https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Jacob_Delafon/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я с ним соглашаюсь и между прочим замечаю, что на этом приятном его сердцу острове водятся тысячи препротивных кайманов Кайманы — род американских крокодилов, у которых панцирем покрыта не только спина, но и брюхо.

, каждый из которых способен проглотить в один присест пяток таких Чикиньо. Это ничего, хвастается Чикиньо, когда он подрастет, он перестреляет всех кайманов! Чикиньо очень храбр, но ведь кайманов на этом острове такое множество, что вряд ли удастся всех их истребить!К северу за островом Маражо начинается, наконец, настоящее северное устье Амазонки, которое вместе с южным (являющимся одновременно устьем реки Токантинс) имеет в ширину около четырехсот километров, то есть больше, чем расстояние от Гдыни до Щецина. Чтобы получить полное представление о той гигантской массе воды, которую Амазонка несет в Атлантику, надо принять в расчет и невероятную глубину этой реки, достигающую в некоторых точках устья ста метров Средние глубины главных устьевых рукавов Амазонки 20 — 40 метров.

. В Манаусе, находящемся выше устья на тысячу семьсот километров, глубина реки составляет около пятидесяти метров, а под Икитосом — четыре тысячи шестьсот километров от устья, уже вблизи Кордильер — двадцать метров. Это глубина в засушливую пору, а в дождливое время года — май, июнь — вода в Амазонке поднимается еще метров на пятнадцать. Напомню для сравнения, что средняя глубина Вислы под Варшавой два метра.Такая глубина Амазонки дает возможность обычным океанским пароходам типа нашего «Гилярия» плыть без всяких помех до Манауса и даже выше. За все время пути наше судно село на мель лишь один раз, и то потому, что бразильский штурман не в меру выпил крепкого английского пива стоут. Благодаря такой глубине в Манаусе может пришвартоваться три четверти всех военных кораблей.Однако тот, кто подумает, что ширина Амазонки здесь соответствует ее глубине, будет разочарован. Вот уже три недели мы плывем вверх по реке, а ширина ее после устья всего лишь в два-три раза превышает ширину Вислы у Торуня. Объясняется это тем, что мы видим не всю Амазонку, а только один из ее многочисленных рукавов. Именно этим Амазонка отличается от большинства других больших рек — она расчленена на русла и рукава, образующие бесчисленное множество островов, иногда очень крупных.Другая характерная особенность Амазонки заключается в том, что наклон реки незначителен и она подвержена воздействию морских приливов и отливов. В Сантарене, находящемся на расстоянии около тысячи километров от устья реки, маленький Чикиньо чуть не свалился в воду от изумления: он вдруг увидел, что течение реки повернуло вспять, в сторону Анд. Это был морской прилив, докатившийся от океана до Сантарена.Еще в устье Амазонки можно видеть, какие богатства таят глубины реки. Стаи огромных двухметровых рыб поминутно высовываются из воды, и кажется, что вокруг вас какой-то сказочный зоопарк. Это самые крупные в мире пресноводные рыбы — пираруку (арапаимы) Арапаима достигает длины 4, 5 м и веса 200 кг.

, составляющие особенность Амазонки. Вслед за ними из глубин реки, вызывая восхищение маленького Чикиньо и мое, непрерывно появляются всевозможные чудища, речные дельфины, какие-то жирные розовые рыбы со страшной пастью. Вся эта тварь вызывающе шумно плещется у самого борта парохода.Третью неделю плывем мы и днем и ночью, а река все та же, ничего в ней не меняется, и кажется, что нет ей конца. Она начинает угнетающе действовать на наши нервы и мозг, перевоплощаясь в нашем сознании в некую силу, подавляющую своей суровой мощью.А по берегам реки в убогих хижинах и шалашах ютятся скромные, тихие люди. Где-то у перуанской границы живет отец маленького Чикиньо. Он сборщик каучука. Мать Чикиньо рассказывает, что когда-то жили они неплохо, но сейчас им приходится туго. Какие разящие контрасты вокруг этой великолепной реки: лесные чащи таят в себе неслыханные богатства, а люди терпят страшную нужду; с одной стороны — изобилие щедрой природы, с другой — тернистый путь и лишения человека. 9. ТРОПИЧЕСКИЙ ЛЕС Весь бассейн Амазонки — кроме тех немногих участков, где вклиниваются похожие на полуострова степи, — покрыт великолепным и недоступным тропическим лесом. Площадь, занимаемая им, составляет около семи миллионов квадратных километров, почти две трети Европы. И хотя это звучит неправдоподобно в нашу эпоху радио и самолетов, вся эта огромная страна, за малым исключением, совершенно не поддалась цивилизации; сегодня она так же дика, таинственна и неосвоена, как и сто — сто пятьдесят лет назад, во времена естествоиспытателей Бейтса X.В.Бейтс (Бэтс) (1825 — 1892) — выдающийся английский натуралист, исследовавший бассейн Амазонки в 1848 — 1859 гг. (см. X.Бэтс, «Натуралист на Амазонке», 1865 г.).

