Несмотря на то что Юго-Западная
Русь, преимущественно Киевская область, была главною сценою древней нашей
истории, пограничность ее, близость к полю или степи, жилищу диких народов,
делала ее неспособною стать государственным зерном для России, для чего
именно природа приготовила Московскую область; отсюда Киевская область
(Русь в самом тесном смысле) вначале и после носит характер пограничного
военного поселения, остается страною козаков до полного государственного
развития, начавшегося в Северной Руси, в стране источников.
Но если по причинам естественным Юго-Западная Русь не могла стать
государственным ядром, то природа же страны объясняет нам, почему она была
главною сценою действия в начальной нашей истории: области древних княжеств
Киевского, Волынского, Переяславского и собственно Черниговского составляют
самую благословенную часть областей русских относительно климата и качества
почвы. Древнюю Русь в самом тесном смысле этого слова составляла страна
около Киева, на западном берегу Днепра, земля полян. Область Киевского
княжества в первоначальном виде, как досталась она Изяславу I, заключала в
себе земли полян, древлян и отчасти дреговичей; естественными и
приблизительными историческими границами его были: к востоку - Днепр; к
северу - водораздел между речными областями, собственно Днепровскою и
областью Припяти, потом водораздел между областью Припяти и Немана; к
западу - водораздел между Западным Бугом и Вислою; к югу - сначала
водораздел между областью Припяти, Днестра и Буга, потом - река Рось, по
которой начиная с XI века видим уже военные поселения, зерно козачества.
Почему река Рось служила в древности южною границею и Киевского княжества и
всех русских областей, это объясняется также природою: к югу от этой реки,
в южной части нынешней Киевской губернии, почва принимает уже степное
свойство, луга здесь степные. Область княжества Владимиро-Волынского
заключала в себе землю бужан (славянского племени, жившего по Западному
Бугу) и, принадлежала, с одной стороны, к системе вислинской, а с другой,
чрез притоки Припяти к днепровской, посредничала между Русью и Польшею. Это
положение Владимиро-Волынской области на отдельной от Днепра речной системе
объясняет отчасти, почему Волынь отделяется от собственной Руси и вместе с
Галичем образует особую систему княжеств, отдельность речной системы
объясняет также и раннюю особность Галицкого княжества, лежащего по
вислинской и днестровской системам.
На восточной стороне Днепра притоком последнего, Десною, привязывалась к
Киевской области и область Черниговская, лежащая по Десне и ее притокам.
Тщетно князья хотели делить Русь Днепром на две отдельные половины - Десна
привязывала Чернигов к Киеву так же крепко, как и родовые отношения
Святославичей и Мономаховичей; тщетно потом польское правительство хотело
разделиться Днепром с Москвою, это деление было кратковременно. Река Сейм,
приток Десны, привязывала к Чернигову область Курскую. На южной оконечности
нынешней Черниговской губернии находится возвышенность, дающая начало
рекам, изливающимся отсюда в Полтавскую губернию, Трубежу, Супою, Удаю и
Ромну; этот водоспуск в древности отделял область Чернигрвского княжества
от области Переяславского. На верхнем Днепре, и, следовательно, в тесной
связи с Киевом, находилась область Смоленского княжества. Смоленск
находился в области кривичей, которые сели на верховьях рек Волги, Днепра и
Двины, из этого положения легко видеть важное значение Смоленской области,
находившейся между тремя главными частями Руси - между областью Волги,
Днепра и Двины, т. е. между Великою, Малою и Белою Россиею; держа ключи ко
всем этим областям, смоленские князья держат Новгород в зависимости от
Южной Руси, стерегут Днепровье от притязаний северных князей, принимают
самое деятельное участие в распрях последних с южными, являются главными
деятелями в истории Юго-Западной Руси (с тех пор, как волынские князья
обращают все свое внимание на запад), борются с Волынью и Галичем за Киев и
во время этой борьбы крепко держатся связи с севером, с Новгородом и
Волжскою областию. Из положения Смоленской области понятно, почему Смоленск
служил постоянно поводом к спору между Северо-Восточною, или Московскою, и
Юго-Западною, или Литовскою, Русью, почему ни московское, ни литовское
(польское) правительство не могли успокоиться, не имея в своих руках
Смоленска. Граница Смоленского княжества шла на севере между притоками
Ловати и Торопою, далее от Торопца - к Верхней Волге у Ржева; восточная
граница шла от Ржева мимо Зубцова к верховьям Москвы-реки и Протвы, около
Можайска, потом поворачивала к западу водоразделом между системою
днепровскою и окскою, между Угрою и Днепром, между Десною и Сожью; южную
границу с Черниговскою и Киевскою областями определить можно впадением реки
Прони в Сожь; на запад границу составлял Днепр до Орши и далее на север -
линия через Двину между Сурожем и Велижем к Торопцу. Из обозначения этих
границ видно, что Смоленское княжество, кроме области кривичей, заключало в
себя также и область радимичей, живших на Соже. Почва Смоленского княжества
вообще неплодородна, особенно половина, лежащая к северу от Днепра, это
обстоятельство и выгодное положение на трех речных системах среди главных
русских областей необходимо условливали развитие торговой промышленности у
смольнян и в древние времена.
