Перед уходом их пришло челоек 6-7 - боялись, видимо, буйства нашего.
Мы распрощались с барменшей, уверили её, что Гарик каждое воскресенье
передаёт с "Серебряного дождя" ей привет, она почти растаяла и пообещала
слушать передачу.
Когда мы стояли уже на улице, Hестеренко предложил продолжить действо у
него дома - в Зеленограде. Hачалось голосование - кто едет в Зеленоград?
Поднял руку лишь Саша. Я спросил, далеко ли он живёт от общаг МИЭТа,
оказалось на другом конце города - а жаль, в чужих квартирах я дебоша ещё
не устраивал, а была такая возможность! Этим временем Кирилл Коломиец
/600.6 предложил оставить две отщёлканные плёнки в Москве, чтобы он тут же
отсканировал и закинул в эху. Подумав, я согласился и передал ему кассеты.
Тут по мотивам голосования Hестеренко мне пришла в голову идея вернуться к
прежним планам, и я предложил продолжить экслеровку в Харькове - Ира тут
же согласилась, и если бы не надёжный якорь Кир Фролов, можно было бы
вполне похитить девушку.
День четвёртый (8 ноября, суббота), тяжёлый
-------------------------------------------
Вообще-то был ещё далеко не день, а всего лишь продолжение предыдущей
ночи, но чтобы отделить возвращение от экслеровки, продолжу тут.
Когда мы (я, Хороших, Полозов) шли, Полозов постоянно просил не спешить
и увидав наконец благодатный угол, он в восторге его оприходовал.
Лёша Хороших не уставал повторять, что по приходу мы тут же напишем
отчёт. Я вначале пытался объяснить несостоятельность этих грандиозных
планов - по трудовременным затратам, убеждал, что Экслер после такого
письма отключит меня от эхи, Лёша храбрился - не бойся, отключит то он
меня... Затем я уже стал пытаться объяснить мою не(со)стоятельность в
объяснении несостоятельности планов по поводу отчёта...
Возле станции метро ("Динамо", кажется) был какой-то магазинчик, где
Полозов вновь распахнул свою душу-кошелёк и купил три X-граммовых
бытылочки, где X примерно равно 100..200 граммам, а бутылочка, если память
несильно подводит, называлась "Смирновская".
Мы отыскали неподалёку кафешку-забегаловку, где и приземлились с
купленной смирновкой.
Есть старая шутка о разговорах среди мужчин: "на работе - о бабах, при
бабах - о работе". А вот о чём говорят мужики за водкой? Оказалось, если
не понадеяться на память, а взять ручку и записывать (NB: надо купить
диктофон!), то можно узнать немало нового (Прим.1: ах, если бы не лень к
конспектированию! Прим.2: Как хорошо, что ручка была только у меня и в
кафе мои слова никто не записывал!).
Дабы не искажать слова просветления работой трезвой мысли, я привожу
всё дословно. Если авторство не указывается, мысль коллективная.
Мысль 1.
"Пили за хорошие качества Лёши, а выпили за Синицину"
Да... No comments... Этот вечер прошёл у нас под знаком Маришки...
Мысль 2.
Полозов: "Марина Синицина - это хорошо. Она бьёт по полосатым шарам.
Исключительно метко.".
Глубина мысли, а особенно первая её жизнеутверждающая часть потрясли
все фибры моей души.
Мысль 3.
Полозов: "Мы танцевали с Мариной ту-степ, это было исключительно".
Хороших: "Зрители рыдали".
Если я ничего не перепутал, то потом Полозов добавил, что ту-степ с
Синициной длился 1,5 секунды.
Мысль 4:
Мысль какая-то оторванная от контекста, но запись - не синица, то есть
не воробей...
Полозов: "Я игрался пытать на волынке и ржал как императорская лошадь".
Мысль 5:
Полозов: "Харьковские девушки - хорошие".
Он восхищался ими - два года служил в Харькове и до сих пор с радостью
вспоминает наших девушек.
Мысль 6:
(Речь снова о Маринке)
Полозов: "В буржуйский бильярд она играет восхитительно;
космополитически, т.е. в широкую лузу шар закатывает".
Хороших: "Как это ни пошло звучит".
Мысль 7:
Полозов: "С точки зрения водного поло..."
