Мимо прошла Алитта, за ней — Равинга. На долю мгновения появился мой отец и с ним другой — мой брат. Все они смотрели на меня, но никто не говорил ни слова. Снова Алитта, и Равинга, и Мурри…Туман изменился — воздух заполнился песком, скрывая тени, затем вдруг снова открыв их, только чтобы снова спрятать. Буря. Песок. Я пытался отрешиться от этой песчаной угрозы.Кроме этого туманного видения, я не подучил никакого другого знака от Всеведущего. Внешние земли — я сосредоточился на одной проблеме. Туман рассеялся. Я смотрел на золотую пластину, уже поблекшую, с потускневшими камнями, ту самую, держал чистой и нетронутой совсем недавно, Внешние земли… я давал торжественную клятву, что буду служить людям, стране и всем живым существам. И, лежа там, я снова повторил свою клятву. Я буду держаться путей Высшего Духа — пусть даже высокой ценой для меня. Туман исчез, и я подумал, что сплю. Теперь я должен принять грядущие испытания и разобраться с ними как можно лучше. В ГОСТЕВЫХ ПОКОЯХ, ОТВЕДЕННЫХ КОРОЛЕВЕ ЮИКАЛЕ Юикала стояла и смотрела на песок, сверкавший под лучами солнца в зените. Ее окно выходило на север, не в сторону города. Много сезонов она одерживала одну победу за другой. Она всегда начинала осторожно и медленно, подавив нетерпение. Возможно, она слишком верила в ту силу, на которой основывалась.У нее были и поражения. Хабан-джи — она считала, что необходима ему. И сколько же это продлилось? Три сезона, нет, четыре. Она не позволила ни догадаться о своем гневе на его предательство, ни обескуражить себя. Надо решительно взбираться вверх по лестнице, оставив позади треснувшую ступеньку — искать опоры на другой.А этот Хинккель, ничтожество, как еще его расценивать? Но судьба благоволит к нему. Ее мысли отклонились от намеченного пути — Высший Дух.Она тряхнула головой. Это была ее вина, она недооценила его. Что же такое в нем есть, что все ее столь тщательно вынашиваемые планы обратились в прах?И все же была еще одна возможность, которую он имел глупость сам ей предоставить, сократив свою свиту. Вапала принадлежит ей. Она соткала обширную паутину и готова была потянуть за нити. Возможно, сама эта земля послужит ей. Сезон бурь был уже близок. В Вапале ей не придется с этим столкнуться, и если он окажется упрям и настойчив… Она смаковала эту мысль.Да, сезон бурь, подземные воды, Шанк-джи и его мятежники, многие Дома Вапалы, которые она сможет подчинить своей воле… В ее руках осталось еще много оружия. ВОЗОБНОВЛЕННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ Два рассвета спустя поредевший отряд разбил лагерь, куда менее пышный, чем прежде. Шатры не ставили, растянули только самые простые навесы. Хинккель смотрел на силуэт Мурри на фоне рассветного неба. Песчаный кот забрался на огромную дюну и, подняв голову, смотрел на север, словно пробовал воздух, шевеливший песок у его лап.Он не подал сигнала тревоги, но Хинккель чувствовал себя неуютно, ожидая мысленного предупреждения. Караванщики и стража были необычно настороженны, занимаясь верховыми и вьючными животными. Командующий отправил вперед пару разведчиков с приказом найти какой-нибудь скальный островок, пусть даже совсем маленький, который можно было бы использовать как укрытие в случае необходимости.Оставалось еще три ночи пути до сурового скального острова Азенгира, где горло жжет от удушливых серных испарений, дыхания вечно бодрствующих вулканов, наполняющего воздух. Хинккель посмотрел в ту же сторону, что и Мурри, вспоминая их путешествие в землю огня, где кот на время ослеп, и лишь их кровные узы спасли обоих. АЛИТТА Насколько иным оказалось это путешествие. Где прежде было пение, радостный рокот маленьких барабанчиков и смеющиеся голоса, теперь мы шли в унылом молчании. Я искала Равингу, надеясь на утешение и поддержку. Касска прижималась ко мне, разделяя мое беспокойство. Я хотела лишь одного — продолжать путь, тщетно рассчитывая на спешку, которой не позволяла эта пустынная земля.Хинккель разговаривал с командующим. Мурри исчез со своего наблюдательного пункта на вершине дюны. Пришла служанка и сказала, что завтрак готов. Есть мне не хотелось, но надо было поддерживать силы. Думаю, что все мы разделяли это беспокойство, хотя о нем никто не говорил. Неосмотрительно было ждать так долго — бури могли обрушиться в любой момент.Здесь дюны были высокими, и если песок начнет двигаться под напором ветра…Я была у полога нашего укрытия, когда увидела Равингу. Не заботясь больше о глупых придворных правилах, я решительно замахала ей рукой.— Буря? — спросила я, когда она села рядом со мной.Черный мех Виу резко выделялся на фоне ее тускло-коричневого дорожного плаща.