Но вот эта параллелью что бы ни произошло, Оди считал, что это лучше, чем пытаться разобраться в собственной жизни. Жизнь Оди вся спуталась, почти как у меня, потому что у него тоже оказалось две возлюбленных.
И поэтому Оди рискнул и улетел. Прихватил с собой нашу подругу Джейни Джи-Ксинг, одну из своих возлюбленных. Но это, как вы увидите, продолжалось недолго.
Оди по профессии пилот. Хороший пилот. Он водил воздушные корабли на Венере, сверхзвуковые самолеты на Земле, шаттлы к астероиду Врата, частные чартерные ракеты на планету Пегги и космические корабли по другим маршрутам Галактики. С точки зрения Оди, один корабль хичи похож на другой, и он не сомневался, что сможет летать на любом.
– Можно мне проложить курс? – спросил он у хичи Капитана, потому что с самого начала хотел создать о себе впечатление как о добросовестном работнике.
Капитан тоже хотел установить с самого начала нормальные отношения, поэтому он знаком приказал корабельному пилоту отойти, и Оди занял его место.
Сидения хичи предназначены для тех, у кого между ног капсула. У людей капсул обычно не бывает, так что на кораблях хичи, используемых людьми, сидения покрываются специальной сеткой. На этом, конечно, сетки не было.
Но Оди не желал начинать с жалоб. Постарался устроиться получше. Опустил зад на Y-образное сидение, прочел показания приборов и с привычным усилием принялся поворачивать контрольное колесо. На это требовалось немало силы. Довольно давно Оди уже так не делал: новые земные корабли устроены так, что пилоту легче управлять ими. Чтобы не молчать, он выдохнул:
– В старину много гадали об этих колесах.
– Да? – вежливо сказал Капитан. – А что с ними такое?
– Ну, почему их так трудно поворачивать?
Капитан удивленно взглянул на остальных членов экипажа, потом снова на Оди. Небрежно коснулся пальцем колеса. Оно легко повернулось.
– Неужели это трудно? – спросил он со свистом, который у хичи выражает раздражение или озабоченность.
Оди молча смотрел на тонкую легкую фигуру хичи. Потом снова занялся колесом, совместил линии, так что экран вспыхнул розовым. Как всегда, это потребовало больших усилий.
Протянув руку к вымени-стартеру, Оди подумал, что путешествие принесет с собой много сюрпризов.
Корабль слегка вздрогнул, и экран затянуло серой пленкой, которая появляется на скорости больше световой. Какое-то время больше от пилота никаких действий не требуется, но Оди не хотелось вставать: пока сидит на месте пилота, у него сохраняется ощущение, что он хоть немного контролирует происходящее. И он попытался поговорить.
– Мы всегда удивлялись этим приборам, – начал он. – Знаете почему? Потому что их пять. Некоторые большеголовые решили, что хичи верят в пятимерное пространство.
Капитан громко засвистел, и сухожилия на его плоской груди задергались. Он пытался понять. Он уже неплохо говорил по-английски, но оттенки значения иногда от него ускользали.
– "Верят", Оди Уолтерс? Но это не вопрос веры. Не требуется вера, как в концепции вашей религии.
– Ну, конечно, – мрачно ответил Оди. – Но вы верите в это?
– Конечно, нет, – удивленно ответил Капитан. – У пространства нет пяти измерений.
Оди улыбнулся.
– Какое облегчение! Мне трудно было себе представить...
– Их девять, – объяснил Капитан.

Они ненадолго остановились в своем полете к ядру, потому что Капитан оставил некий корабль хичи на нестабильной орбите. Так не годится, объяснил он. За годы их пребывания в ядре машина погибнет, а хичи не любят, когда уничтожаются полезные вещи. Но Оди его не слушал.
– За годы? – спросил он. – Я думал, полет займет только несколько месяцев! Сколько лет?
– Немного, я думаю, – сказал Капитан. – Для нас это будут месяцы. Но Дом, понимаете, в черной дыре. И поэтому, когда Капитан решил оставить одного из членов экипажа на брошенном на орбите корабле, этим членом экипажа решила быть Джейни Джи-Ксинг. Она сказала, что полетит на нем на Землю, если Капитан не возражает: она ведь не собиралась улетать на годы.
Капитан не возражал. Как ни странно, не возражал и Оди. Он совсем запутался, не зная, кого на самом деле любит, и приветствовал несколько месяцев (или лет), когда об этом не нужно будет думать.
Ситуация, знакомая мне.

Для Оди, должно быть, путешествие казалось странным и удивительным. Он неожиданно попал в корабль хичи с экипажем из хичи. Кстати, хичи тоже приходилось нелегко, но они по крайней мере и раньше встречали двуногих, очень толстых и волосатых, в то время как Оди никогда не делил корабль с живыми скелетами.
