Интересно, почему его палатка настолько просторнее моей, — проворчала Зазар, заглядывая в дверь, проделанную в стене из снежных кирпичей.
— Она должна быть больше! — огрызнулась Ясенка. — А как же иначе? Он — командующий нордорндами и по рангу ниже одного только лорда Ройанса!
Она прикусила губу, но резких слов уже не могла взять обратно. А Зазар совершенно неожиданно ухмыльнулась:
— А мне было показалось, что ты совсем пала духом. Приятно видеть, что это не так. А вон флаг со ступкой и пестиком. Это и есть больница?
— Д-да, это… она, — пролепетала Ясенка.
На ее памяти это был первый случай, чтобы Зазар ее поддразнила. Знахарка нередко изводила тех, к кому была привязана, особенно Рохана, и временами — Горина. Внезапное озарение подсказало Ясенке, что это означает какое-то изменение в их отношениях. По крайней мере, Ясенка ощутила, что от старухи исходит непривычная теплота.
Они вошли в палатку, оказавшись среди знакомых Ясенке запахов и тягостного зрелища людских страданий. Зазар быстро осмотрела тех немногих солдат, которые еще оставались в госпитале. Большинство уже вернулись в строи, и тут лежали только тяжелораненые. Остальные пациенты были жертвами несчастных случаев и еще более многочисленными жертвами обморожения.
— И как вас лечат? — осведомилась Зазар у одного из них.
— Холодными компрессами из снега, — ответил ей солдат. — А потом, когда мы немного оттаиваем, — теплыми компрессами.
— Хорошо. Очень хорошо.
— По большей части отмораживаем себе уши и носы, если не замечаем, как слетел капюшон. А по рой достается пальцам на руках и ногах. В такую погоду для этого много времени не нужно, как понимаете.
— Да, — согласилась знахарка, кивая. — Конечно понимаю.
Потом она повернулась к Ясенке:
— Покажи мне остальных. Они перешли в отделенное занавеской помещение. Здесь обученные Ясенкой женщины как раз закончили менять постельное белье и теперь переодевали больных в чистую одежду. Прачки еще не приходили за грязным бельем для стирки.
— Как вы, Гиннел? — осведомилась Зазар, придвигая табурет к его кровати.
— Я очень рад видеть вас, госпожа Зазар! — воскликнул Гиннел и немедленно закашлялся. — Простите меня. Стоит мне заговорить погромче, как случается такое.
Он вытер губы лоскутом льняной ткани, взяв его из стопки таких же заготовленных платочков, чистых и аккуратно сложенных.
— При кашле у вас что-нибудь отходит? — спросила Зазар.
— Очень редко, хотя ощущение такое, что должно было бы. Я совершенно измучился.
Зазар открыла свой мешочек, выбрала там небольшой пакет и высыпала его содержимое в чашку, которая всегда стояла у кровати Гиннела. Налив в чашку воды, она перемешала смесь и подала ее нордорнцу.
— Держите, — сказала она. — Выпейте все до дна, каким бы противным вам ни показался вкус.
Гиннел послушно поднес чашку к губам и проглотил питье. После этого вернул чашку Зазар и улыбнулся:
— Не так противно, как я ожидал. И тяжесть в груди как будто сразу уменьшилась.
— Отлично, — отозвалась Зазар. — Для того оно и предназначено. Имейте в виду — это не лекарство, но раз оно облегчает симптомы, то не повредит вам.
— Я принимаю его с благодарностью, великая знахарка.
— Если снова захочется покашлять, не сдерживайтесь. Вам будет полезно выкашлять то, что вас мучает.
— Так и сделаю.
С этими словами Гиннел откинулся на подушку, натянул одеяло повыше и погрузился в дремоту.
— Я еще ни разу не видела, чтобы он так сделал. Я имею в виду — натянул на себя одеяло, — прошептала Ясенка, боясь не потревожить сна Гиннела. — Он все время жаловался, что ему слишком жарко.
— Да-да, — рассеянно отозвалась Зазар. Она очень осторожно взяла спящего за запястье и сосчитала его пульс. А потом пощупала ему лоб, понюхала дыхание и оттянула вниз веко. Закончив осмотр, она знаком велела Ясенке следовать за ней и вышла из-за занавеса.
— Говоришь, он жаловался на то, что ему слишком жарко? — спросила она.
— Да. И остальные тоже. Мы едва успеваем подносить им холодную воду и пузыри со льдом, чтобы класть на грудь. Они говорят, что у них внутри все горит.
— Гм-м… — Знахарка рассеянно постучала ногтем указательного пальца по зубам и задумалась. — Жара у него нет. Я бы ощутила его по коже, почуяла в дыхании. Но что-то было — что-то еще…
В эту минуту три прачки пришли за грязным бельем, принеся взамен свежевыстиранное. Войдя в палатку, они принесли с собой уже привычный запах серы.
Зазар резко вытянула руку и поймала за плечо одну из прачек.
— Эй ты, стой! — повелительно сказала она.
— Я ничего дурного не сделала! — воскликнула женщина. На ее лице отразился страх, а глаза широко открылись. — Я не воровка, я в жизни чужого не брала!