— Возможно…Равинга много сезонов ходила по караванным тропам. Часто испытывала она на себе ярость песчаных бурь и однажды даже вслух задумалась, не для того ли так часто служила ей удача, чтобы в конце концов истощиться. Теперь она принялась за еду с аппетитом якса, набрасывающегося на любую пищу, потому что животное в любой момент может перейти на голодный паек.Она не стала меня убеждать, просто пододвинула тарелки ближе. Я обнаружила, что, хотя и не голодна, глотать все же могу.И тут наконец я услышала то, чего не вполне сознательно ожидала: дальний рокот барабанов, предупреждавших о приближении бури. Правда, пока они звучали далеко. Но времени все равно было мало — времени на что? Поблизости не было видно даже малейшего островка — никакого настоящего укрытия.Мы сразу же оказались на ногах. Равинга сдернула вуаль, прикрывавшую ее лицо от солнца, и побросала в нее все остатки сухой еды. Касска устроилась на моем плече, поскольку я сунула в ее переноску бутыль с водой, как можно крепче заткнув сосуд пробкой.Нас прервал Хинккель.— Наружу! — крикнул он, взял меня за руку и поволок следом, подхватив по дороге Равингу и сильно подтолкнув ее вперед.Лагерь был охвачен волнением. Барабаны звучали все ближе, наполняя воздух ощущением тревоги. Хинккель проталкивался вперед, к Джаклану, который с трудом держал наготове трех ориксенов — звери вставали на дыбы и протестующе кричали.Хинккель подсадил нас в седла. Как только мы оказались верхом, животные немного успокоились. Но Хинккель не сел на третьего ориксена, хотя молодой командир торопил его.— Мурри! — услышала я резкий мысленный зов.Затем Хинккель повернулся к нам. — Впереди есть небольшой скальный остров. Мурри был вместе с разведчиком, который заметил его. Мурри! — Он перешел на мысленную речь.Песчаный кот несся к нам огромными прыжками, словно по воздуху. Его мех был яростно вздыблен.— Вперед! — Хинккель шлепнул обоих ориксенов по крупам.Мы с Равингой едва удержались в седлах, когда животные сорвались с места и понеслись следом за Мурри.— Хинккель! — крикнула я, не осмеливаясь даже оглянуться, чтобы посмотреть, следует ли он за нами, так ненадежно я держалась за своего скакуна. ХИНККЕЛЬ-ДЖИ Однажды, во время своего соло, я попал в большую песчаную бурю. Но тогда я укрылся на небольшом скальном островке. Обычно такие бури длятся долго — некоторые в течение нескольких дней. И скал для защиты здесь не было… защита… Фургоны, в которых мы везли наши пожитки и припасы, уже стояли в ряд, готовые к погрузке.Они оказались здесь из-за моего безрассудного желания продолжить путь.Когда передний край бури добрался до нас, я схватил за плечо Джаклана.— Фургоны!Мой голос поднялся до крика, чтобы едва перекрыть вопли и визг тех, кто окружал нас. Я не был уверен, что он понял, но он последовал за мной, когда я бросился к ближайшей повозке. Я перерезал упряжь, чтобы освободить ревущих животных. Джаклан тоже рубил мечом прочные кожаные ремни. Командующий Ортага словно материализовался из пыли, которая все гуще клубилась в воздухе. К нашим бешеным усилиям присоединились и другие.Вместе мы вручную поставили повозки кругом. Из-за песка каждое мгновение, пока мы затаскивали сундуки и ящики с припасами внутрь кольца, казалось мучительным. Из жалкого лагеря разбегались врассыпную животные, подгоняемые обдирающим шкуры песком.Мы постарались собрать всех в круге повозок. Сундуки с припасами, поддерживающие фургоны с внутренней стороны кольца, помогли образовать временный барьер. В завершение мы натянули и закрепили крючьями огромные, многослойные кожаные навесы, чтобы обеспечить хоть какое-то укрытие.По какому-то капризу природы или благодаря милости Высшего Духа дюны еще не начали двигаться. Но воздушные реки песка уже начали свое неумолимое течение на восток. И, наблюдая за ним, я уловил еще какой-то проблеск движения. Мурри! Он уже не передвигался летящими прыжками. Я едва видел его, но уловил его мысль.— Кто-то… в буре…Он не упоминал о ране — это я почувствовал сам, через мысленный контакт. Я схватил самый маленький полог и, прежде чем ближайшие ко мне люди успели пошевелиться, перепрыгнул через повозку. Панические возгласы слышались у меня за спиной, но я не обращал внимания.Песок сдирал и обжигал мне кожу, но я сосредоточился всем своим существом на мысленной связи, которая сейчас была моим единственным поводырем. Мурри еще стоял на лапах, когда я добрался до него, но его шатало. Я почувствовал, что за моим плечом стоит стражник. Я протянул руки к Мурри и крикнул громко, как мог:— Под него, и тяни!Сильные руки помогли мне. Совместными усилиями мы сумели обернуть покрытое песчаной коркой тело пологом. Я чувствовал запах крови. Насколько серьезно ранен Мурри? То, что он вернулся один, раненый, могло означать только несчастье.