Ты понимаешь, что я хочу сказать?
- Точно, Ирка, это он пришил Шмару! - радостно и азартно подхватил художник. - Беги за милицией, я его пока посторожу. Только поскорее, это дело надо решать быстро. Куй железо, пока горячо.
- Ирина, - мрачно вмешался я, - если уж вы решили доводить дело до милиции, то позвони следователю Окуню, вот его телефон...
- Никаких окуней, а получишь ты ерша в задницу, - оборвал меня патлатый маэстро. - Все знают, что вы в сговоре. Ирка, звони Мирону, он ему покажет что почем.
Она убежала, оставив меня один на один со злорадствующим супругом, который чутко следил за каждым моим движением. Он с нетерпением ждал момента, когда я сделаю неверный ход и он с чистой совестью сможет заняться отработкой на мне болевых приемов. Такой радости я дарить ему не хотел и потому сидел тихой мышкой.
Господи, ну когда это все кончится? Ну почему мне так хронически не везет? Хороший отдых у Черного моря у меня получается: сначала в меня втыкают ножик, потом подозревают в убийстве, а теперь самого будут бить за кражу. Несправедливо.
Они приехали минут через пятнадцать. Холеные и ретивые, как застоявшиеся жеребцы. Даже не пожелав доброго утра, они на счет "три" ловко закинули меня в зарешеченный кузов "уазика". А еще через полчаса в тесной одноместной камере, в ответ на мое молчание, сержант Миронов первый раз съездил мне по морде.
- Будешь говорить, сука?
- Буду, но только не с вами, дождусь майора Окуня, - мужественно ответил я.
- А со мной, значит, брезгуваешь? А н-на тебе!
Инстинктивно отклоняясь от удара, я выставил раненую руку, и удар пришелся по ней. Я взвыл от боли. Не умеет работать, пачкун. На марлевой повязке тут же появилось красное пятно. Это поубавило его пыл, и он на время оставил меня в покое.
На мое счастье, вскоре начался рабочий день и меня провели в знакомый кабинет следователя. Встретил он меня без особого энтузиазма, очевидно, его уже посвятили в суть дела.
- Что за ерунда? - тыча мне в нос Иркино заявление, спросил он. Дикость какая-то. Неужели это правда?
- Конечно дикость, - охотно согласился я, - конечно неправда.
- Тогда объясни, в чем дело. Почему ты тайно проник в вагончик и пытался похитить крупную сумму денег?
- Деньги меня не интересовали, а вот паспорт определенное любопытство вызывал.
- Зачем он тебе?
- Я хотел узнать, соответствует ли он прибывшему гостю. Или, попросту говоря, тот ли он есть, за кого себя выдает. После вашего ухода я долго не спал и меня осенила одна интересная мысль, но, к сожалению, она оказалась бредовой.
- Что за мысль?
- Я же говорю, она оказалась вздорной, так стоит ли о ней говорить?
- Стоит, Гончаров, если не хочешь, чтобы на тебя завели дело.
- Глупости, дело на меня вам все равно заводить придется, заявление у вас на столе, тут уж никак не отвертишься.
- Это как сказать, заявление написано на бумаге, а бумага имеет свойство сгорать или исчезать.
- Антон Абрамович, у меня возникла еще одна идея, и ею я могу с вами поделиться, вы разрешите?
- Попробуй.
- Насколько я понимаю, и бумажник, и паспорт пострадавшего гражданина в данное время находятся у вас в качестве вещественного доказательства?
- Допустим, и что из того?
- Нельзя ли нам незаметно сделать несколько снимков с фотографии на паспорте? Но только так, чтобы об этом не знал сержант Миронов.
- В принципе это не составит труда, но зачем?
- Для достижения нашей общей цели, поимки злодея.
- А конкретней? Ты обещал поделиться идеей.