Хороших: "...воднополовой жизни..."
Полозов: "она исключительна!"
Я предполагаю, что ассоциация была у нас шары -> мяч -> водное поло.
Прочтя утром свою фразу, Лёша (Хороших) загрустил, сказав, что предвидит
оскопление без анестезии Мариной за эти слова, но мужественно согласился
на их публикацию.
Вклинюсь в этот мучительный мыслительный процесс и опишу обстановку.
Время - примерно полпервого. Кафе маленькое (3-4 столика), кроме нас там
ещё одна компания. Я вначале высказал беспокойство, так как в Харькове до
часу работают только переходы, а поезда ходят до 12-ти, но меня успокоили
тем, что здесь всё до часу. Этакая частная жизнь.
Тосты... примерно представить можно. Мы закусывали, чес-слово! -
Хороших купил отличные пиццы, впрочем, других там не было. Когда кончилась
водка, мы начали кушать пиццу на брудершафт и кусать пиццу под тост.
Я вообще не доверяю суевериям, но упустил такую возможность проверить
одно из них! Я сидел между двумя Лёшами, и мне надо было загадать желание
остаться трезвым.
Выйдя из кафе Полозов вновь вспомнил о насущной (какой звукоряд!)
потребности, но мы обратили его внимание на стоящих у входа в метро
ментов. В результате, стоя за небольшим сооружением (форма -
параллелипипед, материал - не помню, цвет - не помню, назначение - не
знаю, высота - в 3/4 человеческого роста) Лёша, который Полозов,
облегчился, в то время как я с Лёшей-который-не-Полозов прикрывали его с
боков.
Мысль 8.
Потом мы вошли в метро. Было поздновато, но мы упорно ждали поезд.
Я: "Люди надеются чего? Мы то понятно, потому что люди ждут. А они чего
ждут?"
Да.....
Мысль 9.
В тоннеле показался поезд.
Я - Лёше: "Я решил предложить не садиться в поезд, но потом решил,
вдруг согласишься и отменил решение".
Hе садиться имелось в виду из принципа - в знак протеста против того,
что все садятся - во мне проснулась неформальная жилка. А стилистика фразы
меня до сих пор безгранично восхищает.
Мысль 10.
Кроме нас в вагоне было 2 человека - парень и какая-то особа женского
пола напротив. Как сейчас уже вспоминаю, лет 30-35, довольно страшненькая.
Я достал расчёску и причесался.
Я - Лёше: "Я причесался - вдруг пикапить".
Лёша критически осмотрел меня и изрёк: "Хорош". Этим, как он
вспоследствии вспоминает, было охарактеризовано моё состояние, а не
внешний вид.
Hа том клочке бумажки записано ещё "Hе девушка, - сказал я". Как мне
кажется, это относилось к сидевшей напротив нас даме. По какому поводу -
никаких реминисценций.
По пути мы решили зачем-то (потом ни я, ни Лёша не вспомнили причину)
обзвонить всех бывших на экслеровке (пожелать спокойной ночи?), но
почему-то непременно нам начать надо было с Синициной, а она ночевала не
дома и мы отложили обзвон до утра. А утром не смогли вспомнить, зачем мы
хотели это сделать. А жаль...
Дима, с которым Лёша снимает квартиру, встретил нас понимающе, хотя,
думаю, мы выглядели неплохо. Лёша (пьян был, видимо) задавал какие-то
дурацкие вопросы типа: "Hичего страшного, если ты спать будешь на
кресле?", и подобные ему; если бы он спросил "Hе страшно, что простыня
накрахмалена позавчера, а не сегодня утром?", я бы превозмог себя и таки
удушил его.
Мы попробовали читать письма (точнее это предполагался первый этап
перед написанием ответа), не знаю как Лёше, мне ужасно не понравилось.
Тупая конференция pvt.exler, ничего не понятно - какие-то дауны пишут. А в
письма некого alex sadovsky я вообще въехать не мог - в них, верно, и
смысла никакого-то и не было.
Затем мы сочинили письмо Экслеру с порицанием - после я радовался, что
письмо сделали таким коротким.
Когда утром Лёша спросил меня "Что будешь пить?" крик застрял у меня в
горле. Вероятно, увидав мои расширвшиеся зрачки, он поспешил успокоить:
"чай, кофе,...".
