- Скажешь, что просили привезти на дачу навоз, да только мало пообещали.
- Заметано, начальник, а как...Ну...Что с машинами.
- Можешь потихончку их раздевать, только не тронь кузова. Щедрой рукой я незаметно вытащил грязный пресс сторублевок и вложил его в руки Витька. Ошарашено на меня глядя он недоверчиво гладил пачку, будто проверяя их подлинность.
- Вы не ошиблись? Здесь же мой годовой заработок вместе с леваком.
- Не ошибся, Витек, все правильно. А теперь прощай, смотри только, уговор дороже денег, чтобы без глупостей. Язык мой, враг мой. Ступай с богом.
- А не жирно ему будет?
- Как только шиловская спина пропала из вида спросил Медов.
- Еще на радостях
- то забухает, да пойдет по всей деревни лякать.
- Не думаю, хотя черт его знает, кто может понять душу русского мужика.
- Прокурор. Рассмеявшись мы допили водку и я подумав, что возможно Милка права, протянул ему четыре пресса горьких денег.
- Константин Иваныч, не многовато ли?
- Я сегодняшней ночью поездил на твоей "Волге" и понял, что ей пора цеплять плуг, а если она дорога тебе как память, поставь её на постамент.
- Хм, намек понял, тогда добавьте ещё пять штук, гулять так гулять. Но мы с вами не решили главного, что будем делать с нашим придурком, он опасен. Может быть отправим его своим ходом вниз по Матушке, по Волге?
- Нет, мне он может понадобиться в самое ближайшее время. У меня появилось несколко вопросов, на которые он может ответить когда придет в себя. Вопрос только в том где его хранить, чтобы не завонял.
- Вопрос действительно сложный, но разрешимый, только бы вел он себя нормально, а то когда кайф отойдет все дачи на уши поставит, верещит как голозадый павиан. Пятизвездочного отеля я не обещаю, но прохладный погребок могу ему на время сдать.
- Нет такой вариант нам не подойдет, а ну как он ночью начнет орать, разбудит соседей, те придут к нему на помощь и завариться такая каша, что расхлебать её не сможет сам господин министр. Место у меня есть более подходящее, это на Лысой горе, там зимой секс
- ведьмочки шабаш справляли, пришлось мне их разгонять. Тогда товарищ Макса погиб, поэтому
- то я не хотел бы туда возвращатвся, но видно придется, место самое подходящее. Естественная клетка камера, где я чуть было не расстался с жизнью была в полном порядке и казалось ждала свежих клиентов. Заперев в неё нового посетителя и оставив ему необходимый запас продовольствия мы вполне довольные друг другом, наконец расстались. Домой я заявился ближе к обеду. Слава богу Милка уже вернулась из больницы и теперь лежала и мрачно глядя в потолок шевелила большим палцем левой ноги.
- Костя,
- строго спросила она,
- ты принес дипломат?
- Допустим, но тебе
- то что до него, ты и так из него крысанула достаточно. Лучше расскажичто тебе сказали в больнице?
- Мне необходим полный покой и постельный режим, волноваться запрещено категорически. Из питания необходимо исключить все острое и жаренное. У меня возможно больше не будет детей и все по твоей милости. Костя, мне кажется я дура.
- Ты только не волнуйся, это не тебе одной кажется.
- Я дура по по двум пунктам, во первых потому что вышла за тебя замуж...
- Милочка, но ты же ещё не вышла и...
- Заткнись, я так и знала, кому нужна баба неспособная родить ребенка и...Она предприняла попытку зареветь, но я тут же в корне и горячо её обрубил.
- Мне! Мне ты нужна, Милка! Что тебя ещё беспокоит?
- Мало я у тебя денег свистнула, надо было бы ещё немножко.
- Что ж ты со мной делаешь, как я твоему отцу все объясню?
- А это не твоя забота.
- С загоревшимися глазами она привстала и затараторила сбивчиво и страстно.
- Костя, я с ним недавно разговаривала, он сейчас явится, ты не во что не вмешивайся, предоставь мне самой все ему объяснить. Я уже сказала, что нам были вилы и если бы ты не принес деньги, то нас бы убили. Но ведь так оно и было на самом деле, или я не права?
- Нет отчего же, права, только пожалуйста лежи и не волнуйся. Начальник милиции пришел через час и сразу же начал непристойно себя вести. Своими хулиганскими действиями он довел Милку до истерики. Потребовалось масса времени и усилий, чтобы объяснить ему, что иного выхода у нас не было. Но успокоился он только тогда, когда понял, что у его дочери случился выкидыш.
- Тебе в конце концов что дороже, собственная карьера или я,
- жалостливо посскуливала Милка, демонстративно обхватив низ живота и морщась от боли.
- Надо было меня поставить в известность, а не дурачить как пацана, Мы бы их взяли тепленькими.
- Конечно, вместе с нашими трупами.
- Огрызнулась Милка.
- А может быть ты этого и хотел, дорогой родитель, тогда ещё не поздно.
