С этой суммы надо снять расходы по содержанию машины и прочие расходы, которые поглотят целиком эту незначительную сумму…— Но, право, мисс Перрмен, это очень неплохой заработок! Многие фирмы были бы рады возможности зарабатывать ежемесячно сто фунтов, — поспешил заверить Тизер.— Вы упускаете из виду, что далеко не весь товар проходит через ваши руки. Вы ведь всего лишь один из большого количества агентов, — сказал Марк и подал ей футляр.— Брадлей сказал мне, что я неблагодарна. Я надеюсь, что вы мне этого упрека не бросите. Вы разрешите взглянуть, что в футляре? — Она открыла футляр и в изумлении отпрянула. — Какое великолепие… Бриллианты с восьмигранной шлифовкой! Это большая редкость!— Да, шлифовка не совсем обычна, — кивнул Марк. — Один скромный ювелир гранил эти камни специально для меня.Тизер тоже с восторгом уставился на драгоценности.— Восьмигранные бриллианты… — медленно повторила Анн. — Два месяца назад на Бон-стрит произошло дерзкое ограбление ювелира. И тогда были похищены восьмигранные бриллианты. И некто Смиз застрелил одного из сторожей…Марк побагровел.— Не говорите глупостей! На свете множество восьмигранных бриллиантов! Уж не думаете ли вы, что я преподношу вам краденые драгоценности?Она решительно отстранила от себя футляр. В глазах ее сквозило отвращение.— Когда я ждала суда, мимо меня провели убийцу — Смиза, — прошептала она. — Он был ужасен…— Вам всюду мерещатся ужасы, — вспылил Марк и сердито захлопнул футляр. — Что с вами произошло? — Затем он обернулся к Тизеру и указал ему на дверь, дав понять, что разговор откладывается.Тизер пожал Анн руку, и она почувствовала, до чего было неприятно прикосновение его вечно потных пальцев.— У меня много дел впереди, — сказал он. — Во-первых, мне придется отправиться в полицию и выяснить, как обстоят дела этих несчастных арестованных парней. Полиция уморила бы их с голоду, если бы имела на это право. Всего хорошего, мисс Перрмен.Марк выждал, пока за Тизером захлопнулась дверь, затем снова обратился к девушке:— Прошу вас, присядьте, Анн, и поговорим обо всем откровенно. Что-то у вас неладно. Выложите-ка ваши сомнения.Она бросила свою сумочку на стол и направилась к камину.— Я сама не знаю, что происходит со мной… — вздохнув, произнесла она упавшим голосом.Марк решил воспользоваться ее настроением.— Вы были совершенно правы, определяя свои заработки. В последнее время дела наши далеко не блестящи и я уже подумывал о том, как бы сократить расходы…— Думаю, что для вас я являюсь наибольшей статьей расходов, — сказала она, не поднимая головы.— Да, это верно! — Он улыбнулся. — Когда я подсчитываю расходы, то убеждаюсь в том, что одно содержание вашей квартиры обходится недешево.Теперь заговорила Анн.— Я изъявляла желание устроиться подешевле.Марк рассмеялся.— Неужели вы вообразили, что я собираюсь выкинуть вас на улицу? Это не входит в мои намерения… — рассеянно глядя в окно, он продолжал: — в моей квартире есть две комнаты, в которых никто не живет…— В вашей квартире? Уж не думаете ли вы, что я собираюсь переехать к вам?— Ничего дурного в этом не вижу, — сказал он, однако она лишь насмешливо улыбнулась.— Во всяком случае, для меня это было бы не дешевле. Наоборот.— Согласитесь, что наше нынешнее размещение весьма и весьма непрактично, — мягко сказал Марк. — Вы одна занимаете квартиру, и я в одиночестве сижу в своей большой квартире. И оба мы не знаем, что нам делать со всеми имеющимися в нашем распоряжении комнатами…Но Анн была иного мнения.