У ворот, где я впервые встретил его, Трэйс повернул.
— Это ферма мистера Хентиджа, Том,— сказал он, когда мы пересекли сад,— он очень хороший старик, ему за восемьдесят! У него парализованы ноги, и он пользуется коляской, проводя время зимой у камина, а летом — сидя на солнышке. Но удивительно: несмотря на такое состояние, он умен, как прежде. Это с его дочерью я разговаривал сегодня утром. Истинно марвелловская женщина! * Какие манеры!
Я сразу заметил, что Трэйс на ферме Хентиджа чувствует себя как дома. Без всяких церемоний, не постучав, он ввел меня в дом и через большой зал провел в жилую комнату, которая была наполовину гостиной, наполовину кухней. Женщина, которую я видел утром, лущила садовый горох на столе у широкого окна; возле нее с газетой в руках в большой инвалидной коляске сидел старик, который в свое время — я сразу отметил это — был очень крупный человек. Он читал газету без очков и, когда Трэйс ввел меня в комнату, обратил к нам подвижное лицо с блестящими черными глазами. Женщина тоже посмотрела на меня, и я увидел, что глаза у нее, как и у отца, блестящие и большие. Она была даже красивей, чем мне показалось при тусклом утреннем свете. Когда мы вошли, она прервала свою работу, подошла к коляске и что-то зашептала ее владельцу. Старик, все еще глядя на меня, пробормотал:
— Именно так, именно так, моя девочка! Я понимаю. Это тот молодой человек, Трэйс? Садитесь, молодой человек.
Трэйс пододвинул пару стульев поближе к мистеру Хентиджу и предложил мне сесть.
— Это тот парень, мистер Хентидж,— ответил капитан.— Он рассказал мне о себе. Я ручаюсь за него, я знаю его старого хозяина в Хоршеме. Теперь, Том,— продолжил он,— ты можешь рассказать мистеру Хентиджу все без опаски: он не из болтливых. А мистер Хентидж, возможно, прольет немного света на эти события: он знает старую мельницу и ее окрестности лучше кого-либо другого. Поведай-ка все сначала, дружок.
Я рассказал им все, как уже рассказывал Трэйсу и сержанту полиции. Хозяева дома оказались хорошими слушателями. Старик ни разу не отвел глаз от моего лица. Дочь, стоя за его стулом, внимательно выслушала меня от начала до конца. У нее было необыкновенно выразительное лицо, и она то краснела, то бледнела
в зависимости от хода моего повествования. Наверное, эту добрую женщину ужасало, что мальчик восемнадцати лет видел такую страшную сцену и запомнил такие подробности. А когда я перешел к описанию убийства, у нее перехватило дыхание.
Старик слушал меня, не шевелясь, обращая внимание на все подробности и время от времени кивая головой. Когда я закончил, он тут же спросил меня:
— Ты так и не видел лица человека — того, что скрылся?
— Нет, сэр, туман был очень густым,— ответил я.
— И он удрал — но куда? В какую сторону от мельницы?
— На восток, сэр, в ту сторону, где восходит солнце. Он кивнул, будто этого ответа и ждал.
— Ага,— пробормотал он, как бы про себя,— он поступил так, будто знал эти края. С той стороны глухие леса. Но...
Он глубоко задумался. Молчанье длилось так долго, что женшина, взглянув на Трэйса, тронула отца за плечо.
— О чем ты думаешь, папа? — спросила она.
Мистер Хентидж очнулся и посмотрел сначала на нее, а потом на нас.
— Я думал о прошлом, девочка! — сказал он с улыбкой.— Много лет назад в этих краях появился человек, моряк...
О чем он говорил дальше, я не запомнил. Мой стул был повернут к окну, и, взглянув на улицу, я увидел человека, который медленно шел по обочине дороги. Это был мой случайный собеседник, встретившийся на пэтворфском кладбище.
Глава пятая
ХОСЕ ТРАУЛЕРСОН
Итак, едва старый Хентидж начал свой рассказ, я испугал и его, и всех остальных, подбежав к окну и указывая рукой.
