил глубокую рану в бок, но ему удалось отрубить часть мизинца на ноге Куномагла. Они оба сломали по три меча, когда наконец решили остановиться и подлечить раны.До заката было все еще далеко.– Он здорово дерется, – заметил Манаидун, когда Улланна прикладывала мох к одной из ран Урты.– Когда мужчины чувствуют, что не правы, они всегда здорово дерутся, – согласился с ним Урта.На этом разговор закончился.Урта выпил горячий настой трав и съел немного меда. А на противоположном берегу Куномагл занимался своей ногой, он проверял, сможет ли бегать и прыгать с забинтованным пальцем. Ему явно было неловко.Он подошел к самой воде и крикнул Урте:– Если ты согласишься не прыгать и не атаковать ногами, я обещаю не бить туда, где у тебя рана в боку.– Принимаю твои условия, – крикнул в ответ Урта. – Теперь ты выбираешь оружие.– Никакого оружия, только то, что есть в реке. Мы сражаемся в воде. Никакой пощады, бьемся насмерть. И положим этому конец, Урта. Вот мое предложение.– Сейчас буду на месте, – ответил Урта. – Я принимаю условия.Он подошел к нам и положил руки мне на плечи. Он ничего не сказал, только повернулся к Улланне и провел рукой по ее лицу:– Ты так много напихала мха в мое тело, что сердце мое остановилось, а когда я умру, можно пригонять оленей попастись. Спасибо тебе.– Твое сердце выдержит, – возразила она. – Подбирай острые камни, не бери большие. Они слишком тяжелые для сильного броска.На этот раз Урта снял камень, прикрывавший сердце, и повесил на шею золотой полумесяц.Он обнял Манандуна и Катабаха и пошел к воде. Быстро темнело. Куномагл встретил его посредине реки, и битва закипела в третий раз.
Мы наблюдали, как они швырялись камнями, потом бились врукопашную, обхватив друг друга руками, потом свалились и барахтались под водой, всплывая, выплевывали воду. Это состязание в силе ничем не отличалось от подобных ему с самого начала Времен. Мне никогда не нравилось смотреть на убийство. За свою жизнь я видел предостаточно битв со смертельным исходом, чтобы удовлетворить жажду крови любого.Казалось, что у них не кожа, а шкура мамонта или кираса, как те, что использовали ахейцы в своих яростных битвах на побережье Иллирии. Они были похожи на дерущихся диких котов или на королей, которые отстаивают победу своей флотилии, растянувшейся вдоль всего побережья.Мне было все равно. Я видел достаточно поединков. Они мне страшно надоели. Если бы не мое расположение к Урте, я бы повернулся и ушел навсегда.Тогда я свернулся внутри себя и отключился от происходящего. Илькавар пел в своей песне, что они перекидали друг в друга столько камней, что их хватило бы на то, чтобы засыпать целую бухту. Улланна говорила, что они могли бы отдохнуть ночью, что такими жестокими условиями ничего не добиться.Я чувствовал их состояние. Оба страшно изранены. Ни один не выживет.Меня разбудил вопль Улланны:– Нечестно!Уже наступили сумерки. Я вскочил на ноги и увидел, что Урта уворачивается от копья. В реке было полно копий!– Только то, что есть в реке! – выкрикнул Куномагл, пытаясь догнать отступающего Урту.Я тотчас понял, что где-то выше по течению произошла стычка, по реке проплывали мертвые тела и оружие. Улланна опустилась на колени и припала к земле.– Только то, что есть в реке! – снова выкрикнул уставший, окровавленный Куномагл и бросился на Урту, он ударил прямо в лунулу, сминая золото, и потащил противника на дно.Я видел, как высунулась из воды рука моего друга и ухватила какую-то деревяшку, это был обломок копья без наконечника.Урта вдруг вынырнул на поверхность, силы явно вернулись к нему, он сходу наколол противника на свой обломок. Кровь лилась из груди обоих мужчин. Куномагл слабел.Тогда Маглерд залаял, бросился к реке, прыгнул в воду и утащил человека, который когда-то был его воспитателем, на дно. Огромная собака рвала врага на куски, рычала, когда ее нос появлялся над водой, вся морда была в крови. Она бросала взгляд на людей и снова уходила под воду, чтобы закончить начатое Уртой дело.Собака и Собачий вожак плыли по течению к морю, они миновали то место, где сидел у костра и наблюдал за схваткой Лутурий.Урта подполз к берегу. Улланна и Илькавар бросились к нему, оттащили его избитое тело в укрытие, завернули дрожащие ноги в толстый плащ. Улланна вытащила из-за голенища нож с узким лезвием, надрезала кожу у раны на груди и засунула туда пригоршню пропитанного отваром мха.– Я все еще пища для оленей, – улыбаясь, прошептал Урта.По лицу Улланны струились слезы. Она наклонилась и поцеловала его в губы.– Они не посмеют, – негромко сказала она. Урта взял ее за руку и попытался встать.– Еще одно дело… Надо убедиться…– Что он умер? Куномагл? Мертв и сожран. Твоей ярости крови хватило. А сейчас твои собаки закусывают. Даже Лутурий не возражал, когда псы бросились за ним. Он сказал: «По моему разумению, это не очень честно. Но все-таки честно». Урта, Куномагла больше нет. А сейчас тебя ожидают остальные утэны.– Я подозревал, что так и будет, – устало сказал Урта. Он сжимал в руке лунулу, ощупывая трещину в золоте. – Скажи Лутурию, что я буду обсуждать условия поединка завтра на рассвете. – Он побледнел еще больше. Потом улыбнулся мне. – Вместо меня их обсудит Мерлин. Только ничего тяжелого, Мерлин, и ничего острого, – попытался пошутить он.Улланна взяла обеими руками его голову и слегка потрясла:– Они ждут тебя, чтобы сказать, что поединок закончен. Они хотят вернуться домой. Они считают себя опозоренными.Урта не сразу ответил. Он с трудом дышал. Но справился. Как я заметил, он не подпускал меня близко. Так он хотел. Урта дрался честно и может спокойно умирать на руках у смертных, а не у чародея, который пытается остановить кровотечение в его теле.Я не мог ему помочь. Человеческая смерть не в моей власти.Прощай, Урта.– Они не смеют вернуться на свою землю, – сердито зашептал он. – Не в мою крепость. Куда угодно в другое место. Но не туда.– Лутурий передаст им, – пообещала Улланна.– А вот я очень хочу домой, – сказал умирающий.И Улланна ответила:– Ты сейчас же отправишься туда. Я тебя отвезу. И пусть кто-нибудь попробует меня остановить!