— Я согласна с тем, что такое размещение обходится вам дороже, но… позвольте мне быть откровенной до конца…Он молчал.— Я предпочла бы жить вообще где-нибудь в другом месте!— Вы опасаетесь, что о нас пойдут разные толки?— Нет, это меня менее всего беспокоит. Тизер ведь сказал, что о нас с вами и без этого ходит много толков.— Все эти несчастные обитатели приюта полагают, что мы живем вместе, — и он по-приятельски похлопал ее по плечу. — Кстати, того же мнения и Брадлей.— Он того же мнения? — переспросила девушка.— Разумеется. Разве он вам этого не сказал в суде?Анн недоверчиво улыбнулась.— Нет. Я не думаю, чтобы он верил в это. Если он действительно считал так…Марк нежно взял ее за руку, но девушка поспешила освободиться.— Для вас это было бы величайшим торжеством, Анн. Вы хотите поразить этого негодяя в самое сердце. И нет ничего, что уязвило бы его глубже и больнее, чем… — и он сделал значительную паузу. — Если бы вы переменили квартиру…— Быть может, это уязвило бы не его, а меня, — спокойно произнесла Анн.Марк предпочел не спорить с ней. О чем-то размышляя, он медленно произнес:— Да, этот Брадлей — странная личность… Ронни иногда беседовал с ним целыми часами. Можно было подумать, что они были друзьями… — Внезапно Марк оборвал себя буквально на полуслове. В последнее время он что-то частенько сбивался, не следя за своей речью. — Разумеется, они не были друзьями… так лишь казалось…— Но ведь вы всегда уверяли меня, что они были смертельными врагами, — заметила девушка.— Так оно и было, — поспешил подтвердить Марк.Но Анн, казалось, не доверяла его словам.— Я больше не верю в то, что Брадлей убил моего брата. Я пока не знаю, на чем основано мое неверие, но это так. Брадлей сказал, что он был другом Ронни, а теперь вы это подтвердили…— Нет! Я хотел сказать только о внешнем впечатлении. Но суть всегда глубже и противоречивее. Поймите это, Анн!Она продолжала стоять у камина, задумчиво глядя в огонь.— Разве исключена возможность, что утверждения Брадлея правдивы? Я имею в виду груз, который я перевозила в автомобиле. Скажите, я в самом деле перевозила наркотики?Марк с досадой подумал, что девушка, очевидно, была убеждена в этом. Вся система, которую он возвел для того, чтобы оградить себя от опасности, неожиданно рухнула. Как это случилось? Когда? Теперь? Или ранее, в суде? Не узнала ли она чего-нибудь более точного и достоверного? Он деланно рассмеялся.— Великий Боже, надеюсь, вы не верите словам Брадлея! Этот человек всегда лгал. Каждый полицейский — по натуре лжец. Наркотики!? Какое страшное обвинение возводите вы на меня!Она в сомнении покачала головой.— Я никогда не хотела верить этому, всегда слепо доверялась вам, полагая, что выполняла работу Ронни. И эта мысль настолько устраивала меня, что я не хотела ни над чем задумываться. Но теперь я сознаю, что заблуждалась. Я не могу забыть этого Смиза. Я разглядела его через глазок в двери моей камеры. Он был ужасен, он походил на дикое животное…— Вчера его приговорили к казни, — опрометчиво произнес Марк, и у нее вырвался сдавленный крик. — Впрочем, это в порядке вещей — каждый должен отвечать за содеянное. Ему придется познакомиться со Стэном, с палачом.— Но это ужасно, Марк! — воскликнула она.Он усмехнулся.— Я очень рад, что Тизеру не довелось увидеть этого Стэна. Воображаю, как он задергался бы от страха. Бьюсь об заклад, что он скончался бы тут же на месте!— У вас железные нервы.