Прикрыв его, мы с трудом поволокли его к нашему временному укрытию.— Вперед! Мы можем это сделать. Тяни!Я резко повернул голову к тому, кто помогал мне, и встретился с ним взглядом. Его шлем слетел, и я впервые ясно увидел его. Это был мой брат. ГЛАВА 22 АЛИТТА Наше бешеное бегство в неизвестность не становилось медленнее. Я знала, что ориксены на такой почве не могут сравниться по скорости с Мурри. Огромный кот должен был сдерживать бег, чтобы мы не потеряли его из виду. Порывы ветра, несущие песок, были лишь намеком на то, что последует вскоре. Я закутала лицо в дорожную вуаль сразу, как только покинула укрытие лагеря. Теперь она затуманивала мне зрение, поскольку песок начал набиваться в ткань. Касска, сидевшая под моим плащом, потерлась об меня. Она была укрыта настолько хорошо, насколько это было возможно.По счастью, мы ехали не навстречу ветру, а скорее по краю бури. Своим временно ограниченным зрением я не замечала, чтобы дюны двигались.Сколько мы так ехали, я не могу и предположить, казалось, наша скачка длится часами. Однако сила ветра стала ослабевать. Наш рывок на запад — если конечно, Мурри все еще двигался в том же направлении — вывел нас из-под удара бури.Хинккель! Вряд ли он следовал за нами. Он просто выполнял свой долг — тот, который лег на его плечи, когда на его голову возложили императорскую корону. И этот долг требовал от него шести достоинств, известных всем Внешним землям: отваги, уверенности, самоотверженности, сострадания, надежности, находчивости. Насамом деле он сам был подлинным сердцем этих земель. И если это сердце перестанет биться… Но в первую очередь он должен был позаботиться о тех, кто оказался с ним в путешествии.Я боролась с болью — не телесной, а душевной, порожденной страхом, — боязнью потери, терзавшей меня. Я была так поглощена этим безымянным чувством, что оказалась совершенно не готова к тому, что нам предстояло.Круговерть песка и ветра слегка рассеялась и, держа поводья в одной руке, другой я попыталась стряхнуть пыль с вуали. Бешеный галоп моего скакуна замедлился до спотыкающегося шага, ориксен задыхался — его силы были на исходе. Впереди виднелась тень — скалы, к которым мы стремились, были прямо перед нами.Рев ветра приглушился достаточно, чтобы я услышала пронзительный свист. Свет, ослепительный свет сорвался с одного из пиков. Луч ударил в Мурри! Мурри попятился с болезненным воем, извернулся, словно уклоняясь от какого-то оружия, упал на песок и больше не двигался.Я пришпорила ориксена и попыталась мысленно коснуться Мурри, Но вместо этого я услышала Равингу:— Они идут!Из-под земли у основания скалы внезапно выросли какие-то закутанные фигуры и направились к нам. Я попыталась повернуть моего скакуна влево, но животное почти что вырвало поводья у меня из рук и упрямо продолжало идти вперед. Затем ориксен остановился так резко, что я чуть не вылетела из седла, поскольку одна из фигур отделилась от остальных и подъехала прямо к нам. У меня не было оружия, и я не думала, что это существо намерено помочь нам. Меня накрыла волна такого ужаса, что я оказалась совершенно беспомощной, когда из-под плаща с капюшоном появилась рука и длинные пальцы поймали поводья моего ориксена. Руки мои безвольно повисли вдоль тела. Свет, изрядно съежившись, теперь окружал меня и чужака.Я все еще могла дышать, но во всем остальном тело отказывалось повиноваться моей воле. Поскольку я не могла двигаться, мой ориксен повиновался воле того, кто захватил меня в плен (а это он, несомненно, и сделал), пока тот, закутанный плащом и укрытый капюшоном, тянул за поводья.Его скакун показался мне странным. Мускулистый, более крупный, чем любой ориксен или даже яке, он имел на голове три рога вместо двух. Я ощущала, как дрожит под плащом Касска. Ее страх лишь подпитывал мой собственный.Насколько я видела, Равингу так же легко взял в плен и повел впереди меня другой всадник. Мы проехали мимо тела Мурри, которое уже начало заносить песком. Скоро он окажется похоронен. Горе лишь усилило мой ужас.Внезапно мы прорвались сквозь что-то, казавшееся неким незримым занавесом. И ветер, и летящий песок сразу исчезли. Всего в нескольких футах перед нами появилась арка света, достаточно высокая, чтобы пропустить наш верховой отряд. С дальней ее стороны я увидела извивающиеся разноцветные полосы. От взгляда на них у меня заболели глаза, и я была вынуждена закрыть их.Но мой ориксен продолжал идти к этим странным воротам, за которыми не было ничего похожего на привычную пустыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37