Иоанна ХМЕЛЕВСКА
МЫ ВСЕ ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ


Действующие лица

Многоотраслевая проектная мастерская
1. Отдел архитекторов
Витек - руководитель отдела, а также руководитель мастерской, или
директор; в личной жизни - холостяк, одаренный незаурядной внешностью и
сложным характером.
Казик - стопроцентный Дон Жуан, женатый, имеющий детей, проявляющий
исключительный талант в преодолении превратностей судьбы.
Алиция - олицетворение рассеянности, одинокая, переполненная чувством
юмора и неприязнью к руководителю мастерской.
Рышард - разведенный безумец с дочкой, одержимый мыслью выехать в
экзотические страны.
Витольд - ослепительное пятно на фоне остальных, единственный
нормальный человек.
Януш - холостяк в последней стадии, любитель поухаживать,
намеревающийся со дня женитьбы превратиться в степенного гражданина.
Веслав - младший в отделе, молодожен, бездетный, "тихий омут".
Лешек - меланхолик с артистической душой, непонятый окружающими, а
главное - женой.
Марек - очень красивый субъект, в нужное время присланный в
мастерскую сверхъестественными силами.
Я - автор представления, жертва собственного воображения.
2. Конструкторский отдел
Каспер - человек с внешностью Дон Кихота и сердцем как вулкан,
довольно чудаковатый.
Анка - представительница "современной молодежи", недавно вышедшая
замуж, но не за того, за кого хотела.
3. Отдел санитарного оборудования
Збышек - руководитель отдела и главный инженер мастерской; в личной
жизни - последний экземпляр благородного рыцаря, образец добродетели,
любящий отец единственного сына, терзаемый незаконной страстью к женщине.
Стефан - авантюрист с добрым сердцем, мучимый неуверенностью:
стыдиться ли своего возраста июли хвастаться внуком.
Анджей - порядочный, серьезный и трудолюбивый молодой человек, такой
же образец добродетели, как Збышек.
Тадеуш Столярек - жертва.
4. Отдел электриков
Влодек - руководитель отдела, истеричный мазохист, главный сплетник
бюро.
Кайтек - в личной жизни - сын Каспера, молодой человек, не чурающийся
темных дел, приятель жертвы.
5. Отдел смет
Ярек - благородный тип варшавского пройдохи, также занимающийся
темными делами и также приятель жертвы.
Данка - разведенная, с двумя детьми, несколько неряшливая из-за
чрезмерных огорчений, своих и чужих, приятельница Ядвиги.
6. Администрация
Ольгерд - главный бухгалтер, безукоризненно воспитанный пожилой
мужчина, чувствующий себя в гуще финансовых сложностей как рыба в воде.
Иоанна - в личной жизни - сестра Ольгерда, на службе - идеал
секретарши.
Моника - руководитель администрации, вдова с двумя детьми, женщина
красивая и пылкая, предмет чувств Каспера.
Ядвига - жертва жестокой судьбы и бывшего мужа-грубияна, любящая мать
единственной дочери, ради ребенка готова на все.
Веся - смертельный враг Ядвиги, женщина, переполненная ядом и
ненавистью ко всему на свете, неизвестно почему.
Пани Глебова - техничка.

Кроме нашего коллектива, здесь значатся
(вопреки протестам) следующие лица:
Капитан - представитель следственных властей, человек нормальный.
Прокурор - игра природы, представитель как вышеупомянутых властей,
так и сверхъестественных сил.

ПРОЛОГ. КАК Я _Н_Е_ НАПИСАЛА ПОВЕСТИ
С давних юных лет меня томило горячее желание написать повесть. Оно
было таким застарелым, таким глубоко укоренившимся, что, по-видимому,
родилось одновременно со мной.
Я не мечтала ни о карьере кинозвезды, ни о браке со сказочным
принцем. Все это меня нисколько не интересовало. Я мечтала написать
повесть.
В незапамятные времена раннего детства я намеревалась написать
потрясающую повесть о любви. О любви, разумеется, несчастной, потому что в
счастливой я не видела ничего интересного. Сама я должна была выступить в
роли главной героини, молодой девушки удивительной красоты и незаурядных
достоинств, питающей пламенные чувства к какому-то мало известному мне
субъекту. Субъект был жгучим брюнетом с черными горящими глазами и черными
усами. Первый поцелуй навсегда соединил нас в обстоятельствах несколько
необычных: вороные кони, ночь, сумасшедшая гроза, град, атмосферные
разряды, опушка мрачного леса. Бог знает отчего все это выглядело так
драматично!
