Качество удивило, суперская цена
Хотя ни один бопс не причинил никакого вреда ни одному человеку, люди постоянно разбивали, расплющивали, расчленяли и уничтожали другими способами элегантные маленькие автоматы. Но даже дети вскоре утратили свой страх перед ними. Нападения людей на бопсов не породили никакого возмездия, не спровоцировали никакого воздаяния. Параноики, убежденные в том, что бопсы вознамерились захватить власть над миром, быстро остались почти без последователей, особенно когда стало ясно, что бопсы — не более чем мелкое раздражение.
Практически единственное обстоятельство, которое продолжало беспокоить людей, заключалось в том, что никто не мог понять, откуда же они взялись.
Они, похоже, расцветали в присутствии Ферала Дика, заметил Карденас. Он не отступил ни на шаг, когда у его ног закопошилась и стала взбираться по ним пара десятков миниатюрных машин. Несколько минут они ощупывали и обшаривали его, действуя мягко и, пожалуй, уважительно по отношению к его неметаллической персоне. Сенсоры и провода ласкали и щекотали, делая замеры ради каких-то невообразимых для инспектора целей. Затем, словно в ответ на невидимый и неслышный сигнал, они все как один слезли обратно на тротуар и исчезли в открытом ливневом водостоке. Среди этих миниатюрных чудес не встретилось и двух одинаковых.
Ферал Дик нежно глядел на провал в улице.
— Я люблю бопсов, а бопсы любят меня.
Карденас был искренне заинтригован.
— Вот потому-то ты и решил вмешаться и спасти меня? Потому что бопсы хотели меня изучить?
Ферал расхохотался из-под бесчерешковой мутовки желпроводов.
— Забавный легаш, смеюся я! Я не знаю чего хотят бопсы. Никто не знает. Сколько биглов белый бопс будет балагурить? — Он захихикал, процитировав детский стишок. — Но им, похоже, нравится веть со мной, а мне вроде как по душе их компания. Когда живешь под улицей, а не над ней, то принимаешь любую компанию, какую только сможешь найти, мрачнюся я. По крайней мере они не ворчат. — Он сплюнул в сторону. Карденас слегка удивился тому, что выплюнутое не лязгнуло о мостовую.
— Это все равно не объясняет, почему ты решил мне помочь.
Механическое крабообразное шмыгнуло боком в сторону зияющего отверстия ливневого водостока.
— Время от времени, замечай я, бывают случаи, когда фералу может понадобиться немного доброжелательности со стороны федерала. Верую в рассчитыванье на официальное дружелюбие, решай я. — Металло-пластико-стеклянная клешня поднялась, отдавая честь. — Вспомяните меня нежно в своих досье, офицер. — Желпровода не позволяли толком разглядеть эти запавшие, но не безумные глаза.
А затем механический мастер-наездник исчез в зияющем провале ливневой канализации так же стремительно, как и появился. Подойдя к краю отверстия, Карденас расслышал едва доносящееся негромкое лязганье металлических ног сварганенной из разнородных частей машины, когда самодельный транспорт быстро удалялся под улицей. Настоящим антиобом Ферал Дик не был. Он по выбору стоял, или скорее шмыгал, за рамками обеих систем взглядов.
Инспектор сверился со спиннером. Тот по-прежнему пребывал в коматозном состоянии, но не сдох. Еще плюс-минус несколько минут, и Анхель вернется на линию опто, с полным доступом к ящику СФП. Если только, напомнил он себе, убитая инзинка не лгала. Никаких настоящих причин для этого у нее не было, поскольку она и ее равно покойный напарник намеревались заставить владельца спиннера сдохнуть куда буквальнее, чем его аппаратура, еще до того, как та вернется в строй.
