Карабелла и Слит не осыпали его комплиментами - постоянно хвалить не
годится - но он замечал, как часто они изумленно переглядывались, и это
было ему приятно.
Скандары жонглировали в другой части двора, репетируя то, что они
покажут на параде, - чудеса с серпами, ножами и горящими факелами.
Валентин мельком взглянул на них и восхитился работой этих четвероруких
существ. Но в основном он был сосредоточен на собственной тренировке.
Так прошел Морской День. На четвертый день его стали учить
жонглировать дубинками вместо мячей. Это было сложно, потому что, хотя
принципы были в основном теми же, дубинки были больше и менее удобны, и
Валентину приходилось бросать их выше, чтобы иметь время сделать захват.
Он начал с одной дубинки, перебрасывая ее из руки в руку. Карабелла
указывала, как держать дубинку, как бросать и как ловить, и он делал, как
она говорила и скоро освоил.
- Теперь возьми, - сказала она, - в левую руку два мяча, а в правую -
дубинку.
Сначала его смущала разница в массе и скорости, но не надолго, и
после этого были две дубинки в правой руке и один мяч в левой, а к вечеру
четвертого дня он уже работал с тремя дубинками, и, хотя запястья болели и
глаза стягивало от напряжения, работал и работал, не желая и почти не имея
возможности остановиться.
Вечером он спросил:
- Когда я научусь перебрасываться дубинками с другими жонглерами?
Карабелла улыбнулась.
- Позже. После парада, когда мы пойдем на восток через деревни.
- Я мог бы сделать это и сейчас.
- Сейчас не время. Ты показал чудеса, но есть границы тому, что ты
можешь усвоить за три дня. Если бы мы стали жонглировать на параде с
новичком, нам пришлось бы опуститься до твоего уровня, и Короналю будет от
этого мало радости.
Он признал справедливость ее слов, однако мечтал о том времени, когда
он примет участие во взаимной игре жонглеров, будет перебрасываться с ними
дубинками, ножами и факелами, как член единого общества из многих душ.
Ночью Четвертого дня шел дождь, необычно затяжной для субтропического
лета Пидруда, где короткие ливни были правилом, и утром Пятого дня двор
был мокрым, как губка, и трудным для ног. Но небо было чистое, солнце
жаркое и яркое.
Шанамир, болтавшийся по городу во время тренировок Валентина,
рассказывал, что подготовка к великолепному параду идет полным ходом.
- Повсюду ленты и флаги, - говорил он, стоя на безопасном расстоянии,
когда Валентин с утра начал разминку с тремя дубинками, - и знамена с
горящей звездой, их выставили вдоль дороги от ворот Фалкинкипа до Ворот
Дракона, а от Дракона вдоль всего порта, как я слышал, на много миль
украшений, даже золотые ткани и зеленая роспись по дороге. Говорят, все
это стоит не одну тысячу реалов.
- А кто платит? - спросил Валентин.
- Как кто? Народ Пидруда, - сказал удивленный мальчик. - Кто же еще?
Ни-мойя? Велатис?
- Я бы сказал - пусть Корональ платит за свой фестиваль.
- А чьими деньгами он будет платить. Налогом со всего мира? Зачем бы
городам Алханрола платить за фестиваль в Зимроле? Кроме того, это честь -
принимать Короналя! Пидруд охотно платит. Послушай, как ты умудряешься
бросать дубинку и хватать ее в то же самое время и той же рукой?
- Бросок раньше, дружище. Но только чуть-чуть раньше. Смотри
внимательно.
- Смотрю. И все-таки не могу представить себе этого.
- Когда у нас будет время - как кончится парад - я покажу тебе, как
это делается.
- Куда мы пойдем отсюда?
- Не знаю. На восток, говорила Карабелла. Мы пойдем в любое место,
где ярмарка, карнавал или фестиваль и где наймут жонглеров.
- А я тоже стану жонглером, Валентин?
- Если захочешь. Я думал, ты хочешь идти в море.
- Я и в самом деле хочу путешествовать, - сказал Шанамир, - но не
обязательно по морю. Я не хочу возвращаться в Фалкинкип. Восемнадцать
часов в день в стойлах, в заботе о животных - нет, это не для меня, хватит
уж! Ты знаешь, в ту ночь, как я покинул дом, я видел во сне, что научился
летать. Это был сон от Леди, Валентин, я сразу понял, а полет означает,
что я пойду туда, куда надеялся. Когда ты сказал Залзану Каволу, чтобы он
взял меня, если хочет иметь тебя, я затрясся. Я думал... я чувствовал
все... - Он овладел собой. - Валентин, я хочу быть таким же хорошим
жонглером, как ты.
- Я еще не хороший. Я только начинающий.
Однако самоуверенность Валентина возросла, и он стал бросать дубинку
по более низким дугам, в какой-то мере рисуясь.
- Не могу поверить, что ты научился этому за два дня.
