Специалист с первого взгляда все понял.
Мы глядели на его руки, колдующие над останками шкафчика, и
обдумывали новые факты. Убийца должен был знать, что никто, кроме Алиции,
шкафчика не открывает. Это знали только близкие, значит, пора отбросить
мысль, что в наши дела вклинился кто-то посторонний. Тут уж убийца
действовал наверняка: можно было спать в кровати Алиции и ходить в ее
тряпках, но открыть заветную дверцу могла только она. Наконец-то он нашел
что-то верное - мы ведь оставили целый день в его распоряжении. Убийца,
видимо, не знал Бобуся...
- Алиция, тебе пора спать, - вдруг забеспокоилась Зося. - Уже первый
час, утром ехать в Виборг...
- Как же я могу спать, когда в этом доме каждую минуту что-нибудь
случается! Может, тут часовая бомба лежит или еще какое-нибудь свинство?
- Посмотри под своей кроватью и в машине...
- Кстати, где Торстен? - вспомнила Алиция. - Когда он поехал? В
девять? Где он столько времени пропадает?
- Дорога в Копенгаген - полчаса, найти станцию обслуживания,
подождать, поменять масло...
Специалист по шкафчикам наклонился и шепнул что-то г-ну Мульгору. Тот
забеспокоился.
- Автомобиль номер пани какой есть? - обратился он к Алиции.
Алиция поглядела на него, потом на карточку, прицепленную к стеллажу.
- ВМ 18-235. А зачем?.. Что случилось?
Г-н Мульгор поставил номер по-датски и посмотрел на специалиста. Тот
взглянул на него. Оба выглядели довольно ошарашенными.
- Нехорошо, - задумчиво сказал г-н Мульгор. - Очень плохо. Великий
огонь на автостраде, автомобиль "вольво" ударил в цистерну с бензином,
номер есть очень похожий...
- Торстен!.. - вскричала побледневшая Алиция.
Мы мигом сорвались с мест. Третье покушение за один день, это,
пожалуй, чересчур! Специалист сказал что-то по-датски, и Алиция окаменела.
- Что он сказал, - заорала Зося, тряся ее за плечо. - Что он там
говорит?!
- Обугленное тело внутри автомобиля, - перевел, полный сочувствия,
г-н Мульгор.
Через несколько минут мы уже мчались к месту катастрофы в машине г-на
Мульгора. На протесты покидаемых Бобуся и Белой Глисты никто не обратил
внимания. Бобусь в роли незадачливой жертвы стал для нас неиссякаемым
источником радости, уборщица была человеком чужим, но Торстен - близкий,
знакомый, милый!.. Его смерть, такая ужасная, - это был уже предел
безобразия.
Авария произошла на развилке шоссе. Случайные свидетели дружно
подтвердили, что цистерна с бензином, выезжавшая с дороги в Хельсингер,
притормозила при виде мчавшегося из Копенгагена "вольво". "Вольво" же,
вместо того чтобы обогнуть ее, понесся вперед и врезался прямо в цистерну.
Пожар вспыхнул сразу.
Народ на шоссе еще толпился, хотя огонь уже погасили - что ж,
подобные зрелища бывают не каждый день! На машину Алиции страшно было
смотреть. Труп уже погрузили в одну из санитарных машин, к другой было не
протолкнуться.
Алиция всю дорогу лязгала зубами, а теперь перестала владеть собой
окончательно. Она ревела, вырывалась из объятий Зоси и, совсем одурев,
кидалась грудью на толпу у "Скорой", заметно увеличивая и без того немалую
суматоху. Зеваки, привлеченные ее воплями, отхлынули от второй машины. За
их спинами я увидела Торстена, живого, здорового, разве что слегка
помятого.
Я локтями растолкала полицейских и настигла скандалившую Алицию.
- Успокойся! Пойдем отсюда! - орала я, пытаясь вывести ее из толпы. -
Перестань оплакивать чужих, у тебя своих навалом! Торстен жив!!!
Алиция послушалась, бросила с трудом завоеванное место и... увидела
Торстена. Торстен кротко позволял себя ощупывать, обцеловывать и тискать,
только что-то взволнованно выкрикивал по-датски. Недовольный врач и
полиция всеми силами пытались вырвать его у Алиции и запихнуть обратно в
санитарную машину. Настоящее чудо, что они не разорвали его надвое! Сцена
эта эффектно освещалась понатыканными всюду прожекторами.
- Он говорит, что кондрашка хватила рулевое управление, - уже на
обратном пути объяснила нам Алиция. - Водитель - свое, а колеса - свое. Он
уже ничего не успел сделать, это было перед самой цистерной, только снял
ногу с газа. Очнулся через какие-нибудь полчаса, сейчас совсем хорошо себя
чувствует. Но в больницу его все-таки забрали - боятся сотрясения мозга.
- Чей же в таком случае труп?
- Совершенно чужой мужчина. Они встретились на станции
техобслуживания, у того сломался автомобиль, и Торстен взялся подвезти его
в Аллеред.
- Ужасно! Невинный человек!.. Наверное, ему было предназначено...