Быстрый взгляд на улицу не обнаружил никого, кроме бредущих граждан. И никаких признаков наголову разбитых озерников из Оз. Он знал, что ему следовало бы воспользоваться общественным коммом и доложить о случившемся, по крайней мере, сообщить, что с ним произошло. Но без спиннера он не мог донести истинную картину нападения. А если он будет слишком долго ждать, то женщина, которую он искал, может уйти, закончив смену — или, того хуже, повстречать наведавшихся к ней инзини, озерников или каких-то гипотетических других, разделявших этот внезапный и неожиданно неудержимый интерес к местонахождению Сурци Моккеркин и ее дочери.
На кого работали те наемные убийцы-индейцы? На Мока, на себя, или на какую-то другую, пока еще не идентифицированную группу с острой заинтересованностью в Сурци Моккеркин и ее дочери? Чем больше антиобных команд проявляло смертельный интерес к этой паре, тем больше Карденас стремился ее найти — первым.
Если ему приходилось дожидаться возможности поговорить с Кой Джой, то он мог ничуть не менее эффективно делать это, одновременно проверяя тех, кто к ней наведывался. Развернувшись, он направился обратно по улице в сторону «Коктэйля». На сей раз он остался поблизости от группы заехавших гульнуть чистяков. А также обратил особое внимание на свое окружение и каждые несколько шагов присматривался к нему с целью убедиться в его реальности. Он совершенно не собирался снова забредать в еще одну обманную миражовку.
Найти «Коктэйль» не составило труда. Расположенный на главной улице, именно там где указывал Машупо Мингас, он втиснулся между «Перистым куполом» и «Калифорнийскими ночами». В отличие от некоторых работающих внутри сотрудниц, все три заведения щеголяли образцово сдержанными фасадами. Внешнее освещение было приглушенным, а вывески скорее статичными, чем одушевленными, и никакие сладострастные рекламы не выпархивали из Медисонных эжекторов подлизываться к случайным прохожим. Хотя Карденас давно уж не работал в зоне наслаждений, он знал, что не все секстели одинаковы. Если основываться на том, что ему помнилось, три соседних заведения занимали нишу, рассчитанную на привлечение клиентов из верхнего слоя среднего класса или, возможно, нижнего слоя высшего класса.
По другую сторону улицы большую часть нескольких городских микрорайонов оккупировала «Рара Авес». Совместное севамериканское предприятие «Асакуса-Чубаско» похвалялось своими товарами столь же нагло, как и его работницы. Более дешевое, менее скромное и откровенно лас-вегасское по своей манере привлекать публику, оно щеголяло постоянным потоком посетителей, жаждущих принять то, что им предлагалось, и твердое и влажное. Вдобавок к удовлетворению сиюминутной похоти, наведавшийся в «Рара Авес» мог также провести ночь в одиночестве, сыграть в азартные игры и потребить предоставляемые заведением блюда и несексуальные развлечения. Универсальная международная сеть дешевых развлекательных центров для работников макиладор, она пользовалась прочной популярностью, и особенно часто посещалась «синими воротничками». Лицензированные «Рара Авесы» функционировали по всей Полосе, и каждое заведение почти ничем не отличалось от другого. На полках в Агуа-При лежал точно такой же товар, какой предлагался в Эльпасо-Хуаресе, или в Санхуане, или в Браунсвиле.
Хотя секс-торговля была на Полосе законной более полутора веков, там еще оставались граждане, которые по самым разнообразным причинам предпочитали анонимность, не говоря уж о более личном стиле обслуживания. Все это клиент находил в таких конфиденциальных заведениях, как «Коктэйль» и его соседи, так же, как в тех эксклюзивных учреждениях, которые обслуживали очень богатых. А рекламируемое снаружи зачастую вытеснялось тем, что перспективному клиенту предлагалось внутри.
В меблированной антиквариатом конца двадцатого века внешней приемной находилось, наверное, около десятка мужчин и женщин. Некоторые ожидали, так сказать, проникновения во внутренние структуры данного учреждения, в то время как другие расслаблялись и приступали к отдыху, следующему за завершением деятельности. Для определения, где которые, не требовалось быть интуитом. Зайдя фланирующей походкой в заведение, Карденас привлек к себе лишь случайный взгляд-другой со стороны будущих и бывших клиентов. Его же особенно заинтересовала сидевшая на кушетке пара среднего возраста, весьма увлеченная вит-программой столетней давности. Цвет у программы отсутствовал напрочь, и проигрывалась она по виту размером с небольшое авто.