— У меня вообще нет нервов, — уточнил Марк. — А теперь давайте потолкуем о вашем переезде. Я полагаю, что вы будете прекрасно себя чувствовать в моей квартире. Я не стану надоедать вам своим присутствием и, если угодно, то сменю штат прислуги…— Почему? — удивилась она.— Я полагаю, что вы будете себя чувствовать на первых порах неловко при нынешних слугах.— Вот оно что! — с усмешкой протянула Анн.Марк взглянул на нее и вдруг ощутил непреодолимое желание, заставившее его отбросить всякую осторожность. Она стояла рядом с ним. Стоило лишь протянуть руку и… В следующее мгновение он стремительно привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. Девушка не сопротивлялась, даже не шелохнулась. Подобная реакция сразу охладила Марка, и он выпустил ее из своих объятий.Анн спокойно направилась к столу и медленно раскрыла сумочку.— Вы видите это, Марк?В ее руках блестел маленький «Браунинг».— Зачем вы носите при себе огнестрельное оружие? — жестко спросил он.Анн ответила не сразу, помедлив минуту.— Если вы еще раз позволите себе нечто подобное, то я застрелю вас!.. — В голосе ее звучала сталь. — Я не собираюсь впадать в истерику по поводу вашего поведения и не питаю вражды к вам. Но я предупреждаю…Марк озадаченно замолчал. Наконец вяло произнес:— В сущности вы подымаете шум из-за пустяков.В это время раздался стук в дверь.— Для меня этот пустяк означает очень многое, — ответила Анн и вышла из комнаты. На лестнице она столкнулась с мистером Зедеманом, высоким стариком патриархального вида. Увидев его доброе лицо, она забыла о недавних неприятностях.— Рад видеть вас, дорогая мисс Перрмен! — почтительно приветствовал он. — Наконец-то я вышел из тюрьмы. А вам тогда повезло!Она рассмеялась.— Насколько помнится, мы были с вами товарищами по несчастью, мистер Зедеман. Мне, право, очень жаль, что вас осудили.Марк вышел в прихожую и пожал руку Зедеману. Несмотря на то, что не питал к старому грешнику особых симпатий, он был рад тому, что его появление изменит к лучшему настроение Анн. И действительно, без всяких уговоров Анн вернулась вместе с Зедеманом в квартиру Марка.— Вы уже отослали вашего дворецкого? — бесцеремонно осведомился Зедеман. — Он был очень славный человек и имел обыкновение угощать меня.Марк указал ему на шкафчик.— В нем вы найдете что-нибудь выпить. Где вы теперь живете?— Во всяком случае, не в приюте. Я поселился на частной квартире. Правда, муж моей квартирной хозяйки не особенно любезен, он находит, что я слишком внимателен к ней. Но ради Бога, не заподозрите в этом что-нибудь дурное…По-видимому, Зедеман рассчитывал, что ему удастся поговорить с Мак-Гиллом наедине. Анн поняла это и поспешила удалиться.— Что вам угодно? — не очень дружелюбно спросил Марк.— Я хочу просить вас о поддержке. Сейчас я нуждаюсь в некоторой сумме денег. Мне предстоит оплатить большой счет моего врача.Марк прищурился.— Сколько же это может продолжаться?— Надеюсь, что скоро этому будет положен конец, — смиренно ответил Зедеман.Марк зло взглянул на него, но, по-видимому, это нисколько не смутило гостя.— Вы, наверно, всерьез полагаете, что я принадлежу к числу людей, у которых можно безнаказанно вымогать деньги. Откровенно говоря, я вообще сомневаюсь, были ли вы тоща в числе свидетелей в «Леди Стерс».— Я никогда не утверждал этого, но я был возле дома. Вы этого не знали, пока я сам не рассказал вам. Я всегда выполнял поручения старого Ли Джозефа, а он мне сообщил, что собирался в тот вечер послать в Скотленд-Ярд необычайно важное письмо. Я ждал внизу…— Ли Джозеф ушел из дому, — медленно сказал Марк.