- Нет, это выше моих сил, ты хоть представляешь какие могли быть последствия если бы я вчера официально принял эти деньги? Позор! Что вы намерены делать дальше, вы не боитесь, что зная ваш адрес, они ещё не раз вас проведают?
- Они нет.
- Почему ты в этом так уверен?
- Потому что они уехали далеко и навсегда.
- Какой умный, вернуться можно даже с Северного полюса.
- С Северного полюса вернуться можно, но от туда куда уехали они никто ещё не возвращался.
- Что
- о
- о?
- Мне показалось, что ещё немного и полковника хватит удар.
- Что ты такое мелишь, или ты рехнулся, или я чего
- то недопонимаю.
- А что, папаша, по твоему лучше бы мы там остались?
- Опять визгливо вклинилась Милка,
- Скажи спасибо, что все случилось именно так, а не иначе.
- Какой ужас, моя дочь стала убийцей.
- И ты бы им стал, когда бы у твоего виска полсуток держали автомат. Уверяю тебя, очень неприятное ощущение. Что нам, рядовым гражданам остается делать, если наша доблестная милиция уже не может защитить горожан от произвола банд и гриппировок?
- Боже мой, замолчи. Костя где это произошло?
- Могу сказать, только стоит ли, чем меньше вы будете знать, тем меньше вам придется притворяться когда они найдуться. Если они вообще найдуться.
- Да, ты прав, но где в таком случае деньги, не могли же вы их закопать вместе с трупами.
- Именно так мы и сделали,
- живо и категорично вклинилась Милка,
- И пусть этот вопрос тебя больше не тревожит.
- Да, наверное так оно лучше, один черт мне уже пенсионный чемодан собирают. К середине лета думаю соберут. Да и тебе, Костя надо на этом деле ставить точку. Копать его глубоко значило бы копать себе могилу. Продадим квартиры и махнем куда
- нибудь к морю, купим небольшой домик и заживем себе на радость.
- Да, конечно, вы фотографии
- то отпечатали?
- Отпечатал, причем лично, и вместе с негативами ещё вчера положил их тебе на стол. Господи, да вот же они.
- Ефимов протянул мне три фотографии одного и того же лица.
- Я не стол печатать сельский пейзаж и прочее,отшлепал только этого мужика.
- Спаситбо, вам не приходилось его видеть раньше, где
- нибудь на светских раутах в высоких кругах?
- Нет, я впервые его вижу, кто это может быть?
- Не знаю,про себя я окрестил его Большой Мен. Но является ли он таковым пока не знаю, нужно кое что проверить.
- А может ну их всех на йех. Великое это дело, остановиться вовремя.
- Полностью с вами согласен, но Дунаев был моим хорошим знакомым и я хочу, чтобы его убийцы были найдены. В связи с этим у меня к вам будет маленькая и последняя просьба. Вы помните мы с вами говорили о некоем Викторе, бывшем сожителе сгоревшей Марго, ныне благополучно проживающем в одной из наших многочисленных зон?
- Естественно, пока я ещё не страдаю склерозом и отлично помню, что обещал о нем навести справки. Я не забыл и займусь им на этой же неделе. А теперь хватит об этом, дайте чего
- нибудь пожрать. Открытое кафе у Пяти Фонтанов начинало функционировать с десяти часов, но уже в девяь сорок пять под его зонтиком можно было заметить не совсем трезвую фигуру утреннего страдальца Константина Ивановича Гончарова, одетого весьма своеобразно. Комуфляжные штаны и десантные ботинки плохо сочетались с просторным штатским пиджаком, но сделал я это сознательно, потому чио в его карманах удобно расположились две водочные бутылки заправленные водой и газовый пистолет. Одну настоящую, ополовиненную бутылку, я запрятал под ножку стола, так чтобы её хорошо было видно всем окружающим алкашам. Первым кто попался на мою удочку была буфетчица. Открыв бронированный щиток амбразуры, и высунувшсь из неё по пояс она громко затрясла грудями и с негодованием объявила мне кто я есть.
- Алкаш несчастный, расселся здесь, быстро уматывай.
- Пардон, леди, позвольте вам заметить, что вы не правы по сути, потому как похмелившийся алкаш не может быть несчастен. В душе только что выпившего алконавта поют скрипки Моцарта и щебечет утренний соловей.
- Ты мне тут не философствуй, проваливай поскорее, здесь тебе не распивочная.
- Ах, простите, но куда же я попал, неужели опять по пьянке меня занесло в концертный зал имени Петра ИЛьича Чайковского, в таком случае сбацай ка мне, подруга, пятый концерт Баха и неприменно со скрыпочкой. Нет, лучше Шопена, сегодня в моей душе траур, а в мозгах похоронная медь. Прошу вас, маэстро.
- Ты мне тут мозги не суши, убирайся пока милицию не позвала, будет тебе Чайковский, будет тебе Жопень, не положено вам здесь квасить, иди вон в кусты и пей себе, хоть залейся.
- Простите меня сударыня, но тогда я не понимаю назначение этого заведения.