Ненавязчивое освещение имело нежно-розовый оттенок, словно какой-то сдвинувшийся физик нашел способ подрумянивать фотоны. Картины на стенах изображали пейзажи Европы и Южной Америки. Изображение какого-нибудь французского замка казалось заимствованным из стандартного туристического буклета, пока не заметишь происходящую во дворе замка оргию. Пейзаж с изображением южно-чилийского леса навевал воспоминания о визите в Скалистые горы, пока не присмотришься поближе и не увидишь, что творится среди деревьев. Не говоря уж о творящемся с самими деревьями. Карденас с интересом разглядывал картины. Сделаны они были очень остроумно и, в пределах своей темы, с удивительным вкусом. Пристально глядя на них, он ни чуточки не смущался. Это было не то место, где следовало смущаться.
Слева от него манила к себе богатая товаром лавка, предлагающая подношения, недоступные даже через частный ящик. Стол, к которому он подошел, ничем не отличался от того, какой можно встретить в каком-нибудь хорошо оборудованном отеле со средними ценами — если сбросить со счета искусно извивающиеся фигуры, которые составляли мастерски сработанную скульптуру, цепляющуюся за заднюю стену. Свидетельствуя об оживленности бизнеса «Коктэйля», клиентами занимались трое клерков: две женщины и один мужчина, одетые в форменную фототропическую одежду, делавшуюся прозрачной в разных стратегических местах при каждом движении.
Им занялась женщина лет так тридцати. Хотя выглядела она привлекательной, он по опыту знал, что наняли ее за способность передавать интегрированные услуги по вертикали; иначе эту особу не разместили бы в передней. Сбоку стоял, сложив руки на груди, безмолвный бледный монолит. Массивностью этот вышибала ничуть не уступал Хаяки. Как подозревал Карденас, он присутствовал больше для вида, чем для действия. Если б руководству часто требовались услуги субъекта подобных размеров, то оно не соответствовало бы своей должности. А с буйными клиентами легче разобраться попросту наводнив приемную или коридор нарколептическим газом.
— Добро пожаловать в «Коктэйль», сэр. Чем могу помочь? — Она улыбнулась отработанной и профессиональной улыбкой.
Он улыбнулся в ответ. В таком заведении, как «Коктэйль», если не улыбаешься, то тебя никто не примет всерьез.
— Думаю, я в настроении для чего-то неординарного.
Девушка кивнула. Мигом уловив ритм, она подалась вперед и прошептала (неплохой, хоть и совершенно ненужный штрих, подумал Карденас):
— Значит, вам кто-то рассказал о нас. Вас направили правильно. «Коктэйль» заслужил свою репутацию умением удовлетворять всевозможные потребности. — Губы ее придвинулись вплотную, а духи источали синтезированные феромоны. — У вас на уме что-то определенное, сэр? Чего бы вы ни пожелали, если мы не сможем обеспечить этим тут же на месте, то пошлем за запасами. Можете положиться — мы в течении часа гарантированно рапидио доставим все, чего ни пожелаете, задействовав все ресурсы Полосы. Вы только скажите, чего вам нужно, сэр. — Он попытался, но она разошлась и гнала свою рекламную речь во всю прыть, и потому Карденас решил просто дать ей выговориться до конца.
— Вам что-то нужно, вам что-то требуется? У «Коктэйля» это есть или будет, как только пожелаете. Вас интересует секс с осязаемыми? Мы предлагаем новейшую военную технологию, приспособленную к нашим эксклюзивным спецификациям. Вы можете обусловить оттенки цвета, окружения, ароматов и звуков, от музыки до мурлыканья. Если вы предпочитаете нечто более громкое, не волнуйтесь — все апартаментос у нас абсолютно звуконепроницаемы. Как раз сейчас на линии несколько новых композиций из Чэнду, основанных на древних ханьских текстах. Первоначально, конечно же, фантазия, но с нашими омнифоническими проекторами все возможно.
