И потом, он просто любит золото, действительно любит, как некоторые любят драгоценности, марки или, — тут она лукаво улыбнулась, — женщин.— А вас он любит? — Бонд улыбнулся в ответ.Девушка вспыхнула и с оскорбленным видом произнесла:— Конечно, нет! — И продолжила уже более спокойным тоном: — Вы, конечно, можете думать что угодно, но он действительно меня не любит. То есть, я хочу сказать, ему, наверное, нравится, что окружающие думают, что мы... что я... словом, что это любовь и все такое... ну, вы понимаете... Он не очень-то привлекателен, и, я думаю, это просто вопрос, ну, гордости, что ли, или что-то в этом роде.— Понятно. Выходит, вы что-то вроде секретаря?— Компаньонка, — поправила она. — Мне не нужно печатать и все такое прочее.Внезапно она закрыла себе рот ладошкой.— Ой, я не должна была вам всего этого рассказывать! Но вы ведь не скажете ему? Не скажете? А то он меня выгонит, — глаза ее снова наполнились ужасом, — или еще что-нибудь со мной сделает. Я не знаю, на что он способен. Это человек, который может сделать все что угодно...— Конечно, я ему не скажу. Только объясните мне, почему вы это делаете? Это ведь для вас тоже не самый подходящий вариант?— Сто фунтов в неделю и все остальное, — кисло ответила девушка, обведя рукой комнату, — с неба не каждый день падают. Я экономлю, когда скоплю достаточную сумму, уйду.Вряд ли Голдфингер позволит ей так просто уйти, подумал Бонд. Она слишком много знает. Он окинул взглядом красивое личико и великолепную фигуру девушки. Возможно, она и не подозревает, что, прельстившись деньгами и комфортом и связавшись с этим человеком, она попала в очень скверный переплет.Девушка явно нервничала.— Кажется, я одета не вполне подобающим образом, — смущенно засмеялась она. — Можно, я пойду накину на себя что-нибудь более подходящее?Бонд не был уверен, что девушке можно доверять, ведь не он же платил ей сто фунтов в неделю, поэтому решил не отпускать ее.— Вы великолепно выглядите. Не менее респектабельно, чем вся эта публика возле бассейна. И вообще, — он потянулся, — пора заняться мистером Голдфингером.Все это время Бонд периодически поглядывал на игроков, сидевших внизу. Казалось, все шло, как обычно. Бонд посмотрел в бинокль. Сейчас Дюпон выглядел совершенно другим человеком: движения его стали уверенными, лицо оживилось. Он бросил на стол кучу карт — полную канасту по королям. Бонд подрегулировал бинокль, чтобы лучше видеть Голдфингера.Выражение крупного кирпично-красного лица было невозмутимым и отсутствующим. Мистер Голдфингер терпеливо ждал, когда условия снова станут благоприятными. Он поправил слуховой аппарат, плотнее прижав его к уху, готовый слушать.Бонд отодвинулся от бинокля.— Симпатичный аппаратик, — отметил он. — На какой частоте работаете?— Он говорил, но я забыла.Девушка возвела глаза к небу.— Семьдесят чего-то там, кажется, мега... не помню.— Мегагерц. Возможно. Однако удивительно, что ваши переговоры не перебиваются переговорами таксистов и полицейских. Должно быть, очень точная настройка, — Бонд ухмыльнулся. — Ну что же, все, кажется, в порядке? Тогда приступим.Внезапно девушка шагнула вперед и положила руку ему на плечо. На среднем пальце сверкало золотое кольцо — две руки, держащие золотое сердце. Со слезами в голосе она спросила:— А это обязательно? Почему бы вам не оставить его в покое? Я не знаю, что он со мной за это сделает. Пожалуйста...Она запнулась, затем, вспыхнув, как кумач, продолжила:— И вы мне нравитесь. Я давно не видела таких мужчин, как вы. Может быть, вы сможете здесь задержаться? — глаза ее не отрывались от пола. — Если вы оставите его в покое, я... — и скороговоркой, — сделаю все, что вы захотите.Бонд улыбнулся, сняв руку девушки со своего плеча и сжав ее в ладони:— Мне очень жаль, но мне заплатили за эту работу, и я должен довести дело до конца. Да и потом, я просто хочу это сделать, — голос Бонда был совершенно ровным. — Давно пора кому-нибудь поставить мистера Голдфингера на место. Готовы?Не дожидаясь ответа, он склонился к биноклю, по-прежнему направленному на Голдфингера. Внимательно глядя на круглую физиономию, он нашарил рукой микрофон и включил его.Должно быть, в слуховом аппарате возникли какие-то шумы, потому что Голдфингер, не меняя выражения, медленно поднял лицо к небу и опустил, как бы благословляя.Бонд голосом спокойным, но наполненным скрытой угрозы, произнес в микрофон:— Слушайте меня, Голдфингер.Он замолчал, ожидая реакции. Нисколько не меняясь в лице, Голдфингер легким кивком как бы подтвердил готовность слушать, не отрывая при этом глаз от карт.