Из Афин.Его взгляд выражал только удивление, ну или сомнение в здравости моего рассудка.— Боюсь, я чего-то не понял. Моя машина? Из Афин? Другая девушка? Простите, о чем речь?— Извините. Я не должна была так на вас наскакивать. Лучше начну сначала. Я… я сделала глупость, не надо на меня сердиться, мистер Лестер. Объясню, если разрешите. Но самое главное, что это — машина, которую вы ждете. Вы послали девушку ее нанять, она за ней не пришла, а мне случайно дали ключ, поэтому… Я ее привела сюда для вас. Я… Надеюсь, все в порядке. Так здорово, что я вас нашла…— Минуточку, простите, что перебиваю, но не понимаю абсолютно ничего. Значит, кто-то нанял машину в Афинах, дал вам ключ, и вы привели ее сюда?— Да, — мой голос почему-то потерял оттенки, — значит, это не вы?— Конечно, нет. Ничего не знаю о машине из Афин или откуда-то еще.— Но там, в Арахове… — я запнулась, чувствуя себя полной идиоткой.Машина замедлила ход, нырнув на маленький угловатый мостик через узкое ущелье, потом быстро полезла на морщинистую гору. Он заговорил небрежно, но чувствовался острый интерес.— Так почему все-таки возникла мысль, что я должен об этом знать?— Я не права? Я думала… послушайте, но вас на самом деле зовут Саймон, нет?— Имя мое. Вам сказали в Арахове? Эти мужчины?— Нет. То есть в некотором роде. Но… это, в общем, не важно. Вы остановились в Дельфах?— Да.Ну тут уж я заупрямилась.— Тогда это наверняка вы. Совершенно точно!— Уверяю, нет.Быстрый взгляд оценил мое отчаяние, мужчина улыбнулся и сказал мягко:— Боюсь, я до сих пор не понимаю, в чем секрет. Наверняка в гараже дали имя и адрес. Вы его потеряли, забыли записать или что?Я ответила, как дитя:— В этом и дело. Я никогда его не знала.Он явно удивился, а потом развеселился.— Ага. Вы его, значит, никогда не знали. Кроме, значит, имени Саймон?— Да. Сказала же, что сделала глупость. Казалось, все нормально, а в Арахове я подумала, что вообще прекрасно, как в романе, но теперь… — голос мне отказал. Я отвернулась к голубым глубинам долины и воскликнула от всей души: — О господи, как было бы прекрасно, если бы это были вы!Опять сначала сказала, потом подумала и второй раз за несколько минут залилась краской.Я открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, но он меня перебил.— Присоединяюсь. Послушайте, не стоит так беспокоиться, может, все и не так плохо, или разрешите вам помочь. Скажите, если не трудно, что все-таки случилось?Я рассказала, строго придерживаясь фактов, начиная с появления маленького человечка с ключом до судьбоносной секунды, которая опустила меня — я думала, с необыкновенной точностью — у ног Саймона Лестера в Арахове. Только факты, ничего о дурацком переплетении мотивов, страхе, проблемах и давшейся с трудом браваде… Но все же, добравшись до конца, я чувствовала, что сообщила больше, чем следует. Но почему-то было наплевать. Рассказала. Он обещал помочь. Теперь я все перевесила на него — знакомое чувство, хотя и не совеем…Я выпрямилась, расслабилась впервые с одиннадцати утра. Внизу ветерок бежал на белых ногах над волнующимися оливами, вдоль высокой раскаленной дороги солнце выбивало пыль из красной земли, скалы сияли и обдавали нас отраженным жаром. Пока я говорила, он воздерживался от комментариев, а теперь всего-то и сказал:— Понятно. Итак, все вводится к тому, что вы привели неизвестную машину неизвестному человеку, который хочет ее для неизвестно чего, и вы не знаете, как его найти.— Не слишком добрая постановка вопроса, но да. Я же сказала, что глупа.— Может, и так. Но я сделал бы то же самое. Какой нормальный человек мог бы совладать с таким искушением?— Честно?— Честно!Я глубоко вздохнула.— Вы не представляете, насколько лучше я себя чувствую! Но у вас, по крайней мере, есть какие-то основания для такого подхода к приключениям! Похоже, смелости мало, нужна еще компетентность. Вы бы никогда не застряли в Арахове…— Ну да, Арахова, — ставни закрылись, — Саймон из Дельф.— Чудно, правда? Что вас двое? А человек из Криссы не знает никого с таким именем. Дельфы — маленькие?— Господи, да.— Должен бы знать, правда? Поэтому я и не сомневалась, что это выНе ответил, опять ушел в себя, отвесная стена с шипами наверху.Я спросила в порядке эксперимента:— Может, это все же не ошибка? Может, это кто-то что-то неправильно понял, и все это — просто путаница. Кого-нибудь знаете в Афинах, кто мог.— Нет, — определенно, почти грубо, — невозможно. Не связывался с Афинами неделю, нечего путать. Да еще и девушка, ни малейшего представления не имею, кто это. Нет, боюсь, это ко мне не относится. — Пауза, потом другой тембр голоса, помягче. — Но, пожалуйста, больше не беспокойтесь. Со всем разберемся. Вы устроитесь и будете наслаждаться Дельфами. Они стоят мучений.