Трое из леса - 17

Alonzo
«Возвращение Томаса»: Эксмо; Москва; 2006
ISBN 5-699-15975-4
Аннотация
Король ушел, к огорчению одних и ликованию других. На земле для него нет достойных противников, потому с огненным мечом в руке прошел ад, рай и чистилище, пронесся по загробным мирам викингов и Полям Великой Охоты, отыскал то, что хотел, и победно вернулся.
О судьбе короля шли разные слухи. Но вот когда уже никто не ждал, он возвращается во всем блеске и могуществе. Но как встречает его королевство? И как поступит сам король, увидевший, кто чего стоит на самом деле?
Юрий Никитин
Возвращение Томаса
(Трое из леса — 17)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Любители non-stop экшена скажут с разочарованием, что Никитин ударился в религию и закатил зануднейшую проповедь о Добре и Зле. Ишь, даже Олег, на что уж упертый язычник, и тот о христианских ценностях! Нет чтобы автору забацать отпадный роман о вампирах, оборотнях, некромантах, ведьмах. Революцьенно подоказывать, как и стадо других продвинутых, что нет Добра и Зла, что такие понятия — фигня, все относительно, вампиры могут быть добрыми и замечательными, ну как уже стали добрыми и замечательными киллеры, проститутки, наркоманы, воры, насильники, извращенцы и прочая вчерашняя дрянь, а сегодня — эталон для подражания.
Но нет уж, никакой читательский интерес и никакие тиражи не заставят писателя написать хоть строчку о «добрых некромантах», если он, конечно, писатель, а не... И никакие вампиры не могут быть хорошими по определению. Вообще романы о хороших вампирах, как и прочих персонажах «Стороны Зла», могут читать только те, кто разбивает лампочки и зеркала в лифте, срет в подъездах и на лестнице, расписывает стены похабщиной, разбивает бутылки возле домов. Что, этого еще не делаете? Ничего, будете. Уже первый шаг сделали, если читаете о «хороших» вампирах или о «хорошей» нечисти, о некромантах, а не отдергиваете с омерзением от таких книг руки в книжных магазинах.
Никакая революцьенность не может оправдать пропаганду зла, насилия, воровства, предательства, вероломства. Всегда будут Добро и Зло, всегда. Писать, что проститутки или вампиры могут быть хорошими, — это доказывать, что можно не учиться, не ходить в школу вообще, не работать, а подворовывать, приторговывать наркотой, что можно грабить и стать богатым и уважаемым членом общества.
Да, у таких книг толпы благодарных читателей, как же — выразили тайные чаяния! Но это всего лишь рубить бабки на жадном интересе подростков к якобы «запретному», на их страсти спорить с общепринятым, опровергать авторитеты и вообще бунтовать везде и против всего.
Не интерес к христианству заставил написать эту книгу, а растущая популяризация Зла. Она заметна в обилии книг, фильмов и байм о хороших оборотнях, о хороших киллерах, о хороших мафиози, об удачливых грабителях, о замечательных наркоторговцах, которые с нуля заработали миллиарды и ничего им за это не было!!! Не противясь этому злу, вы даете ему разрастаться, но как-то забываете, что и самим придется жить в этом зле, где проституткой будет не одна шлюшка из вашего класса, а все, в том числе и ваша невеста, жена, а потом станет ею дочь, а сынок начнет приторговывать наркотиками, но подцепит СПИД и склеит ласты раньше, чем разбогатеет... если не повезет попасть за решетку.
Как человек старой школы, у которого непокобелимые нравственные принципы постоянно руководят творческим процессом, и я написал эту книгу. И хрен с теми читателями, что предпочитают о хороших вампирах, прелестях Зла, благородных некромантах и честных проститутках. У меня ни один герой НИКОГДА не станет на ту сторону. И никогда не будет поэтизировать то, что за гранью.
Никитин
Может быть, для Господа Бога вообще лучше, чтобы в него не верили и всеми силами боролись против смерти, не обращая взоры к небесам, где царит молчание.
КАМЮ Альбер

Часть I
ГЛАВА 1
В небе блеснуло золотыми искрами, тут же набежавшее облачко скрыло крылатую колесницу Ильи-пророка. Олег задумчиво смотрел вслед бывшему богу, а Томас перевел ликующий и в то же время растерянный взор на подаренных ему и его невесте коней. Огромные, черные, как ночь, у обоих роскошные гривы и хвосты цвета заката, земля вздрагивает от нетерпеливых ударов их копыт. Даже не осматриваются в незнакомом мире, настоящие гуннские кони. Олег огляделся, пронзительно свистнул. Послышался частый стук копыт.
Он нахмурился, расправил плечи. Нелегкая жизнь в крестовом походе и постоянные сражения не на жизнь, а на смерть нарастили мышцы на и без того хорошо развитой фигуре, а сейчас, после победного возвращения с небес, сердце бьется ликующе, во всем теле разливается некая непобедимость и несокрушимость. Не случайно еще перед этим походом самые влиятельные сеньоры королевства на воинском совете избрали его королем...