— Говорит Джеймс Бонд. Помните такого? Так вот, игра закончена, пришло время расплаты. У меня есть фотография, на которой запечатлены блондинка, бинокль, микрофон, вы и ваш слуховой аппарат. Она не попадет ни в ФБР, ни в Скотленд-Ярд, если вы точно выполните то, что я вам скажу. Кивните, если поняли.Лицо Голдфингера оставалось безмятежным. Большая круглая голова медленно качнулась вниз и вверх.— Положите карты на стол рубашкой вниз.Руки опустились, и карты посыпались на стол.— Теперь возьмите вашу чековую книжку и выпишите чек на пятьдесят тысяч долларов из расчета тридцать пять тысяч, что вы отобрали у мистера Дюпона, десять тысяч мне и еще пять тысяч мистеру Дюпону в качестве компенсации морального ущерба и потери времени.Бонд проследил за выполнением указаний, глянул на Дюпона, сидевшего с выпученными в немом изумлении глазами. Голдфингер медленно оторвал чек и подписал его.— Хорошо, теперь пометьте это в вашей чековой книжке, да повнимательней, чтобы без ошибок. Затем вы забронируете мне купе до Нью-Йорка на «Серебряном метеоре» на сегодняшний вечер, закажите в купе шампанское и бутерброды с черной икрой в достаточном количестве. Икра должна быть лучшего сорта. И держитесь от меня подальше, чтобы без всяких фокусов. Фотографию я отправлю почтой с полным отчетом о происшедшем и указанием вскрыть пакет, если я не появлюсь завтра в Нью-Йорке вовремя и в полном здравии. Кивните, если поняли.Большая голова снова медленно качнулась. На высоком гладком лбу теперь выступили капли пота.— Хорошо. Теперь отдайте чек мистеру Дюпону со словами: «Приношу нижайшие извинения, все это время я вас обманывал», — и можете идти.Бонд проследил за рукой, протянувшей через стол и положившей чек перед Дюпоном, при этом губы двигались, произнося указанные слова. Голубые глаза были абсолютно спокойны. Голдфингер расслабился. В конце концов, это всего лишь деньги. Он заплатил откупные.— Минутку, Голдфингер, еще одно.Бонд глянул на девушку. Она смотрела на него взглядом, полным ужаса, но в то же время в нем была тоска и покорность.— Как вас зовут?— Джил. Джил Мастертон.Голдфингер уже поднялся и собирался уйти.— Стоп.Голос Бонда звучал, как удар хлыста. Голдфингер замер. Глаза его были теперь устремлены на балкон и широко распахнуты, как при первой встрече. Их тяжелый взгляд, казалось, проникал через окуляры бинокля прямо в глаза Бонда, сверля череп. Этот взгляд как бы говорил: «Я этого не забуду, мистер Бонд».— Я кое-что запамятовал, — спокойно проговорил Бонд. — Еще одно, последнее. На время своей поездки я беру заложника. Мисс Мастертон будет сопровождать меня до Нью-Йорка, так что обеспечьте ей место в поезде. Да, и проследите, чтобы купе было в салон-вагоне. Все. 5. Ночное дежурство Это произошло неделю спустя. Бонд стоял у открытого окна кабинета на седьмом этаже здания, являющегося штаб-квартирой Секретной службы. Лондон, освещаемый выглядывающей из-за облаков луной, спокойно спал. Биг-Бен пробил три часа. И одновременно зазвонил телефон. Бонд быстро вернулся к столу и снял трубку черного аппарата — одного из четырех, стоящих на столе.— Дежурный офицер слушает.— Вызывает станция «Эйч», сэр.— Соедините.В трубке послышались помехи, обычные при скверной связи с Гонконгом. Интересно, почему над Китаем всегда повышенная солнечная активность? Певучий голос спросил:— "Юниверсал экспорт"?— Да.Близкий приглушенный голос явно в Лондоне произнес:— На проводе Гонконг. Говорите, пожалуйста.— Освободите линию, — нетерпеливо рявкнул Бонд.Певучий голос продолжил:— Вы на связи. Говорите, пожалуйста.— Алло, алло? Это «Юниверсал экспорт»?— Да.— Говорит Диксон. Слышите меня?— Да, слышу хорошо.— Это по поводу телеграммы, которую я вам послал об отгрузке манго. Фруктов. Вы в курсе?— Да, лежит передо мной.Бонд придвинул к себе досье. Он знал, о чем идет речь. Станция «Эйч» запрашивала несколько магнитных мин для подрыва трех китайских разведывательных джонок, которые пользовались портом Макао для перехвата британских грузовых судов и их обыска с целью выявления на борту беженцев из Китая.— Оплата должна быть произведена до десятого числа. Это могло означать, что либо джонки уходят, либо с десятого числа усиливается их охрана, либо еще что-то срочное.— Ясно, — коротко произнес Бонд. — Спасибо. Пока.— Пока.Бонд положил трубку, взял другую — зеленую, набрал номер отдела «Кью» и переговорил с дежурным. Все должно было быть в порядке. Утренним рейсом авиакомпании ВОАС отдел отправит этот груз.Бонд сел на стул и закурил. Он думал о маленьком, с плохой вентиляцией офисе в Гонконге, представлял пятна пота на рубашке номера 279, которого он хорошо знал и который только что назвался Диксоном. Скорее всего, в данный момент он говорил помощнику: «Все в порядке. Лондон подтвердил. Давай-ка теперь еще раз выверим график предстоящей операции».