- Что ты хочешь сказать?
- Ничего.
- Зачем же ты пришел, если ничего не хочешь сказать?
- Так просто.
- Что-то я не пойму тебя!
- Я учиться пришел. Здесь ведь четвертый класс?
- Здесь.
- Вот мне и надо в четвертый.
- Так ты новичок, должно быть?
- Новичок.
Ольга Николаевна заглянула в журнал:
- Твоя фамилия Шишкин?
- Шишкин, а зовут Костя.
- Почему же ты, Костя Шишкин, так поздно пришел? Разве ты не знаешь, что в
школу надо с утра являться?
- Я и явился с утра. Я только на первый урок опоздал.
- На первый урок? А теперь уже четвертый. Где же ты пропадал два урока?
- Я был там... в пятом классе.
- Чего же ты в пятый класс попал?
- Я пришел в школу, слышу - звонок, ребята гурьбой бегут в класс... Ну, и
я за ними, вот и попал в пятый класс. На перемене ребята спрашивают: "Ты
новичок?" Я говорю: "Новичок". Они ничего не сказали мне, и я только на
следующем уроке разобрался, что не в свой класс попал. Вот.
- Вот садись на место и не попадай больше в чужой класс, - сказала Ольга
Николаевна.
Шишкин подошел к моей парте и сел рядом со мной, потому что я сидел один и
место было свободно.
Весь урок ребята оглядывались на него и потихоньку посмеивались. Но Шишкин
не обращал на это внимания и делал вид, будто с ним ничего смешного не
произошло. Нижняя губа у него немного выпячивалась вперед, а нос как-то
сам собой задирался кверху. От этого у него получался какой-то
презрительный вид, будто он чем-то гордился.
После уроков ребята обступили его со всех сторон.
- Как же ты попал в пятый класс? Неужели учительница не проверяла ребят? -
спросил Слава Ведерников.
- Может быть, и проверяла на первом уроке, а я ведь пришел на второй урок.
- Почему же она не заметила, что на втором уроке появился новый ученик?
- А на втором уроке уже другой учитель был, - ответил Шишкин. - Там ведь
не так, как в четвертом классе. Там на каждом уроке другой учитель, и,
пока учителя не знают ребят, получается путаница.
- Это только с тобой получилась путаница, а вообще никакой путаницы не
бывает, - сказал Глеб Скамейкин. - Каждый должен знать, в какой ему класс
надо.
- А если я новичок? - говорит Шишкин.
- Новичок, так не надо опаздывать. И потом, разве у тебя языка нету. Мог
спросить.
- Когда же спрашивать? Вижу - ребята бегут, ну и я за ними.
- Ты так и в десятый класс мог попасть!
- Нет, в десятый я не попал бы. Это я сразу бы догадался: там ребята
большие, - улыбнулся Шишкин.
Я взял свои книжки и пошел домой. В коридоре меня встретила Ольга
Николаевна
- Ну, Витя, как ты думаешь учиться в этом году? - спросила она. - Пора
тебе, дружочек, браться за дело как следует. Тебе нужно приналечь на
арифметику, она у тебя с прошлого года хромает. А таблицы умножения стыдно
не знать. Ведь ее во втором классе проходят.
- Да я ведь знаю, Ольга Николаевна. Я только с конца немножко забыл!
- Таблицу всю от начала до конца надо хорошо знать. Без этого нельзя в
четвертом классе учиться. К завтрашнему дню выучи, я проверю.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Все девчонки воображают, что они очень умные. Не знаю, отчего у них такое
большое воображение!
Моя младшая сестра Лика перешла в третий класс и теперь думает, что меня
можно совсем не слушаться, будто я ей вовсе не старший брат и у меня нет
никакого авторитета. Сколько раз я говорил ей, чтоб она не садилась за
уроки сразу, как только придет из школы. Это ведь очень вредно! Пока
учишься в школе, мозг в голове устает и ему надо сначала дать отдохнуть
часа два, полтора, а потом уже можно садиться за уроки. Но Лике хоть
говори, хоть нет, она ничего слушать не хочет.
Вот и теперь: пришел я домой, а она тоже уже вернулась из школы, разложила
на столе книжки и занимается.
Я говорю:
- Что же ты, голубушка, делаешь? Разве ты не знаешь, что после школы надо
мозгу давать отдых?
- Это, - говорит, - я знаю, только мне так удобней. Я сделаю уроки сразу,
а потом свободна: хочу - гуляю, хочу - что хочу делаю.
- Экая, - говорю, - ты бестолковая! Мало я тебе в прошлом году твердил!
Что я могу сделать, если ты своего старшего брата не хочешь слушать? Вот
вырастет из тебя тупица, тогда узнаешь!
- А что я могу сделать? - сказала она. - Я ни минуточки не могу посидеть
спокойно, пока дела не сделаю.
- Будто потом нельзя сделать! - ответил я. - Выдержку надо иметь.
- Нет, уж лучше я сначала сделаю и буду спокойна. Ведь уроки у нас легкие.
Не то что у вас, в четвертом классе.
