Ален шагнул к ней.— Полно, полно! Ты не узнаешь его, когда мясо будет готово! — Он потянулся к ней, но тут же отдернул руку. — Я не предлагаю тебе руку убийцы…Она растерянно поморгала и вымучила улыбку:— Нет, конечно же, нет. Ведь я прекрасно понимаю, что ты хотел меня накормить. Пожалуйста, прости, но для такого зрелища я слишком чувствительна. — И, прижавшись к Алену, она склонила голову на его плечо. Тот старательно вытер руки о штаны, прежде чем сомкнуть объятия.— Сестра, — шепнул Джеффри на ухо Корделии, — что это за скрежет?— Моих зубов. Неужели он не понимает, что это за штучка?Ее же насквозь видать!— Разве? — удивился Джеффри. — Я тоже не вижу. Хотя кожа у нее идеально чистая.— И манеры такие же! Да у нее все на лбу написано! — напирала Корделия. — Вот уж не ожидала, что моего многоопытного брата так легко провести.— Так, может, оно и к лучшему? — ухмыльнулся Джеффри. — Немногие из нашего брата устоят против смазливой мордашки. Будь милосердна, сестрица. Если она действительно такова, как тебе представляется, мы, несомненно, раскусим ее.— Ты хочешь сказать, что у красавицы и поступки красивы? — уничтожающим тоном проговорила Корделия. — Многие из мужчин остаются слепы, пока Священник не огласит приговор, — и вдруг продолжила с неожиданным отчаянием:— Что же мне делать, Джеффри? Я не знаю всех этих хитростей и не умею лицемерить! Как же мне уберечь от нее Алена?— Так он тебе небезразличен? — Джеффри казался весьма удивленным. Затем он нахмурился:— Или просто боишься, что твоя собственность достанется кому-то другому?Корделию задело за живое это почти буквальное повторение слов матери.— Нет, все гораздо серьезнее. — И тут же перед внутренним ее взором непрошено возник образ Бора.В данный момент Джеффри не имел намерений копошиться в ее мыслях, так что картинку он упустил, однако уловил неуверенность и сомнение.— Побеждает тот, кто уверен в себе. Но я тебя умоляю не идти на крайности, пока мы не выясним, то ли она чудовище, каким ты ее считаешь, или действительно так искренна и прелестна, как кажется с первого взгляда.— Так прочти ее мысли, братец, — раздраженно воскликнула Корделия.— Я попробовал, — озадаченно насупил брови Джеффри. — Но там какая-то кутерьма.— Как? Ты хочешь сказать, что она совсем безмозглая?— Вовсе нет! Она вполне разумное существо. Это не порождение ведьмина мха. — Джеффри нарочно сделал вид, что не понял вопроса. — И тем не менее, мысли ее прочитать невозможно, хотя она, похоже, не прилагает никаких усилий, чтобы скрыть их.— Неужели? — Корделия заметила, как Далила, залившись румянцем и потупив глазки, чуть отстранилась от Алена, взглянула на него и одарила благодарной улыбкой. Ее, будто кинжалом, пронзила мысль, что он даже не осознает, какую причиняет ей боль, проявляя столь явное внимание к сопернице. То ли он так влюбился, что и думать забыл о чувствах Корделии, то ли это не более чем искреннее рыцарское благородство.Доброта к приблудному котенку? И Алену даже в голову не приходит, что этим он может задеть кого-то за живое?В такую наивность она ни на минуту не поверила.Пока на вертеле подрумянивалось мясо, все болтали, а Корделия уголком сознания гадала, что же предпримет Далила, когда придет время еды. В голову ей пришла идея наколдовать нож, вилку и тарелку, но она вовремя вспомнила, что это дело мужчин.Тогда она расслабилась, пряча злую усмешку, возникавшую на губах при мысли о том, что будут делать ее брат и одурманенный поклонник.И ей так захотелось, чтобы только ею он был одурманен.Потом она вспомнила, что так все и было, пока она сама не отвергла его.Нет, судя по надменности, выказанной им во время последней встречи, он вовсе не был одурманен. Но она вспоминала прежнего Алена, ведь всего год назад взгляд его провожал Корделию, куда бы та ни направлялась, а пятью годами раньше вообще ходил за ней по пятам, так что она его иначе как прилипалой не называла.Теперь она горько сожалела об этом. Неужели все изменилось из-за этих насмешек? Или все осталось по-прежнему, просто он, опасаясь ее острого язычка, скрывает чувства?Приглядываясь к нему сейчас, она решила, что не так уж он очарован Далилой — только очень внимателен. Излишне внимателен. Чересчур внимателен. И ничего похожего по отношению к Корделии — хотя создается впечатление, что избегает он ее более из чувства вины, нежели из равнодушия.И что же теперь делать Корделии? Обморок изображать?Конечно же, он не поверит, что она нуждается в утешении и поддержке. На мгновение ее захлестнула волна жалости к самой себе. Впервые в жизни она ощутила желание стать слабой и беспомощной.