Он смотрел на него, но словно не видел, витая в каких-то иных далях.Бонд твердо решил, что не позволит сбить себя с толку. Руки вновь обрели чувствительность, и он потянулся за сигаретами и зажигалкой.Мистер Биг заговорил.— Можете курить, мистер Бонд. Но если вам придет в голову что-нибудь другое, потрудитесь нагнуться и посмотреть на отверстие в ящике прямо у вас перед глазами. Еще минута, и я в вашем распоряжении.Бонд наклонился. Отверстие было большим, пожалуй, сантиметров сорок пять в диаметре. Наверное, стреляет через него, используя механизм, вделанный в пол, под столом. Похоже, у этого господина в запасе немало «шуток». Забавник. Забавник? Да нет, все не так элементарно. Забавы — бомба, проваливающийся столик — сработаны крепко, нестандартно. Не просто штучки-дрючки, рассчитанные на то, чтобы произвести впечатление. Да и в пистолете том не было ничего нелепого. Верно, оружие необычное, потребовавшее, должно быть, кропотливой работы, но технически следовало признать, безупречное.Он закурил и с наслаждением затянулся. Не то чтобы его слишком волновало положение, в котором он очутился. Не верилось, что все это кончится чем-нибудь серьезным. Избавиться от него через два дня после того, как он прилетел из Лондона, — грубая работа, если только к приезду не подготовились и тонко все не продумали. Но тут же и Лейтер исчезает. Играть двумя разведками сразу — это уж слишком, и мистер Биг не может этого не понимать. Тем не менее судьба Лейтера, оказавшегося в руках этих неотесанных мужланов, беспокоила Бонда.Биг Мэн неторопливо заговорил:— Давненько, мистер Бонд, не приходилось мне встречаться с агентами секретной службы. С самой войны. Ваша разведка поработала тогда неплохо. Вообще у вас есть несколько хороших сотрудников. От друзей я знаю, что вы занимаете у себя высокий пост. У вас номер, начинающийся с двух нулей, — 007, если не ошибаюсь. Как мне сказали, это означает, что вам дано право убивать людей в ходе выполнения задания. Кого вас послали убивать сюда, мистер Бонд? Не меня ли, случаем?Голое звучал мягко, ровно, бесстрастно. В речи прорывался то американский акцент, то французский, но в целом английский язык этого человека был безупречен, без малейшего намека на сленг. Бонд промолчал. Биг Мэн, скорее всего, получил его досье из Москвы.— Вам следует отвечать, мистер Бонд. От этого зависит и ваша судьба, и судьба вашего друга. Я верю своим источникам информации. Мне известно гораздо больше, чем я сказал. И ложь я распознаю без труда.Бонд поверил ему. Он выбрал версию, которую можно будет защитить и которая в то же время позволит не раскрыть факты.— В Америке спекулируют английскими золотыми монетами времен Эдуарда IV, — сказал он. — Министерство финансов США обратилось с просьбой помочь разыскать спекулянтов, ибо источник спекуляций, похоже, английский. Так я очутился в Гарлеме — а со мной представитель этого министерства, который, надеюсь, сейчас спокойно возвращается к себе в отель.— Мистер Лейтер — представитель Центрального разведывательного управления, а не министерства финансов, — бесстрастно откликнулся мистер Бит, — и положение его в настоящий момент в высшей степени сомнительно.Он помолчал, как бы раздумывая, и глянул куда-то за спину Бонда.— Ти-Хи.— Да, сэр!— Привяжи мистера Бонда к стулу.Бонд привстал.— Не двигайтесь, мистер Бонд, — мягко прозвучало в комнате. — В этом случае у вас еще есть шанс сохранить жизнь.Бонд глянул мистеру Бигу прямо в его желтоватые, бесстрастные глаза.Он вновь опустился на стул, и тут же его тело плотно привязали к спинке широким ремнем. На запястья набросили два других ремня, покороче, и прикрепили их к кожаным подлокотникам и металлическим ножкам. Не забыли и лодыжки. В общем, единственное, что он мог теперь сделать, — опрокинуться вместе со стулом на пол.Мистер Биг нажал на кнопку селектора.— Пришлите сюда мисс Солитер.Прошло буквально несколько секунд, и справа от стола резко отодвинулся один из стеллажей.В комнату медленно вошла, закрыв за собой дверь, красавица, какие Бонду на его веку мало встречались. Она остановилась и вперила взгляд в Бонда, словно медленно проглатывая его дюйм за дюймом. Закончив исследование, она повернулась к мистеру Бигу.— Да?Тот даже не пошевелился.— Это потрясающая, неповторимая женщина, мистер Бонд, — сказал он тем же тихим, мягким голосом, — и именно поэтому я собираюсь жениться на ней. Я разыскал ее на Гаити, где она и родилась, в кабаре. Она давала сеанс телепатии, который я никак не мог понять. Я смотрел и смотрел и все не мог понять. А там и нечего было понимать. Это телепатия.Мистер Биг помолчал.