https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Cersanit/koral/
Поэтому исследования должны начаться с создания аппаратуры, регистрирующей собственные поля и излучения человека во всех возможных диапазонах (оптический, инфракрасный, микроволновый, статический электрический потенциал, магнитные поля, акустическое излучение, и тому подобное).
У Годика работают несколько толковых физтехов, которые с энтузиазмом хватаются за появившуюся возможность и даже притаскивают своих друзей. На выделенные деньги покупаются компьютеры и доступные приборы. Работа начинает кипеть. Тогда же в лаборатории появился и я, в первые недели ее существования в общем-то это было счастливой случайностью. Пришел я к Годику делать диплом, потом стал стажером и занялся анализом и обработкой результатов всяческих экспериментов. Закончил я свою карьеру в ИРЭ в 1990 году уже защитившись, будучи ведущим научным сотрудником и руководителем группы.
Компьютер Nord-100 фирмы Norsk Data
Лаборатория тогда располагалась в двух маленьких комнатках в подвале Института Нормальной Физиологии имени Анохина, бывшем медицинском факультете Московского Университета, в небольшом двухэтажном здании, в десятке метров от краснокирпичного здания ИРЭ. Не этот ли дом имел ввиду Булгаков, описывая ночные бдения профессора Персикова, красными, воспаленными глазами наблюдающего за таинственным красным лучом жизни?
Первые годы в подвале были лучшими годами лаборатории. Вокруг Годика собрался во многом уникальный коллектив, разбившийся на группы одна из них занималась инфракрасным излучением тела, другая оптическим, третья микроволновым, четвертая магнитными полями сердца и мозга, пятая электрическими потенциалами кожи. «Группы» эти состояли как правило из одного человека, максимум двоих, и все ребята впоследствии стали руководителями лабораторий, занимающихся той же тематикой. Мне приходилось крутиться между практически всеми группами, перекачивая в компьютер данные и обрабатывая их, затем я занялся и экспериментами.
По тем временам, валютная инъекция, щедро влитая в наш подвал больными руководителями страны, позволила приобрести уникальное оборудование. Компьютер у нас стоял знаменитый по тем временам, норвежской фирмы «Норск Дата», как и описано в повести, красный и гудящий. И тараканы необычной породы, скрестившиеся с амазонскими тоже не выдумка, они бегали в этом подвале и несколько раз выводили компьютер из строя. Однажды такая вот зверюга заползла в дисковвод и размазалась по магнитному диску… Ах, магнитные диски. Опять на лирику потянуло…
Лирическое отступление: Добрые старые времена, большие диски фирмы Control Data, по 5 Мегабайт каждый… Если бы я знал, что через много лет буду заниматься сверхплотной и сверхбыстрой магнитной записью, сидя в залитой солнцем Калифорнии, и вспоминать трясущиеся, мигающие лампочками шкафы по 10 Мбайт в каждом, загубленные диковинным тараканом, держа в руках прототип очередного создания ИБМ, объемом в 40 Гигабайт и весом граммов в пятьсот… Если бы знал я, что напишу несколько книжек, излагающих основы той самой магнитной записи… Ирония судьбы…
Возвращаясь к лаборатории: прототипы новой аппаратуры были сделаны довольно-таки быстро. Естественно, пробовали их на себе, я подолгу сидел в кресле под объективом инфракрасной камеры, задерживая дыхание и пытаясь наблюдать реакцию сосудов на руках. До сих пор с удовольствием вспоминаю это время: куда ни ткни, казалось, открывались все новые и новые удивительные явления. Оказалось, что температура рук синхронно колеблется, что по мозгу животного бегают тепловые волны, что вокруг человека существует электрический потенциал, модулированный дыханием и биением сердца… Дальше интереснее, при внимательном взгляде на тело человека, удалось увидеть странные реакции отдельных участков кожи, связанных с внутренними органами (дерматомы).