Конь, красный, как раскаленная глыба металла, звонко заржав, подбежал к Олегу. Волхв ласково потрепал его по щеке, Лилит надула губы и обиженно потрогала свою щеку.
Гуннские кони захрапели, беспокойно переступали с ноги на ногу. Лилит подошла к Олегу, Яра не отрывала радостный взгляд от своего доблестного жениха.
— Что случилось? — спросила Лилит. — Так беспокоятся...
— У меня не забалуешь, — буркнул Олег. — Чуют.
Томас прикидывал, как добираться до ближайшего села или города, где добудут еще коня, а желательно так и вовсе повозку для благородных дам, однако Олег похлопал красного коня по холке, тот замер, могучее тело волхва взметнулось в привычном прыжке. Конь чуть присел от обрушившейся тяжести, повернул голову и окинул седока огненными глазами.
— Знакомые места? — спросил Олег с высоты седла. — Томас, до твоего родового замка всего две-три плаки.
Томас переспросил озадаченно:
— Плаки?
— С десяток миль, — поправился Олег. — А плаками мерили здесь пикты. Или одксы?.. Мельтешат, мельтешат...
Его могучая длань приглашаюше простерлась в сторону Лилит. Томас с завистью смотрел, как тонкие пальцы удивительной женщины скользнули в широкую, как лопата, ладонь. Волхв небрежно дернул, и черноволосая красавица, как бабочка, впорхнула на круп его коня.
— Яра, — сказал Томас с облегчением. — Позволь мне...
Он с достоинством преклонил колено, Яра, как и подобает княгине немалого княжества, царственно оперлась о широкое и сверкающее металлом плечо рыцаря, так же величаво поднялась на коня и опустилась в вышитое золотом гуннское седло.
Томас поклонился, он не этот дикарь, который все же друг, вставил ногу в стремя и с достоинством благородного человека поднялся в седло оставшегося коня. Подошвы грубых солдатских сапог уперлись в хорошо подогнанные стремена. Коленями ощущал могучего зверя, который чувствует хозяина и готов драться с ним вместе.
Конь под волхвом переступил с ноги на ногу. Олег ощутил, как к спине прижалось горячее и упругое. Тонкие быстрые пальцы пробежали по широким пластинам его твердой, как гранитная плита, груди, сместились на выпуклые мышцы живота. Над ухом прозвучал довольный смешок:
— Отшельничек, ты в самом деле из Леса. Весь как из дерева. Едем к тебе?
— Размечталась, — ответил он. — Сперва к Томасу.
— Живешь у него?
— Его дядя отложил для меня пару редких книг.
— Фу, книги...
— Не дуй в ухо, — буркнул он. — Ссажу.
— Грубый, — жарко шепнула она снова в ухо.
— Да, — согласился он довольно, — я умею с женщинами разговаривать.
В сторонке бок о бок ехали Томас и Яра. Их ноги в стременах касались, позвякивали, чудесные черные кони идут ровно, красиво, копыта едва касаются земли. Красные гривы слегка треплет ветерок.
— Красивый, — сказала Лилит оценивающе. Ее черные глаза пробежали по прямой спине золотоволосой красавицы. — И эта... тоже красивая. Под стать друг другу.
— Бла-а-а-агародные, — ответил Олег, зевая. — Белая кость, голубая кровь, тонкая шкура...
Томас услышал, покосился укоризненно больше на Лилит, к уколам этого грубого человека привык, что со скифа возьмешь, а вот эта красавица, хоть и ведьма, может подумать о нем черт-те что.
— Во всяком случае, — заметил он с достоинством, — благородный не станет распахивать пасть перед дамой, обдавая ее зловонным дыханием, не станет чесаться, как бабуин... а ты вообще черт знает где чешешься!., не станет... э-э... многое из того, что ты творишь, не станет!
Олег почесал затылок, уже чисто по-славянски, спросил озадаченно:
— А что, женщина не человек?
— Она лучше, чем человек, — ответил Томас с тем же достоинством высокорожденного. — Потому в ее присутствии надо вести себя, как в храме! Не лаяться, не скоблить себя, перекосив рожу, не плевать во все стороны, а только налево, где Враг рода человеческого... а пусть не стоит там, дурак, не... да что перечислять? Вечности не хватит счесть того, что сэр калика делает не то и не так! Все равно ему хоть кол на голове теши, хоть орехи коли.
Олег сказал озадаченно:
— Да... Это ж сколько надо предков заиметь, чтобы такой кодекс обрести?
— Много, — ответил Томас скромно. — У меня, к примеру, двенадцать поколений рыцарь на рыцаре! Из них половина доблестно пала в сражениях, треть красиво искалечена в турнирах, двое героически утопли, одного казнили по заведомо ложному обвинению, а еще треть отдали жизни из-за любви...
Олег удивленно качал головой. Если даже пропустить мимо ушей сбои в арифметике — в Европе даже короли неграмотны, а чтоб посчитать до двух десятков — снимают сапоги, — то все равно благородное происхождение Томаса видно за милю.
