Но еще больше ее пугала мысль о том, что они могут увидеть, когда попадут внутрь корабля. Однако на экране творилось такое, что все остальные тревоги отступили.
Скорость вращения корабля здорово увеличилась, клубы пара закрыли нос и корму. Ча Трат слегка замутило от сочувствия к тому, кто мог находиться внутри корабля и быть в сознании. Но вот снова заговорил Флетчер.
– Поворотные дюзы! – воскликнул он. – Видимо, кто-то пытается ликвидировать вращение, но делает только хуже. Может быть, уцелевший член экипажа нездоров или ранен, или незнаком с пультом управления. Но теперь мы точно знаем, что кто-то остался в живых. Доддс, как только мы поравняемся, сбейте вращение и состыкуйтесь с кораблем. Доктор Приликла, похоже, работа для вас все-таки найдется.
– Порой, – проговорила Мэрчисон, не обращаясь ни к кому конкретно, – так приятно обмануться.
Ча Трат облачалась в скафандр и слушала, о чем говорят члены медицинской бригады с Флетчером. Не присутствуй при этом маленький эмпат, разговор неудержимо вылился бы в горячий спор.
А из разговора выходило, что капитан – единственный правитель корабля, пока речь идет об управлении судном, но на месте происшествия власть должна переходить к главе медицинской бригады, который мог командовать всеми, в том числе и офицерами, и привлекать к делу все ресурсы корабля. Но спорщики никак не могли решить, где именно заканчивается ответственность Флетчера и начинается ответственность Приликлы.
Капитан заявлял, что, учитывая тот факт, что корабль лишен структурных повреждений, он не допустит на его борт никого, пока не осмотрит все сам, а до тех пор медики обязаны выполнять его приказы или как минимум – следовать его советам. А советовал он всем оставаться на «Ргабваре» до тех пор, пока не будет обеспечен безопасный доступ на пострадавшее судно. В противном случае запросто можно было самим превратиться в пострадавших – мало ли что могло взбрести в голову раненому или больному члену экипажа, который уже наглядно продемонстрировал свое состояние на примере обращения с маневровыми дюзами.
Капитан пытался убедить медиков в том, что, если они будут находиться неподалеку от шлюзового люка пострадавшего корабля в момент его вскрытия, их может либо размозжить об обшивку, либо изуродовать пламенем горелки. Тогда о спасении уже и говорить не придется, ввиду полного отсутствия каких бы то ни было спасателей.
На взгляд Ча Трат, доводы Флетчера звучали убедительно. Однако медики имели опыт экстренного спасения и лечения уцелевших пострадавших и рвались в бой, чтобы, не теряя времени, оказать помощь хотя бы одному из оставшихся в живых. К тому времени, как Ча Трат, надев скафандр, направилась к переходной камере, спорщики пришли к компромиссу.
Было решено, что Приникла отправится вместе с Флетчером, Ченом и Ча Трат к пострадавшему кораблю. Пока они будут пытаться проникнуть внутрь чужого судна, эмпат должен обследовать внешнюю обшивку корабля, пробуя установить, где находятся уцелевшие члены экипажа по их эмоциональному излучению... Остальные члены бригады приступят к срочному спасению пострадавших, как только путь в чужой корабль будет открыт.
Ча Трат вошла в переходную камеру, и через несколько минут к ней присоединился лейтенант Чен.
– Отлично, ты уже здесь, – обрадовался он и улыбнулся. – Помоги-ка мне подтащить к люку наше оборудование. Капитан терпеть не может, когда его заставляют ждать.
Стараясь не показывать, что поучает Ча Трат, лейтенант Чен рассказал, для чего предназначено это оборудование, тем самым просветив ее и не выставив тупицей и существом низшего сорта, как частенько бывает при инструктировании. Она решила, что землянин, невзирая на свой ранг, – участливое и готовое прийти на помощь создание. «С таким, – решила она, – можно позволить себе чуть-чуть нарушить субординацию».
– Критиковать правителя корабля бессмысленно, – осторожно проговорила она, – но у меня такое впечатление, что капитан Флетчер переоценивает мои познания в технике. Честно говоря, я вообще удивлена, зачем ему понадобилась.
Чен произвел непереводимый звук и сказал:
– Не удивляйся, техник, и не волнуйся.
– К несчастью, – вздохнула Ча Трат, – я испытываю и то, и другое.
Некоторое время лейтенант рассказывал о секциях портативного воздушного люка, которые они подсоединят крепчайшим герметиком ко входному люку чужого корабля. Это позволит стыковочной трубе «Ргабвара» соединить оба корабля, и тогда медикам не придется надевать скафандры.