Не стоило, однако, забывать, что Партия ждет отчета. Наверху нервничали, требовали от дирекции скорейшего проведения экспериментов. Поэтому, как только первые прототипы аппаратуры были готовы, к нам начали привозить Джуну. Я думаю, что общее впечатление от ее визитов я передал в книге достаточно точно. Несмотря на то, что мафия за ней, конечно, не охотилась, вокруг нее всегда крутились какие-то странные личности, раздавались бесконечные звонки, обделывались дела. Совершенно естественно, что она не понимала, да и не могла понимать методику научного исследования, часто сердилась, что результаты ей не показывают (Показывать-то в общем было и нечего…). Иногда Джуна устраивала скандалы, требовала, чтобы все эти физики включили свои приборы и убирались, она и сама в состоянии все измерить. В полном соответствии с духом времени, Джуна была под большим секретом зачислена в ИРЭ старшим научным сотрудником (первоначальная идея товарищей из Политбюро склонялась к должности профессора, но озверевший Котельников настоял на том, чтобы снизить ставку).
Слева направо: старший научный сотрудник Александр Петров, Александр Тараторин, Джуна Давиташвили и журналист Лев Ефимович Колодный в 1984 г.
Я думаю, что Джуна искренне верила в свои способности, была готова лечить кого бы то ни было. Однажды у меня болело горло, и Джуна предложила мне сеанс лечения. Я согласился, было интересно, чем это кончится. Никаких ощущений у меня не возникло, а через пару дней началась тяжелая ангина…
Мы пытались увидеть эффекты «нулевого порядка», направляя различные датчики на руки Джуны и на тело пациентов. Увы, никаких явных физических аномалий приборы не регистрировали. Зато нам удалось заметить кое-что другое. Через некоторое время после того, как Джуна делала свои пассы руками, упоминая космическую энергию и божественный дар, у пациентов часто происходило перераспределение крови в коже, иногда довольно-таки локализованное. Это невольное наблюдение послужило основой цикла работ по чувствительности рецепторов кожи к тепловым потокам, и впоследствии привело к гипотезе, довольно-таки изящно объясняющей воздействие экстрасенсов. Дело в том, что кожа человека чувствует очень маленькие тепловые потоки, так что сигнал, идущий от руки на порядок выше порога чувствительности. Таким образом, движения экстрасенса можно сравнить с бесконтактным массажем. Далее, отдельные участки кожи связаны через спинной мозг с внутренними органами, если кровообращение в этом участке повысится, возникнет дополнительная иннервация и внутреннего органа, к нему притечет кровь, усилятся иммунные процессы, что в некоторых случаях может иметь положительный лечебный эффект. Нам даже удалось измерить реакции внутренних органов (почка, печень) при воздействии экстрасенсов. Далее, мы установили, что реакция кожи имеет исключительно тепловой характер: она сохраняется при изоляции руки от кожи материалом, пропускающим инфракрасное излучение и исчезает, если рука изолирована от тела инфракрасным фильтром. Эффект этот, иллюстрированный многочисленными картинками и графиками, был включен в секретный отчет, соавтором которого я являлся. Отчет ушел «наверх», и дирекция на некоторое время облегченно вздохнула.
Оставалась невыясненной тайна Н.С. Кулагиной. Наконец, удалось пригласить ее для экспериментов. Каждый опыт с перемещением объектов давался ей с большим трудом, давление резко поднималось, лицо у нее краснело и ей потом приходилось долго отдыхать. В результате почти недельной работы удалось выяснить, что из ладони у нее выпрыскивается мелкими капельками гистамин, возможно через потовые железы. Выпрыскиваясь, он образует заряженный аэрозоль, что и объясняет все наблюдаемые эффекты. Выпрыскиваемые капельки вызывали щелчки в микрофоне, они меняли диэлектрическую постоянную среды, рассеивая луч лазера, разъедая кожу (знаменитый «ожог»), наконец, они «садились» на объект, заряжая его. Все физические прикидки (заряд, концентрация) сходились с наблюдаемыми эффектами. Понять физиологический механизм подобного выпрыскивания нам так и не удалось это действительно был физиологический феномен. К великому сожалению всех, Кулагина вскоре умерла, унеся свою тайну с собой – все эти демонстрации давались ей с большим трудом.
