- И как это
ее сюда угораздило.
Он тожe вздохнул к наконец, подумав, что девушка, быть мажет, сообщит ему
какую-нибудь полезную информацию, двинулся к коттеджу. Шагах в трех от
веранды он остановился, кашлянул, пытаясь привлечь внимание, и после того,
как девушка, подняв голову, в упор на него посмотрела, испытал нечто вроде
шока. Никогда еще за свои неполные тридцать лет ему не приходилось
встречать подобной красоты. На мгновение у него даже закружилась голова.
Но самое невероятное здесь было не столько в самой красоте, сколько в
том, что все во внешности этой девушки - и длинные белокурые волосы, и
тонкие черные брови, и небольшие, как у маленького ребенка, припухлости
рядом с уголками губ, и еще много-много других, тоже не менее существенных
достоинств - поразительно вписывалось в то, что Ребрин мог бы смело назвать
эталоном женской красоты в своем понимании. И с каждой пройденной секундой
он все больше и больше убеждался - сними сейчас девушка свои желтую майку и
черную мини-юбку, под ними также обнаружатся продолжения этой потрясающей
гармонии. Только вот глаза у нее выпадали из общего ансамбля. У девушки
были синие, а Виктору больше нравились зеленые. Но это, конечно же, при
стольких совпадениях нельзя было считать серьезным недостатком...
Какое-то время, почти целую минуту, Ребрин стоял в неподвижности, не
испытывая ничего, кроме легкого потрясения, очень близкого к тому, что в
боксе называют нокдауном. Девушка между тем молча его разглядывала. Она
тоже не шевелилась, но каких-либо признаков волнения, вызванного появлением
Виктора, на ее лице заметно не было. Потом Ребрин пришел наконец в себя, он
сделал еще один осторожный шага сторону веранды, и тотчас же, словно бы
испугавшись, девушка захлопнула книгу и, прижав ее к груди, резко поднялась
со своего места.
- Эй, вы кто? - спросила она громко. - Что вам здесь нужно?
Виктор сразу же остановился. Голос девушки, прозвучавший мелодично и
нежно, как звон серебряных колокольчиков, вызвал в его душе новую бурю
эмоций. Он почувствовал, как откуда-то из нижней части живота начинает
стремительными волнами распространяться по всему телу какая-то сладостная
горячая истома. И рубашка, и брюки сразу же стали невыносимо тесными. Он
хрипло произнес:
- Не бойтесь... Я не сделаю вам ничего плохого.
- А я и не боюсь,-заявила вдруг девушка. Она улыбнулась, и эта улыбка
была столь совершенна, что Ребрин вздрогнул.- С чего это вы взяли, что я
должна кого-то бояться?
- Ну, все-таки, - начал он неуверенно, - лес, ночь... А вы здесь одна или
еще кто есть? - спросил он потом.
- Одна, - сказала девушка. - И нисколько от этого не страдаю.
Ребрин задумался, не намек ли это, но тут девушка вышла из-за стола,
подошла к лесенке, спустилась на одну ступеньку, и все мысли вылетели из
его головы. Фигура у девушки, что и говорить, била тоже, как и все
остальное, выше всяческих похвал. Виктор почувствовал, как к горячей истоме
начинают присоединяться сначала звуки отборнейших тамтамов в ушах, а потом
яркий золотистый туман в голове, в втором, кувыркаясь, носились обрывки
дежурных фраз, анекдотов и прочей пустопорожней дребедени.
- И вам здесь не страшно... одной? - нашелся он наконец.
Девушка засмеялась.
- Что вы, наоборот, мне здесь очень даже нравится. Здесь очень красиво.
Особенно вечерами, Во время закатов. Да и люди сюда почти не заходят.
- М-да, красиво,- промямлил Ребрин, соглашаясь и осыпая себя неслышной
бранью за отсутствие находчивости. - И сколько же, если не секрет, вы здесь
уже живете?
- Ну... - Девушка закатила глаза. - Я купила этот дом в начале июня, вот,
а сейчас уже середина августа. Получается, уже третий месяц. А почему вы
меня спрашиваете об этом?
- Да так,- пробормотал он.- Вы хоть с кем-нибудь общаетесь?
- Ни с кем. Только со зверушками со всякими. Я ведь, собственно, для того
здесь и поселилась, чтобы отдохнуть от рода людского.
- Но тогда как же... - начал было он и вдруг замолчал, отводя глаза в
сторону.
Девушка истолковала эту заминку по-своему.
- О, запасов у меня сколько угодно,- сказала она, улыбнувшись. - Сухари,
консервы. Я, вообще-то, неплохо готовлю.
- Но я не об этом, - сказал Ребрин. - Вы разве не в курсе? За последний
месяц в мире многое что изменилось.
Она пожала плечами, посмотрела на него вопросительно, а потом покачала
головой, давая тем самым понять, что нет, мол, она не в курсе.
Он с недоверием на нее уставился. Что-то здесь было не так, что-то здесь
настораживало его. Но понять, что именно, ему никак не удавалось. В
золотистом, тумане появлялась, правда, на короткие мгновения какая-то
здравая мысль, но, как Ребрин ни старался, поймать ее он не мог. Ребрин
вздохнул.