- Слит и Карабелла хорошие инструкторы.
- Я никогда не видел, чтобы кто-то чему-то научился так быстро, -
сказал Шанамир. - У тебя, наверное мозг особенный. Бьюсь об заклад, что ты
был какой-то важной особой, пока не стал бродяжничать. Ты выглядишь таким
добродушным, таким... простым, однако же...
- Скрытые глубины, дружелюбно сказал Валентин. Он попытался бросить
дубинку из-за спины, и она с треском ударила его по левому локтю. Все три
дубинки упали на мокрую землю, а он морщился и потирал ушиб. -
Мастер-жонглер - сказал он. - Видал? Обычно требуется несколько недель,
чтобы научиться так бить свои локти.
- Ты это сделал, чтобы сменить тему разговора, - более чем наполовину
серьезно сказал Шанамир.

8
Утром Звездного Дня, дня парада, дня Короналя, первый день великого
фестиваля Пидруда, а Валентин спал, свернувшись, и видел спокойный сон:
пышная зелень холмов, прозрачные озера с голубыми и желтыми водяными
цветами. Его разбудили пальцы, воткнувшиеся в его ребра. Он сел, моргая и
бормоча что-то Темно. До рассвета еще далеко. Над ним нагнулась Карабелла,
он ощущал ее кошачью грацию, запах крема от ее кожи, слышал ее легкий
смех.
- Почему так рано? - спросил он.
- Занять хорошее место, когда Корональ пройдет мимо. Поторопись? Все
уже готовы.
Он нехотя встал. Запястья ныли от жонглирования дубинками. Он
раскинул руки и потряс расслабленными кистями. Карабелла усмехнулась,
взяла его руки в свои и посмотрела на него.
- Ты будешь великолепно жонглировать сегодня, - тихо сказал она.
- Надеюсь.
- В этом нет никаких сомнений, Валентин. Что бы ты ни делал, все у
тебя выходит отлично. Это соответствует твоей личности.
- А ты знаешь, что я за личность?
- Конечно, знаю. Наверное, даже лучше, чем знаешь ты. Валентин, ты
можешь сказать, какая разница между сном и явью?
Он нахмурился.
- Не понял.
- Я иногда думаю, что для тебя то и другое одинаково, что ты живешь
во сне или спишь в жизни. Но вообще-то я так не думаю, и Слит тоже. Ты
околдовал его, а Слита околдовать не просто. Он везде бывал, многое видел,
однако он постоянно говорит о тебе, пытается понять тебя, заглянуть в твой
мозг.
- Не думал, что я так интересен. По-моему, я скучный.
- По мнению других - нет. - Ее глаза блеснули. - Ну, давай одевайся и
поешь перед парадом. Утром мы будем смотреть, как проедет Корональ, днем у
нас представление, а ночью... ночью...
- Да? Что ночью?
- Ночью мы празднуем фестиваль! - крикнула она и выскочила за дверь.
Туманным утром труппа жонглеров направилась к забронированному для
них Залзаном Каволом месту на Главном шоссе. Путь Короналя начинался от
Золотой Площади, где он остановился на ночь, шел к востоку по изогнутому
бульвару, ведущему к одним из второстепенных городских ворот, и кругом к
главному шоссе, по которому Валентин и Шанамир въехали в Пидруд и где
стояли в два ряда огненные пальмы в цвету, а оттуда через Ворота
Фалкинкипа обратно в город, через него по Портовой Дороге к Арке Снов и из
Ворот Дракона в порт, где на краю бухты был построен главный стадион
Пидруда. Так что парад, в сущности, был двойной: сначала Корональ проходит
мимо народа, а потом народ проходит мимо Короналя. Парад будет
продолжаться весь день и ночь, вероятно, до зари Солнечного дня.
Поскольку жонглеры были частью королевского развлечения, им
необходимо было занять место где-нибудь вблизи конца порта, иначе они не
смогут вовремя пройти через переполненный город и попасть на стадион для
выступления. Залзан Кавол сумел выбрать для них место возле Арки Снов, но
это означало, что они потратят большую часть дня и в ожидании, когда парад
подойдет к ним. Но тут уж ничего не поделаешь. Они шли пешком по диагонали
через окраинные улицы и наконец появились в нижнем конце Портовой Дороги.
Как и говорил Шанамир город был обильно украшен, загроможден орнаментами,
знаменами и свисающими из всех домов светильниками. Сама дорога была
заново раскрашена в цвета Короналя - в блестящий ярко-зеленый с золотой
окантовкой.
В этот ранний час дорога была уже забита зрителями, но в толпе быстро
образовалось место, когда появились скандарские жонглеры и Залзан Кавол
показал пачку билетов. Люди Маджипура, как правило вежливы, миролюбивы и
сговорчивы. К тому же кое-кто здесь остерегался связываться с шестью
угрюмыми скандарами.