Джеффри решил проблему посуды, нарезав большими круглыми ломтями каравай. Естественно, кинжала у леди Далилы не нашлось. Алену пришлось нарезать ей мясо, расположив его на импровизированной тарелке, будто на серебряном блюде.— Ах, господа, стоит ли так беспокоиться! — возражала Далила.— Какое же это беспокойство, наоборот, миледи! — И тут ему в голову ударила запоздалая, по мнению Корделии, мысль, и он впервые обратился к девушке:— Корделия, позволь и тебе нарезать так же.Она охотно бы его самого нарезала. Однако сдержала закипавшую ярость и сладко улыбнулась.— Ну, конечно, Ален. Благодарю тебя. — Она еле удержалась от едких замечаний, что ей это было предложено во вторую очередь, да и вообще, она всегда у него на вторых ролях. Горячие слезы жгли ей глаза, но она удержала их. Что за глупости; ведь Далила не более чем мимолетное увлечение. Какие могут быть сомнения…— Очень любезно с твоей стороны. — Она протянула свой ломоть с дымящейся зайчатиной. Ален принял его, нарезал мясо, а затем вернул Корделии, убийственно серьезно склонив голову и предложив свой кинжал вперед рукоятью:— Прошу, возьми его, чтобы не замарать пальцы.Далила застыла, не донеся мясо до рта.Корделия неожиданно для себя покраснела от переполнявшего ее чувства благодарности — или облегчения?— Премного благодарна. — Она уже собралась отказаться от ножа — в конце концов, у нее был свой, только поменьше, — но тут же сообразила, что Ален может принять это за отказ и от него самого. — Постараюсь поскорей вернуть его тебе.— Превосходная идея! — Джеффри протянул свой кинжал, также вперед рукоятью. — Не соблаговолите ли воспользоваться моим клинком, миледи?— Благодарю тебя, сэр. — Далила одарила его сладчайшей из улыбок и взяла нож.Подцепляя острием кусочки мяса и отправляя их в рот, Корделия задумалась о других возможностях использовать этот нож.— Действительно, очень вкусно. Ты превосходный повар, Ален.— Время от времени я кое-чему учился на кухне, — улыбнулся Ален, с готовностью поддержав нейтральную тему. Непонятно только, почему так отчаянно закашлялся Джеффри.— Я в этом не сомневаюсь, — с каплей сарказма отозвалась Корделия.Ален, покраснев, отвел глаза.«О нет! — подумала Корделия. — Я снова оттолкнула его!»И она с удвоенной решимостью поклялась себе быть отныне приятной во всех отношениях. Но что же томит Алена? Если, оказывая Далиле знаки внимания, он чувствует себя таким виноватым, то почему бы ему просто не остановиться?Она болтала о погоде, о происшествиях в замке, а Далила то и дело находила подходящий момент, чтобы вставить изысканную любезность, побуждая Алена все больше и больше рассказывать о себе.Корделия приложила максимум усилий, чтобы слегка изменить тему разговора:— И как же вы поживаете, странствующие рыцари? Я вижу, вы спасли даму, попавшую в беду. Что за чудовище охраняло ее?Она была удивлена и разочарована, увидев, как весело расхохоталась Далила и заулыбались мужчины.— Похоже, мы спасли ее только от одиночества, — объяснил Джеффри, — хотя, не приди мы на помощь вовремя, ее могли захватить и более свирепые существа. Тем не менее, во славу имени твоего Ален победил великана.— Великана? — округлились глаза Корделии. Она, разумеется, помнила мысли крестьян об этом событии, но тут же воспользовалась представившимся случаем. — Как же это, Ален?Или Джеффри смеется надо мной?— Нет-нет, уверяю тебя, — с могильной учтивостью ответил Ален. — Там действительно был великан, но твой брат отказывается признать свое участие в битве.— Великан! Ах-ах-ах! Как ты отважен, благородный сэр! — воскликнула Далила, стиснув на груди руки. — Как это опасно!Хвала небесам, что ты жив остался!Явно переигрывает, подумала Корделия, но Ален, конечно, этого не замечал. Он весь надулся от похвал.— Несчастное по-своему существо, — скромно проговорил Ален.— Несчастное! Ну да, верзила девяти футов росту с четырьмя руками! — фыркнул Джеффри.— Да, конечно, — признал Ален. — Но с очень маленьким мозгом.— Зато с невероятной горой мускулов, — напомнил Джеффри, — а для того, чтобы махать тяжеленной дубиной, много мозгов не нужно.Корделия уставилась на Алена:— Ты пошел на него с одним мечом?— Именно так, — Ален был на седьмом небе. — Хотя, признаться, и он меня ранил.Снова заахала Далила.— Уже почти все зажило, — тут же успокоил ее Ален.— Ах, сударь, какое мужество! — завывала Далила, но Корделия вдруг напряглась.— Дай мне посмотреть, — Корделия обошла костер и принялась расстегивать камзол Алена.— Что ты, Корделия, — изумился он.— Действительно, барышня! — поддакнула Далила.— Тихо! — рявкнула Корделия. — Если он ранен, я должна знать, что с ним. Где, Ален?— Ну, ты и впрямь нахальная девица! — выдохнула Далила.— Могу быть и такой, когда захочу, но сейчас я хочу быть сиделкой! — Она распахнула камзол.