Она продолжала улыбаться ему, ожидая ответа, пытаясь оценить его. Карденас ничем ей в этом не помог, дожидаясь, когда у нее иссякнут предложения. Она казалась достаточно милой для сводни, и если б он перебил ее хорошо отрепетированную рекламную речь, то это могло уронить ее достоинство в глазах нанимателей. Невзирая на преднамеренно уютное ощущение, навеваемое обстановкой салона, он ни на минуту не сомневался, что весь этот разговор демонстрируется на удаленном мониторе.
— Мы предлагаем полный диапазон стандартных морфов, — продолжала девушка, не устрашенная его молчанием. — Мужских, женских, звериных. У нас в штате состоят два зарегистрированных ээ-улана, готовых создать заказной морф для удовлетворения ваших личных надобностей. — Ее интимный шепот сделался еще тише. — За определенную цену, я, возможно, буду готова обеспечить образцом, по которому можно будет смастерить детский морф. Полу-законный, гарантированно не дающий оснований для судебного преследования, обязательство записано нашим собственным юридическим отделом.
Отвращение инспектора должно быть отразилось у него на лице, поскольку она поспешно дала задний ход:
— Или вы традиционалист? В таком случае, несмотря на то, что вы мне сказали, возможно, вам придется больше по вкусу одно из наших родственных заведений. — Выпрямившись и опустив взгляд, она извлекла плавающий в воздухе список, очерченный розово-красными искрами. Неплохой декоративный штрих, решил Карденас.
И по прихоти спросил напрямик:
— А как насчет вас?
Позабыв про список, она подняла неуверенный взгляд.
— Боюсь, что я строго административный работник, сэр. — Она явно надеялась, что он не будет настаивать, чтобы начальство не приказало ей удовлетворить пожелание клиента. — Я польщена, но мне следует предупредить вас, что я более чем наполовину бионическая.
Карденас скопировал выражение, которое чересчур часто видел на лицах доставленных в участок преступников на почве секса.
— На которую половину?
Хотя ее лично данный ответ отнюдь не успокаивал, он-таки убедил девушку, что этот крепкий гость с густыми усами все же пришел куда надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Практически единственное обстоятельство, которое продолжало беспокоить людей, заключалось в том, что никто не мог понять, откуда же они взялись.
Они, похоже, расцветали в присутствии Ферала Дика, заметил Карденас. Он не отступил ни на шаг, когда у его ног закопошилась и стала взбираться по ним пара десятков миниатюрных машин. Несколько минут они ощупывали и обшаривали его, действуя мягко и, пожалуй, уважительно по отношению к его неметаллической персоне. Сенсоры и провода ласкали и щекотали, делая замеры ради каких-то невообразимых для инспектора целей. Затем, словно в ответ на невидимый и неслышный сигнал, они все как один слезли обратно на тротуар и исчезли в открытом ливневом водостоке. Среди этих миниатюрных чудес не встретилось и двух одинаковых.
Ферал Дик нежно глядел на провал в улице.
— Я люблю бопсов, а бопсы любят меня.
Карденас был искренне заинтригован.
— Вот потому-то ты и решил вмешаться и спасти меня? Потому что бопсы хотели меня изучить?
Ферал расхохотался из-под бесчерешковой мутовки желпроводов.
— Забавный легаш, смеюся я! Я не знаю чего хотят бопсы. Никто не знает. Сколько биглов белый бопс будет балагурить? — Он захихикал, процитировав детский стишок. — Но им, похоже, нравится веть со мной, а мне вроде как по душе их компания. Когда живешь под улицей, а не над ней, то принимаешь любую компанию, какую только сможешь найти, мрачнюся я. По крайней мере они не ворчат. — Он сплюнул в сторону. Карденас слегка удивился тому, что выплюнутое не лязгнуло о мостовую.
— Это все равно не объясняет, почему ты решил мне помочь.