- А шофер цистерны? Он жив?
- Жив, только обожжен, он тоже вылетел на другую сторону. Торстен
говорит, что это было сделано специально.
- Возможно. Убийца, пока на тебя охотится, прикончит половину
человечества. В конце концов на свете останетесь только ты, он и тараканы.
- Почему тараканы?
- А тараканы останутся даже после термоядерного взрыва. Впрочем, не
знаю, может быть, не тараканы, а клопы. Во всяком случае, какие-нибудь
несимпатичные твари.
- Интересно, когда он это успел сделать...
- Он такой работящий, что мог бы весь мир перевернуть, если бы очень
постарался. Кто из них самый старательный? Не Анита же.
- Не хочу сгущать краски, но, пожалуй, самый работоспособный из них
Рой...
До самого дома мы размышляли, когда было проще всего испортить машину
Алиции и мог ли это сделать Рой. Алиция оставляла автомобиль где попало,
предпочтительно в местах малолюдных и слабоосвещенных. Возможностей было
множество, и прийти к какому-нибудь выводу нам так и не удалось.
- Какое счастье, что он застрахован, - вздохнула Алиция. - Кажется,
теперь куплю себе наконец новый...
Разбуженный и страшно разобиженный Бобусь не преминул высказать свое
мнение о катастрофе.
- Конечно, - процедил он, - если так обходиться с автомобилем,
что-нибудь подобное непременно произойдет! Я это предвидел. Ведь машина в
страшном состоянии!
- Ага, - охотно подтвердила я, - совсем сгорела.
Бобусь пожал плечами:
- Сгорела, не сгорела, все равно она уже давно была ни на что не
похожа. Алиция ею вообще не умеет пользоваться. Кто-то там что-то
поломал!.. Наверняка сама ковырялась и сломала.
- Ага. Регулярно ковыряюсь, - заверила его Алиция, которую чудесное
исцеление Торстена и воспоминание о страховке привели в великолепное
настроение. - Особенно усердно вывожу из строя руль и тормоза.
- Чтобы с тобой ездить, нужно быть самоубийцей...
- Нужно быть самоубийцей, чтобы жить в этом доме, - с трудом
сдерживаясь, пробурчала Зося. - Интересно, когда это наконец до него
дойдет?
- Но ты столько потеряла, дорогая, - пропела Белая Глиста тоном, в
котором явственно сквозило удовлетворение, - столько потеряла!..
- Есть еще большая потеря, - тотчас парировала Алиция и показала на
пустое место на стеллаже. - Автомобиль был застрахован, а магнитофон нет.
- Старый хлам, а не магнитофон, - фыркнул Бобусь.
- Некоторые любят старый хлам, - меланхолично сказала я, пытаясь
одним глазом смотреть на Бобуся, а другим на Белую Глисту, которая была
старше меня на целых два года. Толще же - на двадцать.
- Слушай, я все-таки пойду спать, - сказала Алиция решительно, когда
мы наконец остались одни. - Утром надо ехать в Виборг, а сегодня, надеюсь,
уже больше ничего не случится...

Уходя, г-н Мульгор дал понять, что кое-что его удивляет и он хотел бы
внести в эти вопросы ясность. Обещал прийти вечером, когда Алиция вернется
из Виборга. Оставшейся без машины Алиции пришлось ехать на автомобиле Оле,
так что существовала надежда, что она вернется вовремя.
Общество Бобуся и Белой Глисты чуть не свело меня с ума. Я решила
удрать на целый день в Копенгаген, но жаль было оставлять Зосю с ними
наедине.
Зося, чтобы не терять времени даром, стала искать письмо от Эдека.
- Она его не найдет до судного дня. Оставим ей эти паршивые бумажки и
перероем все остальное. Во всяком случае, будем точно знать, где его нет.
Начали с погреба. Под вечер мы были совершенно измотаны и могли
выбросить из головы ателье. Кусок за куском и сантиметр за сантиметром
пересмотрели весь шкаф Торкилля с рисунками за тридцать пять лет, полки с
садовым инвентарем и коробки с тысячью разных вещей. Просеяли
искусственные удобрения и чуть не на куски разобрали катафалк. С ужасающей
тщательностью проверили каждую штуку постельного белья. Теперь мы могли с
чистой совестью присягнуть, что в ателье письма от Эдека нет.
- Если только она не спрятала его под паркетом, - сказала осатаневшая
Зося.
Мы приготовили себе вполне заслуженное подкрепление. Бобуся и Белую
Глисту на всякий случай решили не кормить.
- Если сожрут что-нибудь неподходящее, пусть сами отвечают. Я не
желаю принимать в этом никакого участия. Не знаю, как ты...
- Можешь быть спокойна, я тоже, - ожесточенно закивала Зося.
В тот момент, когда я азартно доказывала, что убийца непременно
должен поинтересоваться результатами своих трудов и что первый, кто
позвонит, окажется самым подозрительным, явилась Эва. Паштет с салатом тут
же застряли у нас в горле.
- Я просто зашла узнать, что слышно, - как-то нервно сказала она. -
Случайно оказалась рядом и решила этим воспользоваться. Где Алиция?
