https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/s-dlinnym-izlivom/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Восемьдесят часов в неделю в этой
проклятой желтой газетенке Престона Троя, за мизерное жалованье, которого
в обрез хватает на квартиру, еду и выпивку. А пил он в последнее время
столько... Април Белл, даже если она и возомнила себя ведьмой, могла
оказаться более привлекательным будущим.
Мелодично зазвенели бокалы. В улыбающихся глазах девушки Бэрби
прочитал вызов.
- Ну, и за что мы пьем, Бэрби?
Он наклонился над маленьким восьмиугольным столиком.
- За нашу встречу, - от волнения у него перехватило дыхание. -
Пожалуйста, Април... мне хочется получше вас узнать. Мне все интересно:
где вы были, и что там делали. И кто ваши родители, и кто друзья. И о чем
вы мечтаете, и что любите есть на завтрак.
Ее красные губы искривились в хитрой кошачьей улыбке.
- Пора бы знать, Бэрби - шарм женщины в ее загадочности.
Он не мог не заметить безукоризненную ровность и белизну ее зубов.
Они напомнили ему о том странном рассказе По, где мужчине все время
хотелось вырвать зубы своей возлюбленной. Мотнув головой, Бэрби отогнал
эту невесть к чему возникшую ассоциацию. Он снова поднял бокал. Внезапно
его рука дрогнула, и коктейль выплеснулся ему прямо на пальцы.
- Когда непознанного слишком много, - осторожно ставя бокал на место,
сказал Бэрби, - это вызывает тревогу. По правде говоря, я вас немножко
побаиваюсь.
- Правда? - спросила она, глядя, как он вытирает руку носовым
платком. На губах ее играла хитрая усмешка, словно Април было известно
нечто, Бэрби пока неведомое. - Ну что вы, Бэрби. Из нас двоих вы куда
более опасны.
Бэрби смущенно уставился в стол. Он не понимал, на что намекает Април
Белл. До этого дня Бэрби полагал, что знает женщин... даже слишком хорошо
знает. Но эта девушка совершенно сбивала его с толку.
- Видите ли, Бэрби, - ее голос потешался над ним тайным знанием,
скрытым смехом... - я пыталась создать для себя образ. И вы меня очень
порадовали, приняв его за реальность. Вы же не захотите, чтобы я
отказалась от своей маленькой иллюзии?
- Захочу, - серьезно ответил он. - Ну, пожалуйста, Април.
Она кивнула, и красные огоньки заиграли в ее рыжих волосах.
- Ну хорошо, Бэрби, - промурлыкала Април. - Только для вас. Так и
быть, подниму разрисованный занавес.
Она поставила бокал и облокотилась на столик. Белая округлость плеч и
груди девушки была теперь совсем рядом. Бэрби казалось, что он даже
различает природный запах ее тела - легкий сухой аромат. Ее соблазнительно
хрипловатый голос стал тихим, под стать его настроению.
- На самом деле я дочь самого обыкновенного фермера, - сказала она. -
Я родилась неподалеку от Кларендона. Мои родители держали молочную ферму
чуть выше по реке, сразу за железнодорожным мостом. Мне каждое утро
приходилось идти целую милю до школьного автобуса.
На ее губах появилась кривая усмешка.
- Ну что, Бэрби, достаточно я развеяла мою драгоценную иллюзию?
- Ты ее даже не поколебала, - покачал головой он. - Пожалуйста,
продолжай.
Ее белое выразительное лицо казалось обеспокоенным.
- Пожалуйста, Вилли, - тихо попросила она. - Мне не хотелось бы
рассказывать о себе... во всяком случае, вот так сразу. Иллюзия - это моя
раковина. Без нее я беспомощна и, честно говоря, не так уж и красива. Не
заставляйте меня ломать с таким трудом созданный образ. Я могу не
понравиться вам такой, какая я есть на самом деле.
- Это вряд ли, - мрачно усмехнулся он. - Но ты продолжай. Мне все еще
страшно.
Нахмурившись, она пригубила свой дайкири. Зеленые глаза девушки
больше не смеялись. Они испытующе глядели на Бэрби. Потом Април Белл
рассмеялась.
- Все это довольно грустно и не слишком приятно, - сказала она. - И
не говори потом, что я тебя не предупреждала...
- Ладно, не буду, - легко согласился Бэрби. - Мне хочется тебя
узнать... чтобы ты мне понравилась еще больше.
- Надеюсь, что так, - усмехнулась она. - Ну, ладно, сам напросился...
Гримаса отвращения на миг искривила ее лицо.
- Мои родители не могли ужиться вместе... в этом-то и корень всех
наших бед, - она говорила словно через силу, хрипло и неровно. - Мой
отец... пожалуй, нет смысла чересчур вдаваться в подробности. В общем, мне
было девять лет, когда мы с мамой уехали в Калифорнию. Остальные дети
остались с отцом.
Она нервно осушила бокал.
