ванна 160х70
Например, юго-восточнее высоты 160,7 хорошо сохранились фундаменты домов бывшего поселка Большая Лица, А одно из ближайших озер до сих пор называется Пороховым, так как в его глубинах и сегодня лежат тротиловые шашки, разбросанные при взрыве склада взрывчатки в июле 1941 года (с мелководья такие шашки были убраны нашими саперами только в 70-е годы).
На ныне действующей дороге Мурманск— Никель прекрасно сохранились развалины немецкого контрольно-пропускного пункта, который, по замыслу нацистов, должен был оградить тайную базу от появления посторонних лиц, направлявшихся в сторону поселков Старая и Новая Титовка (ныне эти дороги не используются).
Рядом с современным городом подводников Заозерском и в районе устья реки Большая Западная Лица можно найти вырубленные в скалах входы в какие-то подскальные сооружения (например, на высотах 222,0 и 218,0). Над одним из них даже сохранилась каменная доска с остатками названия, верхнюю строчку которого Falkenierkeller можно перевести как «Погреб (или подземелье) сокольничего».
Развалины и фундаменты жилых домов сохранились также в районе озера Подгорное и на южном 6еpeгy губы Нерпичья (район высот 270,9; 186,0; 60,2).
В течение многих лет рядом с небольшим заливом, находящимся у южной оконечности тубы Нерпичья (высота 60,2), можно было видеть мощные стальные кольца, которые намертво были вмонтированы в береговые скалы. Вероятно, к этим кольцам швартовались различные плавсредства или гидросамолеты, прибывающие на базу. До конца 70-х годов это был очень тихий залив, рядам, с которым находился хорошо различимый грот, явно искусственного происхождения, уходящий куда-то внутрь скалы. Кстати, подобные же кольца вмурованы в скалу у нацистской базы на острове Земля Александры, о которой мы еще будем рассказывать.
Система озер, одновременно выходящая к губе Андреева и к южному побережью Мотовского залива, а также якорная стоянка у острова Замогильный (район высоты 153.0), некогда использовались нацистскими судами для пополнения запасов пресной воды. До середины 90-х здесь находились специальные резервуары с надписями на немецком языке.
Очень много вопросов у исследователей истории «Базис Норд» всегда вызывала губа Андреева, составляющая часть Большой Западной Лицы, где, как предполагается, были сооружены мощные подскальные убежища для отстоя подводных лодок.
Есть предположение, что эта база активно использовалась весь период войны СССР с Германией, Этому предположению имеются минимум два подтверждения. Первое — это фактически постоянное присутствие нацистских подводных лодок в акватории между полуостровом Рыбачий и островом Кильдин, а втрое — взрывы неизвестного происхождения и гибель судов, стоящих на якорной стоянке в районе Абрам-мыса, то есть фактически в центре Кольского залива. Так как на Севере вроде бы итальянские подводные диверсанты не использовались, то, естественно, остается вопрос об источнике этих взрывов.
Считается, что в конце войны, уходя из Западной Лицы, немцы взорвали подводный вход в карстовую пещеру, где размещалась эта база, но наземный вход сохранился, хотя его местонахождение до сих пор неизвестно.
К сожалению, излишнее любопытство поисковиков к этому району всегда быстро и твердо пресекалось, И связано это было не с тайной базой Третьего рейха, а со строительством в этом районе технической базы для обеспечения первых советских атомоходов.
Правда, еще до начала этого строительства в 50-е годы, когда об атомных подводных лодках еще никто и не слышал, в губе Андреева вроде бы что-то строили или что-то искали. Для этих работ использовались заключенные одного из лагерей ГУЛАГа. Но что и зачем там делали или искали, так и осталось тайной. Потом, уже в 60-е годы, в губе Андреева были построены хранилища для отработанного ядерного топлива сначала атомного ледокола «Ленин», а затем и атомных субмарин ВМФ СССР, Естественно, что этот район стал совершенно закрытым.