— Нет, он был дома. Я слышал его голос, — спокойно возразил Зедеман.Мак-Гилл направился к двери и проверил, действительно ли Анн ушла к себе.— Вам никогда не приходило в голову, что с вами могут столь же быстро покончить, как это случилось с Ли Джозефом?Зедеман в ответ пробормотал что-то неразборчивое об уважении к сединам.— В сущности, все ваши слова не более чем необоснованные подозрения, — продолжал Мак-Гилл. — Но, с другой стороны, разве вам не приходило в голову, что вы сами во многом замешаны? Ведь в случае доноса того же Тизера вы оказались бы по уши впутанным в эту историю!— Мистер Тизер никогда не пойдет на такую подлость! Я не могу себе представить, чтобы он осмелился это сделать человеку, которому должен быть благодарен за все.Марк улыбнулся.— Я вижу, что теперь вы начинаете все это рассматривать под иным углом зрения.Мистер Зедеман налил себе стакан виски.— Вы правы, я ничего не видел, — я только подозревал вас в этом. Я осмелился доложить вам не лишенную интереса теорию, и вы были столь любезны, что поддержали ее.Марк вынул из кармана банкноту, внимательно оглядел ее и передал Зедеману.— Вот вам десять Фунтов. Но я хочу, чтобы вы поменьше пили и появлялись здесь пореже.Затем он вынул из кармана золотую табакерку и протянул Зедеману.— Не угодно ли попробовать? Возьмите понюшку, и вы будете поражены тем, какое это доставляет наслаждение. Вы никогда не пробовали?Мистер Зедеман нагнулся к табакерке и внимательно осмотрел белое кристаллическое вещество, находившееся в ней. — Вы искушаете меня? — с упреком спросил он.— Одна понюшка доставит вам больше радостей, чем бутылка виски, — подзадоривал старика Марк.Неожиданно Зедеман взял у него из рук табакерку, направился к камину, и прежде чем Марк успел осознать происходящее, высыпал ее содержимое в огонь.— Проклятый осел! Отдайте табакерку! — взревел Марк и схватил старика за руку, но тот оттолкнул его с такой силой, что Марк отлетел в противоположный угол комнаты.— Я сверну вам шею! — воскликнул Мак-Гилл, пораженный силой старика.— Еще не родился человек, которому это было бы под силу, — спокойно ответил Зедеман.Марк вспомнил, к сожалению, слишком поздно, что Зедеман недаром, несмотря на преклонный возраст, внушал всем страх своей огромной физической силой.— Попробуйте-ка только прикоснуться ко мне, мой мальчик! — сказал старик грозно. — Я нанесу такой удар, что вам покажется, словно вас хватили по голове паровым молотом. Я стар, но далеко еще не слаб.Марк заставил себя улыбнуться.— Да, силы у вас достаточно, Мафусаил!— Благодарю за комплимент! Я знаю, что я высыпал в огонь не меньше, чем на пять фунтов кокаина, но это вещество отвратительнее всего в мире. Вы сеете смерть и разрушение. А те, кто остаются в живых, кончают жизнь в сумасшедшем доме. Уж если вы решили ввести меня в искушение, то предложите-ка мне лучше еще стакан доброго шотландского виски. От этого я не откажусь.Неожиданно хлопнула дверь, и в комнату стремительно вбежал Тизер.Он был бледен и не мог произнести ни слова. Марк поспешил усадить его на стул и обратился к Зедеману:— Мы как будто закончили наши дела. Забирайте-ка ваши деньги и проваливайте.Старик с довольной улыбкой засунул в карман и вторую врученную ему банкноту — Марк, пораженный появлением Тизера, совсем забыл о том, что старик уже получил свою долю. Но, тем не менее, Зедеман не собирался уходить.— Пусть мое присутствие вас не стесняет — можете откровенно толковать о своих делах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25