- Здесь собираются приличные люди.
- Понятно и они пьют у вас молоко.
- Ну почему же, пьют коньяк, шампанское, я и водочку им наливаю, но они то не тащат её с собой, а отовориваються в моем баре.
- А если и я отоварюсь в вашем баре, вы перестанете гнать меня как шелудивого пса, укравшего у вас кусок вашей грудинки?
- Конечно, для того и столики здесь поставлены, вы что пить будете?
- Бутылку шампанского, четвертинку водки и стакан, шампанское откройте.
- Открыть недолго, ты расплатись сперва. Недоверчиво похрустев сторублевкой она наконец протерла бутылки и стукнула ими о стойку, не забыв при этом отсыпать мне сдачу. Подхватив четвертинку я поспешно вернулсяя на место потому что к павильону козлинной походкой двигался никто иной как волосатый глист по имени Серега, друг и благодетель малолетних проституток и наркоманок.
- А чего это вы шампанское не взяли,
- совсем некстати влепилась бармеша.
- Я же просил вас открыть.
- А сам
- то что, уже не в состоянии. Ты что будешь, Сережа?
- Сразу же забыв про меня, подобострастно обратилась она к тощему подонку.
- Бутылку джина и пачку "ЛМ".Валя, а что это за синяк у тебя торчит?
- А черт его знает, с утра приперся и митингует. Допился уже до чертиков, шампанское открыть не может.
- А, ну тогда все ништяк, пускай отдыхает. Из пацанов никого не было?
- Нет, ты первый. Да и рано еще, десяти нет. С громким шлепком вылетела пробка суррогатного шампанского, а следом раздался призывный вопль.
- Эй, мужчина, заберите свою бутылку.
- Мне не надо,
- заплетающимся языком, с трудом выговорил я плеснул ещё полстакана воды.
- Зачем же заказывал, недотепа, уже лыка не вяжешь, куда я теперь его дену?
- А ты выпей его за мое горе, жена от меня ушла, хоть и баба, а все равно жалко, десять лет прожили...
- Не скули, мужик,
- подсаживаясь ко мне успокоил глист,
- хочешь я тебе козырную телку найду, хоть на час, хоть на весь день?
- Не, телок мне не надо, мне надо мою жену.
- Да чо ты, твоей
- то годов за тридцать будет, а я тебе свежатинки подкачу, прикинь, только тринадцать стукнуло.
- Да пошел ты, пес поганый,
- Едва себя сдерживая посоветовал я мерзавцу.еще одно слово и ты труп.
- Ну
- ну,
- мерзко улыбнувшись он отошел и уже от своего столика добавил,
- За пса я с тобой ещё расчитаюсь, ханурик. Откуда появился этот невзрачный мужичок в затрапезном костюме учителя пения я толком не понял. Он как
- то вдруг и сразу оказался за самым дальним столиком кафе и к нему сразу же выскочила расторопная Валя с чашечкой дымящегося кофе и слоеным пирожком. Благосклонно кивнув он милостливо принял угощение и раскрыв газету, принялся не торопясь прихлебывать его маленькими глоточками. Глист вытянул шею и выжидающе на него смотрел, кажется забыв обо все на свете. Точно так же собаки, в ожидании команды смотрят в глаза хозяину, по одному лишь его движению готовые тотчас сорваться с места и бежать на край света за мозговой косточкой. Честное слово мне казалось, что он негромко повизгивает от нетерпения. Но этот самый, нехороший хозяин кажется не обращает на него никакого внимания. Он так увлекся своей противной газетой, что у несчастного Полкана уже до колена потекла слюна. Наконец учитель пения свернул газету, вытащил пачку сигарет "ЛМ" и не торопясь закурил. Это был сигнал. Но Глист почему
- то оставался сидеть, а откудато сзади из
- за моей спины вынырнул короткостриженный парень с бутылкой пива в руках и неприкуренной сигаретой во рту.
- Папаша, у вас не найдется прикурить? Учитель молча придвинул ему зажигалку. На несколько секунд короткостриженный перекрыл собой стол и самого акта передачи мне засечь не удалось, но он состоялся, это было видно потому как они улыбнулись вполне довольные друг другом. Вторым клиентом музыканта оказалось толстая девица с вазочкой мороженного. Растянув в улыбке гиппопотамов рот она испросила позволение нарушить его одиночество. Сожрав мороженное она закурила, бросив свою пачку "ЛМ" рядом с его. Уходя она их перепутала. Третьим пошел Глист, но смотреть типовой процесс передачи у меня желания не было и потому нетвердой походкой я покинул кафе. Уже сидя в машине, с противоположенной стороны аллеи я больше часа наблюдал за музыкантом. За это время он отоварил ещё пять человек, а одному, очевидно должнику, отказал. К половине двенадцатого, закончив все операции учитель поднялся и побрел в противоположенную от меня сторону, к набережной. Обогнув сквер я выскочил к нему навстречу когда он садился в помятую красную "Оку". Не останавливаясь я проскочил мимо и на первом же перекрестке пропустил его вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16