И в этот момент истины я нашел ответ на мучившие меня вопросы. Теперь я знал, почему мне разрешено жить, когда другие умирают, почему я до сих пор терпим со всеми своими пороками и наклонностями и почему смерть обходит меня.Я резко раскрыл дверь ногой и ворвался в комнату. Пистолет-автомат отвечал на эти вопросы, а я кричал во весь голос. Я жил, чтобы убивать, потому что у меня были более крепкие нервы, чем у тех подонков, которые сделали убийство своей работой. Я жил, потому что мог это делать и улыбаться, а другие не могли. Я был дьяволом, который противостоял другому дьяволу, чтобы сохранить лучшее на земле.Они услышали мой вопль и ужасный грохот выстрелов, но было поздно. Пули впивались в их тела и кости, разворачивая внутренности. Они падали вниз, пытаясь укрыться от пуль, оставляя кровь на полу и стенах.Я видел, как раскололась голова генерала и из нее фонтаном брызнули кровь и мозг, покрыв весь пол вокруг. Человек из метро пытался загородиться от пуль руками, но рухнул вниз со множеством синих дыр на теле.Только парень в шляпе вспомнил о своем оружии и попытался вынуть его из кармана. Я выстрелил из автомата и отстрелил ему руку у локтя. Она упала рядом с ним, и он, взглянув вниз, не мог в это поверить. Следующие пули попали ему в живот, и он осел на пол, проиграв этот поединок. Они были чертовски умны, но оказались мертвы.Я смеялся, просто задыхался от смеха, вставляя новую обойму. Бешеная музыка гудела в моем мозгу, а я смеялся и, подойдя к трупам, постарался сделать так, чтобы не осталось лиц. Затем, обрезав веревку, осторожно опустил Вельду вниз, нежно прижимая к себе, словно ребенка. Я плакал, оказывается, я еще мог плакать. Ее тонкие пальцы коснулись моей мокрой щеки, и я услышал три незабываемых слова, за которые готов был благодарить небеса. Я одел ее и осторожно повел по тропке вниз, прочь из этого здания, в мокрую, дождливую ночь. Ночь, которой волею судьбы мог наслаждаться. Найдя сухое место, я положил Вельду на свой плащ и оставил ненадолго, чтобы вернуться назад и сделать то, что должен был сделать.Я поднялся наверх, вошел в комнату и, подойдя к парню в шляпе, обыскал его. Взял бумажник, сорвал все метки и ярлыки с одежды и спустился вниз. Проходя среди бочек с краской, я вдруг понял, что следует сделать. Собрав груду старой бумаги и перевернув одну из бочек, я достал спички и все это поджег. Краски были еще достаточно свежие, и яркое пламя быстро охватило помещение.Выбежав наружу, я поднял Вельду, закутал ее в плащ и посадил в машину. Дождь продолжал идти, смывая всю грязь и нечисть, освобождая землю.Мы знаем теперь, не так ли, судья? Мы знаем теперь ответ.Я довел Вельду до ее дома и вызвал врача, моля Бога, чтобы все обошлось. Когда доктор вышел из спальни и улыбнулся, я облегченно вздохнул, поблагодарил судьбу и постарался устроить все как можно удобней для Вельды. Вызвал сиделку и, когда она пришла, оставил их вдвоем, оделся и вышел.До рассвета оставалось несколько часов, и я поехал в офис. Вынул два конверта из тайника и разложил их на столе. Начало и конец, сложное и простое, это было так мудрено и так грязно.Подумать только, эти подонки могли улизнуть. Теперь с этим было покончено. В нескольких милях отсюда старая фабрика охвачена пламенем, в котором погибнут все следы. Обуглятся до неузнаваемости их тела. Машин своих они предусмотрительно нигде рядом не оставили. Ничего не останется, кроме двух вопросов: почему? и кто?Затем, возможно, эксперты найдут пули и сам пистолет-автомат, который был собственностью ФБР. Это только добавит еще больше таинственности, всяких предположений, и может, кто-нибудь когда-нибудь случайно отгадает правду. Но даже и тогда это будет только догадка и то слишком рискованная, чтобы о ней говорить.Только я знал всю правду, и она была слишком большой для меня одного. Я собирался рассказать ее всего одному человеку, который может понять, что все это означает.Я поднял трубку телефона. Глава 11 Мне ответил сонный голос Ли Демера:— Алло?— Это Майк Хаммер, Ли. — Мой голос звучал тоже устало. — Сожалею, что вынужден беспокоить вас в такое время, но мне очень нужно поговорить с вами.— Ничего, все нормально, Майк. Я ждал вашего звонка. Мой секретарь передала, что вы мне звонили.— Вы можете одеться?— Да. Вы собираетесь приехать ко мне?— Пожалуй, нет, Ли. Мне бы не хотелось сейчас быть в душной комнате, мне нужен глоток свежего воздуха. Тут черт знает что произошло, я просто не могу говорить об этом по телефону. Но не могу и не говорить о случившемся. Вы единственный человек, с кем я могу обсудить все это. Хотел бы рассказать все от начала до конца, нужно, чтобы вы все знали. Кроме того, у меня есть кое-что особенное, что я хотел бы показать вам.