Да, я говорил, что очень хотел бы найти его. Это было мне очень нужно. Но я никогда не говорил и сейчас не говорю, что эта ваша мельница, что стоит наверху, и есть та самая, которая мне нужна! Вы понимаете это?
— Можете идти! — сказал коронер властно. Он ясно видел, что от Траулерсона ничего больше не добьешься. Коронер повернулся к присяжным, которые все как один внимательно и несколько смущенно смотрели на отставного матроса.— Теперь объявляю разбирательство открытым,— продолжил он.— После этого убийства появилось множество репортажей местных газет. В них давалась подробная информация о преступлении и просьба ко всем, кто хоть что-нибудь знает об этом, обращаться в полицию. Уже три человека пришли к нам сюда не только для того, чтобы опознать убитого, но и для того, чтобы сообщить интересные детали. Итак, джентльмены, на основании их показаний, а также показаний последнего свидетеля мы должны будем свершить правосудие! — Он сверился с бланком, который передала ему полиция: — Имя убитого — Кест. Некоторое время он снимал комнату неподалеку отсюда. Здесь присутствуют полицейские, которые сегодня утром делали обыск в комнате Кеста, а также его квартирная хозяйка. После нее выступит присутствующий здесь клерк из местного банка — там у Кеста был открыт счет. Но начнем с хозяйки квартиры — миссис Сюзанна Джордан, прошу вас!
В зал решительно вошла пожилая маленькая женщина. Миссис Джордан рассказала председательствующему, что она вдова, живет в Эмсворде и уже давно сдает комнаты, потому что едва сводит концы с концами. Увидев убитого, она сразу же опознала в нем своего постояльца, который под именем Джейкобса Кеста жил у нее уже более года. Она знала, что Кест — бывший матрос и у него водились деньги.
— Когда вы видели Кеста последний раз, миссис Джордан? — спросил коронер.
— Сегодня четверг, сэр, значит, это было в понедельник. В понедельник утром, сэр. Он вышел из дому еще до обеда и с тех пор больше не появлялся.
— Что собой представлял этот Кест? Хорошо ли вы знали, его?
— Он был спокойным, уравновешенным человеком, сэр. Я не имела с ним никаких неприятностей. У него не было дурных привычек, он был непьющим. Конечно, иногда выпивал стакан перед тем как лечь спать, но, повторяю, за все время у меня не было к нему претензий.
— Он регулярно платил вам за комнату, миссис Джордан?
— Как часы, сэр. Каждую субботу, утром. Не было ни одного случая, чтоб он опоздал с платой. Каждую субботу, после завтрака, он платил мне. Я никогда не имела более удобного жильца, чем мистер Кест, сэр.
— Вы говорите, что он был обеспеченным человеком?
— Я думаю, что у него были деньги, сэр. По крайней мере, создавалось такое впечатление. Мне кажется, он ни в чем себе не отказывал, сэр.
— А чем он занимался, миссис Джордан, какие у него были привычки?
— Я расскажу вам, сэр, то, что видела каждый день. После завтрака он читал газеты, после чего отправлялся на предобеденную прогулку. После обеда он уходил в свою комнату, чтобы немного вздремнуть, и больше никуда не выходил до пяти часов. Затем он бродил по округе, примерно час или два, и возвращался домой ужинать. После ужина он некоторое время, беседовал со мной, покуривая свою трубку, после чего шел спать. И все это повторялось каждый день, сэр.
— Вы говорите, каждый день? Когда же он ушел?
— Этого я не видела, сэр. Несколько раз за то время, что он жил у меня, он уходил на три или четыре дня точно так же, как в последний раз. Перед уходом он не говорил мне ни слова. Он был из тех, кого я называю скрытными, сэр.
Когда миссис Джордан закончила давать показания, сержант проводил ее в комнату для свидетелей. Затем он рассказал то, что присяжным было уже известно из экстренного ночного выпуска газеты и было напечатано в утреннем номере. Выполняя данные ему инструкции, рано утром он пришел в док миссис Джордан, где, как хорошо всем известно, снимал комнату; Кест. С разрешения миссис Джордан он обыскал комнату Кеста, а также осмотрел все вещи убитого; затем он подробно описал все, что нашел. Там не обнаружилось ничего, достойного внимания, за исключением одной вещи, содержимое которой оказалось очень интересным. Это был какой-то ящик или матросский сундук, обитый по углам железом, с висячим замком, с которым он, сержант, и инспекторы справиться сами не смогли и потому позвали слесаря.
— И что же вы нашли в этом сундуке? — спросил коронер. Сержант достал бумагу и, напустив на себя официальный вид, начал читать:
— Три серебряных кубка, по данным нашего расследования, являющихся собственностью Джона Родгейта, из Родгейт-холла, серебряный поднос и два серебряных подсвечника, а также маленькие серебряные часы, нож для бумаги, отделанный серебром, а также серебряный...