— Для этого там должно быть очень хорошо.Он остановил машину, и я поверила.Огромная скала разбивает реку олив, как нос корабля, их поток вьется и разливается огромным озером на всю равнину. Наверху, где скала примыкает к горе — храм Аполлона — шесть колонн абрикосового камня, сияющих на фоне возносящейся древесной тьмы, созданных не руками и долотом — музыкой. Выше все выжжено, ниже — намек на пока неразличимые монумент, сокровищницу и гробницу. Строение олимпийцев, горячее от прикосновения богов, плывет между неописуемым небом Эллады и серебряным приливом олив, во веки веков струящихся к морю.Мы молчали. Но он смотрел не на сияющие колонны, ближе, на склон Парнаса над дорогой. Я не увидела там ничего — голые скалы, дрожащие и перетекающие вверх в жидком мерцании жары. Он явно следовал за собственными мыслями, не связанными с дорогой через Дельфы на Итеа.— Мне до сих пор интересно, как вы узнали мое имя. Кажется, от араховских мужчин? Они… что-нибудь сказали?— Да нет. Я пыталась объяснить, почему не разворачивается машина — я просто никогда этого не делала, а она очень длинная. Сказала, что она не моя, а принадлежит Саймону из Дельф. Для них это явно что-то значило… Потом один что-то сказал, все повернулись и уставились на вас. Они так смотрели… Вы заметили? Вот и все. Они решили, что машиной должны заниматься именно вы. А раз вы из Дельф, я подумала, что вы — мой Саймон, они… по-моему, они тоже так считали.После долгой паузы его рука потянулась к зажиганию.— Ну, нормально. Чем скорее приедем в Дельфы и найдем человека, тем лучше, как вы думаете?— Конечно. Может, он стоит у дороги и танцует от нетерпения, если, конечно, этот человечек сказал правду и это, действительно, дело… ой! — я вспомнила забытую фразу и сказала медленно, — дело жизни и смерти.Теперь мы ехали быстро. Море олив текло и колыхалось, как дым. Под безжалостным солнцем звенела трава.— И вам показалось, что он говорил серьезно?— Да, пожалуй. Поэтому я и сделала эту глупость, хотя были и другие причины.С ревом вверх по длинному откосу и поворот. Я откинулась на горячую кожу, сложила руки на коленях и сказала, не глядя на него:— Если человечек сказал правду, даже и хорошо, что вы не тот Саймон, да?— Даже и хорошо. Приехали. Что сначала, Саймон или отель?— И то и другое. Может, там о нем знают и наверняка говорят по-английски. Мои шесть греческих слов далеко меня не уведут.— С другой стороны, — сказал Саймон мрачно, — они могут завести вас намного дальше, чем вы намеревались. 4 К моему облегчению в гостинице была комната.— Боюсь, только на сегодня, на завтра есть предварительный заказ. Может, смогу вас взять, может, нет. Если нет — дальше по улице — Касталиа, а на другом краю Дельф — туристский павильон. Там прекрасный вид, но очень дорого.Но трудно представить вид лучше. В начале деревни, состоящей из двух или трех рядов плоскокрыших домиков, растянувшихся яркими ярусами по склону горы, дорога делится на две главные улицы. Там и стоит отель «Аполлон», лицом к равнине и далекому мерцанию Коринфского залива. Два больших платана создают остров тени для нескольких деревянных столов и стульев.Саймон Лестер припарковал машину рядом и ждал. Закончив все формальности, я вышла с ним поговорить.— Все в порядке. Они берут меня сегодня, а сейчас я только этим и интересуюсь. Должна очень поблагодарить вас, мистер Лестер, не знаю, где бы я сейчас была без вашей помощи. Возможно, где-нибудь на дне долины орлы Зевса расклевывали мои кости!— Мне было приятно. А что вы собираетесь делать? Отдыхать и пить чай или это, — он махнул рукой в сторону машины, — слишком вас беспокоит?Я сказала неопределенно:— Да, весьма. Наверно, прямо сразу я обязана за это взяться и сделать все, что можно.— Послушайте, простите за мои слова, но похоже, вам лучше немедленно отдохнуть. Давайте я этим займусь, но крайней мере, сейчас? Почему бы не лечь, и чтобы принесли чай в комнату, у них здесь, между прочим, отличный чай, а я для вас здесь займусь расспросами?Я очень смутилась, но на самом деле ужасно хотела, чтобы он взял на себя абсолютно все.— Вы не обязаны… В смысле, абсурдно, чтобы вы занимались моими трудностями… Не могу позволить…— Почему? Жестоко меня прогонять и говорить не лезть не в свое дело.— Я совсем не имела этого в виду. Вы знаете, что нет. Я только…— Конечно, это ваше приключение, и вы хотите довести его до конца. Но, каюсь, сгораю от любопытства, раз уж сюда затесался мой двойник. Пожалуйста, разрешите помочь. И вам ведь, честно, хочется отдохнуть, попить чаю, а я тут поработаю сыщиком со своим бойким, но несомненно, причудливым греческим?