Потом они полчаса задавали мне уточняющие вопросы, а когда спрашивать было уже нечего Татьяна Владимировна задумчиво постукивая линейкой о стол неуверенно произнесла.
- Похоже, что так оно и есть. Это уже второй случай.
- Опишите нам как можно подробнее внешность той монашенки. - Попросил Лукин.
- Особенно - то я её не запомнил, да и не старался. К тому же на ней был огромный капюшон, который скрывал половину лица. Что мне хорошо запомнилось, так это её добрая, ласковая улыбка и большие чистые глаза.
- Вероятно этим она вас и купила. Какого они были цвета?
- Синие, может быть голубые. - Неуверенно ответил я.
- А что вы можете сказать о её возрасте?
- Мне показалось, что она не старая. Наверное ей лет тридцать, тридцать пять. Точнее сказать я просто не могу. - Беспомощно пожал я плечами. - А что вам удалось узнать относительно дьявольской иконы? Или этого мне знать не положено? Вы все ещё меня подозреваете в убийстве собственного ребенка?
- Нет, уже не подозреваем и знаете почему?
- Нет, но хотелось бы узнать ваше мнение по этому поводу.
- Все дело в том что на иконе мы обнаружили только следы ваших рук. Ничьих иных отпечатков на ней не было. Этот факт дает нам основание предпологать, что вам её действительно вручили недавно, но перед этим тщательно протерли и обработали. На руках у монашенки были перчатки?
- Да, лайковые, серого цвета и это я хорошо запомнил.
- Ну что же вы можете идти. - Заявил Лукин. - Если понадобитесь мы вас вызовем.
- Подождите. - Протестующе воскликнул я. - Может вы мне все таки объясните, что произошло в нашем доме и кто отравил мою Майю.
- Сами того не зная отравили её вы. Да, в иконе, которую вы подвесили над изголовьем своей дочери находилась небольшая плоская емкость. Изготовлена она кустарным способом, наполненна фосгеном и запаянная органическим сплавом. Вступив с ним в реакцию фосген разъел пломбу и ночью вырвался из емкости. Наполнил комнату и убил Майю. Что же касается жутковатого превращения Богоматери в Дьявола и его розовой слюны, то и это сотворили вы сами. Окропив её водой вы уничтожили тонкий слой специальной, растворимой бумаги на которой было изображение святой. А под ней находилось то, что мы увидели сегодня утром. Разжиженная, желеобразная бумага, похожая на кровавую слюну потекла с иконы. Вот и все чудеса. Случай необычный и мы бы вас обязательно задержали, если бы аналогичное преступление не было совершено месяц назад в соседнем районе.
Если вы вдруг где - то случайно заметите эту монашенку, то немедленно дайте знать мне или дежурному по городу. Мы искренне вам соболезнуем и я прошу прощения за то что вам пришлось некоторое время провести в камере.
Вот и все, Костя, такие конфеты мне пришлось скушать за эти полгода. Но если ты думаешь, что на этом мое горе кончилось и забылось, то глубоко ошибаешься. За то время пока я находился в милиции мою квартиру взломали и ограбили. Унесли весь Любин гардероб и те сто тысяч которые я приготовил для Гринберга. Прийдя домой и увидев, что они натворили я упал посреди комнаты и расхохотался, потому что рыдать уже не было сил.
Через два дня я похоронил Майю, а на следущее утро явился в ломбард и заявив о том, что вернуть ссуду я не в состоянии, попросил оценить квартиру. Через неделю они выплатили мне разницу которой едва хватило на приобретение вшивой малосемейки, без телефона, без ванны и без горячей воды. Крохотная кухня одновременно выполняет у меня роль передней и столовой. Истину говорят, что от тюрьмы и от сумы зарекаться нельзя.
Наливай, Константин Иванович, мне теперь терять нечего!
- Черт знает что. - Наполняя стаканы воскликнул я. - Все рассказанное тобой похоже на какой - то сумасшедший бред.
- Мне временами кажется так же. - Усмехнулся он. - Думаю, сейчас вот проснусь и все расскажу Любе. Вот смеху-то будет! Только, Костя, никак не могу я проснуться и уже никогда не проснусь.
- Герберт, немедленно прекрати эти упаднические разговоры! - Рявкнул я и больно ткнул его палцем в грудь. - Давай думать вместе.
- Давай. - Безразлично согласился он. - Только что это даст?
- Поживем увидим, может быть что - то и даст. Перво-наперво, скажи мне, кого ты мог обидеть до такой степени, что он раздел тебя донага и пошел на убийство твоей дочери? Может быть ты кого - то обманул, кинул или подставил? Не отвечай сразу. Хорошенько подумай и вспомни.
- Нет, такого не помню. Торговое дело я старался вести честно насколько в нашем обществе это возможно. Конечно же, иногда случались мелкие плутни, но это уже специфика. И они в нашем торговом мире вроде как узаконены. По крайней мере за них никто не будет устраивать пожарища и тем более убивать ребенка.