— Вот он, он, он,— выкрикивал я, позабыв все правила грамматики, которым меня обучали в хоршемской школе,— там!
Трэйс подскочил ко мне:
— Кто, кто там, парень?
— Там только что был человек,— сказал я,— тот, с которым я говорил в Пэтворфе и которого видел в Грэхеме — вы знаете!
— Тогда пошли,— воскликнул он,— догоним его, если, конечно, он еше здесь.
Капитан выбежал из дома, я последовал за ним. В конце сада мы увидели этого человека. Он плелся, держа руки в карманах, опустив голову, точно так, как я его и запомнил. Я перепрыгнул невысокую изгородь и громко окликнул его.
Он обернулся, посмотрел на меня и медленно пошел дальше. Я понял, что он не имеет отношения к утреннему убийству. Виновный не разгуливал бы здесь на виду у всех. Я уже собрался было заговорить, но он.начал первым.
— А, это ты,— сказал он.— Ты тоже здесь? Это хорошо. Считай, что я нашел ее. Если это не ошибка.
— Мельницу? — спросил я.
— Что же еще? — ответил он.— Но, как я уже сказал, если это не ошибка.
Он повернулся лицом к улице, которая начиналась от фермы Хен-тиджа.
— Я увидел ее в миле или двух от этого места. На мой взгляд, это самая лучшая мельница из всех, что я видел, и из тех, о которых ты говорил. Я хотел пойти посмотреть место, где она стоит, а тут ты меня окликнул.
Подбежал Трэйс и с удивлением посмотрел на моего собеседника. Тот ответил не менее удивленным взглядом.
— Вы Сейчас шли по той улице, не так ли? — резко спросил Трэйс.
— Да, мистер, если вам угодно, я шел оттуда, целую милю,—: ответил человек.— Что вы еще хотите от меня?
— Откуда?
— Кажется, это допрос,— заключил незнакомец, ухмыльнувшись,— но, видит Бог, я ничего не скрываю. Я пришел из Чи-честера.
— Вы только что прибыли в городок? — продолжал Трэйс.
— Пять минут назад, мистер.
— С кем-нибудь говорили?
— Мне не с кем было говорить, пока я не увидел вас двоих,— сказал он, улыбнувшись.— Но все же хотелось бы знать, что это за допрос?
Трэйс взглядом показал, чтобы я ответил. Это было не трудно.
— Помните, вы говорили мне, что хотите найти эту мельницу?
Человек кивнул в ответ.
— Прекрасно! А утром там убили человека. Вот!
Мы оба смотрели на него, ожидая реакции. Было видно, что он слышит об этом в первый раз. Его глаза расширились, рот открылся, он стоял так несколько минут, уставившись на меня. А потом наконец заговорил:
— Ч-че-ло-век убит с-сегодня у-утром? — сказал он, заикаясь.— Какой человек?
— Этого-то мы и не знаем,— ответил Трэйс,— никто никогда не видел его здесь... Постойте,— он сделал паузу, во время которой незнакомец с удивлением разглядывал нас,— а вы зачем ишете эту мельницу?
Тот посмотрел на Трэйса и медленно присел на изгородь.
— Это мое дело, сэр! — ответил он.
— Очень хорошо, пусть так,— сказал Трэйс.— Но вы говорили этому парню, что очень хотите найти ее. Не знаете ли вы, кто еще мог желать этого?
В этот момент человек сделал то же, что и тогда, около церкви в Пэтворфе: он достал свою странную табакерку и подкрепился небольшой дозой табака.
— Очень может быть,— ответил он, закрывая свой карманный нож,— это очень даже может быть. Но странно. Если это та мельница, что я искал, и другой человек нашел ее, в то же время, что и я... А потом там умер! Вы сказали — убит? Й его никто не знает?
Мы молча кивнули. Мы оба смотрели на него, и, мне кажется, Трэйс думал о том же, что и я. Под нашими взглядами человек стал холоден, как гранит.
