Там появился круг!— Все это очень серьезно, — нахмурилась матушка Ветровоск. — Последняя подобная попытка была предпринята много лет назад. И всем нам известно, что означают эти круги. А стало быть, в первую очередь…— Гм, — выразилась Маграт.— …Нужно…— Прошу прощения, — снова вмешалась Маграт.Некоторые вещи все же требовали объяснения.— Да?— Лично я понятия не имею, что эти круги означают, — сказала Маграт. — Ну, то есть старая тетушка Вемпер…— Дапокоитсяеедушасмиром, — хором произнесли старые ведьмы.— …Однажды сказала мне, что круги очень опасны, но так и не объяснила почему. Старые ведьмы переглянулись.— Она что, никогда не рассказывала тебе о Плясунах? — уточнила матушка Ветровоск.— И ничего не говорила о Верзиле? — удивилась нянюшка Ягг.— О каких-таких Плясунах? — не поняла Маграт. — Это те старые камни на болоте?— Сейчас тебе достаточно знать только то, — сказала матушка Ветровоск, — что мы должны Их остановить.— Кого Их?!Матушка излучала святую невинность.— Круги, конечно, — пожала плечами она.— Э-э, нет, не отвертитесь, — помотала головой Маграт. — Ты говорила вовсе не о кругах. Ты сказала «Их» так, словно имела в виду какую-то ужасную напасть. Непросто «их», а «Их» с большой буквы.Старые ведьмы неловко переглянулись.— И кто такой Верзила? — продолжала Маграт.— О Верзиле говорить запрещено, — отрезала матушка.— Но о Плясунах-то стоит ей рассказать. Беды особой не будет, — пробормотала нянюшка Ягг.— Да, но ты… То есть она… Она ведь Маграт, — развела руками матушка.— И что с того? — огрызнулась Маграт.— Ну, я хотела сказать, ты можешь отнестись к Ним по-другому, — пояснила матушка.— Плясуны охраняют нас от… — начала было нянюшка Ягг.— Только не называй их!— Да, правильно, извини.— Кроме того, круг может и не попасть в Плясунов, — задумчиво промолвила матушка. — Это нельзя не учитывать, а стало быть, может, мы зря паникуем. Все случившееся могло быть простой случайностью.— Но если он откроется внутри… — начала было нянюшка.И тут Маграт не выдержала:— Вы все это специально! Специально говорите так, чтобы я ничего не понимала! И не только сегодня, всегда! Но ничего, скоро я стану королевой, вот тогда посмотрим…Обе пожилые ведьмы разом замолкли. Нянюшка Ягг склонила голову набок.— О? — ухмыльнулась она. — Значит, молодой Веренс сделал тебе предложение?— Да!— И когда же случится это счастливое событие? — ледяным тоном осведомилась матушка Ветровоск.— Через две недели, — ответила Маграт. — В Праздник Середины Лета.— Неудачный выбор, очень неудачный, — покачала головой нянюшка Ягг. — Самая короткая ночь в году…— Гита Ягг!— И вы станете моими подданными, — продолжала Маграт, не обращая внимания на их замечания. — Должны будете приседать передо мной в реверансах и все остальное!Уже вымолвив эти слова, она поняла, какую глупость только что ляпнула, но гнев не позволял ей остановиться.Матушка Ветровоск прищурилась.— Гм-м, — произнесла она. — Стало быть, в реверансах?