Бонд сухо улыбнулся. Пусть лучше они отдуваются, а не он. Он теперь не мог иметь дело с китайцами, уж больно их много. Станция «Эйч», похоже, разворошила осиное гнездо, но М. решил продемонстрировать, что Секретная служба в Гонконге еще не окончательно отошла от дел. Когда три дня назад М. сообщил, что Бонду предстоит нести ночные дежурства, тому это не очень пришлось по вкусу и он стал доказывать, что мало знаком с работой станций, что это слишком ответственная работа для агента, прослужившего шесть лет в подразделении «00» и забывшего все, что он когда-либо знал о работе станций, но М. был непреклонен.— Ничего, вы быстро все вспомните. А если возникнут проблемы, всегда можно обратиться к дежурным по подразделениям, начальнику Штаба или в конце концов ко мне. (Бонд улыбнулся, представив, как он будит М. среди ночи, потому что кто-то где-то в Азии, например в Токио, во что-то влип.) Короче, я так решил. Я хочу, чтобы все старшие офицеры несли дежурство. Кстати, ноль ноль семь, — М. окинул Бонда ледяным взором, — вчера на меня насели люди из казначейства. Они считают, что подразделение «ноль ноль» убыточно и не отвечает духу времени. Я не стал с ними спорить, просто сказал, что они ошибаются. (Бонд, усмехаясь про себя, представил эту картину.) Как бы то ни было, от вас не убудет, если, будучи в Лондоне, вы несколько раз подежурите. По крайней мере не застоитесь.Теперь Бонд не жалел об этом. Он уже отдежурил больше половины срока, и за все это время не возникло ничего, выходящего за рамки проблем, требующих элементарного здравого смысла. В случае каких-либо затруднений он просто передавал информацию соответствующему подразделению. Ему даже нравилось сидеть в этой тихой комнате, быть в курсе всех секретов и периодически пить кофе с бутербродами, которые ему носила симпатичная буфетчица.Второй причиной, почему Бонду нравились ночные дежурства, было то, что теперь у него появилось время воплотить в жизнь замысел, который он вынашивал уже больше года, — написать учебник по всем существующим способам самообороны без оружия. Он даже придумал название — «Выжить». В это пособие должно было войти все лучшее, что издавалось по данному вопросу всеми секретными службами мира. Бонд никому не рассказывал о своих замыслах, но втайне рассчитывал на то, что, если его идея осуществится, М. разрешит внести его учебник в официальный список учебных материалов Секретной службы.Бонд раздобыл оригиналы необходимых ему книг и их переводы. Большинство было изъято у вражеских агентов, некоторые были подарены М. братскими службами — OSS, ЦРУ и Вторым бюро. Сегодня перед Бондом лежал раритет — перевод учебника с кратким названием «Самбо», предназначенного для оперативников советского СМЕРШа.Прочитав половину второй главы, Бонд отодвинул рукопись, подошел к окну и стал смотреть на улицу. Его мутило от грубого насилия, которым была переполнена книжка. Он испытал приступ отвращения, подобный тому, какой был у него в аэропорту Майами. Что с ним происходит? Неужели он больше не выдерживает всего этого? Может быть, он расклеился? Или просто выдохся? Бонд некоторое время постоял, глядя на луну, выглядывающую из-за облаков, передернул плечами и вернулся к столу. Он пришел к выводу, что просто перебрал по части физического насилия, вроде психоаналитика, переобщавшегося со своими клиентами, страдающими психическими расстройствами.Бонд снова перечитал абзац, вызвавший у него такую реакцию: «С пьяной женщиной можно легко справиться, захватив указательным и большим пальцами ее нижнюю губу. Жестко вывернув губу, нужно с силой дернуть, и женщина пойдет туда, куда нужно».Бонд брезгливо хрюкнул. Омерзительная деликатность — большим и указательным пальцами) Б-р! Бонд закурил и уставился на пульт, стараясь переключить свои мысли на что-нибудь другое, страстно желая, чтобы загорелся какой-нибудь сигнал или зазвонил телефон. Осталось еще пять часов до доклада, который ему предстоит сделать начальнику Штаба или М., если М. явится в такую рань. Что-то беспокоило Бонда, какая-то мысль, к которой он хотел вернуться, когда будет время. Что это было? Откуда возникла ассоциация? Да, палец, золотой палец, Голдфингер. Он хотел проверить по картотеке, нет ли у них чего-нибудь на этого человека.Бонд снял трубку зеленого телефона и набрал номер информационного центра.— Впервые слышу, сэр. Я проверю и позвоню вам.Бонд положил трубку.Путешествие было чудесным. Они с Джил съели все бутерброды и выпили шампанское, а затем занялись любовью под мерный перестук колес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28