— Кто это сделал? — спросил он быстро.— Это было убийство, значит, был и убийца. Кто он, по вашему мнению?
— Это тоже неизвестно,— ответил Трэйс и неопределенно взмахнул рукой.— Подумайте, может вам стоит взглянуть на убитого. Сейчас труп в гостинице, он еще понадобится для дознания. Полисмен живет рядом, он покажет.
Незнакомец не возражал. Он медленно пошел вслед за нами.
— Нет проблем! — сказал он.— Мертвец или два, не имеет большого значения. Я их повидал на своем веку достаточно. Любых, черных и белых. Кстати, тот человек белый?
— Конечно! — воскликнул Трэйс.
— Конечно, сказали вы? — продолжал наш спутник.— Хорошо. А я было подумал на одного, в поезде, но он был негр. Но лучше пойдем поскорей! Посмотрим и на полисмена, и на труп.
Пока Трэйс вызывал Прииса, мы остались ждать возле, ворот. Они вышли скоро, и полисмен тут же начал задавать вопросы.
— Вы тот самый человек, который разговаривал с этим «парнем в Пэтворфе около церкви вечером третьего дня? — спросил Приис.— О том, как искать мельницу?
— Да,— ответил мужчина,— мы говорили о мельнице.
— И вы были в Грэхеме вчера в полдень, так? — продолжал Приис.— Этот молодой человек говорит, что это так; он видел двух крестьян, показывавших вам дорогу. Куда же вы пошли из
Грэхема?
— Те люди показали мне неправильную дорогу,— ответил мужчина.— Я прошел через Хейсготт в Коккинг, а потом на юг, в Лавант и Чичестер. Те двое из Грэхема действительно кое-что рассказали, но эта информация мне не пригодилась.
— Где вы были сегодня в шесть утра? — задал новый вопрос Приис.
Я повернулся к допрашиваемому, чтобы увидеть его лицо. Ответ не заставил себя ждать.
— В постели! — сказал незнакомец.— Отель «Темперанс», Чичестер, Лоуд-стрит, десять. Встал в семь часов, в восемь — завтрак, в полдевятого вышел, пришел сюда. И давайте закончим этот допрос. Вы хотите знать, кто я? — Он сделал театральную паузу, поднял руку, указуя перстом в небо.— Я вполне самостоятельный человек! Да! Да! Владею неплохой усадьбой с садом перед домом и оранжереей за ним. Меня зовут Траулерсон — мистер Хосе Траулерсон,
Пенатбукс коттедж, Форшем. Это мои координаты. Конечно, когда я дома.
Я увидел, какое впечатление произвела эта информация на сержанта. Его безапелляционный тон изменился, и, думаю, он облегченно вздохнул бы, если бы Траулерсон сказал, что готов вести следствие сам.
Приис кивнул в сторону гостиницы.
— Пойдемте туда, мистер Траулерсон,— сказал он.— Вы слышали, что случилось сегодня утром? Вы же ишете мельницу, ветряк. Как я понимаю, вы заинтересовались нашей мельницей, там, • наверху. А сегодня в шесть утра какой-то чужак, пришедший туда ночью, был убит неизвестной личностью. Как вы предполагаете, кто бы это мог быть?
— Сейчас я не знаю,— ответил Траулерсон.— Но меня поразило то, что рассказал мне молодой человек. Без сомнения, это странное совпадение. Очень странное! Но, конечно, если я увижу этого мертвеца... Понимаете,— он продолжил, снова ввернув несколько слов про невероятное совпадение,— вы понимаете, я провел много времени в море и знаю очень много разных вещей! Видел много странного! Много людей — странных людей! Я помню множество лиц, белых, черных, коричневых, желтых. Посмотрим, может быть, я узнаю этого.
Мы зашли в гостиницу, и Приис выташил из кармана ключ.
— Посмотрим, знаете ли вы его,— сказал он,— посмотрим.
Он открыл дверь, и мы, сняв шапки, тихо вошли в чистую полупустую комнату.