- Да, - говорю, - у нас не то что у вас. Вот перейдешь в четвертый класс,
тогда узнаешь, где раки зимуют.
- А что тебе сегодня задано? - спросила она.
- Это не твоего ума дело, - ответил я. - Ты все равно ничего не поймешь,
так что и рассказывать не стоит.
Не мог же я сказать ей, что мне задано повторять таблицу умножения! Ее
ведь во втором классе проходят.
Я решил с самого начала взяться за учебу как следует и сразу засел
повторять таблицу умножения. Конечно, я повторял ее про себя, чтоб Лика не
слышала, но она скоро окончила свои уроки и убежала играть с подругами.
Тогда я принялся учить таблицу как следует, вслух, и выучил ее так, что
меня хоть разбуди ночью и спроси, сколько будет семью семь или восемью
девять, я без запинки отвечу.
Зато на другой день Ольга Николаевна вызвала меня и проверила, как я
выучил таблицу умножения.
- Вот видишь, - сказала она, - когда ты хочешь, то можешь учиться как
следует! Я ведь знаю, что у тебя способности есть.
Все было бы хорошо, если б Ольга Николаевна спросила меня только таблицу,
но ей еще захотелось, чтоб я задачу на доске решил. Этим она, конечно, все
дело испортила.
Я вышел к доске, и Ольга Николаевна продиктовала задачу про каких-то
плотников, которые строили дом. Я записал условие задачи на доске мелом и
стал думать. Но это, конечно, только так говорится, что я стал думать.
Задача попалась такая трудная, что я все равно не решил бы ее. Я только
нарочно наморщил лоб, чтоб Ольга Николаевна видела, будто я думаю, а сам
стал украдкой поглядывать на ребят, чтоб они подсказали мне. Но
подсказывать тому, кто стоит у доски, очень трудно, и все ребята молчали.
- Ну, как ты станешь решать задачу? - спросила Ольга Николаевна. - Какой
будет первый вопрос?
Я только сильнее наморщил лоб и, повернувшись вполоборота к ребятам, изо
всех сил заморгал одним глазом. Ребята сообразили, что мое дело плохо, и
стали подсказывать.
- Тише, ребята, не подсказывайте! Я сама помогу ему, если надо, - сказала
Ольга Николаевна.
Она стала объяснять мне задачу и сказала, как сделать первый вопрос. Я
хотя ничего не понял, но все-таки решил на доске первый вопрос.
- Правильно, - сказала Ольга Николаевна. - Теперь какой будет второй
вопрос?
Я снова задумался и замигал глазом ребятам. Ребята опять стали
подсказывать.
- Тише! Мне ведь все слышно, а вы только ему мешаете! - сказала Ольга
Николаевна и принялась объяснять мне второй вопрос.
Таким образом, постепенно, с помощью Ольги Николаевны и с подсказкой
ребят, я решил наконец задачу.
- Теперь ты понял, как нужно решать такие задачи? - спросила Ольга
Николаевна.
- Понял, - ответил я.
На самом деле я, конечно, совсем ничего не понял, но мне стыдно было
признаться, что я такой бестолковый, к тому же я боялся, что Ольга
Николаевна поставит мне плохую отметку, если я скажу, что не понял. Я сел
на место, списал задачу в тетрадь и решил еще дома подумать над ней как
следует.
После урока говорю ребятам:
- Что же вы подсказываете так, что Ольга Николаевна все слышит? Орут на
весь класс! Разве так подсказывают?
- Как же тут подскажешь, когда ты возле доски стоишь! - говорит Вася
Ерохин. - Вот если б тебя с места вызвали...
- "С места, с места"! Потихоньку надо.
- Я и подсказывал тебе сначала потихоньку, а ты стоишь и ничего не слышишь.
- Так ты, наверно, себе под нос шептал, - говорю я.
- Ну вот! Тебе и громко нехорошо и тихо нехорошо! Не разберешь, как тебе
надо!
- Совсем никак не надо, - сказал Ваня Пахомов. - Самому надо соображать, а
не слушать подсказку.
- Зачем же мне свою голову утруждать, если я все равно ничего в этих
задачах не понимаю? - говорю я.
- Оттого и не понимаешь, что не хочешь соображать, - сказал Глеб
Скамейкин. - Надеешься на подсказку, а сам не учишься. Я лично никому
больше подсказывать не буду. Надо, чтоб был порядок в классе, а от этого
один вред.
- Найдутся и без тебя, подскажут, - говорю я.
- А я все равно буду бороться с подсказкой, - говорит Глеб.
- Ну, не больно-то задавайся! - ответил я.
- Почему "задавайся"? Я староста класса! Я добьюсь, чтоб подсказки не было.
- И нечего, - говорю, - воображать, если тебя старостой выбрали! Сегодня
ты староста, а завтра я староста.
- Ну вот, когда тебя выберут, а пока еще не выбрали. Тут и другие ребята
вмешались и стали спорить, нужно подсказывать или нет. Но мы так ни до
чего и не доспорились. Прибежал Дима Балакирев. Он узнал, что летом на
пустыре позади школы старшие ребята устроили футбольное поле. Мы решили
прийти после обеда и сыграть в футбол. После обеда мы собрались на
футбольном поле, разбились на две команды, чтоб играть по всем правилам,
но тут в нашей команде произошел спор, кому быть вратарем. Никто не хотел
стоять в воротах. Каждому хотелось бегать по всему полю и забивать голы.