— То, что Оскар оставил после себя?— Нет, это сделал другой. Ли, вы знаете об этих правительственных бумагах, которые были скопированы?— Майк, этого не может быть!— Может.— Так это... как же это...— Я знаю, что вы имеете в виду. Заеду за вами через несколько минут. Поторопитесь.— Я буду готов к тому времени, как вы сюда подъедете. Майк, я даже не знаю, что сказать.— Я в таком же положении, поэтому и хочу вместе с вами все решить. Скоро буду, ждите.Я медленно опустил трубку, взял конверты, положил их в карман плаща и спустился вниз. Там постоял немного, глядя в небо. По-прежнему шел дождь. Была такая же ночь, как и та, с которой все началось. Было холодно, и уже мелькали снежинки. Прежде чем приехать к Ли, я сделал одну остановку. Это был дом, где сдавались комнаты. Внизу виднелась вывеска: “Свободных комнат нет”. В каждую из комнат, расположенных в ряд, вел отдельный вход. Я поднялся и постучал во вторую дверь. За дверью было тихо, я постучал снова и услышал, как заскрипела кровать, зашаркали по полу ноги, и дверь приоткрылась всего на дюйм. В образовавшейся щели появился один глаз и крючковатый нос.— Привет, Арчи, — сказал я.Хозяин распахнул дверь, и я вошел. Арчи много раз помогал мне, сейчас мне еще раз понадобилась его помощь. Я попросил его одеться, и через две минуты он был готов. Мы вышли и сели в машину.— Неприятности? — только и спросил Арчи.— Нет, — ответил я, — никаких неприятностей. Просто хочу, чтобы ты немного повел машину.Мы подъехали к дому Ли и подошли ко входу. Здесь был домофон, я связался с Ли, и он сказал, что скоро спустится. Через пару минут я увидел его бегущим по коридору. Он улыбнулся, когда мы пожали друг другу руки.— Что, очень плохо, Майк? Вы выглядите, словно совсем сбились с ног.— Да, устал. Но с тем, что у меня на душе, я не смог бы уснуть.Вдвоем мы подошли к машине и сели на заднее сиденье. Ли спросил меня глазами, можем ли мы говорить при Арчи. Я отрицательно покачал головой, и мы молча уставились на дождь, хлещущий по стеклам.Арчи вел автомобиль к мосту, когда мы подъехали к въезду, я дал пятьдесят центов, чтобы он заплатил за въезд, и мы въехали на мост. Здесь я попросил Арчи остановиться.— Дальше мы пойдем пешком, Арчи. Возьми десять долларов и езжай в Джерси, попей пивка, а через полчаса возвращайся. Мы будем ждать тебя на пешеходной дорожке, на противоположной стороне, на самом верху. — И мы вышли с Ли из машины.Еще сильнее похолодало, дождь стал все больше переходить в снег. Стальные опоры моста уходили в небо и терялись в темноте. Наши шаги сопровождались чавкающими звуками, и в тишине им вторили только хлюпающие звуки воды, рассекаемой внизу проходящими судами.Я снова видел зеленые и красные глаза, смотрящие на меня. Но в этот раз мне не мерещились лица.— Это то место, где все началось. Ли. Он удивленно взглянул на меня.— Я и не ожидал, что вы поймете меня. Вы же ничего об этом не знали.Мы оба держали руки в карманах от холода, а воротники были подняты.— Как раз на этом месте все и случилось. Я хотел побыть один и шел по мосту, не зная, что вскоре произойдет со мной. Я встретил здесь двоих людей: девушку и толстого коротышку со вставными зубами из нержавейки. Оба они умерли. — Я вытащил толстый конверт из кармана и вытряс из него в ладонь содержимое. — Удивительно, не так ли? Лучшие специалисты в стране ищут эти бумаги, а они тут, у меня. Это детальная разработка самого мощного оружия, которое когда-либо было сделано, и я держу этот секрет в руках. — Ли удивленно открыл рот, но быстро пришел в себя и взял у меня бумаги.— Майк, как они попали к вам? Нет сомнения в их подлинности.Он вернул их мне, совершенно сбитый с толку.— Как раз именно эту историю я и хочу рассказать вам, но прежде я должен быть уверен, что секрет нации будет спасен.С этими словами я достал зажигалку и поднес ее слабый огонек к бумагам, загораживая спиной от ветра. Пламя несколько секунд лизало края бумаги, потом появилась синева, охватившая листки, которые я держал пальцами за уголок. Когда, кроме этого уголка, ничего больше не осталось, я тряхнул рукой, пламя погасло, а черный пепел полетел, кружась и мигая искрами, вниз с моста в воду. На уголке, который был зажат между пальцами, остались фрагменты записей и диаграмм. Я положил его в карман.— Если бы это сделал кто-то другой, не знаю, какие могли бы быть последствия.Я покачал головой и достал сигарету.— Никто никогда об этом не узнает, Ли. Мы подошли к верхней точке моста. Казалось, снова наступила зима. Опоры превратились в белых гигантов, упирающихся в небо. Все время шел снег. Я облокотился на поручень и, нагнувшись, стал смотреть вниз на воду.