Теперь обратимся к Великой России, государственному ядру. Здесь первое
место принадлежит области Верхней Волги, или Ростовской области. Главный
город ее Ростов Великий при самом начале русской истории находится в тесной
связи с Новгородом и его князьями, те же заморские варяги, которые брали
дань на новгородских славянах и на чуди, берут ее и на мери, финском
племени, жившем около Ростова; посадник Рюрика сидит в Ростове, причем не
упоминается о походе, о покорении, следовательно, более чем вероятно, что
меря, подвергавшаяся вместе с новгородцами и чудью варяжскому игу, вместе с
ними свергла его, вместе с ними призвала князей. Такая тесная связь Ростова
с Новгородом и чудью объясняется тем, что Белоозеро связано с Ростовом
водною нитью, эта нить есть река Шексна, которая вытекает из Белоозера и
впадает в Волгу у нынешнего Рыбинска; Ростов же находится при озере Неро,
из которого течет Которость, впадающая в Волгу при Ярославле. Варяги,
овладевшие Белоозером, необходимо должны были спуститься вниз по Шексне к
Волге, отсюда вниз по Волге до Которости и ею вверх до Ростова. Если этот
водный путь служил для враждебных нападений, то он должен был так же
служить и для мирных сношений между Белоозером и Ростовом, отсюда
объясняется постоянная, неразрывная связь между этими городами в нашей
истории, объясняется, почему Белоозеро является волостью Мономаха, которому
принадлежит Ростов с Поволжьем; впоследствии Белоозеро становится уделом
Ростовского княжества. Вниз по Шексне ходили в Ростовскую землю военные
дружины и торговые лодки, вверх по ней шли из Ростовской земли на Белоозеро
и мятежные волхвы, так сильно волновавшие новообращенных христиан севера.
Естественные и вместе исторические границы Ростовской области
обозначаются с севера и северо-запада границами новгородских владений; при
определении последних мы видели и северо-западную границу Ростовской
области; на севере естественною границею ее служили Увалы, отделяющие
систему Волги от системы Северной Двины. Что же касается до естественных
границ Ростовской области с востока, юга и юго-запада, то они, собственно,
должны совпадать с границами волжской системы, но это уже будут границы не
Ростовской области, а Московского государства, которого область есть
преимущественно область Волги. Таким образом, мы видим, что историческое
деление Русской государственной области на части условливается отдельными
речными системами, ясно, что величина каждой части будет соответствовать
величине своей речной области; чем область Волги больше области всех других
рек, тем область Московского государства должна быть больше всех остальных
частей России, а, естественно, меньшим частям примыкать к большей - отсюда
понятно, почему и Новгородская озерная область, и Белая, и Малая Русь
примкнули к Московскому государству.
Итак, целая область Волги есть преимущественно область Московского
государства, и Ростовская область будет только областью Верхней Волги.
Проследим же теперь распространение Русской государственной области по
волжской системе и переход Ростовской области в область великого княжества
Владимирского, и последней - в область Московского государства. Ростов был
городом племени и, если принимать известие летописца, был одинок в целой
обширной области, получившей от него свое название. Мы видим, что одною из
главных сторон деятельности наших князей было построение городов. Это
построение носит следы расчета, преднамеренного стремления, что видно из
положения новых городов и из расстояния их одного от другого. Ярославль
построен на важном пункте, при устье Которости в Волгу, которая посредством
этого притока соединяется с Ростовским озером. Потом, мы видим стремление
вниз по Волге: города строятся при главных изгибах реки, при устьях
значительных ее притоков - так построена Кострома при повороте Волги на юг,
при впадении в нее Костромы; Юрьевец-Поволжский - при следующем большом
колене, или повороте Волги на юг, при впадении в нее Унжи; наконец, Нижний
Новгород - при впадении Оки в Волгу. Здесь на время остановилось
естественное стремление северных князей вниз по Волге, к пределам Азии.