— Уверены ли вы, сержант, что все эти вещи были украдены из Родгейт-холла? — перебил его коронер.
— Да, сэр! Около шести месяцев назад в Родгейт-холле была кража со взломом. Вор пойман не был. Тогда в газетах был даже репортаж о том, что мы упустили его. Здесь, сэр, перечислено много серебряных вещей, которые мы нашли в его сундуке. Еще мы нашли там несколько золотых часов, золотые кольца с драгоценными камнями и много других ценностей. Там были дорогие меха, два отреза шелка и множество различных обрывков и обрезков ткани, а также другие вещи, которые не представляют особого интереса.
— Можно ли из всего этого заключить, что этот человек, Кест, был взломщиком? — спросил коронер.
— Да, сэр. У нас нет никаких сомнений в том, что все эти вещи краденые. На дне этого сундука,— продолжал сержант, опять напустив на себя официальный вид,— в одном из отделений я нашел предметы, которые, действуя по инструкции, принес сюда с собой. Вот они...
Все глаза в эту минуту были устремлены на полицейского, который проворно, достал откуда-то из-под одежды небольшой сверток, снаружи обернутый тканью. Когда сержант развернул ткань, все увидели, что под ней он обернут еще и замшей. Когда же сержант наконец развернул замшу и положил содержимое на деревянный барьер, перед взорами присяжных предстала целая коллекция отполированных инструментов, которые ярко засверкали при солнечном свете. При виде этого коронер позабыл о присущем ему достоинстве.
— Боже мой! — восклинул он с неподдельным изумлением.—Для чего это?
— Это инструменты взломщика, сэр,— ответил сержант.— Предназначены для воровства. Удивительно хорошо сделаны. О таких мечтает каждый вздомщик.
И коронер, и присяжные с большим интересом рассматривали мастерски сделанные орудия воровского труда — так дети разглядывают новую игрушку, попавшую к ним в руки.
— Имеет ли полиция какие-нибудь другие причины подозревать этого Кеста? — спросил коронер после паузы.
— Нет, сэр, никаких других причин нет.
— У вас были с ним какие-нибудь осложнения? - Нет, сэр.
— Знакомы ли вы лично с убитым?
— Я видел его несколько раз, сэр, когда он жил у миссис Джордан. Я ничего не знал о нем, но с виду это был довольно спокойный и безобидный человек.
— У вас есть какие-нибудь сомнения в том, что драгоценности, найденные в его сундуке, были крадеными?
— У меня нет никаких сомнений во всем том, что я сказал, сэр, а также в том, что вещи краденые. Мы идентифицировали их, я хотел сказать — сравнили с описанием, которое нам передали от Джона Родгейта после того, как дом был ограблен. Другие вещи — часы, кольца и так далее — совершенно новые. Такие товары продаются в любом ювелирном магазине. Мы уже навели справки,— тут он повернулся к присяжным,— этот Кест жил двойной жизнью,— заключил сержант,— он изображал из себя спокойного, респектабельного человека. Он то укрывался в своем убежище, то — как говорила миссис Джордан — исчезал, и тогда превращался во взломщика. Теперь мы уже знаем всю его историю, однако мы не выслушали еще одного свидетеля. Приведите, пожалуйста, того джентльмена из банка.
Джентльмен из банка оказался парнем приблизительно такого же возраста, как и я. Это был клерк, который из сообщения в газете узнал об убийстве Кеста и рассказал об этом своему шефу. Его хозяин, зная Кеста как своего клиента, послал клерка, чтобы тот, если это понадобится, сообщил суду все, что знает об этом человеке.
— Я думаю, что это действительно понадобится,— сказал коронер.— Нам нужна вся возможная информация! Что вам известно об этом человеке?
— Он открыл счет в нашем банке, обыкновенный счет, ничем не отличающийся от других счетов, двенадцать месяцев назад,— ответил клерк.— Он представился бывшим матросом и предъявил рекомендации от портсмутских торговцев. Он внес в наш банк некоторое количество денег и впоследствии время от времени добавлял новые суммы. Иногда он снимал деньги со счета. В этот понедельник он пришел в банк и снял со счета сто фунтов. Он говорил нашему кассиру о какой-то покупке, но счет не закрыл, поскольку там оставалась еще некоторая сумма.
— Видели ли вы его сами в тот момент, когда он снимал деньги? — спросил коронер.
— Да, я видел его, но только мельком.
— Вы видели тело?
- Да.
— И это был тот самый человек, которого вы знали как Кеста, вашего клиента?
— Да, конечно, я сразу же узнал его.
Коронер больше не имел к нему вопросов, но Халкин протянул руку, указывая на свидетеля со словами:
— Один очень важный вопрос к этому молодому джентльмену, господин коронер. Очень важный вопрос относительно того, что мы сейчас услышали. Только что вы сказали, что этот Кест
снял со своего счета сто фунтов в понедельник. Какими купюрами Кест попросил выдать ему деньги? Клерк достал листок бумаги.