С течением времени, не отступая от намерения увековечить неземные
чувства, я несколько изменила кое-какие реквизиты. Грозовая ночь сменилась
волшебным лунным вечером, я сбрила субъекту усы и ликвидировала коней.
Потом последовали другие изменения, как внешние, так и касающиеся
поведения главных героев, но, как я ни старалась, мне ни разу не удалось
выйти за пределы сцены первого поцелуя.
И вот однажды произошел мелкий на вид случай, который сбил меня с
этой темы.
Мне тогда было уже двенадцать лет. Поздним вечером я сидела дома за
столом, освещенным настольной лампой, в обществе матери и ее сестры, моей
тетки. Я читала великолепный детектив под названием "Ужасный горбун", от
которого кровь стыла в жилах. Детектив был таким страшным, что я влезла с
ногами на стул и скрючилась на нем в очень неудобной позе, стараясь
занимать как можно меньше места. Я была смертельно напугана и старалась ни
в одну сторону не высовывать конечности, бесспорно подвергающиеся самой
большой опасности. Видимо, у меня был настолько бледный и перепуганный
вид, что тетка, взглянув на меня, оторвалась от пасьянса, который она
раскладывался и уже не спускала с меня глаз. Потом она показала на меня
матери и сказала нормальным спокойным голосом, каким говорят о погоде:
- Смотри, он стоит за тобой.
В тот же миг с ужасным криком я слетела со стула. В последующие три
дня никакая сила на свете не смогла бы заставить меня войти в темную
комнату.
Немного придя в себя, освободившись от впечатлений, произведенных
книгой о горбуне, и немного поразмыслив, я пришла к выводу, что
преступление - гораздо более захватывающее явление, нежели любовь, даже
неземная. С этого момента я решила написать детектив.
Шли годы, время летело, я вышла замуж, завершила образование, но, что
бы ни происходило в моей жизни, я по-прежнему мечтала написать повесть. К
сожалению, со временем во мне выросла непреодолимая преграда. Подлая
судьба одарила меня чрезмерным воображением, которое затрудняло не только
мое возможное творчество, но и самое жизнь.
В жизни оно послужило причиной осложнения моих семейных отношений. В
один прекрасный день я внезапно пришла к выводу, что должна постараться
возбудить ревность у своего мужа. Ни на какие поступки в действительности
у меня просто не было времени, но уж вообразить себе я могла все, что
только придет в голову. Мое воображение принялось за работу, и не успела я
опомниться, как уже увидела себя рядом с невероятно красивым блондином,
который, уставившись на меня восхищенными глазами, усиленно старался меня
закадрить. Разумеется, его старания с самого начала были обречены на
провал, так как я мечтала не о романе, а только лишь о демонстрации. Я
притворялась безумно заинтересованной им с единственной целью - чтобы муж
наконец забеспокоился. Это длилось довольно долго, блондин проявлял
нетерпение, муж вроде бы снова начал пылать чувствами, и наконец наступило
время для того, чтобы покончить с блондином и все объяснить.
Я стояла над гладильной доской и гладила детскую рубашку. Но в моем
воображении я видела внутреннее убранство кафе "Крокодил". Я сидела с
блондином за столиком у стены и деликатно пыталась объяснить ему, что он
послужил только орудием, а мои пламенные чувства к нему были лишь
вымыслом. Одновременно я выражала надежду, что он извинит, меня за это и
мы останемся друзьями. Блондин оказался человеком вежливым и культурным,
он не стал обижаться, и мы продолжали нашу беседу в полном согласии и в
прекрасном настроении. Дальше я намеревалась вообразить, как муж, сходящий
с ума от отчаяния и вновь вспыхнувшего чувства, устраивает мне ужасный
скандал, как я падаю ему в объятия, как все выясняется, и мы в идеальной
гармонии играем с блондином в бридж. Четвертым мог быть кто угодно.
Продолжая разговаривать с блондином, я взглянула на входную дверь и
внезапно увидела, как там появился мой муж в обществе очаровательной
блондинки...
Это несколько раздосадовало меня, так как этой сцены в моей программе
не было. Я потянулась за следующей детской рубашкой и вернулась к началу
моего объяснения с блондином. Дошла до того самого момента беседы,
посмотрела на входную дверь и снова увидела мужа с очаровательной
блондинкой. Я решила не бороться с этой картиной и посмотреть, что будет
дальше. Муж с блондинкой вошли и уселись за столик. Я забросила своего
блондина и стала внимательно следить за ними.
Муж поднялся и пошел к буфету. Я встала, подошла к блондинке, уселась
рядом с ней и спросила:
- Прошу прощения, кто этот мужчина, с которым вы пришли?