Мы зажгли два костра у воды, Болджос подарил одну из своих лучших колесниц и шесть замечательных коней, а еще дал провизию для дальнего путешествия Улланны. Предводитель пребывал в возбужденном состоянии после сражения, которое произошло в горах, где была разбита вторая армия. Ни один из нас не решился сказать ему, что погибшие в этой схватке проплыли вниз по реке и определили трагический исход поединка двух братьев.Манандун и Катабах были обеспокоены, их лица стали серыми. Они хотели отправиться с Уртой домой, но помнили об обещании, данном Ясону, что будут сопровождать его, пока он не найдет своих сыновей.Я заверил их, что Ясон сумел бы понять. Они собрали вещи, каждый взял по собаке Урты.Ко мне подошла Улланна и протянула самодельную стрелу, совсем маленькую. Она украсила ее перьями из своего ожерелья, которое сделала еще на Арго, но никогда не надевала.– Я знаю, у тебя сейчас немало забот, но, надеюсь, ты выделишь минутку, чтобы вспомнить старого друга.Взгляд ее был двусмысленным и загадочным.Можно было бы на этом развернуться, сжимая стрелу в руке, и уйти. Я уже скучал по молодому предводителю кельтов, он стал нужен мне, и он был еще жив. Но нет ничего проще, чем оставить все как есть. Время снова подгоняло меня, напоминая о себе из пустынных рощ и зияющих пещер, посредством тех десяти лиц, что следили за мной. Моя жизнь мне не принадлежала.
Чья-то холодная неуверенная рука коснулась моего плеча, от неожиданности я вздрогнул. Сзади стояла Ниив, бледная в лунном свете и испуганная.– Не бегай от меня, – прошептала она и повторила почти зло: – Не бегай от меня. Я знаю, я была не права. Но я не хотела причинить тебе зло. Я плохо понимаю, что можно делать, а чего нельзя. Не наказывай меня за мое невежество. Пожалуйста! И ты просто обязан чем-нибудь помочь ему.– Урте?На ней все еще были брюки и свободная кожаная куртка. Если когда-то вокруг ее глаз и рта образовывались кристаллики льда, то теперь, как мне кажется, я видел следы слез. В ее юном лице появилась жесткость, и, хотя волосы Ниив были по-прежнему пышными и густыми, они стали сухими и свидетельствовали о старении. Мне совсем не понравилось то, что я заметил.– Почему я должен что-то делать?– Ты сам знаешь! – выкрикнула она с мукой в голосе. – Ты должен это знать! Ведь тебе это почти ничего не стоит!Меня изумил такой всплеск эмоций. Только Илькавар был свидетелем этой сцены (а он деликатно отвернулся), и я повел Ниив к реке. Вода была чистой и поблескивала в свете звезд. По ней теперь уже не плыли покойники, несколько копий прибило к противоположному берегу, за ними тянулись водоросли, словно траурные ленты.Мне понадобилась бы лишь пара секунд, чтобы столкнуть ее и, подержав под водой, отправить в Мертвом сне по реке к морю.– Еще раз спрашиваю. Почему я должен что-то делать?Она обхватила себя руками и молчала. Виновна! Мое сердце замерло. Мне с трудом удалось говорить спокойно.– Ты заглянула в будущее… Заглянула в будущее…'– Совсем чуть-чуть, – призналась она и еще больше сжалась. Потом с мольбой повернулась ко мне. – Самую малость! Я не использовала тебя. Я не смотрела что будет с тобой и со мной, только что будет с Уртой. Там ничего не видно.– Конечно ничего не видно! – зашипел я. – А чего ты ожидала?Я отвернулся от нее, грудь моя вздымалась.Что же она сделала? Воспользовалась ли моими способностями? Говорит, что нет. Возможно ли, что у нее есть такая сила? Нет! Это невозможно. Ясно, она не может сейчас находиться у меня внутри. Но если она воспользовалась не мной, то кем же?До меня донеслись ее слова:– Я вижу, что сильно обидела тебя. На этот раз я обещаю… Все из-за того, что ты должен помочь Урте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45