и Гумбольдта Александр Гумбольдт (1769 — 1859) — знаменитый немецкий ученый и путешественник, изучавший природу ряда стран Центральной и Южной Америки (см. Сафонов В.А., «А.Гумбольдт», М., 1936 г.).

, а кое-где она сохранилась во всей своей первобытной неприкосновенности со времен Орельяны, то есть на протяжении четырех веков. Железных дорог нет, и связь с другими частями Южной Америки поддерживается только пароходами, курсирующими по Амазонке и некоторым ее притокам.Впрочем, есть исключение! В городе Икитосе соорудили лилипутную окружную дорогу протяженностью в несколько сот метров. В жаркие воскресные дни жители города путешествуют в миниатюрных вагончиках. Их освежает приятный ветерок мчащегося поезда, и они с гордостью чувствуют себя «железнодорожными пассажирами». Кроме этой железной дороги, на окраине пущи имеются еще две небольшие: между Пара и Браганса и над рекой Мадейрой.От самой Атлантики нам неизменно сопутствует лес. Зеленая стена его так причудлива, что кажется фантастической декорацией. Пальмы, лианы, бамбук, эпифиты Эпифиты — растения, живущие на других растениях (не паразиты); к ним принадлежит большинство орхидей.

, деревья стройные и с искривленными стволами, деревья, растущие почти горизонтально, кустарник выше деревьев, удивительное многообразие форм и красок: листья белые как снег и алые как кровь. Через каждые сто метров новый пейзаж, новые виды деревьев и растений, но все это те же неизменные леса. В течение трех недель днем и ночью неотступно и неустанно следуют за нами непроходимые могучие леса Амазонки.Уже около ста лет, со времен знаменитых натуралистов X.В.Бейтса и А.Р.Уоллеса А.Р.Уоллес (1823 — 1913) — крупный английский естествоиспытатель, исследователь тропиков, совместно с X.Бейтсом изучавший бассейны Амазонки и Ориноко в 1848 — 1852 гг.

, бассейн Амазонки является не только Меккой, притягивающей к себе путешественников; об этом тропическом крае написано, пожалуй, самое большое количество книг и исследований. Восседая в покойном мягком кресле библиотечного зала где-нибудь в Европе или Северной Америке, нетрудно изучить все географические особенности Амазонки. И все же, каким бы запасом теоретических познаний вы ни обладали, попав на Амазонку, очутившись лицом к лицу с ее величавой природой, вы испытаете глубочайшее изумление и радостное ощущение первооткрывателя. Нужно самому все это пережить, самому прочувствовать, чтобы понять, сколько волнующей силы в этом крае, казалось бы хорошо знакомом нам по избитым книгам.Тропические леса Амазонки! Кто-то метко заметил, что человек, попавший в них, дважды испытывает острую радость: в первый день, когда, ослепленный сказочными богатствами Амазонки, он думает, что попал в рай, и в последний день, когда, на грани безумства, он, наконец, удирает из этого «зеленого ада».Круглый год царит здесь невыносимая жара и угнетает душный сырой воздух. В течение девяти месяцев огромную территорию леса захлестывает половодье. Тысячи неведомых болезней притаились в болотах. Муравьи и термиты, пожирающие на своем пути все живое; тучи москитов и комаров, укусы которых отравляют кровь; ядовитые змеи, смертоносные пауки, деревья, источающие опасный дурман, — все это делает леса Амазонки поистине проклятым местом, в особенности для белого человека, пожелавшего остаться здесь навсегда.И в то же время эти леса — истинный рай, о котором может только мечтать, грезить естествоиспытатель. Углубившись в это пекло, он найдет здесь самые изумительные чудеса природы: цветы невиданной формы и раскраски, таинственные орхидеи с чувственным запахом, бабочек, более пестрых, чем цветы, колибри ярче бабочек и меньше их, и других причудливых птиц, млекопитающих древних, уже исчезнувших родов, муравьиные гнезда, поражающие совершенством своего общественного устройства, — словом, натуралиста захлестнет буйное цветение жизни. Биологические проблемы, над которыми ученые ломают себе головы, здесь, над Амазонкой, лежат как на ладони, только срывай их, как созревшие плоды.Тайн природы сегодня осталось не так уж много на нашей планете, но здесь, в пущах Амазонки, еще огромный неизведанный мир. 10. КАУЧУКОВАЯ ТРАГЕДИЯ Когда Форд создал свой первый автомобиль, житель бразильских лесов — кабокло — вел на берегах Амазонки самый неприхотливый образ жизни, питался нередко сырой рыбой и о большом мире знал немного. Когда Форд выпустил тысячный автомобиль, кабокло, бранясь на чем свет стоит и всячески кляня новшества, в конце концов стал подражать своему соседу и тоже надрезать каучуковые деревья. Когда появился пятисоттысячный автомобиль Форда, всей Амазонкой овладело безумие, а кабокло — извините, серингейро Серингейрой в Бразилии называют каучуковое дерево.