- А я уже поделился ею, теперь мне нужно некоторое время, чтобы проработать ее в деталях. Думаю, что к обеду, когда будут готовы фотографии, я смогу говорить с вами более обстоятельно и конкретно. Ну а пока я бы хотел откланяться. Мне еще нужно попасть на перевязку. Господин Миронов, кажется, серьезно разбередил мою рану. Вам было бы нелишне провести с ним беседу. Разрешите идти?
- Какой ты шустрый, не так все просто. Сначала мы с тобой сочиним протокол, в котором зафиксируем, что ты якобы ошибся вагончиком. То есть хотел попасть к Ирине, а случайно забрел в мастерскую и ни о каком бумажнике, естественно, не знаешь и в глаза его не видел. Потом напишешь встречное заявление на Ирину о клевете. Такой вариант тебя устраивает?
- Вполне, только писать мне придется каракулями или левой рукой.
- Хоть ногой, главное, чтобы была бумага, которая, кстати сказать, тоже может исчезнуть, если ты будешь плохо себя вести.
После неприятных и болезненных процедур, которым я подвергся в милиции, а затем и в больнице, я шел в направлении пляжа и думал, почему меня так заинтересовало его преподобие, почему я упорно стараюсь его привязать к тому волосатому парню, если факты говорят, что никакой связи между ними нет и быть не может. Во-первых, Лева приехал тогда, когда Шмара уже отдыхал в морге, и это бесспорно подтверждают его проездные билеты. Во-вторых, тот парень смотрелся покрепче. Хотя это могло мне просто показаться. Сработал психологический фактор. Еще бы, за пять секунд уложить двух мордоворотов сможет не каждый. И еще волосы. Как быть с ними? То, что тот парень не был в парике, я себе уже доказал. Но в конце концов, что ему мешало сразу же по прибытии постричься? Это идея! Нет, он не похож на недавно подстриженного, а впрочем, совсем не вредно на него взглянуть именно с этой точки зрения. И вообще, придирчивее сопоставить его с тем парнем в свете моих новых предположений. Как жалко, что тогда в вагоне-ресторане я закрывался газетой. Если бы не мое равнодушие, я рассмотрел бы его гораздо тщательнее.
Примерно таким образом, бормоча себе под нос, я добрел до пляжа, а точнее, до первых торговок-разносчиц. Их дрянные пирожки почему-то показались мне верхом кулинарного совершенства, и даже прогорклый запах вызвал волчий аппетит. Исходя из этого, я заключил, что последний раз ел вчера днем.
- Девушка, мне шесть штук, пожалуйста, - подойдя к одной из них, попросил я.
- Какая я тебе девушка, - грубо и вызывающе ответила она.
- Извините, бабушка, дайте мне шесть пирожков.
- Капай отсюда, убийцам не продаю!
Гордо подхватив свои корзины, тетка засеменила прочь. Хорошенькое дело, с легкой руки Ирины уже весь пляж считает меня убийцей. Если так пойдет и дальше, они устроят мне суд Линча.
Марина лежала на нашем месте и оживленно болтала с сидящим напротив пастором. И при этом они что-то жрали. Вопиющая наглость. Положительно вам не везет, господин Гончаров, обложили со всех сторон.
- Доброе утро! - гаденько поздоровался я. - Не помешал?
- Нет, что ты? - удивилась Марина. - А почему тебя не посадили?
- А за что, смею вас спросить? - Возмущенный такой осведомленностью, я бесцеремонно уселся рядом.
- За то, что вы хотели похитить мои деньги, - флегматично ответил святоша.
- Господь с вами, какие страсти вы говорите. Не дай бог во сне такому привидеться. Кто вам такое сказал? Плюньте ему в глаза.
- Все ясно, значит, недаром говорят о вашей дружбе со следователем.
- Возможно. Кстати, Лев Петрович, довольно-таки подло с вашей стороны уводить чужую бабу в отсутствие ее кавалера.
- А с вашей стороны довольно подло шарить по чужим кошелькам.