— Была такая же ночь, как сейчас: холодная, сырая и одинокая. Девушка прибежала оттуда, а вслед за ней пришел человек с оружием в кармане. Он преследовал ее. Я застрелил этого человека, а девушка бросилась с моста в реку. Вот так это случилось. Все, что от них осталось, это две зеленые карточки, которые носят члены одной партии. Я заинтересовался этими карточками и всем, что с ними было связано. Так я вышел на Оскара, потому что человек, которого он убил, тоже имел зеленую карточку. Ну, а остальное вы знаете. Осталось всего несколько очень важных деталей, о которых знаю только я. Например, сколько человек умерло сегодня ночью, какие заголовки будут завтра в газетах и какие через месяц. Дело в том, Ли, что сегодня я убил людей больше, чем пальцев у меня на руке. Убил вполне хладнокровно, даже с наслаждением. Посылал пулю за пулей, видел, как они умирают, и чувствовал себя спокойно и счастливо как никогда. Потому что они были красными, Ли.Это было слишком. Ли, совершенно больной с виду, почти лег на поручни.— Что случилось, Оскар? Его глаза округлились, и он закашлялся.— Ты имеешь в виду Ли.— Нет, вовсе нет. Я имею в виду Оскар. Ли мертв. Была ночь, были холод и страх. Ужасный страх в его глазах. Такой же страх, какой был в глазах девушки в такую же ночь много дней тому назад. Я старался говорить медленно, чтобы до него доходило каждое мое слово:— Девушка, которая умерла здесь в ту ночь, была Паула Райе. Медсестра из клиники для умалишенных. Я ошибался, когда думал, что она помогла Оскару бежать. Она уволилась до того, как Оскар убежал. Паула приехала в Нью-Йорк и здесь связалась с красными. Ей показалось, что они делают много хороших дел, ее привлекли их идеи. Она стала активно работать для них, и вскоре ей стали многое доверять. Затем случилось непредвиденное. Ее представили одному из основных руководителей красных в этой стране. Она узнала в нем тебя. Она узнала тебя, и все идеалы рухнули, потому что она знала, что Оскар был сумасшедшим, настоящим сумасшедшим. Поэтому ты и был красным, Оскар, что был сумасшедшим. Только эта философия подходила для твоего воспаленного мозга. Она оправдывала все, что ты делал, давала тебе шанс вернуться в мир. Ты убежал из санатория, взял личные бумаги Ли и сделал себе имя, пока Ли сидел в своем лесу, где он не читал газет и не знал, чем занимается Оскар. Тебя должны были беспокоить только отпечатки пальцев в картотеке санатория, но потом ты добрался и до них, не так ли? Это была страшная неудача, что Паула Райе узнала тебя. Она разочаровалась во всем, смогла связаться с Ли и сказала ему, чтобы он приехал на Восток и раскрыл тебя. Но она сумела сделать еще одну вещь. У нее был дружок в партии, некто Чарли Моффит. Она рассказала ему о тебе, думая, что это поможет ей вытащить его из партии. Однако Чарли был глуповат. Он увидел в этом хорошую возможность поживиться. Решил пошантажировать тебя, позвонив по телефону как раз после парада. Поэтому у тебя и случился сердечный приступ, а не потому, что звонил брат, который, кстати, приехал в Нью-Йорк только через день. Приезд Ли подсказал тебе прекрасную идею, как одним выстрелом убить двух зайцев — убрать Чарли Моффита и избавиться от брата, который мог встать на твоем пути. Ты все хорошо продумал, но не предусмотрел только одного. Чарли Моффит был еще и курьером в цепи, по которой передавались секретные документы. Он смекнул, насколько важны эти документы, и задержал их у себя для гарантии своей безопасности. Чарли послал их по почте своей подружке Пауле Райе для большей сохранности. Оскар был бледный, как полотно, его всего трясло. — Итак, ты подождал, пока Чарли позвонил, и договорился о встрече с ним. Ты все прекрасно рассчитал и организовал. Нанял хорошего старого актера и предложил ему сыграть себя на встрече с избирателями, а сам в это время убил Чарли Моффита. Актер хорошо справился со своей ролью. Все прошло гладко, так как никто из них хорошо тебя не знал и до этого никогда с тобой не встречался. Ты заплатил актеру наличными, для него это была большая сумма. Но возникла одна проблема. Он любил выпить, и не пил только из-за отсутствия денег. Кроме того, выпив, он много болтал. Тебе пришлось убить его, но это было легкое убийство. Ты просто открыл газ. Попытаюсь представить, что произошло в том доме, где остановился твой брат. Мистер КГБ пришел туда раньше нас и увидел, что твой брат убегает. Он погнался за ним, настиг на платформе метро и столкнул под поезд.Как бы между прочим я достал конверт Вельды и вынул из него бумаги, но он даже не взглянул на них. Я продолжал:— Мой секретарь раскопала это. Она побывала в госпитале и просмотрела историю твоей болезни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25