- Мы не получали алиментов, - в ее голосе звучала горечь. - Мама
снова взяла свою девичью фамилию. Она пошла работать, чтобы мы не умерли с
голоду. Официанткой, буфетчицей, продавщицей, стенографисткой... Статистом
в массовках. Потом ей предложили какие-то мелкие роли. Но все равно, ей
здорово доставалось. Она жила для меня и учила не повторять ее ошибок.
- Мама была не слишком высокого мнения о мужчинах - и боюсь, не без
оснований. Ей хотелось, чтобы я всегда могла за себя постоять. Она сделала
меня... ну, скажем так... волчицей, - блеснули в неуверенной улыбке ровные
белоснежные зубы. - И вот я здесь. Мама помогла мне получить образование.
И все эти годы она каким-то чудом еще ухитрялась выплачивать страховку.
Когда она умерла, мне досталось несколько тысяч долларов. Со временем они
кончатся, и если я сделаю так, как она меня учила...
Она поморщилась. Потом попыталась улыбнуться.
- Вот такие дела, Вилли. Я хищница, ищущая добычу. - Она резко
отодвинула пустой бокал - жест, показавшийся Бэрби одновременно и нервным,
и вызывающим. - И как я теперь тебе нравлюсь?
Бэрби даже заерзал в кресле под пронзительным взглядом этих слегка
раскосых глаз. К его неописуемому облегчению, к их столику подошел
официант, и Бэрби поспешно заказал еще пару дайкири.
Тихо, с легкой издевкой в голосе - то ли над своим спутником, то ли
над собой - Април Белл спросила:
- Ну что, теперь, когда ты узнал печальную правду, ты стал меньше
меня бояться?
Бэрби постарался улыбнуться.
- Для коварной хищницы, - как мог небрежно ответил он, - ты
превосходно вооружена. Мне остается только сожалеть, что репортеры "Стар"
- не слишком привлекательная дичь. - Голос Бэрби стал серьезным. - Но
боюсь я совсем другого.
Бэрби, не отрываясь, глядел на Април Белл. И ему показалось, что
после его слов она чуть заметно напряглась. Ее зеленые глаза слегка
прищурились. Даже ее запах, как ему почудилось, стал немного другим -
словно эта девушка была настоящий хищницей, волчицей, изготовившейся к
прыжку за маленьким ресторанным столиком. Хищницей, настороженной и
смертоносной.
- Ну? - нетерпеливо спросила она. - Чего же ты боишься?
Одним глотком Бэрби осушил свой бокал. Его пальцы нервно забарабанили
по столу... Он обратил внимание на то, какими большими и волосатыми
казались его руки рядом с белыми ручками Април. Его разум восстал против
невыносимого конфликта между безумной надеждой и столь же безумными
сомнениями. Ему до смерти захотелось сказать всю правду.
- Април...
Он заставил себя остановиться. Белое лицо Април Белл стало холодным и
неприступным. В хищно прищуренных глазах вспыхнула тревога.... Словно
девушка уже знала, о чем он хочет ее спросить. Бэрби заставил себя
продолжать.
- Април... это касается того, что произошло в аэропорту. - Он
наклонился над столом. Ему почему-то снова стало холодно. Внезапно голос
Бэрби стал жестким, обвиняющим. - Ты убила того черного котенка. Я нашел
его труп. Ты сделала это, чтобы вызвать смерть доктора Мондрика.
Бэрби ожидал услышать возмущенные возражения. Он приготовился к
испепеляющей ярости. От всего сердца он надеялся встретить искреннее
непонимание его обвинений - это если какой-то юный живодер украл и убил
маленького Фифи. И Бэрби просто-напросто растерялся, когда Април Белл
вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась.
Закусив губу, он смотрел на рыжее великолепие ее волос. Боль и
отчаяние девушки, словно острый нож, пронзали ему сердце. Он не переносил
слез. Все его подозрения внезапно показались Бэрби глупыми и надуманными.
И угораздило же его упомянуть того несчастного котенка!
- Април, - растерянно забормотал он. - Ну, не надо... Я не хотел...
Подняв голову, она молча посмотрела на Бэрби. Большие, темные и такие
серьезные глаза... И слезы, текущие по ее щекам. Она чуть заметно кивнула
- усталый, безнадежный кивок полного поражения.
- Значит, тебе все известно.
Это было утверждение, а не вопрос.
Бэрби хотел взять Април за руки, но та поспешно отстранилась. Она
сидела и смотрела ему в глаза. Сидела и ждала, покорная и одновременно
отважная, в потеках от расплывшейся косметики... Не прячась за иллюзиями.
Не пытаясь создавать никакого образа... Или все это было только умелой
игрой?
- Я ничего не знаю, - поспешно сказал сбитый с толку Бэрби. - Это
кошмар какой-то... слишком много всего, чего я не понимаю. И не могу
объяснить. Я... - он судорожно сглотнул. - Я не хотел сделать тебе больно.
Поверь мне, Април, пожалуйста. Ты мне нравишься... очень нравишься. Но...
ты же знаешь, как умер Мондрик.