- Опять вы за свое! - внимательно изучая его черты, плел я ахинею. Говорю же вам, ошиблась Ирина, спросонья-то всякое может померещиться. Дозвольте я откушаю у вас кусочек шашлыка? А то у меня, знаете ли, некоторые финансовые затруднения, но я обязуюсь вам все вернуть в самое ближайшее время.
- Откушайте, откушайте, - криво и всезнающе усмехнулся парень, словно видел меня насквозь. - Да вы не стесняйтесь, выбирайте пожирнее.
- Премного благодарен!
Выуживая самый большой кусок, я как будто невзначай наклонился к его голове. От него пахло солнцем и непорочностью, но не это было главное. Больше всего меня занимала его короткая стрижка. И тут меня ожидала первая победа. Подстригся он совсем недавно, о чем свидетельствовали острые кончики волос. Это вызвало у меня бурный приступ беспричинного веселья.
- "Рыжий, рыжий, конопатый убил дедушку лопатой!" - с восторгом пропел я.
- А вы, оказывается, не только на руку нечисты, но еще и на головку слабы, - холодно заметил он.
- Конечно, когда по ней колотят саперной лопатой.
- Доедайте свое мясо и уходите.
- Не, я не буду его есть, оно мне разонравилось. - Захохотав жизнерадостным дебилом, я с удовольствием смотрел, как белеют его щеки. Знаете, Раковский, я люблю бифштексы с кровью, вы, наверное, тоже?
- Нет, - ответил он, сохраняя хладнокровие. - Будьте так любезны, оставьте нас в покое, ваш черный юмор нам прискучил.
- Вот как? А почему вы отвечаете за двоих? Марина, тебе что - уже отказано в праве голоса? Или ты солидарна с этим святошей? Он же полный импотент.
- Константин Иванович, что с вами? Вы сегодня какой-то... не в своей тарелке. Вы, наверное, чересчур много выпили. Подите проспитесь, а вечером мы с вами встретимся.
- Суду все ясно, я удаляюсь! "В том мало смеха, что уходит шут! Вас тоже перемены в жизни ждут..." - поднимаясь с колен, патетически продекламировал я. А уходя, опять запел: - "А я дедушку не бил, а я дедушку любил..."
Что ж, дорогой товарищ Гончаров, кажется, тебя можно поздравить, скорее всего, на сей раз ты попал в яблочко, но пока это понятно только тебе одному и то не на сто процентов. Нужны более весомые доказательства, подтверждающие твою версию. Ну, за подтверждением дело не станет, это мы организуем прямо сейчас, а вот с доказательством посложнее. Нужно ждать тот самый поезд, который нас сюда доставил, искать проводницу его вагона, на что уйдет масса времени. Но это уже задача господина Окуня, моя же проблема состоит в том, чтобы в его лице я нашел единомышленника. Итак, пока сделаем то, что сделать можем.
Посетив с десяток пляжных шинков, я пришел к выводу, что Анапа унылый городишко трезвенников или малопьющих людей. Полуголые курортники, в основном обремененные семьями, лениво посасывали сухое вино и предавались сладкому разврату безделья. В такой обстановке ленивого умиротворения работать крайне трудно. Оказывается, отсутствие активных алкашей, целенаправленно ищущих опохмелку, вносит определенный дисбаланс даже в самое совершенное пляжное общество.
Только после получаса бесплодных поисков я наконец нашел то, что надо. В пятистах метрах от пляжа они сидели на корточках за бетонным забором и с сожалением смотрели на пустую бутылку "Столичной", уже отдавшую им свою кровь. Как и положено, их было трое и они очень походили на знаменитых героев бессмертной комедии Леонида Гайдая.
- Здорово, мужики! - бодро предложил я знакомство. - Как дела?
- Лучше всех, - мрачно ответил накачанный парень с обнаженным торсом.