— Да, а если вы не будете этого делать, вас бросят в темницу. — Подумать только, — откликнулась матушка. — Черт меня возьми. Темница — это очень плохо. Мне совсем не хотелось бы оказаться в темнице.Все знали, что темницы замка, никогда не считавшиеся его особой достопримечательностью, сейчас совсем не использовались. Веренс II был самым благожелательным монархом в истории Ланкра. Подданные относились к нему с некоторым доброжелательным презрением, которого удостаивается всякий, незаметно и добросовестно трудящийся на благо общества. Кроме того, Веренс скорее отрезал бы себе ногу, чем посадил бы в тюрьму ведьму — это позволило бы избежать многих бед и было бы менее болезненным.— Стало быть, королева Маграт? — встряла нянюшка Ягг, пытаясь несколько разрядить атмосферу. — Неплохо, неплохо. Старый замок давно пора чуточку оживить.— О, он оживится, в этом можешь не сомневаться, — сказала матушка Ветровоск.— Впрочем, — фыркнула Маграт, — я не обязана заниматься всякими глупостями. Это ваше дело. Ну а у меня… у меня просто не будет времени.— Вы можете поступать как вам заблагорассудится, ваше будущее королевское величество, — кивнула матушка Ветровоск.— Ха! — воскликнула Маграт. — Конечно могу! А вы можете поискать для Ланкра другую ведьму! Понятно? Другую сентиментальную девчонку, которая станет выполнять за вас всю грязную работу и которой можно будет ничего не говорить. А я займусь чем-нибудь более приятным!— Более приятным, чем быть ведьмой? — уточнила матушка.Маграт не заметила тона матушки.— Да!— Вот дьявол, — пробормотала нянюшка.— Хорошо, — промолвила матушка острым, как нож, голосом. — Что ж, полагаю, сейчас вы пожелаете удалиться. К себе во дворец.— Да!Маграт подняла свою помело. Но матушка быстро вскинула руку, преграждая ей путь.— О нет, — сказала она, — это не дело. Королевы путешествуют в золоченых каретах или в чем-нибудь еще. Каждому свое. А помело предназначается для ведьмы. — Перестаньте, вы обе, — начала было нянюшка Ягг, один из лучших в мире посредников. — Можно быть и королевой и ведь…— А мне-то что? — рявкнула Маграт, бросая помело. — Меня такие вещи больше не интересуют.Она повернулась, подобрала платье и побежала. Скоро был виден лишь ее силуэт на фоне заходящего солнца.— Ты, гляжу, совсем из ума выжила, Эсме, — сказала нянюшка Ягг. — Нельзя ж так. И все из-за того, что она выходит замуж?— Ты сама знаешь, как она поступит, если мы ей все расскажем, — возразила матушка Ветровоск. — Она не поймет. Эти существа. Круги. Она сказала бы, что они… хорошие. Лучше ей в этом не участвовать.— Прошло много лет, с тех пор как они в последний раз просыпались, — покачала головой нянюшка. — Нам потребуется помощь. То есть… когда ты последний раз ходила к Плясунам?— Ты же знаешь, как оно бывает, — вздохнула матушка. — Когда все тихо… о Них как-то забываешь.— Надо посмотреть, что там да как. Может, стоит кое-что подчистить.— Верно.— Завтра с утра, пораньше, — сказала нянюшка Ягг.— Да.— И не забудь захватить серп.