Слева направо: Джуна Давиташвили, Александр Тараторин, и старший научный сотрудник Александр Петров в 1984 г.
Вскоре «сверху» спустилось распоряжение активизировать работы с Джуной, чего никому в отделе делать не хотелось. Подготовка к этим, в общем-то бессмысленным экспериментам, отнимала много времени, а результаты практически не приносили ничего нового. У меня сложилось тогда впечатление, что «научный» отчет разочаровал заказчиков чуда не произошло, волшебник вроде бы и не волшебник, обманули, гады. Мы им валюту, ставки, а они чего-то там намеряли, и мозги начальству крутят…
Тут появилась новая проблема. Слухи о лаборатории прошли по верхам, по Академии Наук. В подвал полезли все, кому ни лень. Был и сам товарищ Байбаков, председатель Госплана, и президент АН Анатолий Петрович Александров, и следующий президент Гурий Иванович Марчук, были политические советники Генсека (уже не помню, какого, может быть Брежнева, а может и Андропова), потом куча товарищей из ЦК, потом валом пошли первые секретари райкомов партии, заведующие отделами Моссовета, КГБ, все возможные академики и директора институтов, космонавты, деятели искусств. Всем им показывали цветные картинки на экране компьютера о том, как Джуна водит рукой над пациентом, а спина его краснеет и краснеет… И руки показывали, «до и после». Про алкоголь это я, конечно, преувеличил, нет, реакция видна прекрасно, сосуды-то расширяются, но вот различить коньяк от водки или портвейна мы никогда не пытались.
Насколько я помню, работать стало практически невозможно. Многими визитами и демонстрациями занимался непосредственно я, даже написал небольшую автоматическую программу, которая «крутила» на экране цветные картинки в нужной последовательности. Однажды я посмотрел на статистику использования одного из файлов, и увидел, что за последние несколько месяцев показывал его 1130 раз… А тут еще и пресса подвалила. «Вечерняя Москва», «Огонек», «Наука и жизнь», программа «Время», телевидение, какой только чепухи про нас не писали… Нет, некоторые публикации были приличными, но другие… Словом, см. текст. «Пора исследовать роговые оболочки, – сказал руководитель лаборатории». А вот перед Львом Ефимовичем Колодным, известным Московским журналистом того времени, прошу извинения, он как раз неплохо обо всей этой чертовщине писал.
Обнаруженные нами эффекты требовали серьезного, аккуратного исследования, совместно с физиологами. Годик пытался установить сотрудничество с различными институтами, кое-что получалось, но вяло. Тут умер Брежнев и «верха» притихли на некоторое время бывший председатель КГБ Андропов начал наводить порядок. Джуна еще появлялась в подвале, но больше рассказывала о своих песнях, картинах и стихах. Казалось, теперь удастся заняться нормальной наукой.
Примерно в это самое время и произошла активизация военных. История эта, насколько я ее знаю, довольно анекдотична, и, по-видимому, очень близка к описанной в романе.
Короче, жили-были в Калифорнии, в престижном Стэндфордском Исследовательском Институте, мистер Рассел Тарг и мистер Эдвин Мэй (Надеюсь, что не переврал их имена). Ах нет, впрочем, да здравствует великая сила Интернета. Вот его книги из библиотеки Конгресса США (только что скачал из каталога):
Mind at large/Institute of Electrical and Electronic Engineers symposia on the nature of extrasensory perception; edited by Charles T. Tart, Harold E. Puthoff, Russell Targ.
Тarg, Russell. Title: Mind-reach: scientists look at psychic ability/by Russell Targ and Harold E. Puthoff; introd. by Margaret Mead; foreword by Richard Bach. Published: London Cape, 1977. LC Call No.: BF1029 .T37 1977b
Author: Targ, Russell. Title: The mind race: understanding and using psychic abilities/Russell Targ & Keith Harary; foreword by Willis Harman; epilogue by Larissa Vilenskaya. Published: New York: Villard Books, 1984. LC Call No.: BF1031.T285 1984
Вот-вот, последняя книжка крайне поучительна. О ней-то и пойдет моя история.