Все говорили, чтоб вратарем был я, но мне хотелось быть центром нападения
или хотя бы полузащитником. На мое счастье, Шишкин согласился сделаться
вратарем. Он сбросил с себя куртку, стал в воротах, и игра началась.
Сначала перевес оказался на стороне противников. Они все время атаковали
наши ворота. Вся наша команда смешалась в кучу. Мы без толку носились по
полю и только мешали друг другу. На наше счастье, Шишкин оказался
замечательным вратарем. Он прыгал, как кошка или какая-нибудь пантера, и
не пропустил в наши ворота ни одного мяча. Наконец нам удалось завладеть
мячом, и мы погнали его к воротам противника. Кто-то из наших пробил по
воротам, и счет оказался 1: 0 в нашу пользу. Мы обрадовались и с новыми
силами начали нажимать на вражеские ворота. Скоро нам удалось забить еще
гол, и счет оказался 2: 0 в нашу пользу. Тут игра почему-то снова перешла
на нашу половину поля. Нас опять стали теснить, и мы никак не могли
отогнать мяч от наших ворот. Тогда Шишкин схватил мяч руками и помчался с
ним прямо к воротам противника. Там он положил мяч на землю и уже хотел
забить гол, но тут Игорь Грачев ловко отыграл у него мяч, передал его
Славе Ведерникову, Слава Ведерников - Ване Пахомову, и не успели мы
оглянуться, как мяч уже был в наших воротах. Счет стал 2: 1. Шишкин со
всех ног побежал на свое место, но, пока он бежал, нам снова забили гол, и
счет стал 2: 2. Мы принялись ругать на все лады Шишкина за то, что он
оставил свои ворота, а он оправдывался и говорил, что теперь будет играть
по всем правилам. Но из этих обещаний ничего не вышло. Он то и дело
выскакивал из ворот, и как раз в это время нам забивали голы. Игра
продолжалась до позднего вечера. Мы забили шестнадцать голов, а нам забили
двадцать один. Нам хотелось еще поиграть, но темнота наступила такая, что
мяча не стало видно, и пришлось разойтись по домам. По дороге все только и
говорили, что мы проиграли из-за Шишкина, потому что он все время
выскакивал из ворот.
- Ты, Шишкин, замечательный вратарь, - сказал Юра Касаткин. - Если бы ты
исправно стоял в воротах, наша команда была бы непобедимой.
- Не могу я стоять спокойно, - ответил Шишкин. - Я люблю играть в
баскетбол, потому что там можно каждому бегать по всему полю и никакого
вратаря не полагается и к тому же все могут хватать мяч руками. Вот
давайте организуем баскетбольную команду.
Шишкин начал рассказывать о том, как нужно играть в баскетбол, и, по его
словам, эта игра была не хуже футбола.
- Надо поговорить с нашим преподавателем физкультуры, - сказал Юра. -
Может быть, он поможет нам оборудовать площадку для баскетбола.
Когда мы подошли к скверу, где нужно было поворачивать на нашу улицу,
Шишкин вдруг остановился и закричал:
- Батюшки! Я ведь свою куртку на футбольном поле забыл!
Он повернулся и бросился бегом назад. Удивительный это был человек! Вечно
с ним случались какие-нибудь недоразумения. Бывают же такие люди на свете!
Домой я вернулся в девятом часу. Мама стала бранить меня за то, что я
задержался так поздно, но я сказал, что еще не поздно, потому что теперь
уже осень, а осенью всегда темнеет раньше, чем летом, и если бы это было
летом, то никому не показалось бы, что уже поздно, потому что летом дни
гораздо длиннее, и в это время было бы еще светло, и всем казалось бы, что
еще рано.
Мама сказала, что у меня вечно какие-нибудь отговорки, и велела делать
уроки. Я, конечно, засел за уроки. То есть я засел за уроки не сразу, так
как я очень устал на футболе и мне хотелось немножечко отдохнуть.
- Чего же ты не делаешь уроки? - спросила Лика. - Ведь твой мозг, наверно,
давно отдохнул.
- Я сам знаю, сколько нужно моему мозгу отдыхать! - ответил я.
Теперь я уже не мог тут же сесть за уроки, чтоб Лика не вообразила, будто
это она меня заставила заниматься. Поэтому я решил еще немножечко
отдохнуть и стал рассказывать про Шишкина, какой он растяпа и как он забыл
на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с работы папа и стал
рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для
Куйбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне
интересно было послушать.
Мой папа работает на сталелитейном заводе модельщиком. Он делает модели.
Что такое модель, наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить
какую-нибудь деталь для машины из стали, всегда нужно сделать сначала
такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь называется
моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в
опоку, то есть в такой вроде железный ящик, только бездна, потом насыплют
в опоку земли, и, когда модель вынут, в земле получается углубление по
форме модели.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3