Сегодня губа Андреева находится под контролем Министерства атомной промышленности Российской Федерации.
Вот пока и вся известная информация о секретной базе Кригсмарине на Мурмане. Получается, что даже на территориях, казалось бы вполне доступных для проведения поисков и исследований, мы все еще имеем множество нераскрытых тайн Третьего рейха.
Что же тогда говорить о проведении исследований в отдаленных и малодоступных для поисковиков районах Арктики?
ВОЙНА НА ТРАССАХ СОВЕТСКОЙ АРКТИКИ
ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА
Как известно, Карское море исконно считалось русским морем, а в первые годы Великой Отечественной войны — еще и глубоким тылом нашего государства. Но действительность уже в 1942 году показала, что оно перестало быть тыловым, И даже наоборот, скоро превратилось в самую настоящую передовую линию фронта. Правда, к сожалению, об этом в наши дни мало кто знает.
В лучшем случае жителям новой России известно о неудачном походе в Карское море тяжелого немецкого крейсера «Адмирал Шеер» и его столь же неудачном нападении на порт Диксон. Но ведь это лишь один большой эпизод той войны в Арктике.
А то, что здесь в военные годы от ударов врага погибло почти 30 советских кораблей и транспортов, около 800 североморцев, более 300 советских гражданских моряков и почти 500 полярников, большинство из россиян даже не знают, а наши историки вспоминают чрезвычайно редко, И у подобной «забывчивости» была своя основа. Например, вот как вспоминал о тех днях нарком ВМФ Союза ССР адмирал Николай Кузнецов:
Следует признать, что в довоенное время мы, в Наркомате ВМФ, недооценивали значение морских путей на Севере и недостаточно разрабатывали проблему их защиты. Поэтому уже в годы войны пришлось создавать новые военно-морские базы, аэродромы, выделять корабли для конвойной службы.
От чудовищных ЛЮДСКИХ потерь в Арктике и потерь в технике Советский Союз спасла лишь «близорукость» авторов плана Barbarossa Fall (известного в России как «Барбаросса»). Составители этого плана просто не предусмотрели активных боевых действий вермахта в Заполярье, так как были уверены, что Архангельск и Мурманск без особых усилий перейдут в руки нацистских войск гораздо раньше, чем Москва, Ленинград и Киев. Но фашистский блицкриг — провалился.
Более того, вопреки расчетам руководителей нового рейха Советский Союз стал союзником по антигитлеровской коалиции для Великобритании, а затем и для США. А первые союзнические поставки по ленд-лизу, необходимость перевозки воинских и народно-хозяйственных грузов по Севморпути, значительные потери стратегического сырья на территории Украины и Белоруссии еще и заставили советское руководство изменить свое отношение к обороне Карского моря и берегам Западной Сибири, а также Северного морского пути.
Изначально эти районы оберегали лишь малые силы Беломорской военной флотилии, сформированной уже после начала войны. Только осенью 1941 года на Новую Землю были доставлены и установлены:
• четыре 76-миллиметровых орудия — к западному входу в пролив Югорский Шар;
• четыре 76-миллиметровых орудия — к западному входу в пролив Маточкин Шар;
• одно 76-миАлиметровое орудие (без боезапаса) и одно 37-миллиметровое орудие на северный мыс Желания- А в порт Диксон, где находились главный штаб западного сектора ГУ СМП и основные угольные склады Севморпути, были привезены два 152-миллиметровых, два 130-миллиметровых и два 45-миллиметровых орудия. Фактически эти шестнадцать орудий разного калибра составляли всю защиту «глубокого тыла» на необъятном Крайнем Севере Советского Союза.
Только летом 1942 года из Беломорской военной флотилии были специально выделены корабли и воинские подразделения для формирования Новоземельской военно-морской базы, а еще через год — Карской ВМБ, которые сразу же активно подключились к обороне западной части Севморпути.
