Сейчас больной начнет колбасить, а потом убивать и ловить кайф от этого.
– Значит, ты собрался следить за нарушениями прав вот этого полудемона-получеловека, – буркнул Сержант. – А я тебя, между прочим, за дисциплинированного соратника держу. Так что изволь исполнять приказы. Больничную чип-карту не забудь захватить. И туалетную бумагу.
Около выхода из палаты стоял здоровенный небритый медбрат породы шкаф. «Вот сейчас-то все и закончится для Сержанта», – подумал Грамматиков и приятное ожидание повеяло как свежий ветерок. Но потом… все произошло быстро и, наверное, для Сержанта, даже весело.
Он, используя Грамматикова, как опору, ударил медбрата два раза, ногой, в челюсть. А потом еще был третий удар – рукояткой пистолета по затылку.
– Третий удар – контрольный, для надежности. А теперь затащи этого коллаборациониста в туалет, – велел Сержант Грамматикову. – Только не лишай его там невинности.
И хотя пол был гладок и как будто годился для волочения большого тела, эта процедура заставила Грамматикова облиться потом.
А затем он поплелся за Сержантом и медсестрой по коридоре и ощущение беспомощности заставляло его вибрировать. Орать «рятуйте, люди добры» – не по-мужски как-то, да и Сержант может психануть и открыть пальбу…

6

– Все очень просто, – сказал Сержант, подталкивая Грамматикова и девушку к лифту. – Вот наша трофейная медсестренка с пальчиками, подходящими для дактилосканеров на дверях, вот её смарт-карта, вот ты, раненый боец, пробитый вражескими шариками. То есть, учитывая изменившуюся международную обстановку, шарики уже теперь дружественные, несущие свободу и демократию. Но в любом случае, тебя нужно препроводить на хирургию в соседнем корпусе. Я – помогающая сила. Крепкий, но не буйный. По крайней мере, отсюда мы должны выйти… А ты, киска, давай прикладывай пальчики к сканирующей панели, и делай это безо всяких фокусов.
Полуобвисшая девушка исполнила приказ в точности и дверь впустила их в лифт.
В кабине не было панели с кнопками этажей, только сенсор карточного считывателя.
– Это мне не шибко нравится, – пробормотал Сержант, проводя чип-картой медсестры перед сенсором. – Но, думаю, мы договоримся.
В этот момент световая вспышка заставила его моргнуть и ругнуться.
– Это всего лишь попытка опознания. Отпечатка вашей радужки в базе нет, возможно потому что вы – новенький. – Мелодичный бесполый голос исходил непонятно откуда, вернее от акустической решетки, вделанной в стенки лифта. – А что вы так удивились, больной? Я кибероболочка всего этого режимного лечебного заведения. Итак, почему вы не спите?
– Медсестра ведет пациента Грамматикова на хирургическое отделение, – доложил Сержант. – Я – просто сопровождающий, поддерживаю парня, чтобы не упал. Он совсем плох.
– Да, эта девушка – штатная медсестра, идентификационный номер Омега-Ноль-Два, опознание совершено по интракорпоральной радиометке.
Лучик света ударил и в глаз Грамматикова, аж тот подпрыгнул.
– Добрый день, Андрей Андреевич. Оптический анализ крови, протекающей через сосуды сетчатки глаза, показал, что у вас несколько повышенная температура. Обнаружены и маркеры, свидетельствующие о приеме болеутоляющих средств. Как вы себя чувствуете?
Сержант пребольно пихнул Грамматикова и тот вяло подтвердил:
– Мне нужен хирург.
Кибероболочка, как будто поразмыслив еще немного, двинула лифт вверх и остановила на третьем этаже.
– Вы должны вначале поставить в известность главного врача. Он до сих пор на работе.
– Ладно, Грамматиков, выходим, главный так главный, – прошипел Сержант. – Бери красотку под руку и двигай с ней впереди меня в виде «сладкой парочки»…
Сестра теперь висла на руке Грамматикова, то и дело норовя упасть. При столь тесном контакте, весила она уже не как субтильное создание, а как приличный мешок картошки. Зато никаких сигналов не источала, отчего Грамматиков ощущал постыдную радость.
Мимо по коридору продефилировал какой-то врач, но, похоже, не обратил внимания на «сладкую парочку».
– Грамматиков, ты видишь, сонные девушки не такая уж редкость в нашем медштабе. А теперь стоп. Мы оказались в точке бифуркации, – сказал Сержант у двери с надписью «Главный врач. Краснопольский А.М.».
Дверь открылась и сержант втолкнул сестру и Грамматикова в кабинет. Затем шагнул сам и закрыл дверь.
Доктор Краснопольский поднялся из-за стола. Хорошо упитанный мужчина немалого роста.
– Милочка, что с тобой? – спросил он с забавным западнославянским акцентом.
– Не что, а кто. Статуя командора уступила мне место в очереди, – Сержант выдвинулся из-за девушки и помахал стволом.