— Говорю об этом, чтобы предупредить вас. Она — мой инквизитор. Пытка — дело грязное и ненадежное. Можно научиться ослаблять боль. А вот когда у тебя есть такая девушка, грубая работа не нужна. Она всегда знает, когда говорят правду, когда лгут. Поэтому она и станет моей женой. Цена ей слишком высока, чтобы оставлять ее на свободе. И к тому же, — мягко закончил он, — любопытно будет посмотреть на наших детей.Мистер Биг обернулся и бесстрастно посмотрел на девушку.— Сейчас к ней нелегко подступиться. Она не хочет иметь ничего общего с мужчинами. Поэтому на Гаити ее и прозвали Солитером.— Возьми стул, — спокойно обратился он к ней. — Скажи, лжет он или говорит правду. Смотри, не подставься под пулю, — добавил он.Ничего не ответив, девушка подошла к стене, взяла стул, в точности такой же, на каком сидел Бонд, пододвинула его вплотную к нему и уселась, почти касаясь его правого колена. Потом посмотрела ему прямо в глаза.Лицо ее было бледно, с оттенком, который бывает у белых, долго проживших в тропиках. Но не было и следа той изможденности, какую обычно оставляют тропики. Глаза синеватые, живые, взгляд несколько презрительный, но, когда она посмотрела на него иронически, он сразу же ощутил некий призыв, обращенный лично к нему. Впрочем, выражение это сразу исчезло, как только Бонд показал, что призыв принят. Иссиня-черные волосы тяжело ниспадали на плечи. Скулы высокие и широкий, чувственный рот, в изгибе которого ощущалась какая-то жестокость. Овал лица тонкий и четко очерченный. Челюсть выдает решимость и железную волю. Прямая, удлиненная форма носа подтверждала эти качества. До какой-то степени именно им она и была обязана своей красотой. Это было лицо человека, рожденного повелевать. Лицо дочери француза-колониста и рабовладельца.Девушка была в вечернем платье из тяжелого белою шелка, классические линии наряда нарушались глубоким вырезом. В ушах — бриллиантовые серьги, а на левом запястье тонкий бриллиантовый браслет. Колец не было. Ногти коротко подстрижены, никакого лака.Она почувствовала, что Бонд на нее смотрит, и небрежно сложила руки на коленях, так чтобы впадина между грудей, видневшаяся в вырезе, стала еще глубже.В молчаливом призыве ошибиться было нельзя, и отзыв тоже, наверное, отразился на холодном, бесстрастном с виду лице Бонда, потому что Биг Мэн поднял со стола маленький хлыст с ручкой из слоновой кости и, взмахнув со свистом, резко опустил его девушке на плечи.Бонд вздрогнул даже сильнее, чем она. Ее глаза на мгновение вспыхнули, затем потухли.— Сядь как следует, — мягко сказал Биг Мэн. — Ты забываешься.Она выпрямилась, взяла в руки колоду карт и принялась тасовать их. Затем, может, из куража, послала ему еще один сигнал — сообщничества, а может, больше, чем сообщничества.Она вытащила валета червей. Потом даму пик. Положила две половины колоды на колени так, чтобы картинки смотрели друг на друга. Свела их вместе, заставив валета поцеловаться с дамой. Затем перемешала карты и снова начала их тасовать.В ходе этого молчаливого представления, которое вскоре закончилось, она ни разу не посмотрела на Бонда. Но Бонд почувствовал возбуждение, пульс его участился. В стане врагов появился друг.— Готовы, Солитер? — спросил Бит Мэн.— Да, карты готовы, — ответила девушка низким, ровным голосом.— Мистер Бонд, посмотрите этой девушке в глаза и повторите то, что вы мне только сейчас сказали, — что привело вас сюда?Бонд посмотрел девушке в глаза. Теперь они были совсем пустыми. Да и не глядела она на него. Она глядела сквозь него.Он повторил свою версию.Бонд вдруг ужасно занервничал. Неужели девушка действительно ясновидящая? А если так, за него она или против?На мгновение в комнате нависла могильная тишина. Бонд старался принять равнодушный вид. Он посмотрел на потолок, затем перевел взгляд на девушку.Глаза ее вернулись в этот мир. Она отвернулась от Бонда и посмотрело на мистера Бига.— Он сказал правду, — холодно произнесла она. 8. Без чувства юмора Мистер Биг на секунду задумался, потом, казалось, решился. Он нажал на кнопку селектора.— Болтун?— Я, босс.— У тебя там этот американец, Лейтер?— Так точно, сэр.— Дай ему как следует. Потом отвези к больнице Бельвью и выбрось где-нибудь поблизости. Ясно?— Да, сэр.— Только не попадайся, смотри, на глаза полиции.— Конечно сэр.Мистер Биг выключил селектор.— Ах ты, гнусный подонок, — яростно крикнул Бонд. — ЦРУ этого так не оставит.— Спокойно, мистер Бонд. В этой стране они никто. Американская секретная служба всесильна только за границей, в самой стране у нее нет никакой власти. А ФБР с ними не дружит. Ти-Хи, ну-ка, подойди сюда.— Слушаюсь, босс. — Ти-Хи подошел к столу. Мистер Биг посмотрел на Бонда.— Какой из пальцев вам нужен меньше всего, мистер Бонд?