В королевстве Ланкр существовало не много таких мест, где можно было бы спокойно поиграть в футбол — если вы хотели действительно поиграть, а не бегать за постоянно укатывающимся мячом. Большую часть страны составляли вересковые пустоши, лесистые холмы, переходившие в крутые зазубренные горы, на которые не рисковали забираться даже тролли, и глубокие долины-расщелины, угодив в которые, солнечный свет никогда не выбирался наружу.Тропинка к вересковой пустоши, на которой стояли Плясуны, почти заросла, хотя находилось это место всего в нескольких милях от города. Иногда сюда забредали охотники, но только случайно. Не то чтобы охота тут была плохой, просто……Здесь стояли камни.Круги из камней достаточно часто встречаются в горах. Друиды строили их в качестве предсказывающих погоду компьютеров, а всегда легче построить новый 33-мегалитный компьютер, чем сделать апгрейд старому и медленному кругу.Но друиды никогда не приближались к Плясунам.Камни эти не имели определенной формы. Они даже не были расположены в каком-то определенном порядке. И солнечные лучи не падали на рассвете определенного дня на определенный камень. Кто-то просто приволок в лес восемь глыб и воткнул их по окружности.Однако погода здесь была другой. Поговаривали, что если начинался дождь, то внутри круга это происходило на несколько секунд позже, чем снаружи, как будто капли падали откуда-то издалека. И то же самое случалось, когда на солнце вдруг набегала какая-нибудь тучка — внутри круга солнечный свет исчезал на пару секунд позже.Через несколько минут Вильяму Скрябу предстояло умереть. Сразу необходимо отметить, что ему не следовало охотиться на оленей не в сезон, тем более на такого прекрасного самца и уж тем более на красного овпцепикского оленя, который официально был признан вымирающим. Впрочем, как уже говорилось выше, опасность полного и окончательного вымирания нависла скорее над Вильямом Скрябом.Олень шел впереди и так громко шуршал папоротником, что со следа не сбился бы даже слепой.Скряб крался за ним.Туман все еще нависал над камнями, но его сплошной покров уже превратился в рваные полосы.Олень приблизился к кругу и остановился. Нерешительно потоптался на месте, потом оглянулся и вдруг увидел Скряба.Охотник вскинул арбалет.Олень повернулся и прыгнул между камней.После этого момента воспоминания становятся отрывочными. Первое……Касалось расстояния. Диаметр окружности составлял всего несколько ярдов, она просто не могла содержать такое большое пространство. Следующее……Касалось скорости. Что-то выходило из круга, какая-то белая точка, становившаяся все больше и больше.Арбалет был наведен на цель, но сильным ударом существо вырвало оружие из рук Скряба, а потом появилось ощущение… …Покоя. И краткое воспоминание о боли.Вильям Скряб умер.Вильям Скряб глядел сквозь пальцы на примятый папоротник. А примят он был потому, что в папоротнике валялось тело Вильяма Скряба.Свежеумершие глаза осмотрели окрестности.У мертвых не бывает галлюцинаций. Смерть похожа на пробуждение после хорошей попойки: сначала — пара секунд невинной свободы и только потом вы начинаете вспоминать поступки прошлого вечера, казавшиеся тогда столь логичными и смешными. Затем вы припоминаете действительно поразительную выходку с абажуром и двумя воздушными шарами, над которой все хохотали до боли в животе. После чего осознаете, что сегодня вам предстоит посмотреть людям в глаза, только сегодня вы трезвы, и они тоже трезвы, а главное — и вы и они помните. — О, — изрек Скряб.Ландшафт словно обволакивал камни. Когда смотришь с другого плана существования, все кажется столь очевидным…Очевидным. Никаких стен, только двери. Никаких кромок, только углы…— ВИЛЬЯМ СКРЯБ?— Да?— ПРОШУ ПРОСЛЕДОВАТЬ СЮДА.— Ты тоже охотник?— СКОРЕЕ ВОР, СОБИРАТЕЛЬ ОСТАВЛЕННЫХ БЕЗ ВНИМАНИЯ МЕЛОЧЕЙ. ПРЕДПОЧИТАЮ, ЧТОБЫ ТАК МЕНЯ НАЗЫВАЛИ.Смерть с надеждой улыбнулся. Скряб нахмурил ныне бестелесные брови.— Что? Типа булавок и пуговиц?