– И вообще перестань психовать, Ча Трат, – продолжал Чен. – Твой шеф, ну, Тимминс, эксплуатационщик, говорил про тебя с капитаном Флетчером. Он сказал, что ты жуть какая умная, всему быстро учишься и что тебя нужно как можно больше загружать работой. И главное – не давать тебе скучать. И еще он сказал, что в госпитале ты уже так отличилась, что тебя на дух нельзя подпускать к пациентам. – Землянин вдруг рассмеялся и продолжил:
– Теперь-то мы знаем, как Тимминс жестоко ошибался. Но тем не менее скучать тебе не дадим. Рук у тебя в четыре раза больше, чем у меня, так что лучшего подносчика инструментов просто не придумаешь. Я вас обидел, техник?
Вопрос был задан технику-стажеру, а не гордому военному хирургу, которым она некогда была, поэтому ответом было:
– Нет.
– Это хорошо, – успокоился Чен. – Так. Теперь закрой и закрепи шлем и пару раз проверь, все ли в порядке с системами безопасности. Капитан идет.
И вот она уже снаружи, в космосе, нагруженная оборудованием и летящая вместе с двумя землянами к чужому кораблю, который теперь цепкими невидимыми лучами притягивался к кораблю-неотложке. Захватывая чужой корабль, «Ргабвар» тоже стал по инерции вращаться, правда, не так сильно. Вертящиеся повсюду бесчисленные звезды вызывали у Ча Трат скорее чувство восторга, нежели тошноту.
Когда все трое прибыли на место, там уже оказался Приликла, покинувший «Ргабвар» через люк на лечебной палубе. Он курсировал вдоль обшивки, старательно ища эмоциональное излучение, которое указало бы на наличие внутри корабля живых существ.

Глава 16

Как только удалось принять вертикальное положение и прицепиться к серой, некрашеной обшивке чужого корабля подошвами ботинок, капитан заговорил:
– Существует масса способов открывания дверей. Дверь может распахиваться внутрь и наружу, скользить в вертикальной или горизонтальной плоскости, выкручиваться по часовой стрелке и против часовой стрелки и даже – если конструкторы преуспели в области молекулярной инженерии, прямо в прочнейшем металле может как бы само собой появляться отверстие. Пока нам, правда, не встретились расы, способные производить двери последнего фасона. Но если встретятся, надо быть с ними очень предупредительными и называть их представителей не иначе как «сэр».
Ча Трат знала, что до вступления в Корпус Мониторов Флетчер был правителем-академиком и одним из самых выдающихся (и уж точно одним из самых молодых) авторитетов в области внеземной сравнительной технологии. До сих пор его прежняя привязанность давала о себе знать. Даже стоя на обшивке чужого корабля, откуда в любой момент могли выстрелить, Флетчер читал лекцию и даже шутил. Видимо, он так говорил еще с одной целью: на запись – мало ли что неожиданное и трагическое может случиться в следующий момент.
– Мы стоим около большой, прямоугольной двери или клапана, – продолжал капитан. – Вероятнее всего, она открывается внутрь или наружу. Под нами, судя по показаниям датчиков, располагается обширное пустое помещение, а это означает, что там находится грузовой люк или люк для входа экипажа, и перед нами именно дверь или крышка, а не панель для осмотра оборудования. Крышка совершенно гладкая, значит, наружный механизм открывания должен находиться за одной из небольших панелей, окружающих дверь. Техник, сканер, пожалуйста.
Этот сканер был предназначен для исследования внутренних органов, заключенных в металлические оболочки машин, а не нежных созданий из плоти и крови, поэтому был крупнее и тяжелее своего медицинского собрата. Ча Трат так жаждала продемонстрировать готовность и быстроту, что не рассчитала силу инерции, и сканер на полном ходу врезался в крышку люка и оставил на ней неглубокую продолговатую вмятину. Но капитан в конце концов схватил и удержал прибор.
– Благодарю вас, – сухо проговорил Флетчер и добавил:
– Мы, конечно, не делаем тайны из нашего присутствия. Можно проникнуть в корабль скрытно и застать хозяев врасплох, но тогда мы сильно испугаем их, если, конечно, там есть кому пугаться.
Чен издал какой-то непереводимый звук и сказал:
– Тогда лучше стукнуть кувалдой по крышке люка.
– Простите, – пробормотала Ча Трат.
За двумя маленькими панелями оказались съемные осветительные приборы, а за третьей – большой рубильник, подсоединенный кабелем к обшивке. Флетчер дал всем приказ держаться подальше и изо всех сил потянул рубильник книзу. Это стоило ему такого напряжения, что магнитные подошвы отскочили от обшивки.
Из-под открывшейся крышки люка вырвался сильный поток воздуха, и Флетчера отбросило от корабля. Ча Трат, обладавшая по сравнению с остальными некоторым преимуществом (ее ноги держали на обшивке сразу четыре магнита), зацепила капитана одной ногой и притянула к кораблю.