И лишь после рейда в Карское море нацистского крейсера «Адмирал Шеер» в нашей Арктике появились дополнительные береговые артбатареи. В августе-сентябре 1943 года их установили на острове Нансена (полуостров Таймыр) и на полуострове Михайлова (полуостров Таймыр), а в августе-сентябре 1944 года — у восточного входа в пролив Югорский Шар, на мысе Челюскина (пролив Вилькицкого) и на острове Русский (район архипелага Норденшельда).
Но если корабельные и авиационные силы защитников Карского моря получили заметную поддержку, то в системе берегового наблюдения (даже с учетом полярных станций Главного управления Северного морского пути) все еще оставались заметные «прорехи».
Не секрет, что наши заполярные берега в довоенные годы были совершенно безлюдны и бездорожны. Их недоступность для иностранцев долгие годы считалась почти аксиомой. Вероятно, поэтому Северный флот имел наблюдательные посты лишь у своей главной базы и в Горле Белого моря.
Но уже советско-финская война показала откровенную слабость созданной на Северном флоте системы берегового наблюдения. Но должных выводов сделано не было, и к началу Великой Отечественной войны на мурманских берегах в составе флотских СНиС было чуть более трех десятков береговых постов. Только после 22 июня 1941 года число этих постов стало быстро увеличиваться.
Во время войны (с июня 1941 года по октябрь 1944 года) военным строителям и морякам Северного флота пришлось в срочном порядке соорудить и обустроить 115 штатных и более 450 нештатных постов СНиС. Однако реальная картина с распределением постов СНиС продолжала выглядеть более чем печально. Так, например, на побережье Баренцева моря (от мыса Канин Нос до острова Вайгач) один пост СНиС контролировал в среднем 30 миль исключительно сложной береговой полосы, изрезанной заливами, бухтами и губами. На берегах Карского моря на каждый пост приходилось уже 100 миль зоны ответственности, а на Новой Земле расстояние между постами порой достигало 700 километров. При этом на большинстве постов не было необходимого количества технических средств наблюдения, хотя бы даже таких, как простые морские бинокли, не говоря уже о проводной связи.
Поэтому чаще всего, даже если враг был своевременно обнаружен, информация о нем доходила до командования Беломорской ВМБ и Северного флота через трое, а то и пятеро суток.
Стоит ли удивляться тому, что вскоре нацистские арктические базы появились на Новой Земле, а также на берегах Обской губы и Енисейского залива.
Исследование советской военной истории в «секретной» Арктике — дело далеко не благодарное и даже рисковое. Но мы все же решили это сделать, движимые сразу двумя мотивами.
Первый — неизменный и объяснимый интерес ныне живущих поколений (и не только в России) к войне в советском секторе Арктики, который диктуется не столько общей любознательностью, сколько некоторыми печальными фактами нынешней российской действительности.
Второй мотив связан с неотвратимой сменой поколений и появлением значительной читательской массы, для которой Вторая мировая война — далекое прошлое. Этим людям современный книжный рынок предлагает странные крайности: это книги либо чуть ли не реабилитирующие преступления и ошибки сталинского режима, либо показывающие нацистский режим как полного банкрота, терпящего крах в любых начинаниях. Правда, сейчас такие книги выходят не так часто, как в 90-е годы прошлого столетия, но и из них в наши дни можно собрать изрядную библиотеку.
Мы не собираемся вдаваться в публицистическую полемику и придерживаться ни той ни другой стороны, а просто приведем некоторые факты истории, которые рассказывают об участии Третьего рейха в «арктической» войне с Советским Союзом. До сих пор малоизвестные, а вернее, почти неизвестные.
К сожалению, в наших рассказах о тайнах Третьего рейха в советском секторе Арктики пока больше вопросов, чем ответов на них. Но мы искренне надеемся, что это действительно пока и желание знать истину победит тот застой, который есть сегодня в этой области.