Короче, занимались ученые всякими сомнительными экспериментами по телепатии (да-да, из одной подводной лодки в другую подводную лодку мысли транслировали). Потом изучали воздействие всяких там полей на человека. Военные их финансировали, куда уж без этого. А потом я так толком и не пойму, что произошло, кажется интерес у вояк к парапсихологии начал ослабевать. А что в таком случае надо делать для выживания в страшном, жестоком мире капиталистической науки? Правильно, уважаемый читатель, создавать врага, размахивать красной угрозой. У красных ведутся обширные исследования, и мы, господа генералы, страшно страшно отстанем, если…
Короче, году в 1983 примерно приехали товарищи в Россию с научным визитом. До них дошли слухи об исследованиях Гуляева (по-видимому еще Ленинградские эксперименты с Кулагиной). Явились они в наш институт, первый отдел на рога встал. Деталей я не знаю, но в нашу лабораторию их, естественно, не пустили. Гуляев с Годиком залили им мозги рассуждениями о «сложной картине физических полей, существующих вокруг любого биологического объекта», то есть свели дискуссию на чисто научный уровень, даже показали пару открытых публикаций, которые мы к тому времени подготовили в «Докладах АН СССР». Ну что же, покрутились они, принюхались, посетили еще каких-то чайников, вроде тех, которые утюги к животу притягивают, уехали в Калифорнию, да и написали книгу (1984 год). Честно описали свои путешествия, намекнули, что в России много секретных и закрытых лабораторий, которые… Словом, у русских это все уже есть. Уверен, что они пытались таким образом сшибить деньгу, во всяком случае, через год-другой поползли слухи, что Министерство обороны США форсирует исследования в области парапсихологии, создало специальный институт и прочее.
Кстати, по очередной иронии судьбы, попав в Америку я поселился в пяти минутах ходьбы от того самого SRI (Stanford Research Institute, Menlo Park, CA). Исследуя магнитные диски и тоскуя по науке, я связался с Годиком, который к тому времени тоже уже находился в США, но на другом побережье.
1 2 3 4
У Годика работают несколько толковых физтехов, которые с энтузиазмом хватаются за появившуюся возможность и даже притаскивают своих друзей. На выделенные деньги покупаются компьютеры и доступные приборы. Работа начинает кипеть. Тогда же в лаборатории появился и я, в первые недели ее существования в общем-то это было счастливой случайностью. Пришел я к Годику делать диплом, потом стал стажером и занялся анализом и обработкой результатов всяческих экспериментов. Закончил я свою карьеру в ИРЭ в 1990 году уже защитившись, будучи ведущим научным сотрудником и руководителем группы.
Компьютер Nord-100 фирмы Norsk Data
Лаборатория тогда располагалась в двух маленьких комнатках в подвале Института Нормальной Физиологии имени Анохина, бывшем медицинском факультете Московского Университета, в небольшом двухэтажном здании, в десятке метров от краснокирпичного здания ИРЭ. Не этот ли дом имел ввиду Булгаков, описывая ночные бдения профессора Персикова, красными, воспаленными глазами наблюдающего за таинственным красным лучом жизни?
Первые годы в подвале были лучшими годами лаборатории. Вокруг Годика собрался во многом уникальный коллектив, разбившийся на группы одна из них занималась инфракрасным излучением тела, другая оптическим, третья микроволновым, четвертая магнитными полями сердца и мозга, пятая электрическими потенциалами кожи. «Группы» эти состояли как правило из одного человека, максимум двоих, и все ребята впоследствии стали руководителями лабораторий, занимающихся той же тематикой. Мне приходилось крутиться между практически всеми группами, перекачивая в компьютер данные и обрабатывая их, затем я занялся и экспериментами.