Механическое крабообразное шмыгнуло боком в сторону зияющего отверстия ливневого водостока.
— Время от времени, замечай я, бывают случаи, когда фералу может понадобиться немного доброжелательности со стороны федерала. Верую в рассчитыванье на официальное дружелюбие, решай я. — Металло-пластико-стеклянная клешня поднялась, отдавая честь. — Вспомяните меня нежно в своих досье, офицер. — Желпровода не позволяли толком разглядеть эти запавшие, но не безумные глаза.
А затем механический мастер-наездник исчез в зияющем провале ливневой канализации так же стремительно, как и появился. Подойдя к краю отверстия, Карденас расслышал едва доносящееся негромкое лязганье металлических ног сварганенной из разнородных частей машины, когда самодельный транспорт быстро удалялся под улицей. Настоящим антиобом Ферал Дик не был. Он по выбору стоял, или скорее шмыгал, за рамками обеих систем взглядов.
Инспектор сверился со спиннером. Тот по-прежнему пребывал в коматозном состоянии, но не сдох. Еще плюс-минус несколько минут, и Анхель вернется на линию опто, с полным доступом к ящику СФП. Если только, напомнил он себе, убитая инзинка не лгала. Никаких настоящих причин для этого у нее не было, поскольку она и ее равно покойный напарник намеревались заставить владельца спиннера сдохнуть куда буквальнее, чем его аппаратура, еще до того, как та вернется в строй.
Быстрый взгляд на улицу не обнаружил никого, кроме бредущих граждан. И никаких признаков наголову разбитых озерников из Оз. Он знал, что ему следовало бы воспользоваться общественным коммом и доложить о случившемся, по крайней мере, сообщить, что с ним произошло. Но без спиннера он не мог донести истинную картину нападения. А если он будет слишком долго ждать, то женщина, которую он искал, может уйти, закончив смену — или, того хуже, повстречать наведавшихся к ней инзини, озерников или каких-то гипотетических других, разделявших этот внезапный и неожиданно неудержимый интерес к местонахождению Сурци Моккеркин и ее дочери.
На кого работали те наемные убийцы-индейцы? На Мока, на себя, или на какую-то другую, пока еще не идентифицированную группу с острой заинтересованностью в Сурци Моккеркин и ее дочери? Чем больше антиобных команд проявляло смертельный интерес к этой паре, тем больше Карденас стремился ее найти — первым.
Если ему приходилось дожидаться возможности поговорить с Кой Джой, то он мог ничуть не менее эффективно делать это, одновременно проверяя тех, кто к ней наведывался. Развернувшись, он направился обратно по улице в сторону «Коктэйля». На сей раз он остался поблизости от группы заехавших гульнуть чистяков. А также обратил особое внимание на свое окружение и каждые несколько шагов присматривался к нему с целью убедиться в его реальности. Он совершенно не собирался снова забредать в еще одну обманную миражовку.
Найти «Коктэйль» не составило труда. Расположенный на главной улице, именно там где указывал Машупо Мингас, он втиснулся между «Перистым куполом» и «Калифорнийскими ночами». В отличие от некоторых работающих внутри сотрудниц, все три заведения щеголяли образцово сдержанными фасадами. Внешнее освещение было приглушенным, а вывески скорее статичными, чем одушевленными, и никакие сладострастные рекламы не выпархивали из Медисонных эжекторов подлизываться к случайным прохожим. Хотя Карденас давно уж не работал в зоне наслаждений, он знал, что не все секстели одинаковы. Если основываться на том, что ему помнилось, три соседних заведения занимали нишу, рассчитанную на привлечение клиентов из верхнего слоя среднего класса или, возможно, нижнего слоя высшего класса.