- Ладно, давай для начала очертим круг людей причастных к твоим несчастьям. Из твоего рассказа я бы выделил четверых. По порядку это будет выглядеть так: Зловещий Незнакомец. Сторож, таинственно исчезнувший в момент ограбления и пожара магазина, Серая Монахиня, всучившая тебе дьявольскую икону и наконец господин Гринберг. Все они внушают мне подозрение.
- Гринберга и сторожа можешь смело из этого списка вычеркнуть.
- На каком основании. Докажи это аргументированно.
- Гринберг друг нашей семьи.
- Это не дает никакого основания считать его не причастным к твоему разорению. Я жду. Защищай своего стражника, но только веско и обоснованно.
- Володя Бондарь учился со мной в школе и мы сидели за одной партой.
- Адвокат из тебя как из свиньи канарейка. Это просто смешно. Вы сидели за одной партой! Очень приятно, но в каком году это было?
- Если мне не изменяет память, то в середине шестидесятых годов.
- Что и требовалось доказать. С тех пор прошло три с половиной десятка лет. А чем он занимался в этот промежуток времени? Ты знаешь где и кем он работал, как его характеризовали друзья и коллеги?
- Нет, ничего такого я не знаю, виделись мы очень редко. Он работал на какомто заводе, а я после института и ВПШ сразу вошел в аппарат.
- Так какого же черта ты его защищаешь? Где он провел эти три десятилетия! Вполне возмоно, что половину этого срока он топтал зону. Когда ты нанял его на работу и как это произошло? Постарайся вспомнить все до мельчайших подробностей.
- На работу я взял его весной, то ли в конце марта, то ли в начале апреля. Да, я помню, на улице ещё был мороз, а он под окном магазина трясся в тоненькой летней курточке. Я не сразу его узнал. Из под замусоленной шапки торчали патлы длинных немытых волос. Небритая щетина на посиневшем лице безобразными клочьями топорщилась в разные стороны. Но что мне запомнилось больше всего, так это его уникальные сапоги. Один из них был серый, а другой черный.
- Бомжуешь? - Спросил я выходя на крыльцо.
- Бомжую, Герберт Васильевич. - Униженно улыбнувшись он показал мне ряд замечательно гнилых зубов. - А что делать, если жизнь такая. Как у вас дела?
- Нормально, пойдем ко мне в кабинет, хоть отогреешься. Чаю горячего выпьешь.
Едва он зашел в салон, как мои девчонки наморщили носы и прикрылись платочками, настолько густ и насыщен был его дух.
Мои дела к тому времени начали поправляться и я решил сделать доброе дело. Вопервых отправил его в баню, а когда он вернулся, то обрядил во все новое, начиная от трусов и кончая кожаной курткой. Потом повел в ресторанчик и как следует накормив спросил как он докатился до такой жизни.
Смешно, Костя? Сам я сейчас на него очень похож...
- Не отвлекайся. - Одернул я его. - Мне кажется, что здесь есть за что уцепиться.
- Слушаюсь, командир. - Усмехнулся Герберт. - И ты знаешь что он мне ответил? Он сказал мне те самые слова, которые я произнес совсем недавно. Он сказал, что от сумы, как от тюрьмы зарекаться нельзя. В общем как я понял из его рассказа. - Плохая жена выгнала хорошего мужа за то что он не пил и был равнодушен к чужим женщинам. Насколько я мог судить, скитался он с самого начала осени и никаких перспектив у него не было. И я рискнул.
- Пойдешь работать ко мне в салон ночным сторожем? Работы никакой, теплое помещение, оборудованная кухня и диван к твоим услугам. Плюс ко всему зарплата тысяча рублей. Тебя это устраивает?
- Герберт Васильевич, если вы это серьезно, то я вас в задницу поцелую.
- Если хоть раз увижу на работе пьяным выгоню в шею.
- По рукам. - Ответил он и в ту же ночь вышел на дежурство.
- Как он справлялся со своими обязанностями? - Поморщился я пережевывая горькую кожицу лимона. - Были ли нарекание со стороны персонала в его адрес?
- Если и были, то к его прямым обязанностям никакого отношения они не имели.
- И все таки. Расскажи, что их в нем не устраивало.
- Уверенный в своем обаянии и неотразимости он приставал к девчонкам, а им не нравились его липкие ладони, сальные глаза, гнилые зубы и прочие непристойности. Не смотря на мои замечания, он лапал и тискал их при любой возможности.
- Да, портрет набросанный тобой, даже заочно, симпатий не вызывает. Я удивлен, зачем ты его вообще ввел в ваш торговый коллектив.
- Сам не знаю, наверное извечная русская жалость и сострадание.
- За период его работы у вас в магазине исчезали какие - нибудь ценные вещи? То же самое касается и карманов работников.
- Из магазина, как и из кассы ничего не пропадало, а вот продавщицы несколько раз промеж себя жаловались, но суммы были настолько ничтожны, что всерьез мы не придавали этому значения.
- А жаль. Возможно в то время ты мог предотвратить свое крушение.