По тем временам, валютная инъекция, щедро влитая в наш подвал больными руководителями страны, позволила приобрести уникальное оборудование. Компьютер у нас стоял знаменитый по тем временам, норвежской фирмы «Норск Дата», как и описано в повести, красный и гудящий. И тараканы необычной породы, скрестившиеся с амазонскими тоже не выдумка, они бегали в этом подвале и несколько раз выводили компьютер из строя. Однажды такая вот зверюга заползла в дисковвод и размазалась по магнитному диску… Ах, магнитные диски. Опять на лирику потянуло…
Лирическое отступление: Добрые старые времена, большие диски фирмы Control Data, по 5 Мегабайт каждый… Если бы я знал, что через много лет буду заниматься сверхплотной и сверхбыстрой магнитной записью, сидя в залитой солнцем Калифорнии, и вспоминать трясущиеся, мигающие лампочками шкафы по 10 Мбайт в каждом, загубленные диковинным тараканом, держа в руках прототип очередного создания ИБМ, объемом в 40 Гигабайт и весом граммов в пятьсот… Если бы знал я, что напишу несколько книжек, излагающих основы той самой магнитной записи… Ирония судьбы…
Возвращаясь к лаборатории: прототипы новой аппаратуры были сделаны довольно-таки быстро. Естественно, пробовали их на себе, я подолгу сидел в кресле под объективом инфракрасной камеры, задерживая дыхание и пытаясь наблюдать реакцию сосудов на руках. До сих пор с удовольствием вспоминаю это время: куда ни ткни, казалось, открывались все новые и новые удивительные явления. Оказалось, что температура рук синхронно колеблется, что по мозгу животного бегают тепловые волны, что вокруг человека существует электрический потенциал, модулированный дыханием и биением сердца… Дальше интереснее, при внимательном взгляде на тело человека, удалось увидеть странные реакции отдельных участков кожи, связанных с внутренними органами (дерматомы).
Не стоило, однако, забывать, что Партия ждет отчета. Наверху нервничали, требовали от дирекции скорейшего проведения экспериментов. Поэтому, как только первые прототипы аппаратуры были готовы, к нам начали привозить Джуну. Я думаю, что общее впечатление от ее визитов я передал в книге достаточно точно. Несмотря на то, что мафия за ней, конечно, не охотилась, вокруг нее всегда крутились какие-то странные личности, раздавались бесконечные звонки, обделывались дела. Совершенно естественно, что она не понимала, да и не могла понимать методику научного исследования, часто сердилась, что результаты ей не показывают (Показывать-то в общем было и нечего…). Иногда Джуна устраивала скандалы, требовала, чтобы все эти физики включили свои приборы и убирались, она и сама в состоянии все измерить. В полном соответствии с духом времени, Джуна была под большим секретом зачислена в ИРЭ старшим научным сотрудником (первоначальная идея товарищей из Политбюро склонялась к должности профессора, но озверевший Котельников настоял на том, чтобы снизить ставку).
Слева направо: старший научный сотрудник Александр Петров, Александр Тараторин, Джуна Давиташвили и журналист Лев Ефимович Колодный в 1984 г.
Я думаю, что Джуна искренне верила в свои способности, была готова лечить кого бы то ни было. Однажды у меня болело горло, и Джуна предложила мне сеанс лечения. Я согласился, было интересно, чем это кончится. Никаких ощущений у меня не возникло, а через пару дней началась тяжелая ангина…
Мы пытались увидеть эффекты «нулевого порядка», направляя различные датчики на руки Джуны и на тело пациентов. Увы, никаких явных физических аномалий приборы не регистрировали. Зато нам удалось заметить кое-что другое. Через некоторое время после того, как Джуна делала свои пассы руками, упоминая космическую энергию и божественный дар, у пациентов часто происходило перераспределение крови в коже, иногда довольно-таки локализованное. Это невольное наблюдение послужило основой цикла работ по чувствительности рецепторов кожи к тепловым потокам, и впоследствии привело к гипотезе, довольно-таки изящно объясняющей воздействие экстрасенсов. Дело в том, что кожа человека чувствует очень маленькие тепловые потоки, так что сигнал, идущий от руки на порядок выше порога чувствительности. Таким образом, движения экстрасенса можно сравнить с бесконтактным массажем. Далее, отдельные участки кожи связаны через спинной мозг с внутренними органами, если кровообращение в этом участке повысится, возникнет дополнительная иннервация и внутреннего органа, к нему притечет кровь, усилятся иммунные процессы, что в некоторых случаях может иметь положительный лечебный эффект. Нам даже удалось измерить реакции внутренних органов (почка, печень) при воздействии экстрасенсов. Далее, мы установили, что реакция кожи имеет исключительно тепловой характер: она сохраняется при изоляции руки от кожи материалом, пропускающим инфракрасное излучение и исчезает, если рука изолирована от тела инфракрасным фильтром. Эффект этот, иллюстрированный многочисленными картинками и графиками, был включен в секретный отчет, соавтором которого я являлся. Отчет ушел «наверх», и дирекция на некоторое время облегченно вздохнула.