Девушка же тем временем спустилась еще на одну ступеньку, открыла рот, и
звон серебряных колокольчиков снова огласил окрестности.
- Ничегошеньки-то я не знаю. А все потому, что ни телевизора у меня нет,
ни радио. - Она вдруг бросила на него глубокий волнующий взгляд, и у
Ребрина мгновенно покрылись потом спина и ладони. - Жаль, что каникулы уже
кончаются,- пожаловалась она потом.- Так не хочется возвращаться в этот
шумный и пыльный город. Опять эти бесконечные семестры, сессии,
коллоквиумы. Эй, у вас есть имя?
- Имя? - переспросил он машинально. Где-то в глубине его сознания
мелькнуло удивление по поводу быстроты, с какой девушка перехватывала
инициативу, но прислушиваться к доводам рассудка ему хотелось сейчас
меньше, чем к чему бы то ни было другому.
- Ну да, имя, - сказала она. - У каждого человека есть имя. Вы разве не
знаете?
Она засмеялась, и Ребрин тоже засмеялся.
- Имя,- сказал он, радуясь, что уяснил наконец суть вопроса.- Конечно же,
знаю. Меня зовут Виктор Ребрин. Можно просто Витя. А вас?
- А меня Лиза. Вы, случайно, не охотник?
- Случайно не охо... - начал было он, но тут же замолчал, обнаружив
вдруг, что ствол его автомата направлен девушке прямо в живот. - Пардон, -
пробормотал он смущенно, поспешно опуская оружие. - Э-э... Есть такое дело.
Люблю, знаете, пострелять на досуге... куропаток. Да еще этих...
вальдшнепов всяких.
- Понятно, - сказала девушка и спустилась еще на одну ступеньку. - Это,
должно быть, очень интересное занятие, Витя. Вы расскажете мне что-нибудь о
нем? - попросила она. - Какой-нибудь случай. Если, конечно, не торопитесь.
- Ну, разумеется, расскажу,- пообещал он с готовностью и подумал, а
почему бы, собственно, и нет. Времени у меня еще предостаточно, не меньше
четырех часов, это точно. Можно, в общем-то, тормознуться тут на
часок посидеть, расслабиться, а заодно, чтобы не терять зря времени,
поразмыслить над программой своих дальнейших действий.
- А я вас за это чаем угощу, - пообещала Лиза.
Как-то незаметно приблизившись, она стояла уже совсем рядом, в полуметре,
вся какая-то близкая, доступная, желанная. Казалось, протяни только к ней
руку, и... Но вот сделать этот последний шаг Виктор все никак не решался.
Он даже не осмеливался посмотреть ей в лицо. Ему казалось почему-то, что
стоит только это сделать, как девушка тотчас же прочтет его мысли, найдет в
них что-то нехорошее и скажет: да пошел, ты, постылый!
- Что ж, - пробормотал он наконец. - Если это вас не затруднит...
- А заодно вы мне расскажете, какие-такие изменения произошли в нашем
глупом и шумном мире, хорошо? Идемте.
Она повернулась и, не оглядываясь, ни секунды, должно быть, не
сомневаясь, что Ребрин последует за ней, стала подыматься по ступенькам.
Но Ребрин за ней не последовал. В самый последний момент он нашел
все-таки в себе силы посмотреть девушке в лицо и вдруг обнаружил, что глаза
у нее не синие, как ему показалось вначале, а зеленые. Какого-либо
вразумительного объяснения этой метаморфозе он придумать не мог, тем не
менее он был уверен, что не ошибся ни в первый, ни во второй раз. В голове,
как назло, сидела идиотская фраза "а потом она сбросила свой прозрачный
халатик...", и только воскресшая с прежней силой подозрительность
удерживала его на месте.
- Ну, что же вы? Так и будете там стоять?
Девушка была уже на веранде. Она стояла, опираясь прямыми руками о
перила, смотрела на Ребрина большими, влажными, зелеными глазами и вся
такая ладная, строчная, пригожая походила не то на ожившую бронзовую статую
античных времен, не то на спустившуюся с небес Афродиту.
Да нет, подумал Ребрин неуверенно. Мне, наверное, показалось. Свет,
видно, не так падал.
И хотя какой-то крошечный червячок в уголке его сознания исступленно
кричал, что нет не показалось, что свет тут совсем ни причем, Ребрин храбро
ступил на первую ступеньку и стал медленно подыматься вверх по лестнице. В
конце концов, успокаивал он себя в унисон с грохочущими тамтамами, что я,
собственно, теряю? Ну, посижу, ну чай попью. Программу еще надо обдумать,
то-се...
Когда он взошел наконец на веранду, девушка услужливо распахнула перед
ним дверь, посторонилась, пропуская его вперед, и Ребрин, готовый ко всяким
неожиданностям, осторожно переступил порог. Ничего опасного, однако, в этой
оклеенной розовыми обоями комнате он не обнаружил. Справа у стены стояли
два стула, слева была дверь, а прямо посередине располагалась широкая
двухместная кровать, заправленная пурпурным покрывалом. Ребрин успокоился.