– Спасибо, – поблагодарил ее Флетчер, когда растаяло облако пара, вырвавшегося из люка, и распорядился:
– Всем внутрь, доктор Приликла, побыстрее. То, что крышка люка открыта, обязательно зарегистрируют датчики на пульте управления. Если кто-то из экипажа жив, сейчас им самое время занервничать и броситься...
– Живые есть, друг Флетчер, – прервал капитана эмпат – Один из них впереди – вероятно, в отсеке управления, несколько групп – дальше, но в непосредственной близости нет никого. Пока я нахожусь слишком далеко от существ для того, чтобы различить индивидуальное излучение, но преобладают чувства страха, боли и гнева... Интенсивность эмоции гнева беспокоит меня больше всего, друг Флетчер, поэтому передвигайтесь осторожнее. А я возвращаюсь на «Ргабвар» за остальными членами бригады.
Пользуясь сканером, удалось определить, куда ведут контактные провода. Первый рубильник был замкнут, а когда замкнули второй, внешняя крышка люка закрылась. После чего первый контакт автоматически разомкнулся, открылась внутренняя крышка, и тут же вспыхнул свет.
Флетчер проговорил в диктофон несколько слов о характере освещения (оно было ярким, желто-зеленым), дабы потом можно было проанализировать данные и сделать выводы о том, каковы органы зрения хозяев корабля и как далеко находится солнце их родной планеты от ее поверхности. Затем капитан первым шагнул из переходной камеры в коридор.
– Коридор, – говорил капитан в диктофон, – высотой примерно четыре метра, квадратного сечения, хорошо освещенный, стены не окрашены, сила притяжения отсутствует. Предполагается работа системы искусственной гравитации, которая в данный момент вышла из строя или отключена. На это указывает отсутствие на стенах лестниц, скоб и прочих приспособлений, которыми экипаж мог бы пользоваться в условиях невесомости. Сейчас перед нами – отрезок коридора, идущий вдоль бокового изгиба внешней обшивки. Напротив входного люка – широкий проем, в котором два лестничных марша – один восходящий, второй нисходящий – ведущие, по всей вероятности, на другие палубы. Мы пойдем наверх. – Капитан сверился с анализатором и продолжил:
– Отравляющие вещества в воздухе не обнаруживаются, давление понижено, однако дышать можно, температура нормальная. Теперь поднимите лицевые пластины шлемов, чтобы мы смогли переговариваться свободно.
Флетчер и Чен мигом оказались над поручнем восходящей лестницы. Ча Трат, забыв о невесомости, рванула с места в карьер и в итоге оказалась на середине пролета, оставив далеко позади Флетчера и Чена. Те налетели на нее сзади. В итоге все трое с шумом повалились на палубу, перекрывая грохот крепкими ругательствами. Такого предупреждения Ча Трат вполне хватило, чтобы быстренько встать на все четыре ноги.
– Система искусственной гравитации, – продолжил капитан, поднявшись, – на этом отрезке функционирует. Двигайтесь, пожалуйста, быстрее, мы начинаем поиск уцелевших.
Вдоль стены тянулся ряд больших дверей, открывавшихся вовнутрь. Капитан Флетчер сумел быстро организовать работу. Двери нужно было отпирать, широко распахивать, держась при этом подальше на тот случай, если бы из каюты выскочил кто-то опасный, а затем быстро осматривать помещение. Однако в каютах разведчики видели только штабеля с оборудованием непонятного назначения или контейнеры разнообразной формы и размеров с ярлыками, прочитать которые не удавалось – то есть ничего и близко напоминавшего мебель, настенные украшения или одежду.
Флетчер, продолжая свои комментарии, говорил о том, что интерьер корабля производит на редкость спартанское, утилитарное впечатление и что у него возникает беспокойство за создателей и владельцев судна.
Одного из них члены поисковой группы увидели на следующей палубе, где царила невесомость. Несчастный висел в воздухе, медленно вращался и время от времени стукался о потолок.
– Осторожнее! – крикнул Флетчер вслед Ча Трат, когда она полетела вперед, чтобы рассмотреть существо поближе. Однако никакая опасность соммарадванке не грозила – она с первого взгляда поняла, что перед ней труп, независимо от того, к какой расе он принадлежал. Коснувшись рукой толстой шеи, покрытой густой сетью вен, Ча Трат обнаружила, что пульс отсутствует, а температура слишком низка для живого теплокровного кислорододышащего.
Капитан присоединился к ней и проговорил в микрофон:
– Перед нами существо крупных размеров, по массе вдвое превышающее тралтана, ФГХИ.
– ФГХЖ, – поправила капитана Ча Трат. Флетчер нажал кнопку паузы, глубоко вдохнул и выдохнул через нос. Когда он заговорил снова, Ча Трат не могла понять – то ли в его голосе звучит то, что земляне зовут сарказмом, то ли он просто задает вопрос подчиненной, обнаружившей большие, чем у него, познания в определенной области.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35