https://wodolei.ru/catalog/vanny/rossiyskiye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

К. Арсеньева «Дерсу Узала», в которой автор описывает свои путешествия по Уссурийскому краю. В ней было такое место:
«Вдруг с шумом поднялись сразу три птицы. Я стрелял и промахнулся. Полет птиц был какой-то тяжелый, они часто махали крыльями и перед спуском на землю неловко спланировали. Я следил за ними глазами и видел, что они спустились во двор ближайшей к нам фанзы. Это оказались домашние куры».
Позже я неоднократно встречал хорошо летающих домашних • кур и в других уголках нашей обширной страны, причем особенно ; часто — в Казахстане у кочующих по степным просторам казахов. Однако мне кажется, что среди наших домашних кур лучше всего летают куры Закавказья.
Почему же некоторые куры хорошо летают, а другие почти не умеют летать?
Как и все домашние животные, наши куры произошли от диких предков. Предки домашней курицы — банкиевские куры — жили и сейчас живут в джунглях, в лесах Индии и хорошо летают. Очень давно эти дикие куры были приручены людьми. В течение многих веков шла работа по одомашниванию кур, и, отбирая-то лучших несушек, то наиболее крупные экземпляры, человек вывел разнообразные породы. Породистые куры стали плохо летать. Одни из них — мясные породы, крупные, тяжеловесные,— совершенно утратили способность к полету. Лучше летают хорошие несушки: они легче весом и меньше ростом.
Закавказские, отчасти уссурийские и казахстанские куры живут в условиях, очень близких к природе. Этих кур не кормят, и никто о них не заботится. Они предоставлены самим себе — сами добывают себе пищу и часто далеко уходят от жилья человека, где сталкиваются с хищниками. Врагов у таких кур, как и у диких птиц — фазанов, турачей,— множество. Курятиной не прочь полакомиться шакалы, лисицы, дикие кошки. Куры отлично знают своих врагов и при первой же опасности поднимаются на крылья, летят в селение или садятся на высокие деревья.
Но все же от четвероногих хищников гибнет много полуодичавших кур, и, конечно, в первую очередь те, которые хуже других летают и не умеют быстро подниматься в воздух. Таким образом, среди домашних кур Закавказья, Уссурийского края Казахстана в течение длительного времени шел естественный отбор: гибли особи, не умеющие приспособиться к местным условиям, и, напротив, выживали и сохранялись лучшие летуны.
Думается, что поговорка «Курица — не птица» основана именно на том, что куры не умеют летать. Для Закавказья эта пословица неприменима. Здесь в борьбе за жизнь и у домашней курицы, и у лесной дикой птицы — одно и то же главное средство защиты — быстрые, сильные крылья.
Но у читателя может возникнуть вопрос: почему плохо летают наши деревенские куры? Ведь и они в летнее время часто отходят от селений и сталкиваются здесь с лисицей и другими четвероногими хищниками. Нам кажется потому, что в средней полосе на кур сравнительно редко нападают хищники. Большую часть жизни они проводят у жилья человека, и способность к полету не имеет для них решающего значения.
Напротив, закавказские куры в течение многих веков поднимаются постоянному отбору. Полет необходим для их существования.
НА ГОРНОМ ПЕРЕВАЛЕ
Что Караклисское ущелье — замечательный уголок, где можно отдохнуть и поохотиться, я понял при первом посещении горной Армении. Это произошло поздней осенью, кажется, самом конце октября 1936 года. Я во всех направлениях исколесил низменные территории этой страны, а вот в горах не был ни разу. Как это могло случиться! А ведь именно здесь обитают свойственные только Кавказу многие звери и птицы, и среди них мечательные каспийские улары, кавказские тетерева и совершенно особый вид — персидская белка. Всех этих животных мне ни разу не пришлось встретить на воде.
«Надо, пора, наконец, побывать в горных частях Закавказья»,— решил я.
Для первого знакомства с горами я и наметил селение Воскреесновку, расположенное на самом перевале в Караклисском ущелье. Впрочем, этот выбор зависел не только от меня. В то время во многих районах нашей страны проводилась акклиматизация пушного зверя — енотовидной собаки. Прежде она обитала у нас только на Дальнем Востоке — в Приморье и Приамурье. Выпустили партию енотовидных собак и в выбранный мной утолок Армении. Вот я и поехал туда, чтобы выяснить, как живут здесь новые поселенцы.
По пути в Воскресеновку мне нужно было сделать пересадку в Тбилиси. Отсюда поезд в Армению отходил поздно вечером; пользуясь свободным временем, я решил побродить по городу.
Конец октября, а какая теплынь. Безоблачное небо, в воздухе паутинка. Вот он юг — солнечное Закавказье. Однако на другой день, когда я ранним утром сошел с поезда на станции Кировакан, мне показалось, что я опять попал на далекий север, Стояло сырое, раннее утро. Уныло опустили полуобнаженные ветви березы, их желтые листья покрывали землю. Здесь уже наступила поздняя осень.