И вот - ожидание. Утро было теплое, скоро стало жарко. Валентину
ничего не оставалось, кроме как стоять и ждать, пялясь на пустое шоссе и
на богато украшенный черный полированный камень Арки Снов. Карабелла была
прижата к Валентину слева, Шанамир - справа. Время тянулось бесконечно
долго. Разговоры быстро засыхали. Минутную передышку доставила
удивительная фраза, которую Валентин выхватил из разговора позади себя:
- Не понимаю всех этих приветствий. Я ему ни капли не верю.
Валентин прислушался. Двое зрителей-гейрогов, судя по голосам,
говорили о новом Коронале, и отнюдь не благожелательно.
- ...издает слишком много указов, если хочешь знать мое мнение. То
одно регулирует, то другое, тычет пальцами туда-сюда. Этого вовсе не
нужно!
- Он хочет показать, что он работает, - примирительно ответил другой.
- Не нужно! Не нужно! При Лорде Вориаксе, а до него при Лорде
Малиборе все шло хорошо и без этих дурацких правил. Признак неуверенности,
я считаю.
- Тихо! Сегодня особенный день, об этом говорить не следует.
- Если хочешь знать, парень еще не уверен, что он действительно
Корональ, вот он и обращает наше внимание на себя. Вот как я тебе скажу.
- А я тебе не спрашиваю, - раздраженно ответил второй.
- И еще одно. Имперские надзиратели все внезапно слетели с мест. Чего
он хочет? Насадить свою полицию? Чтобы шпионили для Короналя? А зачем? Что
он хочет найти?
- Если он найдет что-то, то тебе первого притянут. Заткнешься ты или
нет?
- Я никакого вреда не делаю, - возразил первый гейрог. - Видишь, я
держу знамя с горящей звездой, как и все прочие. Разве я не лояльный
гражданин? Но мне не нравится, как идут дела. Граждане имеют право
заботиться о благе государства, нет? Если нам что-то не нравится, мы
должны об этом говорить. Это же в наших традициях, нет? Если мы сейчас
позволим хоть мелкое злоупотребление, кто знает, как обернется дело через
пять лет?
Интересно, подумал Валентин, при всех этих диких приветствиях и
размахиваниях руками отнюдь не все обожают нового Короналя и восхищаются
им. Хотелось бы знать, много ли таких, что высказывают энтузиазм просто из
страха или личного интереса?
Гейроги замолчали. Валентин прислушался к другим разговорам, но
ничего интересного не услышал. Время снова еле ползло. Валентин перевел
внимание на Арку и осмотрел ее, пока не запомнил всех ее украшений, резных
изображений древних Сил Маджипура, героев далекого туманного прошлого,
генералов давнишней войны с метаморфами, Короналей, предшествующих
легендарному Стиамоту, древних Понтификсов, Благословенных Леди. Эта Арка,
по словам Шанамира, была древнейшей и самой святой в Пидруде, ей было
девять тысяч лет, она была вырезана из блоков велатисского мрамора и
противостояла всем климатическим воздействиям. Пройти под ней означало
встать под защиту Леди и в течение месяца получать полезные сны.
Утро оживляли слухи о продвижении Короналя через Пидруд. Корональ,
как и говорили, вышел с Золотой Площади; направился к воротам Фалкинкипа;
останавливался, чтобы разбросать две пригоршни пятикроновых монет в
кварталах, населенных преимущественно хьортами и вруонами; остановился
утешить плачущего ребенка; остановился помолиться у гробницы своего брата
Лорда Вориакса; нашел, что слишком жарко, и отдыхал несколько часов днем;
сделал то, сделал это. Корональ, Корональ, Корональ! Сегодня все внимание
было обращено на Короналя. Валентин размышлял: что это за жизнь - все
время делать такие громадные объезды, улыбаться, махать рукой, раздавать
монеты, участвовать в бесконечном безвкусном спектакле, показывать себя в
вечном параде то в одном, то в другом городе, демонстрировать в одном
физическом теле всю правительственную власть, принимать весь этот почет,
это шумное общественное возбуждение, и при всем этом еще ухитриться
держать бразды правления. А вообще-то надо ли их держать? Система была
такой древней, что наверное, шла сама собой Понтификс, старый и по
традиции закрытый в таинственном лабиринте где-то в центральной части
Алханрола, издавал декреты, которыми управлялась планета, а его наследник
и приемный сын Корональ правил как исполнитель и первый министр с вершины
Горного Замка в то время, когда не предпринимал церемониальных походов
вроде теперешнего. И не были ли они оба только символами величия? Мир был
спокойный, приветливый, веселый, как казалось Валентину, хотя нельзя
сомневаться, что у него есть и теневые стороны, спрятанные где-то - иначе
почему Король Снов бросает вызов авторитету Благословенной Леди. Эти
правители, эта конституционная помпезность, эта экспансия и смятение
чувств - нет, думал Валентин, это не имеет значения, это пережиток далекой
эры, когда все это, возможно, было необходимым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11