— Здесь у меня все записано,— ответил он.— Две десятифунтовые и четыре пяти фунтовые купюры. Остальные деньги он взял золотом — соверенами и полусоверенами. В нашем банке мы всегда ведем такие записи,— закончил он, поворачиваясь к следователю.
— Да? Однако вы не назвали нам количество соверенов и полусоверенов, юный джентльмен! — улыбнулся Халкин.— Шестьдесят фунтов золотом! Теперь мы знаем, что произошло! Господин коронер, этого человека, Кеста, выследили, когда он шел из банка. Он был зарезан из-за этого золота, сэр. Это мое мнение!
Раздался приглушенный шум голосов среди коллег Халкина и послышались более громкие одобрительные возгласы из толпы слушателей.
Коронер криво усмехнулся.
— Я не думаю, что теория, предложенная вами, будет оспариваться,— заметил он, снисходительно взглянув на Халкина.— Кеста могли выследить при выходе из банка и, конечно, могли ограбить, зная об этих деньгах. Но, к сожалению, мы пока не имеем никаких серьезных подтверждений этому. Наш долг обязывает узнать истинные причины, по которым был убит человек, узнать столько, сколько возможно, и мы должны приложить все усилия, чтобы найти убийцу. Мне кажется,— вновь продолжал он после паузы,— что Кеста мог ограбить во время сна любой, нашедший его на этой мельнице. Он мог проснуться во время ограбления, а может быть, он проснулся уже тогда, когда его ограбили и вор исчез. В таком случае он мог начать преследовать вора, догнать его и вступить с ним в схватку, но у грабителя оказался с собой нож. Хотя мы знаем уже гораздо больше, чем я предполагал, еще очень многое неясно в убийстве Кеста, и я думаю, что сегодня наши дискуссии ни к чему не приведут. Может быть, в дальнейшем полиция найдет какие-нибудь другие факты, которые нам помогут докопаться до истины. Я думаю, благоразумнее всего будет отложить разбирательство недели на две. На протяжении этих двух недель джентльмены, входящие в жюри, должны думать о разгадке убийства.
Мы вышли из здания суда и пошли по направлению к коттеджу Трэйса. Эндрью Макферсон не переставал говорить. Он говорил и в то время, когда мы сидели за чаем, и еще долго после этого. Больше всего он говорил о Траулерсоне, который ему очень не понравился. По его мнению, Траулерсон был хитрым, коварным, ловким мошенником, который знает очень многое, если не все.
— Но уверяю вас, Макферсон, он не знает главного,— заговорил Трэйс.— Он не знает, где сейчас находится карта. Это был для него удар в самое сердце! Что-то перевернулось в нем, когда он услышал про карту! В этом момент я лично стоял рядом с ним и...
Он внезапно замолчал, услыхав, как скрипнула калитка. Все посмотрели в окно. По тропинке неторопливо шествовал Халкин. Его глаза пытливо всматривались в наши лица, а на губах играла таинственная улыбка.
Глава восьмая
ДВА НЕЗВАНЫХ ГОСТЯ
С тех пор как Трэйс взял меня под свою опеку и защитил в очень трудное для меня время, я радовался любой возможности что-нибудь сделать для него. Я был очень благодарен ему. Увидев приближающегося к двери Халкина, я поспешно встал и пошел к выходу, чтобы спросить, что ему нужно. Но Трэйс, видимо, знал, по какому делу пришел Халкин, поэтому он окинул меня насмешливым взглядом.
— Открой ему дверь, Том,— сказал он.— Это еще один прирожденный сплетник. Он никогда не закрывает рот. По его глазам я сразу увидел, что он полон новостей. Думаю, нам не вредно будет послушать его.
Как только я открыл дверь, Халкин сразу же без приглашения вошел. Он посмотрел на меня с некоторой подозрительностью.
— Есть что-нибудь определенное насчет всего этого? — спросил он шепотом.— Здесь есть кто-то из полиции? Приис или кто-нибудь еще?
— Можете войти,— сказал я спокойно,— полиции здесь нет.
Озираясь по сторонам, он крадучись вошел и на цыпочках проскользнул через маленький холл, бесшумно вошел в гостиную и, только увидев Эндрью Макферсона, выпрямился и быстро взглянул на Трэйса.
— Надеюсь, здесь все друзья, капитан? — спросил он с вкрадчивой улыбкой.— В случае, если это так...
— Вы видели мистера Макферсона и раньше, Халкин,— ответил Трэйс.— А также слышали его, когда были вместе с ним в комнате присяжных. Вы удовлетворены?
Он показал на стул, и Халкин сел, потом вместе со стулом повернулся к нам, жестом показывая, что мы должны хранить все в тайне.
— Говорите, в комнате присяжных, капитан? — сказал он, хитро улыбнувшись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26