Лилит весело фыркала в ухо, дула, хрюкала, мявкала. Олег мотал головой, снова пообещать прибить, он же не рыцарь, ему можно, он человек свободный, это вон Томас скован по рукам и ногам догматами и цепями веры, женщину пальцем не тронет, дурак, если уж говорить между нами, умницами...
Лилит захохотала, красиво потряхивая гривой волос, такой же роскошной, как у их коня, только черной, как ночь. Глаза, крупные и с огромной радужной оболочкой, смотрели на Олега с обожанием, но он, к счастью, видел только дорогу, что мчится навстречу и торопливо проскакивает под копытами.
Томас покосился в их сторону.
— Берегитесь этого человека, — предостерег он, — высокочтимая леди Лилит.
— Почему? — удивилась она.
— Он ни во что не верит, — сказал Томас сокрушенно и перекрестился. — А человек без Бога в душе — страшен.
Олег фыркнул.
— Если верить твоему отражению в луже, ты мелок и грязен. Так что не всему надо верить.
Томас сказал благочестиво:
— Все, что я увидел во время моих скитаний по Святой Земле, учит меня верить Творцу по поводу всего, чего я не видел.
— Все должны во что-нибудь да верить, — согласился Олег. — Я, например, верю в то, что если эта зараза за моей спиной еще раз плюнет в ухо... как не плевала? А дул кто? Кто крякал гнусным голосом, будто толстая жирная утка?.. Вообще, верить в наше время нельзя никому. Даже себе. Мне — можно.
Томас морщился, закоренелый язычник увиливает от серьезного разговора про Божьи дела, но после того, где только что побывали, самое время поговорить всерьез и доказать ему ложность языческих заблуждений.
— Отсутствие веры, — сказал он трубным голосом, — уже лишает человека души!
Олег спокойно смотрел на бегущую навстречу дорогу, на выпад рыцаря Храма проворчал в полнейшем равнодушии:
— Вера... Верить можно только в то, чего нет. Или что еще не свершилось. Например, можно верить, что если будем настегивать коней, то к вечеру приедем в замок сэра Торвальда. Может быть, он даже угостит нас ужином в честь возвращения сына с невесткой. Можно верить в то, что если свернем вон в тот лесок, то отыщем ручей с хорошей водой, разведем костер и переночуем без всякой спешки.
Яра, что прислушивалась к их дружеской перепалке, повернулась в седле и сказала с ясной улыбкой:
— Можно верить, что у нас с Томасом будет сын, что вырастет великим воином... Нет, что у нас будет много детей и что все они будут умные и красивые!
Томас посмотрел с удивлением и некоторым испугом.
— Много?
— Ну да, — ответила она уверенно. — Или ты против?
— Да вообще-то нет, — промямлил он, — просто как-то не думал об этом... особенно. Не до того как-то...
— Ты ведь король, — сказала она уверенно. — У нас будет королевский замок. И большой сад. А в саду станут играть наши дети!
Олег скалил зубы, Томас покосился в его сторону, кивнул и сказал с облегчением, словно Олег бросил ему спасательный круг:
— Да, конечно-конечно. Я в это тоже верю.
Олег снова оскалил зубы.
— Верю! Только и слышу это «верю», «верю». Это проще, чем думать. Видишь, разница в том, что в христианского Бога нужно верить, а наши боги в вере не нуждаются. Они реальны! Они ходили по земле, дрались, вступали в браки с земными женщинами, их можно было даже ранить...
Томас нахмурился, слушал с недоверием и растущим подозрением.
— И что же, — спросил с надлежащей надменностью, — это хорошо, что у вас такие боги... мелкие?
— Мелкие? — удивился Олег. — Горами трясли!
— А наш Господь, — сказал Томас благочестиво и перекрестился, — трясет даже мирозданием. Как тряхнет, звезды сыплются, как жуки с дерева! А ногой топнет — хляби небесные раззяв... развезза... разверза... словом, ливень такой лупит по твоим богам, что те под деревья прячутся, как букашки какие мелкие! А когда градом, так вообще в землю зарываются. И кто сильнее?
— Не знаю, — ответил Олег задумчиво и таким голосом, что Томас взглянул подозрительно: не дразнит ли его язычник. — Все еще не уверен.
Деревья расступились, впереди зазеленела широкая долина, виднелись домики, стадо коров, Томас вздохнул:
— Еще с десяток миль, и мы в замке!
Над ухом Олега прозвенел веселый голосок:
— Так чего же медлим?
Томас развернулся с медлительностью большой катапульты. На благородном лице неторопливо отобразилось благородное недоумение.
— Разве медлим?
— Эти кони, — прокричала Лилит так звонко, что Олег отшатнулся, — могут идти не только шагом!
Томас сдвинул плечами, железо жутко скрипнуло. Синие глаза на миг встретились с ее черными, загадочными и непроницаемыми, но он не уронил взора, только милостиво наклонил голову, жест, достойный человека, который на троне пробыл уже не один десяток лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9