О небеса, до чего у него широкая грудь! И откуда такие мускулы? Корделия вновь ощутила, как внутри у нее поднимается горячая волна, и сосредоточилась на грубой тряпице, что была примотана к его боку.— Говоришь, это всего лишь царапина?— Вот именно, — нахмурился Джеффри. — Ты не доверяешь моему врачеванию, сестрица?— Так это ты перевязывал? — подняла глаза Корделия. — Глубока ли рана? Задет какой-нибудь орган?Далила побледнела.— Нет, только мышечная ткань, да и то чуть-чуть; рана едва глубже жирового слоя. Большие кровеносные сосуды не задеты, так что кровь лишь сочилась из множества капилляров.Прижав ладонь ко рту, Далила отвернулась.— Спокойно, спокойно! — Бросив взгляд на Далилу, Ален попытался запахнуть камзол. — Все это ерунда, Корделия, правда!Корделия осторожно прощупала рану, и когда Ален лишь чуть вздрогнул, нехотя произнесла:— Кажется, все в порядке. — Она с неодобрением посмотрела прямо в глаза Алену. — Мои руки причинили тебе боль?На мгновение вид у него стал глуповатым.— Нисколько, — выдохнул он. — Будто цветочным лепестком погладили.Корделия в полном изумлении уставилась на него.На губах Алена заиграла легкая улыбка.— Если такие руки причиняют боль, я согласен мучиться всю жизнь.Вот теперь Корделия густо покраснела и отвернулась. Глава девятая — Знаешь, Ален, — сказала Корделия, — раньше ты так со мной никогда не говорил.— Да. Я оказался набитым дураком, — с досадой отозвался Ален.Далила негодующе сверкнула глазами, а Джеффри решил, что пора ему вмешаться — ему уже давно хотелось вмешаться. Он встал и склонился перед Далилой:— Не желаешь ли прогуляться, миледи. Когда мы охотились, я обнаружил маленький сад у реки. Должно быть, его разбила сама природа, однако с виду он так мил, будто предназначен стать совершенной оправой твоей красоте. — Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. — Не взглянешь ли ты на него?Далила сначала удивленно посмотрела на него, затем, пронзительно и тревожно — на Алена.— Уверен, их без всякой опаски можно оставить вдвоем, — сказал Джеффри, а потом шепнул, склонившись к самому ее уху. — А ты будешь в полной безопасности со мной, если, конечно, пожелаешь.Далила снова повернулась к нему, и на мгновение он увидел в ее глазах столь неприкрытую страсть, что позволил себе усомниться, а так уж она целомудренна, как кажется. А когда она, презрительно улыбаясь, взглянула на Алена, в этих глазах был уже холодный расчет. Презрительная улыбка обратилась доброжелательной, пусть и не вполне радостной, когда она перевела взгляд на Джеффри.— Ты обещаешь, сударь?— О да, разумеется — в той мере, в какой этого пожелаешь ты сама.И вновь в глазах ее вспыхнула страсть, тут же, впрочем, сокрытая.— Тогда я согласна. — Приняв его руку, она грациозно поднялась. — Благодарю, сударь. Не сомневаюсь, что этот сад будет особенно прекрасен при лунном свете.— Увы! — Джеффри взял ее под руку и повел к деревьям. — Луна еще не взошла.— Тогда подождем. — С мстительной улыбкой она обернулась на Алена, но тот не обращал внимания на девицу, и улыбка исчезла. — Мы скоро вернемся, — сообщила она. — Надеюсь, без нас вы не будете скучать.— И вам всего хорошего. — Корделия постаралась скрыть охвативший ее восторг и беззвучно поблагодарила брата. Тот улыбнулся и подмигнул, дождавшись момента, когда отвернулась его спутница. Корделия постаралась напомнить себе, что совершенно не одобряет распутства Джеффри, но в данный момент не видела в этом ничего плохого.Ален, удивленный словами Далилы, растерянно посмотрел на нее, затем бросил взгляд на Джеффри, но тот лишь лукаво подмигнул другу. Не вполне этим успокоенный, он растерянно провожал глазами Далилу, одарившую его на прощание ослепительной улыбкой, и недоумевал, следует ему испытывать грусть или облегчение. В конце концов он остановился на облегчении и повернулся к Корделии, выбросив из головы Далилу с легкостью, которой сам удивился.Корделия же смотрела на него явно оценивающим взглядом.— Она весьма привлекательна. По-настоящему красива.— Да, но сохранится ли она в памяти, когда скроется с глаз? — рассудительно отозвался Ален.— Превосходный вопрос, — излишне резко отреагировала Корделия. — Действительно, сохранится ли?— Мне кажется, нет, — Ален, склонив голову набок, разглядывал собеседницу. — Но ведь я человек избалованный.— Знаю. — Про себя Корделия обругала себя за язвительность, но так трудно расставаться со старыми привычками; для этого нужно время.Впрочем, к ее удивлению, Ален только добродушно улыбнулся:— Нет, я имею в виду не только то, что мне как принцу все подчинялись и выполняли… почти любое мое желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33