— Тебя никто ни в чем не обвиняет. — Зазар подалась вперед и, глубоко втянув воздух носом, принюхалась к стопке белья. — Где вы стираете?
Женщина чуть заметно расслабилась.
— В горячих ключах, госпожа.
— И вода там так пахнет?
— Да. Порой жуткая стоит вонища, но к ней привыкаешь. — Женщина вдруг рассмеялась. — А вы думали, мы греем воду на кострах? Не угнались бы за спросом, если вы меня понимаете!
Ясенка озадаченно нахмурилась. Одна маленькая загадка получила ответ, но возникла новая.
— А я не слышала ни о каких горячих ключах, — заметила она. — Где это?
— Да возлюбит вас сила, госпожа, — чуть к востоку и за поворотом. Кое-кто из нас умеет править, так что мы берем собачью упряжку и едем туда и обратно на санях. Когда работниц набирается много, справляемся легко. Лучше, чем дома, в Ренделе, где приходится наскребать деньги на жизнь и при этом еще все время поддерживать огонь под чанами.
— Положи чистое белье на место и собери грязное. А потом покажешь мне эти ключи, — приказала Зазар. Она повернулась к Ясенке. — Я хочу кое-что попробовать. Видишь ли, с тех пор как на севере началось шевеление, нас все время донимали снегопады и холода.
— Это верно, если не принимать в расчет огненные горы.
Зазар нетерпеливо поморщилась.
— Это просто Великое Зло создает глубинные возмущения, из-за которых земля трескается. Вполне естественные вещи, если так можно сказать о таком нарушении природных явлений. Нет, снег и холод — это его порождения и движутся впереди него, словно армия глашатаев.
— Значит, — медленно проговорила Ясенка, — люди, пострадавшие от драконьего дыхания, не горят, а…
— … Мерзнут! — закончила за нее Зазар. — Иди, дай я тебе покажу. Здесь есть горячая вода?
— Да, у нас всегда кипит вода на всякий случай.
— Где она? Пойдем!
Ясенка недоуменно провела Зазар в дальний конец палатки, где держали жалкий запас оставшихся лекарств. На жаровне стоял небольшой котелок, а поблизости — большой чан, из которого можно было доливать свежую воду.
— Закрой глаза! — приказала Зазар. Ясенка подчинилась. Она ощутила сквозняк, словно на мгновение открылась входная занавеска, а потом услышала негромкий плеск.
— Протяни мне руку.
Ясенка послушно протянула руку, ощутила прикосновение сильных морщинистых пальцев Зазар, а потом ее рука оказалась в жгучей жидкости. Она вскрикнула и попыталась высвободиться из неумолимой хватки, но не смогла. Невольно ее глаза распахнулись.
— Зачем вы меня ошпарили, хранительница? — запротестовала она. — Я ничего не сделала…
— Посмотри, Ясенка. — Зазар выпустила ее руку и дала ей кусок ткани, чтобы вытереться. — Вода не горячая. Она почти ледяная. Видишь — в ней плавают кусочки льда.
Ясенка растирала руку, пытаясь понять, что произошло.
— Все дело в том, как твой ум воспринимает случившееся. Ты ожидала горячую воду — и твой разум сказал тебе, что ты обожглась. Но теперь-то ты понимаешь, что это не так.
— Д-да, — признала Ясенка.
— И с мужчинами за той занавеской произошло то же, что и с тобой. Когда люди оттаивают, то обмороженные пальцы рук и ног, носы и уши горят, словно в огне. Драконье дыхание замораживает легкие всякому, кто его вдохнет, но воспринимается это как жжение.
— Тогда то, что мы… что я делала, им только вредило! — в ужасе воскликнула Ясенка.
— Нет, ты все делала правильно — и потому же, почему обмороженные пальцы не суют в горячую воду, чтобы оттаяли. По крайней мере, если не хотят их лишиться. Сейчас пришло время вернуть их бедные обмороженные тела в тепло. Я думала о горячих ваннах, но не могла сообразить, как их можно устроить в таких условиях. А теперь ясно поняла, как это сделать.
— Нам понадобятся сани и носилки. Я пойду и попрошу Рохана, чтобы он все приготовил.
— Да, действуй, — рассеянно отозвалась Зазар, снова погружаясь в свои мысли. — У меня есть для него еще одно поручение, так что чем скорее он начнет, тем лучше.
Пока Рохан собирал отряд тех, кто понесет носилки, Ясенка с Зазар вернулись в палатку знахарки. Зазар сказала, что хочет перепроверить, какие именно лекарства с собой захватила. Ясенке велено было ей помогать.
— У меня есть с собой кое-что, что поможет меньше ощущать холод, — объявила Зазар. — Только надо будет тщательно проверять дозы. Запасы у меня ограниченные, а за новыми придется возвращаться в Трясину. Теперь-то я знаю, что именно нам нужно!
— В нашем положении любая помощь будет кстати, — невесело откликнулась Ясенка.
— А еще, — таинственным тоном сообщила Зазар, — у меня есть небольшая придумка.