Оставалась невыясненной тайна Н.С. Кулагиной. Наконец, удалось пригласить ее для экспериментов. Каждый опыт с перемещением объектов давался ей с большим трудом, давление резко поднималось, лицо у нее краснело и ей потом приходилось долго отдыхать. В результате почти недельной работы удалось выяснить, что из ладони у нее выпрыскивается мелкими капельками гистамин, возможно через потовые железы. Выпрыскиваясь, он образует заряженный аэрозоль, что и объясняет все наблюдаемые эффекты. Выпрыскиваемые капельки вызывали щелчки в микрофоне, они меняли диэлектрическую постоянную среды, рассеивая луч лазера, разъедая кожу (знаменитый «ожог»), наконец, они «садились» на объект, заряжая его. Все физические прикидки (заряд, концентрация) сходились с наблюдаемыми эффектами. Понять физиологический механизм подобного выпрыскивания нам так и не удалось это действительно был физиологический феномен. К великому сожалению всех, Кулагина вскоре умерла, унеся свою тайну с собой – все эти демонстрации давались ей с большим трудом.
Слева направо: Джуна Давиташвили, Александр Тараторин, и старший научный сотрудник Александр Петров в 1984 г.
Вскоре «сверху» спустилось распоряжение активизировать работы с Джуной, чего никому в отделе делать не хотелось. Подготовка к этим, в общем-то бессмысленным экспериментам, отнимала много времени, а результаты практически не приносили ничего нового. У меня сложилось тогда впечатление, что «научный» отчет разочаровал заказчиков чуда не произошло, волшебник вроде бы и не волшебник, обманули, гады. Мы им валюту, ставки, а они чего-то там намеряли, и мозги начальству крутят…
Тут появилась новая проблема. Слухи о лаборатории прошли по верхам, по Академии Наук. В подвал полезли все, кому ни лень. Был и сам товарищ Байбаков, председатель Госплана, и президент АН Анатолий Петрович Александров, и следующий президент Гурий Иванович Марчук, были политические советники Генсека (уже не помню, какого, может быть Брежнева, а может и Андропова), потом куча товарищей из ЦК, потом валом пошли первые секретари райкомов партии, заведующие отделами Моссовета, КГБ, все возможные академики и директора институтов, космонавты, деятели искусств. Всем им показывали цветные картинки на экране компьютера о том, как Джуна водит рукой над пациентом, а спина его краснеет и краснеет… И руки показывали, «до и после». Про алкоголь это я, конечно, преувеличил, нет, реакция видна прекрасно, сосуды-то расширяются, но вот различить коньяк от водки или портвейна мы никогда не пытались.
Насколько я помню, работать стало практически невозможно. Многими визитами и демонстрациями занимался непосредственно я, даже написал небольшую автоматическую программу, которая «крутила» на экране цветные картинки в нужной последовательности. Однажды я посмотрел на статистику использования одного из файлов, и увидел, что за последние несколько месяцев показывал его 1130 раз… А тут еще и пресса подвалила. «Вечерняя Москва», «Огонек», «Наука и жизнь», программа «Время», телевидение, какой только чепухи про нас не писали… Нет, некоторые публикации были приличными, но другие… Словом, см. текст. «Пора исследовать роговые оболочки, – сказал руководитель лаборатории». А вот перед Львом Ефимовичем Колодным, известным Московским журналистом того времени, прошу извинения, он как раз неплохо обо всей этой чертовщине писал.