7

– Я знаю, пациент, что этот пистолет не настоящий, вы вырезали его из дерева на занятиях трудотерапией и покрыли микросхемной краской, имитирующей текстуру металла.
– Конечно, док, – охотно согласился Сержант. – В нашем заведении принято дурачить друг друга.
Через минуту после начала «приема» для доктора Краснопольского случилось непредвиденное. Его голова была зажата между полом и ногой Сержанта на манер сэндвича.
Сестра обмякла на стуле, а Грамматиков почувствовал, что у него нет сил не то, что на драку, но даже и на крик. Наверное потому, что ему стало смешно. Ввиду немалых габаритов доктора казалось, что на полу лежит яйцо бронтозавтра.
– Я достаточно крепок, как вы наверное уже заметили, поэтому могу надавить посильнее и причинить вам довольно неприятные ощущения, – сказал буйный псих Сержант. – Или, может, вы не чувствуете боль?… Кстати, Грамматиков, не вздумай рыпнуться, иначе я сверну доктору шею.
– Что вы хотите? – проскрипел Краснопольский, явно страдающий от неудобства своего положения.
– А ничего особенного. Просто вы позвоните сейчас на пост охраны внизу, распорядитесь, чтобы человека с моим именем выпустили наружу. Вы тут хозяин-барин, вас послушают. Это же обычный офисный этаж без особой охраны, а не отделение, набитое буйными антисоциальными психами.
– Но у меня телефон в другом кабинете.
– Звоните с мобильного, который у вас в кармане, потом пришлете мне счет.
– Хорошо, только отпустите мою голову.
Краснопольский уселся за стол, приглаживая волосы. Достал из кармана мобильник.
– Даже не пробуйте включить видеокамеру у мобилы, – предупредил Сержант, заодно шаря в карманах доктора и поправляя ему воротник. – И чтоб я видел ваши руки. Сейчас у всех нормальных людей есть скин-коннекторы, не правда ли.
Позаимствованную у доктора жевательную резинку Сержант положил к себе в карман, а кредитную чип-карту перебросил Грамматикову, мол, теперь и ты в доле.
– Хорошо, хорошо, – доктор попытался избавить свой ворот от руки Сержанта. – Больной… Дружище, зря вы так. Вы же на пути к выздоровлению. Мы еще не закончили корректировку вашей психики. Мы вытащили из вялого апатичного состояния, но чтобы снова стать членом нашего гармоничного свободного общества – надо еще поработать. Вы слишком агрессивны.
– Агрессивность – это не болезнь, – сказал Сержант, опасно застыв у доктора за спиной, отчего тот инстинктивно пригнул голову и положил одну руку на затылок.
– Да, да, конечно, но это симптом болезни. Война как будто не закончилась для вас…
– Чего ты гонишь, Краснопольский, это просто воспоминания. Короче, звони.
– Выслушайте меня, ради бога. Личина героя становится сильнее вас, она захватывает ваше «Я». Существование этой личины, во многом непохожей на вашу подлинную личность – результат действия компенсаторного механизма. Вместо тех реальных врагов, которые побили нашу армию, вы выдумываете каких-то сказочных демонов…
– Это у тебя сказки дедушки Фрейда, – Сержант дал доктору легкого подзатыльника, а тот хоть и скривился, однако продолжал разлагольствовать.
– Скорее дедушки Юнга. Так вот, компенсация – функциональное уравновешивание чувства неполноценности при помощи компенсирующей психологической системы, которую можно сравнить с компенсирующим развитием одних органов при неполноценности других органов.
– Нехорошо, доктор, обзываешься, – сказал Сержант и с чувством повторил подзатыльник. – У меня пока все органы на месте.
– Ваша психика создала эту личину в силу определенных психотравматических причин. И если ваша личность ищет способы скорейшего излечения и перехода к нормальной жизни, то личина продолжает воевать, она словно не знает, что война закончилась бесславным поражением с сухим счетом…
– Как это с сухим? – желваки на скулах Сержанта заиграли твердостью. – Ничего еще не закончилось, док. Поэтому конкретные пацаны хотели опустить Грамматикова, а твоя медсестра-демоница собралась меня грохнуть сегодня…
– Вот еще один симптом, больной, – радостно воскликнул доктор Краснопольский. – Эта девушка имеет отличный послужной список. У нее прекрасные умелые руки…
И тут Грамматиков заметил, что медсестра делает ему какие-то знаки. Даже не руками, а глазами. Он прекрасно чувствовал ее глаза, и что-то в его теле уже отзывалось на них. Медсестра как будто предупреждала, что сейчас что-то произойдет.
– Этими прекрасными умелыми руками она еще недавно дырявила головы наших партизан. Можешь мне поверить, Краснопольский. Глянь-ка на ее «трудовые» мозоли. Тасканием горшков таких мозолей не заработаешь. А вот стрельбой из автомата…
И тут свет погас, одновременно раздался крик Сержанта «суки, порву». Грамматиков слышал грохот мебели, звуки ударов и падения тел.
Сзади открылась дверь, но тут же массивная тумбочка разнесла оконное стекло. С протяжным воплем кто-то вывалился из окна.
Грамматиков оглянулся назад – в дверном проеме стояло двое санитаров и явно не могли еще приспособиться ко мраку. Какое-то тело лежало около подоконника – судя по габаритам, доктор Краснопольский.
Грамматиков сделал шаг вперед, привстав на тело доктора и опираясь на подоконник, выглянул наружу.
Под окном, метрах в десяти внизу, была несколько погнутая жестяная крыша гаража.
– Эй, психованная вонючка, – окрикнул кто-то из санитаров с заметным прибалтийским акцентом. – Ну-ка, отойди оттуда по быстрому.
И вдруг в мозгу Грамматикова блеснула картина. Он уже один раз выпрыгивал… В настоящую бездну, не сравнить с жалким десятком метров как здесь…
И, слегка согнув ноги, Грамматиков толкнулся. Легко перемахнул через подоконник, уходя от клейкой мономолекулярной сети, отстреленной санитарами, и с воплем, соединяющим ужас и восторг, ухнул вниз.