Но такие проблемы не уникальны для Оди и его хозяев. У нас они у всех, мы сталкивались с ними много раз, и история эта старая. Нет смысла перечислять трудности Оди с девятимерным пространством (они не хуже, чем у меня с Альбертом Эйнштейном) и с попытками понять смысл арифметики хичи. Естественно, на корабле все казалось ему странным и причудливым – «сидения», предназначенные для капсул хичи, «кровать», представляющая собой мешок, набитый сухим шелестящим веществом, в него полагается зарываться... не стану даже упоминать туалеты.
Стало полегче, когда спустя какое-то время он стал думать о своих спутниках по полету как об отдельных «личностях», а не просто о пяти экземплярах категории «хичи».
Капитана узнать легче всего. Он самый темный, тот, у кого на черепе пушок, напоминающий волосы. Он лучше других говорит по-английски. Белый Шум – маленькая самка, по цвету почти светло-золотистая, она приближается к половой зрелости, и это ее тревожит. У Дворняжки большие трудности с теми немногими английскими словами, которые он знает. У Взрыва хорошее чувство юмора; он любит обмениваться с другими непристойными шутками – иногда даже с Оди, с Капитаном в качестве переводчика.
Еще легче стало, когда Капитану пришла в голову хорошая идея – дать Оди капсулу хичи, разумеется, модифицированную. Как объяснил Капитан Оди, одна часть капсулы ему бесполезна, если даже не опасна для его здоровья. Из-за крошечного генератора микроволнового излучения. Народ хичи вырос на приятной планете, звезда которой располагалась вблизи большого и активного газового облака; излучение Бремсстралунга на микроволновых частотах заливало планету с добиологических времен, и хичи привыкли переносить его; больше того, они нуждались в нем, как человек нуждается в солнце. Так что когда они устремились в места, куда радиация не могла идти за ними, они прихватывали с собой источник микроизлучения.
Немного позже в своей истории они научились сохранять сущность мертвых хичи и нашли еще одно использование для своих капсул. В каждой капсуле находилась запись одного из Древних Предков.
Оди дали собственного Древнего Предка.
К удивлению Оди, Предок оказался совсем не древним. Это была женщина, умершая несколько недель назад. Возлюбленная самого Капитана. Звали ее Дважды.
Это был последний шаг на пути ассимиляции Оди в экипаж и признания хичи «людьми».
Какая маленькая у нас вселенная, верно?

Оди привыкал к Капитану, а Капитан к Оди – настолько, чтобы начать обсуждение вопроса, сильно его занимавшего. Он получил такую возможность, когда Оди спросил о Враге.
В конце концов это главная проблема, которую вселенная поставила и перед хичи, и перед людьми. Враг. Убийцы. Те самые приносящие смерть создания, само существование которых заставило хичи собраться и сбежать в безопасное убежище в галактическом ядре.
Оди заставлял Капитана все снова и снова рассказывать эту историю, часто с помощью других членов экипажа; но ему по-прежнему нелегко было понять.
– Я понял все об экспедиции Касательной, – сказал он, – и о том, что вы встретили немало признаков уничтоженных цивилизаций, но как отсюда перейти к Идее сжимающейся вселенной?
Хичи переглянулись.
– Я думаю, все началось с величины замедления, – сказал Башмак.
Мышцы Капитана согласно заизвивались.
– Да, величина замедления. Конечно, вначале это был всего лишь вопрос теоретической астрофизики.
– Я понял бы лучше, если бы знал, что такое величина замедления, – простонал Оди.
– Ее можно также назвать аномальным тормозящим эффектом, – сказала со своей стороны помещения Белый Шум.
Капитан согласно дернул своими узловатыми мышцами. Он продолжал:
– Это означает только, что, по наблюдениям астрономов, вселенная расширяется медленнее – на порядок, – чем должна была бы. Что-то замедляет ее расширение.
– И вы считаете, что это делает Враг?
Капитан серьезно ответил:
– В сочетании с другими данными и после того, как были отметены все другие возможности, стало очевидно, что здесь может быть только сознательное вмешательство в космических масштабах. А других кандидатов просто нет.
– Я понимаю, это может обескуражить, – сказал Оди.
– Обескуражить? – прохрипел Капитан. – Это меняет все. – Он задумчиво посмотрел на Оди своими розовыми глазами с черным зрачком посредине. Потом быстро оглянулся на других хичи, произвол фыркающий звук, который у хичи аналогичен откашливанию, что означает переход к серьезной теме. – Еще не поздно, – заявил Капитан.
Оди помигал.
– Не поздно для чего?