ПРОВАЛ ОПЕРАЦИИ «СТРАНА ЧУДЕС»
Представляется вполне очевидным, что, готовясь к войне с Советским Союзом, германский ОКМ тщательно изучил и проанализировал практический опыт, касающийся боевых действий в Ледовитом океане и на Северном море в прежних войнах. А такого материала в распоряжении германских штабистов было предостаточно.
Ведь еще в июне 1915 года кайзеровский флот использовал для ведения войны на Севере минный склад на беломорском острове Поной, а в Баренцевом море находился австрийский транспорт, обеспечивавший топливом германские подлодки и крейсеры. Во время Первой мировой войны германские вспомогательные крейсеры «Берлин», «Гроссер-курфюрст» и «Метеор» (кстати, как уже было указано ранее, именно на «Метеоре» в те годы служил вахтенным офицером Роберт Эйссен) активно действовали в Баренцевом море против русских и британских судов.
В те же годы немецкие моряки приобрели первый Опыт создания тайных заграничных баз для подводных лодок. Так, например, летом 1916 года такие секретные базы были созданы где-то на Лофотенских островах и на одном из островов Новой Земли {7}. Достоверно известно, что одна из подводных лодок (U-196. — Авт.), базирующаяся на этой базе, даже заходила в Кольский залив и из бортовых орудий обстреляла город Александровск (ныне Полярный), а другая 13 сентября 1916 года потопила сразу 2 норвежских судна («Дания» и "Кнут Гильде") и один английский транспорт, которые везли русский лес и грузы на Британские острова. Минный склад на острове Поной также внес свою лепту, так как в 1916–1917 годах на германских минах в Белом море подорвались более двадцати английских, норвежских и русских транспортов.
Лишь кратковременная сезонность деятельности германских кораблей и подводных лодок в 1914–1918 годах на Баренцевом и Белом морях не позволила немцам добиться такой же высокой результативности, как на других морских театрах военных действий.
К сожалению, тема морской войны на Севере в годы Первой мировой войны нашими историками почти не изучена, хотя хорошо известно, что это наследие еще кайзеровского ВМФ было активно использовано нацистами и даже существенно расширено, так как начиная с 30-х годов военно-морские теоретики Третьего рейха неприметно, но очень внимательно стали присматриваться к таким советским архипелагам, как Новая Земля и Земля Франца-Иосифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
На ныне действующей дороге Мурманск— Никель прекрасно сохранились развалины немецкого контрольно-пропускного пункта, который, по замыслу нацистов, должен был оградить тайную базу от появления посторонних лиц, направлявшихся в сторону поселков Старая и Новая Титовка (ныне эти дороги не используются).
Рядом с современным городом подводников Заозерском и в районе устья реки Большая Западная Лица можно найти вырубленные в скалах входы в какие-то подскальные сооружения (например, на высотах 222,0 и 218,0). Над одним из них даже сохранилась каменная доска с остатками названия, верхнюю строчку которого Falkenierkeller можно перевести как «Погреб (или подземелье) сокольничего».
Развалины и фундаменты жилых домов сохранились также в районе озера Подгорное и на южном 6еpeгy губы Нерпичья (район высот 270,9; 186,0; 60,2).
В течение многих лет рядом с небольшим заливом, находящимся у южной оконечности тубы Нерпичья (высота 60,2), можно было видеть мощные стальные кольца, которые намертво были вмонтированы в береговые скалы. Вероятно, к этим кольцам швартовались различные плавсредства или гидросамолеты, прибывающие на базу. До конца 70-х годов это был очень тихий залив, рядам, с которым находился хорошо различимый грот, явно искусственного происхождения, уходящий куда-то внутрь скалы. Кстати, подобные же кольца вмурованы в скалу у нацистской базы на острове Земля Александры, о которой мы еще будем рассказывать.
Система озер, одновременно выходящая к губе Андреева и к южному побережью Мотовского залива, а также якорная стоянка у острова Замогильный (район высоты 153.0), некогда использовались нацистскими судами для пополнения запасов пресной воды. До середины 90-х здесь находились специальные резервуары с надписями на немецком языке.