- Выпить хотите? - без обиняков спросил я.
- А ты что, Санта-Клаус? - враждебно посмотрел на меня тщедушный мужичонка с экзотическими наколками по всему периметру туловища.
- Да нет, мужики, за просто так сейчас ничего не бывает. Есть работа.
- Какая? - оживился мрачный громила с выпирающими надбровными дугами.
- Может быть, сначала дернем по маленькой, для знакомства, а там и речь вести легче. Она сама что тебе соловушка польется.
- Занятный ты мужичок, - усмехнулся татуированный, - присказками говоришь. Ну что, парни, уважим мужика, выпьем по соточке за его здоровье?
- А чего не выпить, - резонно прогудел громила, - если он сам предлагает? Давай бабки, Сынок сбегает.
Сынок, накачанный парень, бегал не больше пяти минут. Он притащил две бутылки водки, длинный батон и протянул мне сдачу.
- Ну так в чем же твои проблемы? - разливая водку на правах старшего, спросил татуированный. - Ты говори, не стесняйся, здесь все свои.
- Надо одному фраеру начистить рожу. Я бы сам это сделал, да только рука не позволяет. Сами видите.
- Видим. Ну, за знакомство!
- А что за фраер? - отставив стакан, спросил громила. - Залетный или местный?
- Приезжий, из Душанбе.
- Значит, залетный, это хорошо, - удовлетворенно пробасил он. - А как товарить-то? Для больнички или для испугу? Для больнички дороже будет.
- Нет, нет, - заторопился я, - только для испуга, шлюху он у меня увел.
- Ну и на хрен она тебе нужна? - искренне удивившись, спросил татуированный. - Найди себе другую, тут вона сколько этих телок некрытых бродит, выбирай любую.
- Да не в телке дело, поймите, он обидел меня. Знает, что рука не фунтициклирует, и думает - со мной все можно.
- А, ну это дело другое, тогда понятно, тута мы тебе подмогнем. Где его можно словить? Ну так, чтоб место было тихое?
- Недалеко отсюда есть тропинка. По ней он скоро пойдет провожать ту бабу. Думаю, там вы его и уделяете. Сам я буду с вами, только схоронюсь в кустах. Оттуда и дам вам знать.
- Годится, а сам-то он как? Здоровый мужик или дохляк?
- Соплей перешибешь. Ты один справишься, но лучше втроем, чтоб наверняка.
- Нет, мне нельзя, пойдут Слон и Сынок.
- Как угодно, значит, договорились?
- Нет, не договорились, сколько ставишь?
- По пузырю на брата.
- До свидания, мужик, мы не знаем тебя, и ты не знаешь нас. За три пузырька пусть ему хрюкало чистит его телка.
- Погодите, так дела не делаются. Сколько вы хотите?
- Мы ничего не хотим. Набить ему хавальник хочешь ты, вот и вперед, куражился татуированный.
Мне было заранее жаль этих лопухов, я понимал, что попросту подставляю их, но, в конце концов, хороший урок не помешает и им. Скорчив жалобную рожу, подыгрывая им, я заканючил:
- Мужики, ну помогите, договорились ведь. Ну, сколько вам поставить?
- Ящик! - бескомпромиссно и жестко ответил главарь.
- Побойтесь Бога, полтыщи за две зуботычины. Спасибо, я найду других. - Решительно поднявшись, я сделал несколько шагов.
- Подожди, мужик, куда ты так торопишься, в общем, мы согласны на десять пузырей. Тебе подходит такой расклад?
После некоторого торга, сойдясь на семи бутылках, мы пошли к месту предполагаемой расправы. Выбрав удобную позицию, так, чтобы были видны намеченные жертвы, мы остановились. Спрятавшись в чахлой растительности, я давал своим наймитам последние указания:
- Для меня самое главное, чтобы вы выдрали клок его волос.
- А на хрена он тебе? - совершенно естественно удивился громила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15