По другую сторону улицы большую часть нескольких городских микрорайонов оккупировала «Рара Авес». Совместное севамериканское предприятие «Асакуса-Чубаско» похвалялось своими товарами столь же нагло, как и его работницы. Более дешевое, менее скромное и откровенно лас-вегасское по своей манере привлекать публику, оно щеголяло постоянным потоком посетителей, жаждущих принять то, что им предлагалось, и твердое и влажное. Вдобавок к удовлетворению сиюминутной похоти, наведавшийся в «Рара Авес» мог также провести ночь в одиночестве, сыграть в азартные игры и потребить предоставляемые заведением блюда и несексуальные развлечения. Универсальная международная сеть дешевых развлекательных центров для работников макиладор, она пользовалась прочной популярностью, и особенно часто посещалась «синими воротничками». Лицензированные «Рара Авесы» функционировали по всей Полосе, и каждое заведение почти ничем не отличалось от другого. На полках в Агуа-При лежал точно такой же товар, какой предлагался в Эльпасо-Хуаресе, или в Санхуане, или в Браунсвиле.
Хотя секс-торговля была на Полосе законной более полутора веков, там еще оставались граждане, которые по самым разнообразным причинам предпочитали анонимность, не говоря уж о более личном стиле обслуживания. Все это клиент находил в таких конфиденциальных заведениях, как «Коктэйль» и его соседи, так же, как в тех эксклюзивных учреждениях, которые обслуживали очень богатых. А рекламируемое снаружи зачастую вытеснялось тем, что перспективному клиенту предлагалось внутри.
В меблированной антиквариатом конца двадцатого века внешней приемной находилось, наверное, около десятка мужчин и женщин. Некоторые ожидали, так сказать, проникновения во внутренние структуры данного учреждения, в то время как другие расслаблялись и приступали к отдыху, следующему за завершением деятельности. Для определения, где которые, не требовалось быть интуитом. Зайдя фланирующей походкой в заведение, Карденас привлек к себе лишь случайный взгляд-другой со стороны будущих и бывших клиентов. Его же особенно заинтересовала сидевшая на кушетке пара среднего возраста, весьма увлеченная вит-программой столетней давности. Цвет у программы отсутствовал напрочь, и проигрывалась она по виту размером с небольшое авто.
Ненавязчивое освещение имело нежно-розовый оттенок, словно какой-то сдвинувшийся физик нашел способ подрумянивать фотоны. Картины на стенах изображали пейзажи Европы и Южной Америки. Изображение какого-нибудь французского замка казалось заимствованным из стандартного туристического буклета, пока не заметишь происходящую во дворе замка оргию. Пейзаж с изображением южно-чилийского леса навевал воспоминания о визите в Скалистые горы, пока не присмотришься поближе и не увидишь, что творится среди деревьев. Не говоря уж о творящемся с самими деревьями. Карденас с интересом разглядывал картины. Сделаны они были очень остроумно и, в пределах своей темы, с удивительным вкусом. Пристально глядя на них, он ни чуточки не смущался. Это было не то место, где следовало смущаться.
Слева от него манила к себе богатая товаром лавка, предлагающая подношения, недоступные даже через частный ящик. Стол, к которому он подошел, ничем не отличался от того, какой можно встретить в каком-нибудь хорошо оборудованном отеле со средними ценами — если сбросить со счета искусно извивающиеся фигуры, которые составляли мастерски сработанную скульптуру, цепляющуюся за заднюю стену. Свидетельствуя об оживленности бизнеса «Коктэйля», клиентами занимались трое клерков: две женщины и один мужчина, одетые в форменную фототропическую одежду, делавшуюся прозрачной в разных стратегических местах при каждом движении.
Им занялась женщина лет так тридцати. Хотя выглядела она привлекательной, он по опыту знал, что наняли ее за способность передавать интегрированные услуги по вертикали; иначе эту особу не разместили бы в передней. Сбоку стоял, сложив руки на груди, безмолвный бледный монолит. Массивностью этот вышибала ничуть не уступал Хаяки. Как подозревал Карденас, он присутствовал больше для вида, чем для действия. Если б руководству часто требовались услуги субъекта подобных размеров, то оно не соответствовало бы своей должности. А с буйными клиентами легче разобраться попросту наводнив приемную или коридор нарколептическим газом.