Очень много вопросов у исследователей истории «Базис Норд» всегда вызывала губа Андреева, составляющая часть Большой Западной Лицы, где, как предполагается, были сооружены мощные подскальные убежища для отстоя подводных лодок.
Есть предположение, что эта база активно использовалась весь период войны СССР с Германией, Этому предположению имеются минимум два подтверждения. Первое — это фактически постоянное присутствие нацистских подводных лодок в акватории между полуостровом Рыбачий и островом Кильдин, а втрое — взрывы неизвестного происхождения и гибель судов, стоящих на якорной стоянке в районе Абрам-мыса, то есть фактически в центре Кольского залива. Так как на Севере вроде бы итальянские подводные диверсанты не использовались, то, естественно, остается вопрос об источнике этих взрывов.
Считается, что в конце войны, уходя из Западной Лицы, немцы взорвали подводный вход в карстовую пещеру, где размещалась эта база, но наземный вход сохранился, хотя его местонахождение до сих пор неизвестно.
К сожалению, излишнее любопытство поисковиков к этому району всегда быстро и твердо пресекалось, И связано это было не с тайной базой Третьего рейха, а со строительством в этом районе технической базы для обеспечения первых советских атомоходов.
Правда, еще до начала этого строительства в 50-е годы, когда об атомных подводных лодках еще никто и не слышал, в губе Андреева вроде бы что-то строили или что-то искали. Для этих работ использовались заключенные одного из лагерей ГУЛАГа. Но что и зачем там делали или искали, так и осталось тайной. Потом, уже в 60-е годы, в губе Андреева были построены хранилища для отработанного ядерного топлива сначала атомного ледокола «Ленин», а затем и атомных субмарин ВМФ СССР, Естественно, что этот район стал совершенно закрытым.
Сегодня губа Андреева находится под контролем Министерства атомной промышленности Российской Федерации.
Вот пока и вся известная информация о секретной базе Кригсмарине на Мурмане. Получается, что даже на территориях, казалось бы вполне доступных для проведения поисков и исследований, мы все еще имеем множество нераскрытых тайн Третьего рейха.
Что же тогда говорить о проведении исследований в отдаленных и малодоступных для поисковиков районах Арктики?
ВОЙНА НА ТРАССАХ СОВЕТСКОЙ АРКТИКИ
ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА
Как известно, Карское море исконно считалось русским морем, а в первые годы Великой Отечественной войны — еще и глубоким тылом нашего государства. Но действительность уже в 1942 году показала, что оно перестало быть тыловым, И даже наоборот, скоро превратилось в самую настоящую передовую линию фронта. Правда, к сожалению, об этом в наши дни мало кто знает.
В лучшем случае жителям новой России известно о неудачном походе в Карское море тяжелого немецкого крейсера «Адмирал Шеер» и его столь же неудачном нападении на порт Диксон. Но ведь это лишь один большой эпизод той войны в Арктике.
А то, что здесь в военные годы от ударов врага погибло почти 30 советских кораблей и транспортов, около 800 североморцев, более 300 советских гражданских моряков и почти 500 полярников, большинство из россиян даже не знают, а наши историки вспоминают чрезвычайно редко, И у подобной «забывчивости» была своя основа. Например, вот как вспоминал о тех днях нарком ВМФ Союза ССР адмирал Николай Кузнецов:
Следует признать, что в довоенное время мы, в Наркомате ВМФ, недооценивали значение морских путей на Севере и недостаточно разрабатывали проблему их защиты. Поэтому уже в годы войны пришлось создавать новые военно-морские базы, аэродромы, выделять корабли для конвойной службы.
От чудовищных ЛЮДСКИХ потерь в Арктике и потерь в технике Советский Союз спасла лишь «близорукость» авторов плана Barbarossa Fall (известного в России как «Барбаросса»). Составители этого плана просто не предусмотрели активных боевых действий вермахта в Заполярье, так как были уверены, что Архангельск и Мурманск без особых усилий перейдут в руки нацистских войск гораздо раньше, чем Москва, Ленинград и Киев. Но фашистский блицкриг — провалился.