То, на- что мы пришли посмотреть, лежало на столе посредине комнаты, покрытое белой простыней. Приис медленно стянул простыню с лица покойника и жестом пригласил Траулерсона приблизиться.
— Ну?!
Держа шляпу в руках и ступая на цыпочках, Траулерсон подошёл ближе и посмотрел на мертвеца. В следующую секунду он отскочил.
— Боже милостивый! — воскликнул он.— Это Кест! Кест! Я знал его!
Мистер Траулерсон, такой спокойный до сих пор, выскочил за дверь, на солнце и позвал нас за собой.
— Пошли,— скомандовал он.— Выходите. Сюда.
Он двинулся вперед, когда Приис, вышедший последним, закрыл дверь на замок.
— Мы же в гостинице, не так ли? Ну конечно! А, вон я вижу тихий уголок, пойдемте туда.
Приис сделал мне и Трэйсу знак следовать за ним и, сказав несколько слов владельцу, провел нас в маленькую, комнатку за баром.
Теперь мы могли поговорить спокойно, но мистер Траулерсон не произнес ни слова, пока не подкрепил себя ромом. После этого
он снова стал флегматичным, как раньше, и по нему уже не было видно, что мертвец так взволновал его.
— Этот человек...— сказал он,— Кест! Вы нашли что-нибудь у него? Кто нашел труп?
— Я обыскал его,— ответил Приис.— Ничего существенного, мистер Траулерсон. Ни писем, ни бумаг. Носовой платок. Нож. Девять шиллингов, пять пенсов и полпенни серебром, а также медь. И все. Но у него было еще кое-что. Этот молодой человек видел вчера ночью вещи, которых утром при нем уже не было. Эти вещи — часы с цепочкой и карта.
Трудно передать, какой эффект возымели последние слова. Мистер Траулерсон подпрыгнул в кресле, сжав кулаки, сердито сдвинул брови и весь напрягся.
— Карта! — воскликнул он.— Какая карта? Вы что, с ума сошли? Этот молодой человек видел? Что он видел? Пусть расскажет! Я хочу знать! Кеста закололи! Карта? Это, это...— он отпил еще глоток рома и указал стаканом в мою сторону. Давайте послушаем! — скомандовал он, придя в себя.— Опиши мне эту карту!
Я посмотрел на сержанта, чтобы узнать его мнение на этот счет и, когда он кивнул, начал в третий раз за это утро рассказывать свою историю. Пока я говорил, лицо Траулерсона становилось все мрачнее и мрачнее. Оно стало совсем угрюмым, когда я начал описывать карту. А когда я рассказал, что карта исчезла, пока я ходил за полисменом, он не выдержал и назвал меня молодым дураком, самым глупым из всех, кто когда-либо жил на земле.
— Сами вы дурак, мистер Траулерсон,— парировал я.— Вы кто такой, чтобы оскорблять меня? Вы...
Траулерсон засунул руки в карманы, вытянул под столом ноги, кивнул головой и сердито посмотрел на полисмена.
— Что вы предприняли, чтобы найти убийцу? — спросил он.— Кеста выследили. Конечно из-за карты. Убийца не успел взять ее сразу и сделал это после того, как парень удрал...
— Мы сделали все, что в наших силах,— сказал Приис.— Вы не найдете ошибок в наших действиях, мистер Траулерсон. Но эта карта...
Вместо ответа Траулерсон позвонил, и хозяин снова наполнил его стакан.
— Я,— сказал он, отпив глоток и сердито глядя на Прииса,— не собираюсь больше говорить об этом! Извольте искать убийцу, а меня вы больше не увидите.
— Нет, вы останетесь здесь,— жестко оборвал его Приис.— Я не знаю больше никого, кто мог бы опознать труп.
Траулерсон наградил его мрачным взглядом. Его поведение резко изменилось.
— Хорошо; я буду здесь столько, сколько нужно! — сказал он са злобой.— Труп в этом доме, в этом доме останусь и я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26