Получение багажа, переброска его на автостанцию, посещение местного лесничества и прочие дела отняли у меня первую половину короткого осеннего дня. В результате я опоздал на автобус. До Воскресеновки только 20 километров — путь недалекий, но с тяжелым чемоданом пешком его, увы, не покроешь.
Неужели в ожидании транспорта сидеть в городе, без толку теряя целые сутки? Как быть, что предпринять?
— А вы сходите-ка на базар,— посоветовал мне кассир автобазы.— Другой раз колхозники из ближайших деревень поздно домой разъезжаются, потому что дорога хорошая и по-темному ехать можно. Может быть, на ваше счастье, попутную подводу найдете.
— Вот за совет спасибо.— И не теряя драгоценного времени, я поспешил на местный базар.
— Отец, ты из какой деревни? — спросил я старика колхозника.
— Из Воскресеновки,— ответил тот, вполоборота повернувшись ко мне и продолжая запрягать лошадей в большую телегу.
— Из Воскресеновки, вот хорошо — подвезешь меня туда с небольшим багажом?
— А хоть и с большим — порожняком еду.
Двадцать минут спустя мы со стариком возницей, удобно усевшись на душистое сено, уже выезжали из города.
«Нет худа без добра»,— гласит русская пословица. При переезде из города в Воскресеновку я еще раз убедился в мудрости этого изречения. Пока добрые кони медленно втаскивали нашу телегу на крутые подъемы Караклисского ущелья, мой старичок возница успел сообщить ряд очень полезных для меня сведений. Из его слов я узнал, что Воскресеновка более чем на полтора километра протянулась вдоль шоссейной дороги и что Михаил Чичов, у которого я должен был остановиться, считается лучшим охотником во всем районе. Помимо перепелов, тетеревов и куропаток, которых бьет для себя, он каждый год сдает около сотни лисиц, несколько волков и обязательно убивает одного-двух медведей. Одним словом, когда наша подвода въехала в Воскресеновку и, наконец, остановилась против дома Михаила Чичова, я знал об охотнике все необходимые подробности.
— Эй, хозяин, гостей встречай!— крикнул возница, снимая с телеги вещи.
На крыльце появилась сначала босоногая девочка, а за ней и сам Михаил.
— Ко мне, значит? — протянул он руку.— В избу пожалуйте — охотнику всегда рад.
С этими словами он с удивительной легкостью подхватил тяжелый чемодан и заплечный мешок и, оставив мне только ружье в чехле, внес вещи в просторную светлую комнату. Так произошло мое знакомство с охотником Михаилом Ивановичем Чичовым и его семьей. А потом несколько лет подряд при всяком удобном случае приезжал я в гостеприимную Воскресеновку, бродил с ружьем высоко в горах, изучал птиц, собирал коллекции.
Хорошая была пора. И сейчас, когда прошло немало времени, с большим удовольствием вспоминаю я замечательный уголок нашей Родины — Караклисское ущелье. Вспоминаю я и семью, и усадьбу, и домик Михаила, приютившийся у подножия крутого склона на дороге горного перевала.
Когда после долгого утомительного пути я приезжаю, наконец, на место, где предполагаю работать, мне всегда хочется тут же достать ружье и патроны и отправиться на охоту. Впрочем, я так обычно и делаю. Экспедиционные вещи, к моему стыду, как правило, остаются неразобранными до тех пор, пока у меня не выкраивается свободное время.
С дороги, конечно, чайку выпить надо — отказом еще обидишь хозяйку. Подчиняясь этому правилу, я уселся за стол. За чаем я получил от Михаила подробные сведения об интересующих меня животных. Чтобы увидеть персидскую белку, которую здесь называют хориком, по словам охотника, нужно пройти километров шесть обратно по шоссейной дороге. Зверьки обитают в дубовых лесах на Караклисском бугре, но особенно много их за перевалом, в соседнем лесистом ущелье Понзор. Горных индеек, или уларов, найти нетрудно — они постоянно держатся в одном месте. Однако за ними нужно подниматься высоко в горы. Волчьи Ворота и отвесные скалы над ними — это место, где в осеннее время всегда можно найти крупную зимнюю стаю.
— А кавказские тетерева? — спросил я своего собеседника.
— Ну, до них-то добраться совсем легко. Видишь вон ту темную скалу и пятна снега? — показал мне Михаил в окно на вершину противоположного склона.-—Это у нас самое тетеревиное место.
— Вот хорошо, туда я сейчас и отправлюсь,— сказал я, допивая стакан чаю.
— Как сейчас, да разве так можно? Чтобы туда подняться, часа два, самое малое, нужно, а солнце совсем низко. Завтра с утра пойти — другое дело, а сегодня и думать нечего. Ведь это у нас воздух такой чистый, что все близко кажется.