Более того, вопреки расчетам руководителей нового рейха Советский Союз стал союзником по антигитлеровской коалиции для Великобритании, а затем и для США. А первые союзнические поставки по ленд-лизу, необходимость перевозки воинских и народно-хозяйственных грузов по Севморпути, значительные потери стратегического сырья на территории Украины и Белоруссии еще и заставили советское руководство изменить свое отношение к обороне Карского моря и берегам Западной Сибири, а также Северного морского пути.
Изначально эти районы оберегали лишь малые силы Беломорской военной флотилии, сформированной уже после начала войны. Только осенью 1941 года на Новую Землю были доставлены и установлены:
• четыре 76-миллиметровых орудия — к западному входу в пролив Югорский Шар;
• четыре 76-миллиметровых орудия — к западному входу в пролив Маточкин Шар;
• одно 76-миАлиметровое орудие (без боезапаса) и одно 37-миллиметровое орудие на северный мыс Желания- А в порт Диксон, где находились главный штаб западного сектора ГУ СМП и основные угольные склады Севморпути, были привезены два 152-миллиметровых, два 130-миллиметровых и два 45-миллиметровых орудия. Фактически эти шестнадцать орудий разного калибра составляли всю защиту «глубокого тыла» на необъятном Крайнем Севере Советского Союза.
Только летом 1942 года из Беломорской военной флотилии были специально выделены корабли и воинские подразделения для формирования Новоземельской военно-морской базы, а еще через год — Карской ВМБ, которые сразу же активно подключились к обороне западной части Севморпути.
И лишь после рейда в Карское море нацистского крейсера «Адмирал Шеер» в нашей Арктике появились дополнительные береговые артбатареи. В августе-сентябре 1943 года их установили на острове Нансена (полуостров Таймыр) и на полуострове Михайлова (полуостров Таймыр), а в августе-сентябре 1944 года — у восточного входа в пролив Югорский Шар, на мысе Челюскина (пролив Вилькицкого) и на острове Русский (район архипелага Норденшельда).
Но если корабельные и авиационные силы защитников Карского моря получили заметную поддержку, то в системе берегового наблюдения (даже с учетом полярных станций Главного управления Северного морского пути) все еще оставались заметные «прорехи».
Не секрет, что наши заполярные берега в довоенные годы были совершенно безлюдны и бездорожны. Их недоступность для иностранцев долгие годы считалась почти аксиомой. Вероятно, поэтому Северный флот имел наблюдательные посты лишь у своей главной базы и в Горле Белого моря.
Но уже советско-финская война показала откровенную слабость созданной на Северном флоте системы берегового наблюдения. Но должных выводов сделано не было, и к началу Великой Отечественной войны на мурманских берегах в составе флотских СНиС было чуть более трех десятков береговых постов. Только после 22 июня 1941 года число этих постов стало быстро увеличиваться.
Во время войны (с июня 1941 года по октябрь 1944 года) военным строителям и морякам Северного флота пришлось в срочном порядке соорудить и обустроить 115 штатных и более 450 нештатных постов СНиС. Однако реальная картина с распределением постов СНиС продолжала выглядеть более чем печально. Так, например, на побережье Баренцева моря (от мыса Канин Нос до острова Вайгач) один пост СНиС контролировал в среднем 30 миль исключительно сложной береговой полосы, изрезанной заливами, бухтами и губами. На берегах Карского моря на каждый пост приходилось уже 100 миль зоны ответственности, а на Новой Земле расстояние между постами порой достигало 700 километров. При этом на большинстве постов не было необходимого количества технических средств наблюдения, хотя бы даже таких, как простые морские бинокли, не говоря уже о проводной связи.
Поэтому чаще всего, даже если враг был своевременно обнаружен, информация о нем доходила до командования Беломорской ВМБ и Северного флота через трое, а то и пятеро суток.