, так теперь называли сборщиков каучука! — потягивал в Манаусе французское шампанское, лакомился привезенной из Европы икрой, а гаванские сигары закуривал кредиткой достоинством в сто мильрейсов.Впрочем, шампанское доставалось только тем ловкачам, которые сумели вырваться из лесных дебрей, добраться до города и стать там «организаторами» новой торговли. Как стая гиен, привлеченная запахом падали, сюда, на берега Амазонки, стали стекаться со всех концов мира проходимцы — зачастую с преступным прошлым. Их манили сказочные богатства. После золотой и бриллиантовой лихорадки человечество познало каучуковую лихорадку. На Амазонку хлынули отовсюду миллионы долларов, фунтов, франков. Хлынули так стремительно, таким бурным потоком, что ошеломленный серингейро действительно не знал, что с ними делать. Баснословные прибыли от проданного каучука уходили на вино, устриц, на сооружение дворцов и памятников, на канализацию и школы, на роскошь, всяческие причуды и распутство. Одна за другой возникали фантастические затеи: проложить в лесу дороги, построить на Амазонке плотину. По берегам реки, как на дрожжах, росли новые города: Пара, Манаус, Икитос. В конце XIX столетия цены на каучук неуклонно повышались. Огромная страна, величиной в три четверти Европы, быстро богатела. Но вдруг…Началось с того, что некий скромный английский ботаник, коллекционировавший флору юго-восточной Азии, написал пространный доклад и отослал его английским властям. Как это обычно бывает с докладами скромных людей, власти, даже не дочитав, сунули его под сукно. Позднее труд ботаника случайно попал в руки прибывшего из Англии инспектора, который очень заинтересовался им, добился необходимых ассигнований и проделал первые опыты. Результаты превзошли все ожидания. Оказалось, что в юго-восточной Азии вполне возможно выращивать каучуковые деревья!Жизненные интересы Англии требовали, чтобы каучуковая монополия была вырвана у Бразилии. И вот на Малайском полуострове одна за другой стали возникать огромные плантации каучукового дерева. Разумеется, бразильский серингейро ничего не знал об этом — что ему за дело до остального мира? По-прежнему он продолжал надрезать деревья, по-прежнему товар вырывали у него из рук и платили огромные деньги.Грянула первая мировая война. В Европе народы истекали кровью, а вся Америка — от Гудзонова залива до Патагонии — делала на этом великолепный бизнес. И только на Амазонке творилось что-то неладное: цены на каучук, несмотря на войну, стали падать. Никто на Амазонке — ни купцы в городах, ни серингейро в лесах — не могли ничего понять. Война закончилась, а цены все продолжали падать. Плантации в Азии буквально засыпали мировой рынок каучуком. Слабо разбираясь в мировой экономике, жители Амазонки поняли одно: нужно потуже затянуть пояс, распроститься с божественным шампанским, со сказочными мечтами и так полюбившейся вольготной жизнью. Города на Амазонке стали хиреть, а серингейро и комиссионеры пришли к грустному выводу, что незачем возить каучук в города, где его все равно никто не покупает. Многие из них вернулись в чащи и снова превратились в смиренных кабокло.Но тех, кто прибыл в эти места издалека, обуял дикий страх. До сих пор все они — у кого только хватало сил и здоровья — занимались сбором каучука, ни о чем другом не помышляя. Мало кто обрабатывал землю. Люди предпочитали покупать готовые продукты, доставляемые пароходами, хотя бы и втридорога. Теперь же, когда не стало ни денег, ни продуктов, перед ними встал призрак голода, и они тучами потянулись из леса к великой реке. Охотники за каучуком буквально облепляли пароходы, идущие вниз по Амазонке. Они дрались за каждую пядь на палубе, с револьвером в руках прокладывая себе дорогу. В глазах их светилось безумие и преступность. Эти люди, привыкшие издеваться над индейцами, сейчас позорно улепетывали, гонимые страхом, и напоминали жалкие остатки разгромленной армии.Леса обезлюдели. Лесные тропы заросли. Казалось, сама природа торопилась стереть ненавистные следы. Замолкли весла на воде… Крупные звери, ранее вспугнутые шумом и покинувшие насиженные места, возвратились в свои логова. В Амазонке по ночам снова стали купаться тапиры Тапир — представитель непарнокопытных, обитающий в болотистых густых лесах, питается растениями; мясо его вкусно.

, а с берегов ее все чаще доносилось рычанье ягуаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22


А-П

П-Я