Она опустила заплаканные глаза. Вынула из зеленой кожаной сумочки,
изумительно подходящей по цвету к ее платью и глазам, маленький носовой
платочек. Вытерла слезы. Быстро, почти незаметно, припудрила щеки.
Пригубила свой коктейль... но Бэрби заметил, как дрожал в ее руках бокал.
- Да, Вилли, - наконец, серьезно сказала она. - Ты меня раскусил...
Наверно, больше нет смысла водить тебя за нос. Мне трудно сказать правду,
да и тебя это наверняка расстроит.
- Видишь ли, Бэрби, я ведьма.
Бэрби даже привстал, и тут же плюхнулся обратно в кресло. Он
недоверчиво посмотрел в ее серьезное лицо и, словно не веря своим ушам,
затряс головой.
- Что ты имеешь в виду, - с третьей попытки выдавил он.
- Только то, что я тебе сказала, - спокойно ответила Април Белл. - Я
не рассказала тебе, из-за чего поссорились мои родители... Не смогла. Но
суть в том, что еще девочкой я почувствовала в себе ведьму. И об этом
узнал мой отец. Моя мать... она всегда об этом знала и, как могла,
защищала меня. Если бы не она, отец бы меня просто-напросто убил. Вот
потому-то он нас тогда и прогнал.

5. СЕКРЕТ ПОД ВУАЛЬЮ
Април Белл наклонилась над столиком. Она говорила негромко, и ее чуть
раскосые глаза, словно оценивая его реакцию, пристально следили за
ошарашенным Бэрби.
А он сидел, не в силах пошевелиться, задыхаясь, как после доброй
порции виски, ничего не чувствуя, но заранее зная, что сейчас по телу
разольется тепло. Он сглотнул и снова обрел способность дышать. Потом
неуверенно кивнул. Бэрби даже и не пытался заговорить... он был не готов
оспаривать признание девушки, но в то же время и не мог вот так просто ей
поверить.
На ее озабоченном лице появилась неуверенная улыбка.
- Понимаешь, - продолжала она, - мама была второй женой моего отца.
Она ему в дочки годилась. Я знаю, мать никогда его не любила... я так и не
поняла, почему она за него вышла. Отвратительный, грубый тип, и вечно без
денег. Мама явно не придерживалась правил, которые потом пыталась привить
мне.
Бэрби потянулся за сигаретой. Ему не хотелось прерывать девушку,
которая наверняка бы замолчала, поняв, насколько взволновал его этот
рассказ. Бэрби надо было чем-то занять нервно дрожащие руки. Он предложил
сигарету Април, но она только покачала головой.
- Моя мать любила какого-то другого человека - она не называла его
имени. Может, в этом и кроется объяснение ее странного брака. Как,
впрочем, и ее отношения к мужчинам. Во всяком случае, мой отец никогда не
делал ничего такого, за что его можно было бы полюбить. Я не знаю,
догадывался ли он о том, другом мужчине. Но, во всяком случае, он
сомневался, что я его дочь - это мне известно совершенно точно.
Стараясь не показывать, как дрожат его руки, Бэрби зажег сигарету.
- Отец был очень строг, - продолжала девушка. - Настоящий пуританин.
Он не стал священником - не мог полностью согласиться ни с одной церковью,
ни с одной сектой. Он проповедовал свою собственную, суровую веру на
улицах, на рынке, везде, где ему удавалось найти хоть пару-тройку
слушателей. Он считал себя праведником, пытающимся отвратить мир от греха.
На самом деле он был чудовищно жесток.
- Во всяком случае, по отношению ко мне.
Старая боль тенью легла на лицо девушки.
- Видишь ли, я была не по годам развитым ребенком. К трем годам я уже
умела немного читать. Я понимала людей. Порой я чувствовала, что люди
собираются сделать. Чувствовала, что вот-вот должно произойти. У отца были
и другие дети, от первого брака. И ему совсем не нравилось, что я умнее
своих старших братьев и сестер. Умнее тех, кого он считал порождением
своей плоти и крови.
Она слабо улыбнулась.
- Мне кажется, я тогда была весьма хорошенькая... во всяком случае,
так всегда говорила моя мать. Без сомнения, я была избалованной и
заносчивой, и порой не слишком считалась с остальными. Я вечно ссорилась с
кем-либо из старших детей, и мать всегда принимала мою сторону. Ну,
конечно, все они были куда сильнее меня, но, мне кажется, я ухитрялась
здорово им досаждать.
Ее лицо стало белее мела.
- И отцу тоже, - прошептала она. - Я любила дразнить его своими
рыжими волосами. И моя мама, и отец - оба были темноволосыми, а тот,
другой мужчина, теперь я в этом уверена, наверняка был рыжим. Но тогда я
знала только то, что цвет моих волос приводит его в бешенство. Мне
только-только исполнилось пять лет, когда он впервые назвал меня
ведьмой... и, вырвав из рук матери, выпорол своим длинным кнутом.
Ее глаза были сухим. Бэрби они казались жесткими, как изумруды,
полными старой, но не забытой, ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40


А-П

П-Я