- Да брось ты, Костя. Неужели ты думаешь, что всю программу моего краха подготовил подобранный мною на улице бомж?
- Такой возможности я не исключаю. Посуди сам, он исчезает в ночь ограбления и поджога магазина. Спрашивается почему?
- Наверное грабители, не желая оставлять свидетеля, который мог их опознать, забрали его с собой и где - нибудь в лесу прикончили.
- Чушь собачья. Во-первых, труп уже был бы найден, а во-вторых, на кой черт им тащить за собой лишнюю обузу, когда легко и просто можно укокошить его на месте, прямо в магазине, не отходя от кассы. Нет, Герберт, сдается мне, что не такой уж и безобидный твой обласканный бомжик. Наверное с него мы и начнем.
- Ты что, серьезно? - Вылупился он на меня. - И что ты хочешь начинать?
- Искать тех кто убил твою семью и потопил тебя самого.
- Но тогда надо начинать с того Незнакомца или с Монашенки.
- Герберт, ты умен как три Энштейна вместе взятых. Еще бы ты мне подсказал где мне их искать и с чего начать. К сожалению, о них мы пока ничего, не знаем, зато обнаружить твоего Бондаря, если он конечно жив, будет делом не сложным. По крайней мере не его самого, то хотя бы следы его ног. А уже отталкиваясь от этого мы попробуем нащупать и Незнакомца.
- Ты думаешь, что они между собой связаны?
- Мне кажется, что это звенья одной и той же цепи.
- Странно, но я об этом никогда не думал.
- Потому что у тебя узкое мышление. "Выгодно купить, выгодно продать, чтоб поменьше дать и побольше взять". - Заржал я хлопнув его по плечу. - По какому адресу он последний раз жил цивильной жизнью?
- Как я его понял, это было у жены, где - то в районе порта. Точного адреса я к сожалению не знаю. Нужно порыться в тех бумагах, что остались от пожара. У меня их целая коробка из-под телевизора. Вполне возможно, что на заявлении он указал свой адрес. Если это так, то завтра я тебе его сообщу. Но мне кажется его нет в живых или он уехал из города, потому что после пожара милиция им тоже интересовалась. Ладно, Костя, я пожалуй пойду. Нехотя поднимаясь промолвил он. - Спасибо тебе за угощение и ванну. Я хоть немного почувствовал себя человеком.
Оставшись один, лежа на диване, я долго размышлял о привратностях судьбы вообще и применительно к Герберту в частности. Кому понадобилась его беспощадная травля, кому, сам того не подозревая он мог наступить на хвост или перебежать дорогу? Три человека; Незнакомец, Монашка и Бондарь, на мой взгляд, между собой связаны. Это члены одной преступной группировки, а может быть даже секты. На небольшом отдалении и чуть повыше стоял Гринберг, фигура для меня пока не понятная. В принципе все они не понятные, но о Монахине и Незнакомце можно с уверенностью заявить, что они преступники, в то время как о Гринберге этого сказать ещё нельзя. Возможно он вообще не входит в их секту. Секту? О чем я говорю? Секту! Такой поворот уже интересен. Эту сторону дела я ещё не просматривал. Может быть в этой культовой плоскости и следует искать развязку. Возможно именно в вопросах религии у них с Гербертом возникли разногласия. Боже, как бы мне не хотелось бы связываться с этими одуревшими фанатиками. От них можно ожидать черт знает чего.
Неспешно и лениво ворочая мозгами я незаметно заснул, чтобы быть разбуженным каким-то подозрительным шорохом в замке. Пружиной взлетев с дивана, с пистолетом назготовку, я встал напротив двери, которая уже начала открываться.
- Опусти "пушку". - Голосом лишенным всяких интонаций входя пробормотала Милка.
- Чего тебе от меня надо? - Отходя на кухню и опускаясь на табурет не очень - то любезно спросил я. - Кажется все ясно.
- Мне от тебя уже ничего не надо. - Не проходя дальше передней усмехнулась она и поставила перед собой закрытую корзину. - Кота тебе принесла.
- Спасибо. - Так же бесстастно поблагодарил я.
- Пожалуйста. - Нагнувшись она откинула махровое полотенце освобождая тигристую голову Машки. Освобожденный кот не спешил на свободу. Вякнув каким - то нутрянным голосом он испуганно прижал уши и неподвижно замер.
- Можно я выкурю сигарету? - Нервно закусив верхнюю губу резковато спросила она оставаясь по прежнему статичной. В наступившей тишине отчетливо заработали секунды. Я насчитал их не меньше пятнадцати, прежде чем скрипнул табуреткой.
- Кури. - Наконец ответил я. - Проходи и кури. Можешь не разуваться.
- Спасибо. - Нервно предернув плечами она неуверенно сделала первый шаг. Посчитав это сигналом, Машка тут же выпрыгнул из корзины и залез ко мне на колени.
- Как отец? - После продолжительной паузу вяло поинтересовался я.
- Нормально. - Жадно глотая дым односложно ответила она. - Сам - то как?
- Нормально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17