Потом мы немного почитали почту. Оказалось, некоторые письма не
настолько тупые, как думалось вечером. И на некоторые даже возникло
желание ответить, что я и сделал под псевдонимом "Письма из приюта".
Лёша спросил насчёт лимита в 7 писем - не слишком ли много я пишу. Я
рассказал про выпрошенный у Экслера лимит в 2555(6) писем за год в обмен
на бутылку текилы (тюбик оксюморона - по выбору), для распития которой он
так и не явился.
Лёша вспомнил, что в фотоаппарате есть ещё несколько кадров и решил их
дощёлкать. Hа один кадр (с помощью автоспуска) мы заснялись втроём - с
Димой, ещё кадр - я обнаружил баскетбольный мяч и изобразил его метание в
Лёшу, третий - я отыскал зонт и использовал его для эмуляции кия, мяч для
эмуляции бильярдного шара - в таком бильярде даже после тяжёлой пятницы
промахнуться трудно; четвёртый кадр - это монитор в руках, на экране слова
"Письма из приюта", пятый - мы с Лёшей вокруг монитора, на котором
"FIDONET 2:5020/549", а больше не помню.
У Лёши дома живёт очаровательная черепашка (Дуська? Дашка? - я не
воспринял её как женщину, а потому имя забыл). Мне понравилась её
напористость - если на пути стояла моя нога, обойти её она считала ниже
своего достоинства, перелезть - выше своих возможностей, поэтому она
начинала кусать ногу.
Лёша показал мне фотографии московских и питерских фидошников. Я узнал,
например, что Бочаров - человек, а не труп. И Феда Устинов в принципе
может поместиться на одном кадре без панорамной съёмки. Увидел Юру
Сафронова, который к Свете Сафроновой не имеет никакого отношения, и
Экслера, который не имеет никакого отношения к экслеровкам.
Алексей оказался очень гостеприимным и весёлым человеком. По поводу его
шуток меня особенно поразило то, как он разговаривал по телефону - я сразу
почувствовал как в районе селезенки зашевелилось чувство зависти и будь
телефонные разговоры подольше, оно вполне могло бы сделать меня калекой.
- Диму? Сейчас позову!
(тихим голосом, почти шёпотом) Ди-и-има! Дииима!
(в трубку) Hе слышит! Пойду-ка постучусь.
И сочетание краткости и четкости в серьезных разговорах...
По поводу гостеприимства - он меня усыпил, укормил, упоил, увеселил и
после всего этого упроводил на поезд.
Когда мы с ним ехали на метро, мы проезжали через мост, где колея не
закупорена душным тоннелем и вырывается на открытый воздух. Я попытался
вспомнить на вчерашнем пути этот мост и не смог. Заволновавшись по поводу
памяти, сообщил Лёше, но он (видимо, чтобы не расстраивать меня) сказал,
что мы ехали другим маршрутом.
Hа вокзале я попросил помощи Лёши в расшифровке одной из Мыслей, и
вместе мы кое-как справились - почерк того болвана, что писал,
преотвратнейший.
Зайдя в вагон, мы продолжили разговор. Когда подошли попутчики - две
женщины с соб.. с девочкой, одна поздоровалась, а вторая хранила молчание.
Лёша:
- (негромко) Здрасьте.
- (молчание)
- (удивлённо-утверждающе) Здрасьте.
- (молчание)
- (удивлённо-обеспокоенно) Здрасьте!
- Здравствуйте.
- Хух... (шумный вздох облегчения-выполненого долга)
(После этого, подумалось мне, вполне возможно, что мы планировали
обзванивать всех ради пожелания спокойной ночи).

День пятый (9 ноября, воскресенье), вот и дом
---------------------------------------------
Дикторша харьковского вокзала сообщила, что прибыли мы на 6-ю платформу
12-го пути - что ж, всякое бывает.
P.S.
А вообще-то я почти непьющий.

4 ноября - 5 ноября - 5 ноября - 6 ноября - 9 ноября 1997
Харьков - Москва - Зеленоград - Москва - Харьков
(c) Садовский Александр E-mail: sasha@aps.kharkov.ua

1 2 3