Смерть вздохнул. Метафоры редко когда доходят до людей. Порой ему даже казалось, что на самом деле всерьез его никто не воспринимает.— Я ЗАБИРАЮ ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ, —несколько раздраженно пояснил он.— Куда?— ВОТ ЭТО НАМ И ПРЕДСТОИТ ВЫЯСНИТЬ.Вильям Скряб уже исчезал в тумане.— Эта тварь, которая мне так врезала…— ДА?— Я думал, они вымерли.— НЕТ. ПРОСТО УШЛИ.— Куда?Смерть показал костлявым пальцем.— ТУДА.До свадьбы Маграт не собиралась переезжать во дворец — людская молва, сплетни и всякое такое. Конечно, во дворце много кто жил, свободных комнат там хватало с избытком, но она будет находится под одной крышей с… Одного этого достаточно. А если не хватит, то люди додумают.Так она считала раньше. Но сейчас кровь ее буквально кипела. А и пусть говорят. Известно, кто именно будет говорить. Все известно. Ведьмы. Ха. Пусть болтают что хотят.Она поднялась рано утром и принялась собирать свои небогатые пожитки. Хижина ей не принадлежала, как, впрочем, и мебель. Ведьмы приходят и уходят, а хижины пребывают вечно, обычно под той же соломенной крышей.Зато Маграт принадлежали: комплект волшебных ножей, мистические цветные шнурочки, различные чаши и тигли плюс шкатулка, полная колец, ожерелий и браслетов с алхимическими символами самых разных религий. Все это она сложила в мешок.Кроме того, были книги. Среди ведьм тетушка Вемпер слыла книжным червем. Целая дюжина книг, представляете? Маграт немного посомневалась, а потом оставила их на полке.И была еще обязательная черная шляпа. Шляпа никогда ей не нравилась, и Маграт предпочитала ее не носить. В мешок.Обведя комнату безумным взором, Маграт заметила у камина маленький котелок. И его туда же. В мешок и затянуть шнурком.По пути во дворец, пересекая по мосту Ланкрский провал, она бросила мешок в реку.Несколько секунд он покачивался на поверхности, после чего пошел на дно.Маграт втайне надеялась увидеть разноцветные пузырьки или хотя бы услышать шипение. Но мешок просто взял и утонул. Словно не представлял собой ничего особенного.
Другой мир, другой дворец…Черный конь галопом пересек замерзший крепостной ров, от животного и от тела, лежавшего у него на шее, валили клубы пара.Всадник-эльф взлетел на коне по ступеням прямо в тронный зал, где, погруженная в свои мысли, сидела королева…— Господин Ланкин?— Олень!Олень был еще жив. Тут эльфы были искусники, попавшее к ним живое существо могло жить целые недели.— С той стороны круга?— Да, госпожа.— Я же говорила, силы слабеют.— Но когда? Когда же?!— Скоро, очень скоро. А что прошло в ту сторону?Эльф попытался отвести глаза.— Ваш… любимец, госпожа.— Вряд ли он уйдет далеко от круга. — Королева рассмеялась. — Но повеселится он хорошо, в этом я не сомневаюсь…
На рассвете прошел дождь.Нет ничего более неприятного, чем пробираться через доходящий до плеч мокрый папоротник. Впрочем, есть. Существует бесчисленное множество вещей, сквозь которые еще более неприятно пробираться, особенно если вы погружены в них по шею. «Но здесь и сейчас, — подумала нянюшка Ягг, — на ум приходит только одна, ну две, не больше».Само собой разумеется, приземляться внутри Плясунов они не собирались. Сами птицы облетают их стороной. Даже пауки, мигрирующие на осенних паутинках, предпочитают сделать крюк в полмили, лишь бы не пролетать над камнями. Облака разделялись и огибали круг стороной.Над камнями висел туман. Липкий, мокрый туман.Нянюшка рассеяно подрезала папоротник своим серпом.— Эй, Эсме, ты куда запропастилась? — окликнула она.Из зарослей папоротника в нескольких футах от нянюшки вынырнула голова матушки Ветровоск.— Здесь что-то не так, — сказала она нарочито холодно и размеренно.— Да?— Папоротник и трава вокруг камней примяты. По-моему, здесь кто-то танцевал. Нянюшка Ягг отнеслась к услышанному, как физик-ядерщик, которому сообщили, что кто-то, чтобы согреться, стучит двумя кусками урана докритической массы.— О нет, — выдохнула она.— О да. И вот еще что…Трудно было представить, что могло случиться нечто худшее, но нянюшка Ягг все же спросила:
1 2 3 4 5 6