Глава 3
Вместо войны


1

Несколько часов он колесил по городу в чреве машины по вывозу мусора. Он забрался туда неподалеку от психушки и провел все путешествие практически без сознания из-за перегрузки обонятельных и осязательных рецепторов. Однако чрево наградило Грамматикова курткой и ботинками какого-то рокера, видно отправившегося на встречу с богом тяжелого металла. Куртка была прошита углеродным волокном и украшена аппликациями на вечные музыкальные темы. Аппликации были по совместительству наноактуаторами жесткости и могли превратить куртку в настоящий доспех. Ботинки снабжены мэйларовыми носами и жидкокристаллическими ударопоглотителями в подметках…
Не смотря на крутой вид, Грамматиков забился в знакомый ему с детства подвал, во дворе родного дома.
Спустя два часа из своего укрытия Грамматиков увидел, как старая женщина выносит мусор. Это была его мать. Несмотря на всем известные достижения технологий – продвинутый молекулярный конвертер для мусора и более простой мусоропровод в доме стабильно не работали. Может, потому что район – плохой, слишком уж далекий от алмазных башен Сити.
Грамматиков посмотрел на окна своей квартиры. Третий этаж, слева от лестницы. Год назад он свалился с крыши дома и остался жив. На том чудеса и закончились. Начинка из шариков и спиралей в живом теле – это так несправедливо и так больно. Правда боль укрепляет волю…
Он должен не просто вылезти из уютной щели, но еще подняться по лестнице и позвонить в дверь с табличкой «Грамматиков»…
Грамматиков выбрался наружу через узкое подвальное окошко, столь знакомое местным котам, и пошел по двору. Напряжение было такое, словно ему на макушку должна была вот-вот свалиться бомба.
Железная дверь подъезда, хоть и с замком, сканирующим отпечатки пальцев, была незатейливо распахнута. Сопливые борцы за свободу и их подружки хотели встречаться безо всяких хлопот. Из черного проема подъезда, как и следовало ожидать в подобных случаях, несло мочой. Все как обычно, не смотря на беспрерывный технический прогресс, а также гармонизацию всех сфер жизни благодаря системе лицензирования свобод.
Грамматиков направил себя вверх по лестнице. По немытой десятилетиями, истоптанной крысами, излеженной алкоголиками, иссиженной пацанами лестнице, которая сейчас ему показалась чужой и враждебной.
В данный момент, конечно, пригодилась бы доза наркоинтерфейса, снимающая страх и бздение, но горсть мелочи – все что удалось получить по украденной чип-карте, которая тут же была заблокирована – это все его запасы…
Ноги казались ему сделанными из толстых стальных прутьев вроде тех, которыми когда-то армировали бетон. Словно сдавленное в жестяной коробке натужно билось сердце. А еще Грамматикову показалось, что кто-то вместе с ним вошел в дверь и поднимается следом по лестнице. Но в его положении не стоило обращать внимание на подобные мелочи.
Вот и дверь квартиры, под краской проглядывается надпись, которую он процарапал своим первым перочинным ножиком. «Андрюша уже не маленький». В тот день семилетний Грамматиков за счет нехитрых приемов увидел трусики у своей классной руководительницы…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18