Обнаруженные нами эффекты требовали серьезного, аккуратного исследования, совместно с физиологами. Годик пытался установить сотрудничество с различными институтами, кое-что получалось, но вяло. Тут умер Брежнев и «верха» притихли на некоторое время бывший председатель КГБ Андропов начал наводить порядок. Джуна еще появлялась в подвале, но больше рассказывала о своих песнях, картинах и стихах. Казалось, теперь удастся заняться нормальной наукой.
Примерно в это самое время и произошла активизация военных. История эта, насколько я ее знаю, довольно анекдотична, и, по-видимому, очень близка к описанной в романе.
Короче, жили-были в Калифорнии, в престижном Стэндфордском Исследовательском Институте, мистер Рассел Тарг и мистер Эдвин Мэй (Надеюсь, что не переврал их имена). Ах нет, впрочем, да здравствует великая сила Интернета. Вот его книги из библиотеки Конгресса США (только что скачал из каталога):
Mind at large/Institute of Electrical and Electronic Engineers symposia on the nature of extrasensory perception; edited by Charles T. Tart, Harold E. Puthoff, Russell Targ.
Тarg, Russell. Title: Mind-reach: scientists look at psychic ability/by Russell Targ and Harold E. Puthoff; introd. by Margaret Mead; foreword by Richard Bach. Published: London Cape, 1977. LC Call No.: BF1029 .T37 1977b
Author: Targ, Russell. Title: The mind race: understanding and using psychic abilities/Russell Targ & Keith Harary; foreword by Willis Harman; epilogue by Larissa Vilenskaya. Published: New York: Villard Books, 1984. LC Call No.: BF1031.T285 1984
Вот-вот, последняя книжка крайне поучительна. О ней-то и пойдет моя история.
Короче, занимались ученые всякими сомнительными экспериментами по телепатии (да-да, из одной подводной лодки в другую подводную лодку мысли транслировали). Потом изучали воздействие всяких там полей на человека. Военные их финансировали, куда уж без этого. А потом я так толком и не пойму, что произошло, кажется интерес у вояк к парапсихологии начал ослабевать. А что в таком случае надо делать для выживания в страшном, жестоком мире капиталистической науки? Правильно, уважаемый читатель, создавать врага, размахивать красной угрозой. У красных ведутся обширные исследования, и мы, господа генералы, страшно страшно отстанем, если…
Короче, году в 1983 примерно приехали товарищи в Россию с научным визитом. До них дошли слухи об исследованиях Гуляева (по-видимому еще Ленинградские эксперименты с Кулагиной). Явились они в наш институт, первый отдел на рога встал. Деталей я не знаю, но в нашу лабораторию их, естественно, не пустили. Гуляев с Годиком залили им мозги рассуждениями о «сложной картине физических полей, существующих вокруг любого биологического объекта», то есть свели дискуссию на чисто научный уровень, даже показали пару открытых публикаций, которые мы к тому времени подготовили в «Докладах АН СССР». Ну что же, покрутились они, принюхались, посетили еще каких-то чайников, вроде тех, которые утюги к животу притягивают, уехали в Калифорнию, да и написали книгу (1984 год). Честно описали свои путешествия, намекнули, что в России много секретных и закрытых лабораторий, которые… Словом, у русских это все уже есть. Уверен, что они пытались таким образом сшибить деньгу, во всяком случае, через год-другой поползли слухи, что Министерство обороны США форсирует исследования в области парапсихологии, создало специальный институт и прочее.
Кстати, по очередной иронии судьбы, попав в Америку я поселился в пяти минутах ходьбы от того самого SRI (Stanford Research Institute, Menlo Park, CA). Исследуя магнитные диски и тоскуя по науке, я связался с Годиком, который к тому времени тоже уже находился в США, но на другом побережье.
1 2 3 4