– Не поздно твоему народу присоединиться к нам в ядре, – отчетливо сказал Капитан. Он говорил медленно, чтобы быть уверенным, что Оди понял. – Человечеству в ядре было бы очень удобно.
– Но кажется, там немного тесновато, – ответил Оди, стараясь перевести разговор на более легкий тон.
– Тесновато? Почему тесновато? – переспросил Капитан, дергая мышцами щеки – эквивалент нахмуривания. – Мы очень тщательно картографировали Галактику и, когда уходили, прихватили с собой лучшие планеты. Снаружи таких удобных для вас – и для нас – планет осталось немного.
Оди увидел возможность чуть похвастать достижениями человечества.
– О, но мы делаем их удобными, – гордо провозгласил он. – Мы, например, обнаружили и исследовали целых шесть планет, которые вполне пригодны для человека, если не считать слишком низкой температуры. Это мы можем поправить. Мы насыщаем атмосферы этих планет хлорфлуорокарбонами. Они улавливают тепло – как двуокись углерода, – что вызывает тепличный эффект, который, в свою очередь, сможет...
– Я понимаю, как действует двуокись углерода, – скрипнул Капитан. – Я также понимаю все о хлорфлуорокарбонах. Действительно, эти составляющие, будучи помещенными в атмосферу, могут находиться в ней сотни лет. Я согласен, что в некоторых случаях это на несколько градусов поднимет среднюю температуру планеты.
– Ну, на этих планетах нам и нужно только несколько градусов, – рассудительно сказал Оди. – А еще Венера. Она слишком жаркая. Но вскоре мы, вероятно, рассеем в ее верхней атмосфере отражающие частицы. Это сократит излучение и сделает Венеру пригодной для обитания. То же самое мы можем сделать и на других планетах – две или три подходящих уже найдены. Мы можем поместить жизнь на планеты, где она не существовала, чтобы создать эффект Ген. Если понадобится, мы передвинем планеты на лучшие орбиты...
Капитан начинал нервничать.
– Но мы все это уже сделали в ядре, – уговаривал он.
– Знаешь ли ты, сколько у нас там пригодных к обитанию планет? Более восьмисот пятидесяти, и на большинстве нет даже исследовательских отрядов. Как видишь, мы планировали долгое пребывание.
– Да, – безучастно сказал Оди, – вижу.
Капитан еле слышно засвистел в изумлении. Он чувствовал что-то в тоне Оди, но не мог определить, что именно. Снова фыркнул и продолжал:
– Вы можете присоединиться к нам! Некоторые планеты лучше других, конечно, и я уверен, что вам предоставят самые хорошие. Все человечество поместится на одну из них. Если понадобится, на две или три, – поправился он, подумав.
– И что там делать? – спросил Оди.
Капитан замигал.
– Как что? Ждать, конечно, – ответил он. – Вероятно, там мы в безопасности, Оди Уолтерс. Особенно если немедленно прекратим все передачи и начнем перемещать людей и энергоиспользующее оборудование в ядро как можно быстрее.
– Энергоиспользующее оборудование?
– Которое излучает энергию. Оно способно выдать наше присутствие, – объяснил Капитан.
– Ага, – сказал Оди, заметив промах. – Но вы ведь сами поставили автоматические сенсоры, – указал он. – Почему Враг не сделал то же самое?
– Может, и сделал, – мрачно ответил Капитан. – Я не сказал, что мы обязательно будем в безопасности. Я сказал только, что это возможно. И если Убийцы нас не заметят, мы сможем оставаться в ядре миллионы и миллиарды лет, если понадобится, и ждать.
– Но чего ждать, Капитан?
– Как чего? Ждать, пока не возникнет новая раса, которая сможет бросить Врагу вызов!
Оди внимательно и с удивлением разглядывал хичи. Совершенно очевидно, что между ними не только языковые трудности.
– Такая раса уже возникла, – мягко сказал он. – Мы.

Еще некоторое время Оди беспокоился, что обидел Капитана. Ведь он в конце концов весь народ хичи обвинил в трусости. Но Оди не знал, что Капитан воспринял это как комплимент.
Больше всего в путешествии Оди я завидую ему в той части, когда происходило проникновение в саму черную дыру. Оди оно не понравилось. Да и никому не понравилось бы: слишком страшно.
Когда корабль приблизился к сверкающей, кипящей, яростно излучающей печи, в которую втягивались газы, – это первое приближение к убежищу хичи, – Капитан приказал всем привязаться ремнями к гамакам. Белый Шум пустила энергию в спираль, которую хичи называют «нарушителем порядка». Спираль ослепительно ярко вспыхнула. Температура начала подниматься. Корабль задрожал.
Капитан к этому времени научился понимать человеческий язык телодвижений так же хорошо, как Оди понимал жесты хичи, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45