- Блондинка посмотрела на меня с легким удивлением..
- Это мой муж, - ответила она спокойно.
Я не верила собственным ушам. Неслыханно изумленная, я посмотрела в
сторону буфета. Нет, это мой собственный муж, никаких сомнений!
- Но ведь он женат! - воскликнула я с ужасом.
- Ах, уважаемая пани, - ответила блондинка снисходительно, - что
значат бумажки против чувств...
Это было уже слишком! Не знаю, что бы я сделала через минуту в
"Крокодиле", если бы у меня под утюгом с шипением не расплавилась
пластмассовая пуговица. Внезапно оторванная от мужа с блондинкой,
выведенная из равновесия, я стояла, подняв утюг, и не знала, что с ним
делать. Я попыталась поставить его на масленку, которую в свою очередь
взгромоздила на чашку с водой для сбрызгивания белья, и пришла в себя
окончательно только тогда, когда все это с грохотом рухнуло на пол.
Образ блондинки был настолько назойлив, что я никак не могла от него
избавиться и в течение нескольких дней, относилась к мужу подозрительно и
недоверчиво, что вместе с необходимостью ремонта утюга послужило поводом
временных раздоров.
У меня была приятельница, а у приятельницы - брат. Брат, в свою
очередь, имел жену и мотоцикл, причем при полном отсутствии технических
способностей. Жена была очаровательная женщина, при которой наши мужья
явно становились оживленнее. Мой муж еще как-то держался, потому что она,
хоть и красавица, была не в его вкусе, но муж приятельницы при виде
упомянутой Дануси сверкал глазами и рыл копытом землю, как вороной конь, а
возможно, ему случалось и заржать, когда никто его не слышал.
Все три пары имели собственные мотоциклы и строили планы совместного
путешествия во время отпуска. Принимая во внимание явное отсутствие
технических способностей брата приятельницы и его полную никчемность в
случае каких-либо поломок, оба наших мужа с самого начала поклялись, что в
случае аварии они не будут ему помогать. Они много раз уже клялись в этом
при других обстоятельствах, но всегда отступали от своих клятв, трудясь за
него в поте лица и ворча, но в этот раз они имели намерение выдержать свое
решение до конца.
- Ты себе представляешь? - мечтательно говорил муж приятельницы
моему. - Тадеуш заклеивает камеру, а мы ничего! Он снимает колесо,
разбортовывает его, а мы лежим на травке... Ну как?
- Накачивает... - прибавил мой муж столь же мечтательно. - А мы
ничего!
Сидя в троллейбусе и глядя в окно на залитую солнцем улицу, я
внезапно увидела прекрасно знакомую мне картину: длинное серое шоссе,
деревья по обе стороны, сбоку стоят три мотоцикла... Около одного из них
обливается потом несчастный Тадеуш, занимающийся с неподатливым колесом. А
в некотором отдалении, на травке оба наших мужа, сияющие, блещущие юмором,
вертятся около смеющейся Дануси. А мы обе с приятельницей сидим на обочине
брошенные, забытые, одинокие...
Яркая картина заслонила мне весь мир. Я вошла в роль!
С неудовольствием наблюдая за флиртующей группой на траве, я краем
глаза покосилась на приятельницу. Она тоже наблюдала за ними, и на ее лице
читалось угрюмое бешенство. Я поняла, что нас переполняют одинаковые
чувства, поэтому от нее можно ожидать полного понимания. Я дотронулась до
ее локтя и жестом указала на наш мотоцикл, стоящий с ключом в замке
зажигания. Приятельница молча кивнула головой, и в глазах ее появился
мстительный блеск. Мы подошли к мотоциклу, я спихнула его с подножки и
нажала на стартер. Двигатель включился немедленно, что могло случиться
только в моей фантазии, так как в действительности он был исключительно
упрямый в зажигании, но у меня не было теперь времени учитывать разные
глупые фанаберии транспортного средства. И прежде чем блестящее общество
на травке успело обратить на нас внимание и среагировать, мотор взревел,
приятельница уселась за мной, и мы рванулись в голубую даль. Со злости я
летела со скоростью сто километров, не было и речи о том, что нас могут
догнать впрочем, наш мотоцикл и на самом деле тянул лучше всех остальных.
Через какое-то время мы доехали до Польского туристического общества,
где и раньше имели намерение остановиться. Количество преодоленных
километров я не уточняла, равно как и время нашей поездки, решив, что и
так неизвестно было, сколько времени Тадеуш провозится с колесом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32