В голове у меня промелькнули миллионы разных подозрений.
- Ты на машине? - поинтересовалась я.
- Ах, нет, - ответила Эва. - То есть да. Меня подбросили на машине,
но возвращаться буду поездом. Вы не могли бы мне дать капельку кофе?
- Алиции нет, не помню, куда поехала, и не знаю, когда будет, -
мрачно сказала Зося. - Кофе я тебе, конечно, дам. Слушай, Иоанна, для них
тоже?
Эва вяло реагировала на наши рассказы и каждую минуту смотрела на
часы. Белая Глиста при виде ее спала с лица, совершенно утратила чувство
юмора, быстро забрала кофе и с необычной тщательностью закрыла за собой
дверь. Зося почти все время молчала и с неприязнью посматривала на нашу
подозрительную гостью.
- Мне пора, - сказала вдруг Эва. - Слушай, Иоанна, ты меня не
проводишь?
Я немедленно согласилась.
- Это ужасно, у меня уже нет никаких сил, - говорила Эва. - Не могу
от него избавиться! Пришлось зайти к вам, ни за что не хотела ехать на его
машине. Таскается за мной всюду! Хоть бы Рой не узнал! Он не поверит, что
мне на него плевать, видела же, какой он раскрасавец!..
- Мне такие не нравятся, - осторожно вставила я.
Эва махнула рукой.
- Джузеппе черный, а у Роя бзик на этой почве! Он свято верит, что
меня волнуют только черные! Как я ему объясню, как мы поймем друг друга,
этот чертов язык?!
Ситуация действительно осложнялась тем, что она объяснялась с Роем
исключительно на английском. Язык этот ни для нее, ни для него не был
родным, и это вызывало различные недоразумения даже в будничных делах. А
что уж говорить о таком, из ряда вон выходящем!
- Слушай, ну что мне делать?!
- Категорически отлучить его от груди, - ответила я без колебаний. -
Не слишком ли ты с ним мягка?
- Ох, не знаю! Может быть, но я не умею отказывать! Боже, как он меня
мучает!
Она была так подавлена, что у меня никак не поворачивался язык
спросить, не она ли убила Эдека и покалечила еще семерых. Я начинала в
этом сомневаться: ей без труда можно было приписать убийство в состоянии
аффекта, но поверить в ее долговременную хладнокровную деятельность я,
хоть убей, не могла. Разве что начала, а продолжил ее ошалевший от любви
милый. Кстати, подумала я, он, наверное, уже вернулся в отель, где дежурит
Павел. Наконец-то они встретятся!
- Слушай, а чем он, собственно, занимается, этот твой Джузеппе? -
осторожно спросила я. - Кто он?
- Не мой!!! - горестно завопила Эва. - Не мой!!!
- Ладно, не твой? Что он делает?
- Ох, не знаю, мне все равно! Он делец. Какие-то там аферы... Ужасно
богат. Но на кой черт мне его деньги!
У меня мелькнула соблазнительная мысль напустить на него Белую
Глисту, но я тут же подумала, что после Эвы он на нее, конечно, не клюнет.
Надо быть слепым или ненормальным. А жаль.
- Он был в Польше? - коварно продолжала я.
- Не знаю. Может, и был. Ездит по всему свету. Какое мне до этого
дело! Не знаю, что мне с ним делать в Дании! Сейчас!
- Пожалуй, тебе в конце концов придется объяснить все Рою. В крайнем
случае Рой даст ему по морде.
- Рой пихнет меня в его объятия, - прервала Эва. - Чтобы я была с ним
счастлива. Он меня любит и из любви ко мне пожертвует собой.
Я задумчиво смотрела на Эву.
- Слушай, я, может быть, еще к вам заеду, - нервно продолжала она. -
Предупреди Алицию как-нибудь подипломатичнее. Он считает, что мне надо
чаще приезжать из-за этого убийства. Кстати, еще кого-нибудь убивали?
Я почувствовала себя слегка шокированной. До чего, однако, оглушает и
ослепляет любовь!..
- Не знаю, на ком ты остановилась, кто у тебя там последний?
- По-моему, тетка Торкилля, - неуверенно предположила Эва. - Что-то я
об этом слышала...
- Отстаешь в развитии. Во-первых, тетка тоже выжила...
- Что ты говоришь? В таком возрасте?
- Датские старушки крепкие. Следующие за тетей были Агнешка и фру
Хансен, уборщица Алиции. Все больницы напиханы ошибками нашего убийцы.
Торстена тоже держат, подозревают сотрясение мозга. Один человек был
оскальпирован, и к тому же погиб совершенно чужой, не предусмотренный
программой мужчина. Очень активный преступник!
- Ужасно, - рассеянно произнесла Эва. - Ужасно. Кровопролитие в
Аллеред. Пора с этим кончать...
Затолкнув ее в поезд, я почувствовала себя не в своей тарелке. Она
была права: пора с этим кончать! Надо быть полными идиотками, чтобы и
дальше допускать убийства!
- Как ты можешь так вежливо разговаривать с преступницей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21