Стоит ли удивляться тому, что вскоре нацистские арктические базы появились на Новой Земле, а также на берегах Обской губы и Енисейского залива.
Исследование советской военной истории в «секретной» Арктике — дело далеко не благодарное и даже рисковое. Но мы все же решили это сделать, движимые сразу двумя мотивами.
Первый — неизменный и объяснимый интерес ныне живущих поколений (и не только в России) к войне в советском секторе Арктики, который диктуется не столько общей любознательностью, сколько некоторыми печальными фактами нынешней российской действительности.
Второй мотив связан с неотвратимой сменой поколений и появлением значительной читательской массы, для которой Вторая мировая война — далекое прошлое. Этим людям современный книжный рынок предлагает странные крайности: это книги либо чуть ли не реабилитирующие преступления и ошибки сталинского режима, либо показывающие нацистский режим как полного банкрота, терпящего крах в любых начинаниях. Правда, сейчас такие книги выходят не так часто, как в 90-е годы прошлого столетия, но и из них в наши дни можно собрать изрядную библиотеку.
Мы не собираемся вдаваться в публицистическую полемику и придерживаться ни той ни другой стороны, а просто приведем некоторые факты истории, которые рассказывают об участии Третьего рейха в «арктической» войне с Советским Союзом. До сих пор малоизвестные, а вернее, почти неизвестные.
К сожалению, в наших рассказах о тайнах Третьего рейха в советском секторе Арктики пока больше вопросов, чем ответов на них. Но мы искренне надеемся, что это действительно пока и желание знать истину победит тот застой, который есть сегодня в этой области.
ПРОВАЛ ОПЕРАЦИИ «СТРАНА ЧУДЕС»
Представляется вполне очевидным, что, готовясь к войне с Советским Союзом, германский ОКМ тщательно изучил и проанализировал практический опыт, касающийся боевых действий в Ледовитом океане и на Северном море в прежних войнах. А такого материала в распоряжении германских штабистов было предостаточно.
Ведь еще в июне 1915 года кайзеровский флот использовал для ведения войны на Севере минный склад на беломорском острове Поной, а в Баренцевом море находился австрийский транспорт, обеспечивавший топливом германские подлодки и крейсеры. Во время Первой мировой войны германские вспомогательные крейсеры «Берлин», «Гроссер-курфюрст» и «Метеор» (кстати, как уже было указано ранее, именно на «Метеоре» в те годы служил вахтенным офицером Роберт Эйссен) активно действовали в Баренцевом море против русских и британских судов.
В те же годы немецкие моряки приобрели первый Опыт создания тайных заграничных баз для подводных лодок. Так, например, летом 1916 года такие секретные базы были созданы где-то на Лофотенских островах и на одном из островов Новой Земли {7}. Достоверно известно, что одна из подводных лодок (U-196. — Авт.), базирующаяся на этой базе, даже заходила в Кольский залив и из бортовых орудий обстреляла город Александровск (ныне Полярный), а другая 13 сентября 1916 года потопила сразу 2 норвежских судна («Дания» и "Кнут Гильде") и один английский транспорт, которые везли русский лес и грузы на Британские острова. Минный склад на острове Поной также внес свою лепту, так как в 1916–1917 годах на германских минах в Белом море подорвались более двадцати английских, норвежских и русских транспортов.
Лишь кратковременная сезонность деятельности германских кораблей и подводных лодок в 1914–1918 годах на Баренцевом и Белом морях не позволила немцам добиться такой же высокой результативности, как на других морских театрах военных действий.
К сожалению, тема морской войны на Севере в годы Первой мировой войны нашими историками почти не изучена, хотя хорошо известно, что это наследие еще кайзеровского ВМФ было активно использовано нацистами и даже существенно расширено, так как начиная с 30-х годов военно-морские теоретики Третьего рейха неприметно, но очень внимательно стали присматриваться к таким советским архипелагам, как Новая Земля и Земля Франца-Иосифа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23