Бонд поразился вопросу, мозг его лихорадочно заработал.— Подумав, вы, наверное, скажете, что это мизинец на левой руке, — мягко заметил мистер Биг. — Ти-Хи, сломай мизинец на левой руке мистера Бонда.Тут стало понятно, откуда такое прозвище.— Хи-хи, — закудахтал негр. — Хи-хи.Развинченной походкой он приблизился к Бонду, а тот изо всех сил вцепился в ручку кресла. Пот выступил на лице Бонда. Он попытался представить себе, что его ожидает, так, чтобы выдержать боль.Негр медленно отогнул мизинец на левой руке Бонда, которая крепко была привязана к креслу.Он зажал его между указательным и большим пальцами и начал медленно отводить назад, тупо хихикая.Бонд рванулся, пытаясь раскачать кресло, но Ти-Хи, действуя другой рукой, крепко прижал его к полу. Пот лил с Бонда градом. Он непроизвольно скрипнул зубами, ощущая все усиливающуюся боль, но вдруг заметил, что девушка пристально глядит на него. Губы ее слегка приоткрылись.Палец встал под прямым утлом к руке, затем начал медленно клониться назад к запястью. И вот его уже ничто не удерживало. Раздался громкий треск.— Довольно, — сказал мистер Биг. Ти-Хи неохотно отпустил покалеченный палец. Бонд издал хриплый стон и потерял сознание. Девушка бессильно откинулась на спинку стула и закрыла глаза.— У этого парня нет чувства юмора, — прокомментировал Ти-Хи.— У него был пистолет? — спросил мистер Бит.— Так точно, сэр. — Ти-Хи вынул из кармана бондовскую «беретту» и подтолкнул ее к мистеру Бигу. Тот поднял оружие и осмотрел его с видом знатока. Он прикинул его на вес, плотно обхватил рукоятку. Затем вытащил патроны из магазина, убедился, что патронник пуст, и подтолкнул пистолет к Бонду.— Приведи его в чувство, — распорядился он, взглянув на часы. Было три утра.Ти-Хи зашел Бонду за спину и вонзил ему ногти в мочки ушей.Бонд застонал и поднял голову.Взгляд его упал на мистера Бига, и Бонд разразился потоком ругательств. — Скажите спасибо, что живы, — бесстрастно произнес мистер Бит. — Любая боль лучше смерти. Вот ваш пистолет. Я вынул патроны. Ти-Хи, верни ему оружие.Ти-Хи взял пистолет со стола и засунул его Бонду в кобуру.— Кратко объясню вам, — продолжал мистер Биг, — почему вы остались в живых, почему вы отделались сломанным пальцем, а не пополнили собой кучу отбросов, которые выносит на поверхность Гарлем-ривер.Он немного помолчал, затем вновь заговорил:— Мистер Бонд, я умираю со скуки. Я стал жертвой того, что первые христиане называли «accidie» — смертельной летаргией, и в которую погружаются те, у кого есть все и не осталось никаких желаний. Я достиг совершенства в своем деле, мне доверяют те, кто время от времени обращается ко мне за помощью; боятся и мгновенно повинуются те, кто состоит у меня на службе. В пределах тех орбит, по которым я вращаюсь, совершенно не осталось миров, не похороненных мною. А орбиты мне, увы, менять слишком поздно, и поскольку власть есть венец всех усилий, маловероятно, что в иных сферах мне удастся достичь большего, чем здесь и сейчас.Бонд слушал вполуха, думая совсем о другом. Он ощущал присутствие Солитер, но в ее сторону не смотрел, не отрывая взгляда от крупного землистого лица и немигающих желтых глаз.Голос вновь зазвучал.— Мистер Бонд, теперь я нахожу удовольствие только в красоте и изощренности своих операций. Безошибочность, высочайший класс стали для меня прямо-таки манией. Буквально каждый день я поднимаю планку мастерства, технического совершенства, так чтобы каждое из моих дел стало произведением искусства и несло на себе печать автора, как несут его, например, творения Бенвенуто Челлини. Пока с меня хватает того, что я сам способен оценить собственные деяния, но я абсолютно убежден, мистер Бонд, что в конце концов мои достижения войдут в историю.Мистер Биг помолчал. Бонд заметил, что большие желтые глаза стали еще больше, словно обладателю их явилось какое-то видение. «Да это же безумец, страдающий манией величия, — подумал Бонд. — И тем он опаснее. Обычный преступник, как правило, ведом жаждой наживы. Но люди одержимые — это совсем другое дело. Этот человек — не гангстер. Он — воплощенный ужас». Бонд был поражен и даже испытывал нечто похожее на трепет.— Я сохраняю инкогнито по двум причинам, — негромко продолжал мистер Биг. — Во-первых, потому что этого требует характер моей деятельности, а во-вторых, потому что мне нравится самоотреченность художника-анонима. Да простится мне тщеславие, но порой я сравниваю себя с теми великими египетскими художниками, кто посвятил жизнь росписи королевских усыпальниц, зная при этом, что для современников они навсегда останутся неизвестными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26