Ясенка собиралась было поинтересоваться, о чем говорит Зазар, но как раз в эту секунду перед ней предстало такое зрелище, что у нее оборвалось сердце.
Раджиш и Финола вернулись к палатке, пробрались в нее и устроились в ней как дома. Раджиш занял стул, а Финола удобно расположилась на постели, зажав передними лапами Вейзе. Ясенке поначалу показалось, что Финола как раз взяла в пасть голову Вейзе, и она шагнула вперед, готовая выручать мохнатого зверька, но Зазар успела ее остановить.
— Приглядись получше, — посоветовала ей знахарка.
В палатке звучало басовитое мурлыканье вперемешку с довольным чириканьем. Финола вовсе не причинила Вейзе зла, а наоборот, деловито вылизывала странное маленькое создание своим шершавым розовым языком. Видно было, что и боевой кот, и Вейзе в полной мере наслаждаются происходящим.
— Думаю, тебе больше не стоит тревожиться о том, будет ли Вейзе в лагере в безопасности, — сказала Зазар.
Она громко рассмеялась. Ясенка очень редко слышала ее смех — и впервые он был просто веселым. До этого ей приходилось слышать смех презрительный или недоверчивый, а сейчас Зазар смеялась радостно.
У входа в палатку кто-то покашлял, пытаясь привлечь их внимание.
— Входи, Рохан, — пригласила Зазар, все еще продолжая посмеиваться.
— Я приготовил четыре упряжки и достаточно носилок для тех, кто не поместится на санях, — доложил он. — Что тут случилось?
Он изумленно вытаращил глаза, увидев происходящее на походной койке.
— Посмотрите-ка, эта кошка…
— Финола, — уточнила Ясенка.
— Да, Финола. Похоже, она удочерила Вейзе. Рохан тоже начал хохотать.
— И вы только взгляните на Раджиша! — воскликнул он. — Точь-в-точь гордый отец!
— Ну совершенно ясно, что можно оставить Вейзе одну, когда мы поедем к горячим ключам, — сказала Ясенка. — А что Горин? Ты сказал ему, что мы собираемся сделать?
— Конечно сказал! Он поедет с нами. По слухам, на севере снова началось какое-то движение, так что он будет охранять тебя и твоих подопечных. А еще, — тут он повернулся к Зазар, — он просил передать от него самый теплый привет, но и сам намерен в скором времени вас приветствовать. И лорд Ройанс тоже хотел засвидетельствовать вам свое почтение.
— Я всегда говорила, что Ясенка сделала более чем правильный выбор, выйдя за Горина, — заметила Зазар. Она снова покопалась в своем мешке ж переложила оттуда еще что-то в кисет на своем запястье. — Ну, давайте отправляться. Этот ваш Ройанс подождет. Мне не терпится увидеть горячие ключи.
К неудовольствию Ясенки, боевые коты увязались за ними в путешествие к ключам. Поскольку и она, и Горин уезжали из лагеря, отказать им было невозможно, и Финола понесла Вейзе в пасти так бережно, как несла бы котенка. Вейзе не возражала, но Зазар все-таки ее освободила и устроила на санях, которые предназначались для Гиннела.
Хотя боевые коты приняли Вейзе, про ездовых собак этого сказать было нельзя. Они ощетинились, оскалили зубы и, несмотря на упряжку, угрожающе двинулись к маленькому пушистому созданию. Боевые коты тут же настороженно встали у саней и завыли, нервно дергая хвостами. Мужчины, которым было поручено управлять санями, бесстрашно двинулись вперед, отталкивая собак и бесцеремонно устанавливая порядок. Неприятный инцидент был предотвращен. Собаки неохотно заняли свои места перед санями и улеглись на землю, демонстративно игнорируя то, что им запрещалось трогать.
Восьмерых мужчин, пострадавших от драконьего дыхания, вынесли из госпитальной палатки. Четверым самым тяжелым больным предстояло ехать в санях, а остальных, несмотря на их протесты и попытки идти самостоятельно, понесли на носилках, за которые с радостью взялись их товарищи.
Горин, закутавшийся в свой длинный плащ на меху вальвина, улучил удобный момент, чтобы приветствовать обеих женщин.
— Ваш приезд для нас большая радость, госпожа Зазар, — сказал он. Он взял ее за руку и, несмотря на толстую рукавицу, поднес ее пальцы к губам. — А ты, моя Ясенка? У тебя все хорошо?
— Как всегда, когда я тебя вижу.
Он улыбнулся, и Ясенка с болью отметила, каким усталым и измученным он кажется. Тревоги и многочисленные обязанности командира в период боевых действий были тяжелым бременем, и на лице у него пролегли новые морщины. Пытаясь немного его отвлечь, она рассказала ему о собаках, боевых котах и Вейзе и обрадовалась, когда он запрокинул голову и громко рассмеялся.
— Как чудесно! — воскликнул он. — Надо последить за тем, чтобы эта история распространилась по лагерю. Это именно то, что нужно, чтобы поднять солдатам настроение. Строительство снежных стен уже потеряло всю прелесть, а военные машины почти закончены.
— Как оказалось, скука — наш самый страшный враг, — пояснила Ясенка, обращаясь к Зазар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45