Я опять заколебалась, но сказала честно:— Очень!— Тогда решено, — он посмотрел на часы. — Сейчас двадцать минут пятого. Через час? Доложу о результатах в пять тридцать, нормально?— Нормально… Но вдруг вы его найдете, а он будет сердиться…— Ну и что?— Не хочу, чтобы вы несли ответственность за случившееся. Это нечестно, пусть все, что я заварила, на меня и выльется.— Вы не представляете, как много ответственности я могу на себе нести. Ну хорошо. Увидимся позже.Он помахал рукой и ушел.Моя комната выходила на равнину длинным окном и балконом. Колесо солнца катилось по долине к западу и заполняло все усыпляющим теплом. Волны олив утихли, исчезла даже иллюзия прохлады от колыхания их серых листьев. Я опустила шторы, но и так комнату заливал и переполнял свет. Мой новый знакомый не соврал, чай действительно принесли очень хороший. Я долго мылась прохладной водой, потом сидела, расчесывая волосы, откинулась на подушки, забросила ноги на кровать, забыла о Саймонах, машинах… и отключилась, прежде чем осознала приближение сна. Меня разбудила прохлада и шум дождя, хотя темнее не стало, солнце не ослабело. Дождем притворились листья, шуршащие на вечернем ветерке.Он расслабленно сидел под одним из платанов, курил, ни на что не смотрел и чувствовал себя явно в своей тарелке. Машина стояла там же, где и раньше. Значит, он не нашел другого Саймона, но нисколько не беспокоился. Задумчиво смотря на него, я осознала, что, лишь затратив массу усилий, можно разволновать этого человека, и то вряд ли. Такой тихий, демонстрирует небрежность, хорошее настроение и прекрасные отношения с жизнью, но тут же присутствует что-то трудноописуемое. Сказать — «он знает, чего хочет, и берет это» — значит создать ложное впечатление. Скорее так — он принимает нужные решения и выполняет с легкостью и почти пугающей уверенностью в себе. Не знаю, в первый ли день я поняла это, может, сразу увидела только присутствие качеств, которых мне постоянно не хватает. Но помню немедленное впечатление уверенности, живее и сложнее, чем я изучила за годы постоянного бахвальства гранд-сеньора Филипа. В глубине души я была очень благодарна Саймону, что он не заставил меня чувствовать себя полной идиоткой, а поближе к поверхности — за столь мягко предложенную помощь. А интересно, подумала я, он вообще искал «другого Саймона» или нет?Оказалось, я несправедлива. Когда я вышла, он, глубоко засунув руки в карманы, бурно общался с греком в яркоголубой рубашке с пришпиленной эмблемой гида. Саймон увидел меня и улыбнулся.— Отдохнули?— Прекрасно, спасибо. И чай на самом деле был хорошим.— Рад это слышать. Может быть, вы уже достаточно сильны, чтобы перенести удар?Он мотнул головой в сторону машины.— Так и знала! Вы его не нашли!— Ни малейших признаков. Сначала я узнавал в других отелях, потом отправился в музей к Георгию, он тоже не знает в Дельфах ни одного Саймона, кроме меня, — ни даже старика с деревянной ногой или погонщика мулов…Я опросила довольно беспомощно:— Что же нам делать? — а грек, любопытно тараща глаза, сказал:— Кирие Саймон, а что, если другого Саймона и нет? И это не ошибка, а кто-то злоупотребляет вашим именем?— Злоупотреблять моим именем? — Саймон засмеялся, но я знала, что он уже об этом думал. Я тоже. — Не похоже. Во-первых, кто? А во-вторых, если они и правда это сделали, причем срочно, то почему до сих пор не забрали проклятую штуку? Но я докопаюсь до корней этой странной маленькой аферы — и не только ради очень взволнованной мисс Хэвен. Слушай, Георгий, а, может быть, есть хоть один Саймон не здесь, а в окрестностях? В Криссе, она всего в нескольких километрах… Или в Арахове.Георгий сказал с сожалением:— Нет, никого, и в Арахове тоже.— Ну там-то я узнаю точно, я туда еду сегодня вечером.Грек быстро взглянул на него, почему-то с любопытством, но вспомнил, что в Итеа есть один Симонидис, хозяин маленькой булочной у кинотеатра, посередине главной улицы, и предложил нам выехать на автобусе через десять минут.Саймон сказал:— У нас есть машина, — и заулыбался, поймав мой взгляд.Она стояла олицетворенным издевательством, я смотреть на нее не могла без ненависти и спросила:— А может, не стоит?— Почему? Вполне законная попытка доставки. Поехали, чем скорее попадем в Итеа, тем лучше. Через час потемнеет.— А вы ее поведете, мистер Лестер?— Можно поспорить, что да. Вы еще не видели дорогу. И зовите меня по имени. Это лучше звучит и создаст иллюзию комфорта.Я на это не ответила, только взглядом, но, когда мы поехали, вдруг заявила неожиданно для себя:— Мне становится страшно.Его взгляд был удивленным, но совсем не веселым.— Сильное выражение.— Наверное, хотя от меня — нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20