Не дожидаясь приглашения, он проследовал к одному из стульев, сел и,
бросив на ширинку конфузливый взгляд, как бы невзначай закинул ногу на
ногу.
- Вот так я и живу,- сказала девушка, закрывая дверь. - Пользуюсь только
самым необходимым. - Она повернулась к диктору и одарила его одной из своих
самых очаровательных улыбок.- Вы какой чай предпочитаете? Индийский или,
может, цейлонский?
- Все равно, - пробормотал он.
- Тогда будем пить индийский, - заключила Лиза. - Сейчас я поставлю
чайник, а вы, чтобы не было скучно, полистайте пока журналы. И, кстати,
можете снять свое ружье. Думаю, в ближайшее время оно вам не понадобится.-
Она подошла к Виктору и нежно проворковала: - Давайте, я вам помогу.
Ребрин послушно встал, наклонил голову, чтобы девушке было удобнее снять
с него автомат, и тут совсем близко от себя увидел великолепную, словно бы
выточенную из белого мрамора шею, ощутил дурманящий, аромат надушенных
волос, и сразу же звуки тамтамов достигли необычайной силы. Он
почувствовал, будто проваливается в какое-то непередаваемо сладостное
небытие.
Это роковое состояние продолжалось недолго, секунд пять, но и их хватило,
чтобы произошло то, что и должно было произойти.
Когда Ребрин очнулся, он обнаружил, что желтая майка и черная мини-юбка
снявшиеся с девушки как бы сами собой, валяются на полу, а сам он лежит
рядом с Лизой на кровати, покрывает ее лицо страстными поцелуями и
одновременно с этим безуспешно пытается правой рукой вытолкнуть из-под себя
какой-то больно упирающийся ему в бок предмет. Секунду спустя он сообразил,
что это ракетница.
- Черт! - прорычал он сдавленно. - Подожди. Я сейчас.
Он осторожно высвободился из объятий Лизы и к уже валявшемуся на полу
автомату присоединил две сумки с гранатами, два пистолета, ленты с
патронами" штык-нож, ракетницу и ручной пулемет, который носил за спиной.
Девушка между тем наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы.
* * *
- Милый, ты так это делаешь, - прошептала Лиза. - Это так... так
неповторимо.
Она лежала, подложив под голову изгиб локтя правой руки, а левой ласково
поглаживала широкую волосатую грудь Ребрина.
- Что ты имеешь в виду? - поинтересовался он. - Вертолет или неваляшку?
- То, что было в последний раз.
- Хм, это называется меч-кладенец. Моя покойная жена научила меня этому
нехитрому искусству.
Он замолчал и принялся с наслаждением прокручивать в голове очередную
серию фильма о своей будущей совместной жизни с Лизой.
- Надо отдать должное твоей жене, - заметила Лиза. - Она была великой
искусницей... Не желаешь ли продолжить?
- Попозже, дорогая, мне нужно восстановить силы.
Секунды две или три она молча разглядывала его, потом, придвинувшись всем
телом, нежно проворковала:
- Тогда позволь мне тебя поцеловать.
И ни слова больше не говоря, коснулась губами его шеи. В то же мгновение
он ощутил острую боль. Его сердце, бешено подпрыгнув, судорожно сжалось в
какой-то плотный ледяной комок, он зарычал, попробовал встать, но не смог,
потому что странно одеревеневшее тело отказалось ему повиноваться. Он с
ужасом и ненавистью посмотрел на Лизу. Та же отстранилась от него и громко
расхохоталась. На ее губах блестели капельки крови из прокушенной шеи
Виктора.
- Ну вот и все, милый мой, - проговорила она, оборвав смех. - Как говорят
французы: финита ля комедиа! - И она снова расхохоталась.
Паскуда! - подумал Ребрин, с яростью глядя на Лизу.
Из глубин его памяти выплыли вдруг слова генерал Кротова "никто не знает,
что может вас там ожидать...", и он с сожалением констатировал, что да,
такое, конечно же, вряд ли кто мог предположить.
А Лиза между тем продолжала упиваться своей победой.
- Справедливости ради,- сказала она Виктору,- я должна признать, что ты
мне действительно понравился. Конечно, до совершенства тебе еще ой как
далеко, но из тех, с кем мне приходилось встречаться раньше, ты лучший. -
Она снова придвинулась к нему и звонко чмокнула в кончик носа. - Гордись
этим, Витя. Могу обещать, что ты займешь достойное место в моей коллекции.
Наверное, - она на мгновение задумалась, - я покрою тебя лаком... Да, я
вскрою тебя лаком и поставлю в спальне, тогда - твое присутствие будет мне
вечным напоминанием о проведенных с тобой приятных минутах. Кстати,
наблюдая за мной, ты будешь совершенствовать заодно свое несовершенное
искусство.- Она улыбнулась. - Ну, как тебе такая перспектива?
Собрав все силы, Виктор попытался было как можно достойнее ответить на
этот вопрос, но язык и губы ему тоже не повиновались.
- Вижу, тебе по душе такое предложение, - засмеялась Лиза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11