— Добро пожаловать в «Коктэйль», сэр. Чем могу помочь? — Она улыбнулась отработанной и профессиональной улыбкой.
Он улыбнулся в ответ. В таком заведении, как «Коктэйль», если не улыбаешься, то тебя никто не примет всерьез.
— Думаю, я в настроении для чего-то неординарного.
Девушка кивнула. Мигом уловив ритм, она подалась вперед и прошептала (неплохой, хоть и совершенно ненужный штрих, подумал Карденас):
— Значит, вам кто-то рассказал о нас. Вас направили правильно. «Коктэйль» заслужил свою репутацию умением удовлетворять всевозможные потребности. — Губы ее придвинулись вплотную, а духи источали синтезированные феромоны. — У вас на уме что-то определенное, сэр? Чего бы вы ни пожелали, если мы не сможем обеспечить этим тут же на месте, то пошлем за запасами. Можете положиться — мы в течении часа гарантированно рапидио доставим все, чего ни пожелаете, задействовав все ресурсы Полосы. Вы только скажите, чего вам нужно, сэр. — Он попытался, но она разошлась и гнала свою рекламную речь во всю прыть, и потому Карденас решил просто дать ей выговориться до конца.
— Вам что-то нужно, вам что-то требуется? У «Коктэйля» это есть или будет, как только пожелаете. Вас интересует секс с осязаемыми? Мы предлагаем новейшую военную технологию, приспособленную к нашим эксклюзивным спецификациям. Вы можете обусловить оттенки цвета, окружения, ароматов и звуков, от музыки до мурлыканья. Если вы предпочитаете нечто более громкое, не волнуйтесь — все апартаментос у нас абсолютно звуконепроницаемы. Как раз сейчас на линии несколько новых композиций из Чэнду, основанных на древних ханьских текстах. Первоначально, конечно же, фантазия, но с нашими омнифоническими проекторами все возможно.
Она продолжала улыбаться ему, ожидая ответа, пытаясь оценить его. Карденас ничем ей в этом не помог, дожидаясь, когда у нее иссякнут предложения. Она казалась достаточно милой для сводни, и если б он перебил ее хорошо отрепетированную рекламную речь, то это могло уронить ее достоинство в глазах нанимателей. Невзирая на преднамеренно уютное ощущение, навеваемое обстановкой салона, он ни на минуту не сомневался, что весь этот разговор демонстрируется на удаленном мониторе.
— Мы предлагаем полный диапазон стандартных морфов, — продолжала девушка, не устрашенная его молчанием. — Мужских, женских, звериных. У нас в штате состоят два зарегистрированных ээ-улана, готовых создать заказной морф для удовлетворения ваших личных надобностей. — Ее интимный шепот сделался еще тише. — За определенную цену, я, возможно, буду готова обеспечить образцом, по которому можно будет смастерить детский морф. Полу-законный, гарантированно не дающий оснований для судебного преследования, обязательство записано нашим собственным юридическим отделом.
Отвращение инспектора должно быть отразилось у него на лице, поскольку она поспешно дала задний ход:
— Или вы традиционалист? В таком случае, несмотря на то, что вы мне сказали, возможно, вам придется больше по вкусу одно из наших родственных заведений. — Выпрямившись и опустив взгляд, она извлекла плавающий в воздухе список, очерченный розово-красными искрами. Неплохой декоративный штрих, решил Карденас.
И по прихоти спросил напрямик:
— А как насчет вас?
Позабыв про список, она подняла неуверенный взгляд.
— Боюсь, что я строго административный работник, сэр. — Она явно надеялась, что он не будет настаивать, чтобы начальство не приказало ей удовлетворить пожелание клиента. — Я польщена, но мне следует предупредить вас, что я более чем наполовину бионическая.
Карденас скопировал выражение, которое чересчур часто видел на лицах доставленных в участок преступников на почве секса.
— На которую половину?
Хотя ее лично данный ответ отнюдь не успокаивал, он-таки убедил девушку, что этот крепкий гость с густыми усами все же пришел куда надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40