Скрепя сердце я решил заняться разборкой своего багажа, а охоту отложить на завтра.
Раннее утро. В предрассветных сумерках тонет деревня, перекликаются петухи. С ружьем за плечами я миную последние! домики и, с трудом отыскав едва заметную тропинку, начинаю! подниматься в горы. С непривычки уже через полчаса дышать! становится трудно, капли пота выступают на лбу. Но вот и первые лучи солнца. Они застают меня у верхней границы леса.
Настоящий густой лес остается далеко внизу. Его сменяют редкие деревца берез да кустарник шиповника. А выше, до самого перевала, раскинулся сначала субальпийский луг, потом высокая горная степь; среди этих горных просторов темнеют камни и россыпи да местами белеет снег. А вот и знакомая скала, окруженная полями снега,— до нее не более двухсот метров.
Я усаживаюсь на крутом склоне, снимаю ружье, достаю из сумки патроны. Надо немного посидеть, успокоиться, отдышаться перед трудной горной охотой. Но где ж Воскресеновка? Ее не видно отсюда. Все ущелье, насколько хватает глаз, заполнено
непроницаемым, густым туманом. И кажется сверху, будто белая река, прихотливо извиваясь среди серых склонов и темных скал на много километров тянется с юга на север.
От места отдыха я не успел отойти и трех десятков шагов! «Цси-с-с-с-сссссс»,— услышал я звучную серебристую трель и увидел быстро летящую темную птицу. «Тетерев»,— как молния, мелькнула у меня мысль. К счастью, я держал ружье наготове и успел выстрелить. После коротких поисков среди травы и камней я нашел великолепного черного косача.
Драгоценная добыча — кавказский тетерев — впервые в жизни попал мне в руки. Охотник, и особенно орнитолог, поймет, как велико было мое счастье. Осторожно положил я на колени убитую птицу, привел в порядок ее помятое оперение и только после этого дрожащими руками стал снимать с нее шкурку. Необычно долго на этот раз возился я со своей добычей. Когда же шкурка была снята, завернута в бумагу и уложена в заплечный мешок, я вновь с ружьем наготове стал подниматься по крутому склону.
Вскоре я достиг небольшой горной лощины. На ее противоположном краю из-под скалы пробивался родник, а влажная почва кругом него была покрыта высокой сухой травой, камнями и большими кочками. Несколько птиц - черных, рыжих и пепельно-серых — с шумом вырвались из травы при моем приближении к этому месту. Два частых дуплета, и в моих руках сказалось все, что мне было так нужно. Я добыл пару черных самцов, молодого самца пепельно-серой окраски и взрослую самку-тетерку.
Так закончилась первая охота на тетеревов в Караклисском ущелье. Эти птицы, добытые в памятное осеннее утро, и сейчас хранятся в моей коллекции.
Однако необходимо хотя бы в общих чертах познакомить читателя с кавказскими тетеревами. Такие сведения особенно интересны охотнику. Тетерева, населяющие горные страны Кавказа и Закавказья, принадлежат к особому виду. От наших они ?отличаются небольшими размерами. Самки кавказского тетерева очень похожи на обыкновенных тетерок, но обладают более длинным хвостом. Взрослый самец кавказского тетерева -- настоящий краснобровый красавец с черным как смоль оперением и длинным лирообразным хвостом. От нашего петуха-косача он отличается тем, что крайние перья хвоста у немо загибаются вниз. Молодые самцы в течение первого года жизни обладают длинным прямым хвостом и пепельно-серой окраской. Кавказские тетерева в летнее время населяют безлесные участки субальпийских лугов, а осенью и зимой спускаются в зону березовых горных лесов.
Прошло несколько дней. За этот срок я ознакомился с ближайшими окрестностями Воскресеновки, с населяющими их птенцами. В общем, птиц было немного. Я уже наверняка знал, что если пойти вверх по течению ручья, вытекающего из боковой июли, то обязательно увидишь оляпок. Вся жизнь этих небольших птичек проходит близ быстротекущих горных ручьев и протоков. Здесь они в поисках пищи тщательно исследуют прибрежные камни, иногда бросаются и ныряют в воду и, появившись вновь на поверхности, со звонким криком летят от вас то вверх, то вниз по течению. На скалах и крупных камнях, когда-то скатившихся на дно ущелья, я встречал белозобых дроздов. На лету они своей пестрой окраской напоминали наших сорок. А в перелесках — стаи зябликов, вьюрков, дубоносов и прочих хорошо мне знакомых пернатых, прилетевших сюда на зимовку. Вот и все, что я постоянно встречал, приехав в Закавказье. Мне стало скучно. Захотелось забраться выше, поглубже в горы, увидеть что-нибудь новое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я