Нужно было вступать в борьбу с народонаселением, жившим по берегам Волги и
ее притоков, отсюда необходимые войны северных князей с болгарами и
мордвою; в этой борьбе русские остаются победителями, видимо, оттесняют
варваров, но тут Азия как будто собирает последние силы для отпора опасному
врагу и высылает толпы татар. Основатель Нижнего Новгорода Юрий
Всеволодович пал в битве с татарами; движение русских вниз по Волге было
надолго остановлено. При Димитрии Донском оно начинается снова: русские
полки являются опять в старинной земле Болгарской, здесь загорается
последняя ожесточенная борьба между Европою и Азиею, борьба, имеющая важное
значение не для одной русской истории. Азиатцы основывают в Болгарской
земле крепкий оплот против стремления русских и в лице их против Европы и
христианства: этот оплот - Казань. После долгой, упорной борьбы Казань
падает пред Иоанном IV. Как важна была Казань для Азии, видно из того, что
спустя немного времени после ее завоевания устье Волги, чрез покорение
Астрахани, уже находится в руках русских. В то же время русские поселения
распространяются по камской системе, которая так близка к системам рек
сибирских, причем переход чрез Уральские горы по их незначительной высоте
был легок, незаметен для русских людей; уже при Иоанне IV козаки
разведывают путь в Сибирь, причем главная их дорога по рекам; при
наследниках Грозного русские утверждаются здесь окончательно;
малочисленные, разбросанные на огромных пространствах дикие народцы не
могли выставить им сильного сопротивления; природа в удобстве водных
сообщений везде дала предприимчивым русским дружинам средство с
необыкновенною быстротою отыскивать новые землицы для приведения их под
высокую руку великого государя, и скоро русские грани касаются берегов
Восточного океана. Заметим также, что природа, отделив Сибирь от остальной
Азии пространными степями Татарии, а с востока и севера опоясав уединенными
океанами и направив течение больших рек ее к северным тундрам, чрез это
самое заставила ее смотреть исключительно на запад, образовала из нее
нераздельную часть Европейской России.
Кроме стремления вниз по Волге, у северных князей было еще другое
стремление, более важное, именно стремление на юг для соединения с
Юго-Западною Русью, где находилась главная сцена действия. Мы назвали это
стремление более важным, потому что хотя у князей это было только
стремление к югу, для соединения с Днепровскою Русью, однако на самом деле
это выходило искание центра, около которого русские области могли
сосредоточиться. Стремление князей к югу усматривается в перенесении стола
княжеского из Ростова в Суздаль; первый князь, который должен был остаться
надолго в Ростовской области, Юрий Владимирович Долгорукий, живет уже не в
Ростове, а в Суздале, городе южнейшем. Каково же положение этого города, и
как вообще должно было совершаться это движение на юг? И здесь, как везде в
нашей древней истории, водный путь имеет важное значение. Самая ближайшая
от Которости и от Ростовского озера река к югу есть Нерль, которая сама
есть приток Клязьмы, таким образом, если следовать речным путем, то после
Ростова южнее будет Суздаль на Нерли, потом южнее Суздали является
Владимир, уже на самой Клязьме; так и северные князья переносили свои столы
- из Ростова в Суздаль, из Суздаля во Владимир. Здесь, в последнем городе,
стол великокняжеский утвердился надолго, потому что северные князья,
достигнув этого пункта, презрели Южною Русью и все внимание обратили на
восток, начали стремиться по указанию природы вниз по рекам: Клязьмою - к
Оке и Окою - к Волге. Положение Владимира было очень выгодно для того
времени, когда после нашествия монголов восточные отношения играли важную
роль: Владимир лежит на Клязьме, которая впадает в Оку там, где эта река
принадлежит востоку. Здесь природа с своей стороны предлагает также
объяснение, почему владимирские князья, устремив все свое внимание на дела
северо-востока, так охладели к югу;
1 2 3 4 5 6 7